Обещание

      Форрестеры никогда ей не были чужими.       Светловолосый Райан смотрит на Бесху, внимательно смотрит, и в его глазах женщине удаётся увидеть отражение редкой зелени знойного Юнкая, по которому она успела соскучиться. Ей даже кажется, что теплота покинутого города проникает сквозь броню, опаляя смуглую кожу уже таким позабытым теплом.       — Когда мы отправимся в путь?       Голос Райана обречённый, полынно-горький и пустой. Последние колокольчики обрываются в некогда звонком тоне мальчишки; сейчас он выглядит хмуро, угрюмо и даже жалко.       Бесха на миг теряется, опускает голову, что ей несвойственно, а затем смотрит на Райана вновь, пытаясь вдохнуть крупицы надежды в его заплутавшую душу.       — Скоро, — немного резко произносит она, подкладывая в глиняную чашу ребёнка больше кусков вяленого мяса.       Ей чужда нежность, но Бесха находит в себе силы для того, чтобы вытянуть руку и несильно похлопать подопечного по плечу.       Этим же вечером они отправляются в путь; скачут на лошади, оставляя после себя клубы промёрзлой пыли.       — Они все мертвы, — порой хнычет младший Форрестер, вжимаясь спиной в защитный доспех воительницы. — Я видел.       Вместо ответа Бесха крепче прижимает ребёнка к себе, утыкаясь подбородком в его макушку, и неустанно повторяет то, чтобы он был сильным. Как его сёстры, братья, мать, отец и все Форрестеры в целом.       И Райан вытирает слёзы рукавом, и кивает головой, и вздыхает напоследок: судорожно, грустно, но затем хватается за гриву лошади и устремляет суровый взгляд вперёд. Ради памяти, ради погибших и ради самого себя он станет сильным; другого попросту не дано.       Они будут молчать всю дорогу, а когда найдут заброшенный дом, сделают привал.       Женщина не знает, куда следует держать путь, и это незнание впервые в жизни её пугает. Она будет ссылаться на то, что потом обязательно что-нибудь придумает, а пока им нужно передохнуть и набраться сил.       Бесха разведёт костёр, подкинув туда сухих веток, и начнёт разглядывать уснувшего Райана.       Он похож на Ашера (даже очень), и ей кажется, что в нём она видит копию своего мёртвого братца, только в детстве. Сомнений в том, что Райан вырастет таким, как Ашер, не осталось. Всполохи огня медным золотом играют в его волосах, ещё такое юное лицо расслаблено, но в этих чертах уже можно разглядеть непоколебимую решительность и отвагу.

***

      На следующее утро Бесха видит, как Райан пытается поднять её меч. Он пыхтит, надрывается, — оружие слишком тяжелое для него, — но затем добивается своего и неумело замахивается, едва ли не падая.       Мальчишка держит меч ещё неуклюже, ещё неуверенно, но в нём Бесха видит потенциал.       — Я хочу убить их всех, — с ненавистью шипит он, заметив наблюдающую за ним воительницу. — За отца. Итана. Ашера.       Последнее имя будто режет внутренности ножом, и Бесха морщится, пытаясь как можно быстрее проглотить это мерзкое чувство.       — За маму…       Каждое слово отражается болью в сердце, плечи ребёнка вздрагивают, и он роняет оружие, размазывая по щекам слёзы.       Он впервые даёт себе слабость.       — Всё хорошо, младший брат, — с неловкой заботой произносит Бесха и осекается, а горечь растекается во рту, отрезвляя разум: она снова думает об Ашере.       Женщина замолкает, наверное, слишком резко, потому что Райан отстраняется и с беспокойством на неё смотрит. И чтоб как-то ободрить мальчишку, Бесха достаёт из-за пазухи кинжал.       — Вот. Это тебе.       Она протягивает ему оружие с золотой рукояткой и драгоценным камнем посередине, которое отобрала у господина, когда они с Ашером штурмовали Миэрин по приказу Дейнерис Бурерожденной.       Райан насторожено смотрит на подарок, затем вертит его в руке и улыбается.       — Спасибо.       В его глазах, сквозь подсыхающие слёзы, распускается такая привычная для Бесхи зелень.

***

      Они выходят на след Родрика, но по пути их настигает войско ненавистных Уайтхиллов.       Бесха успевает заслонить собой Райана и крикнуть ему, чтоб тот непременно уходил, если удача на сей раз отвернётся от них. Райан в ответ хмурит светлые брови, а затем возмущённо кричит, когда Бесха спрыгивает с лошади и несётся на врагов.       Ей удаётся расправиться с большинством, но внезапно её сбивают с ног и она падает. Вражеский солдат замахивается, но затем вскрикивает. Бесха видит, как знакомый кинжал торчит из его бока и гордость за подопечного обволакивает разум сизой дымкой. Не теряя ни секунды, женщина убивает врага, вонзив острие меча в горло, и отбрасывает труп в сторону.       Райан со злобой толкает солдата ногой, а затем достаёт кинжал из тела мертвеца и смахивает с него капли рубиновой крови.       — Спасибо, младший брат, — благодарит его Бесха, когда он помогает ей подняться и горделиво задирает подбородок.       Она усмехается.

***

      Райан с громким воплем бежит к чудом уцелевшему Родрику, доверчиво жмётся к Талии, радостно прикрыв глаза. Холодное солнце севера вспыхивает пшеничным золотом в его волосах, а потрескавшиеся губы растягиваются в широкой улыбке: лучезарной и счастливой.       Бесха понимает, что свою миссию она выполнила и в Волчьем лесу её больше ничего не держит.       «Я не смогу выполнить твоё обещание, Ашер», — с тоской думает она и делает шаг в сторону лошади, всего лишь один, прежде чем в её спину врезается тихий выдох Райана:       — Ты не останешься?       Она оборачивается лишь для того, чтобы в очередной раз увидеть его большие зелёные глаза и вновь вспомнить об Эссосе, тёплом эле.       И Ашере.       Она сдаётся.       — Надо привязать лошадь, — бормочет Бесха, ощущая внутри себя странное умиротворение.       Талия улыбается ей кончиками губ, а раненый Родрик благодарно кивает головой.       Привязывая лошадь, Бешка думает о том, что к холодному климату севера ей придётся долго привыкать, и снова мысленно клянёт Ашера. А когда разворачивается, непроизвольно улыбается, видя, как Райан восторженно бегает вокруг сестры, успевая хватать Родрика за порванную рубашку.       Форрестеры никогда ей не были чужими.