Сын Луны

Сумерки сгущались, лес все чернел и наступал, нависая над поселением грозной тенью. Она бежала без оглядки, ступая по рыхлому снегу и прижимая сверток к груди. Одинокую провожали редеющие огни костров, она спешила, как могла, до той поры, пока Хозяйка не выйдет на небо. Но тучи не спешили расходиться, даруя девушке шанс. Ни шороха, ни звука, она молчала и ребенок тоже, он спал, сжимая в кулаке прядь волос матери, темные волосы его были так похожи на отцовские. Она замерла в ожидании, целуя дите напоследок в лоб, укутав потеплее в одеяло, она положила его на снег и, не оглядываясь, убежала. Тучи расступились, являя свиту звезд и Луну. Мягкой поступью она подошла к ребенку, касаясь нежной рукой волос, что вмиг посеребрило. Мальчик открыл глаза, и звезды закружились в его темных как омут глазах, Хозяйка улыбнулась и свистнула в лес. Ее верные помощники тут же явились, почитатели виляли хвостами и ждали указаний. К сожалению, она не могла забрать его, а потому молила волков приютить ребенка. Волчица забрала его. Так родился сын Луны. Время шло, мальчик вырос в юношу, чьи светлые волосы хранили блеск месяца, и отражение звезд плескалось на дне его умного взгляда. Его принимали за духа, за волка, но никто и не думал, что он человек. Он был нем от рождения, но так жаждал тепла и любви, что не мог сдержать себя и тянулся к людям. Волки были верными его спутниками, оберегали и защищали, помогали охотиться и любили. Но то была другая любовь. Темной ночью новолуния, когда мать скрылась, Сын шел к реке и уходил под воду с головой, чтобы хоть как-то заглушить свою печаль. Одиночество гложило его, как и родную мать, что совсем отчаялась и пошла на уговор с луной. Юноша этого не знал, но понимал, что похож на людей из поселения, нежели на мать и братьев-волков. Кусты задрожали, выпуская к реке молодого охотника. Темная кожа и черные волосы так разнились с блеском воды, что сын Луны выплыл, показываясь из-за камыша человеку. Тот был поражен серебристым блеском, словно Хозяйка вышла на небо, юноша вылез и подошел ближе, опускаясь на колени перед охотником. Его кожа была груба от жесткой тетивы, губы черствы от молчания, а глаза воровали цвет темных елей. Сын был доверчив. Человек ломал своими руками красоту, сжимая в пальцах серебристый шелк волос, целуя бледные уста. Юноша понимал, что любовь не такая холодная, как его мать, что его сердце сгорает от чувств, и вечный холод сменяется огнем. Румянец не возвращает и тени былой неприступности, руки сжаты, пальцы сплетены, как и тела, а звезды поражены. Луна появляется в предрассветной дымке, кутаясь в нее, словно в плащ, и замирает пораженной. Ее любимый сын больше не одинок, больше не холоден, а значит, несомненно, он больше не ее сын. Лицо оттеняет гнев, юноша охвачен тисками холода и отчаянно закрывает собой охотника, прося мать смиловаться и оставить человеку жизнь. Ледяная рука снова касается его волос, и юноша замирает навечно. Когда-то девушка молила Луну о любви и обещалась отдать ей сына.