Укрощение Рики

      Ясон стоял у дверей квартиры Катце, пытаясь восстановить самообладание. По дороге сюда он взвинтил себя до предела, снова и снова мучаясь мыслями об изменах Рики, и особенно — о том, что именно Катце был его партнером в «Интуиции». Примерно наказав своего пета, блонди немедленно покинул пентхаус, чтобы разобраться с Катце, строго-настрого запретив Дэрилу даже приближаться к телефону, чтобы предупредить любовника.       И вот теперь он звонил в дверь своего бывшего фурнитура.       — Да? — прозвучало в интеркоме.       — Ясон Минк. Открывай, Катце!       После короткой паузы дверь загудела и отъехала в сторону, и Ясон вошел. Простота и чистота комнаты удивили гостя, и он уж совсем не ожидал увидеть на стенах столько полок, уставленных книгами. Блонди никогда еще не бывал в жилище Катце — до сего дня веской причины для визита как-то не находилось.       — Ясон! — Бывший фурнитур приветствовал его легким кивком головы, словно ожидал его прихода. Блонди заподозрил было Дэрила в том, что тот ослушался хозяина и все-таки позвонил любовнику — однако в этом случае Катце успел бы сбежать. Кастрат был без рубашки, ребра — перебинтованы, плечи — в корсете, лицо все еще украшали синяки. — Могу я… предложить тебе вина?       — Нет. Я пришел поговорить.       Катце указал гостю на кресло, и Ясон уселся, скрестив ноги. Бывший фурнитур зажег сигарету и тоже сел, выжидающе глядя на блонди. Минуты текли, оба собеседника вели глазами молчаливый диалог — не было смысла говорить вслух ни о предательстве Катце, ни о травмах, полученных им от разгневанного хозяина. Ясон не расспрашивал Катце о его пребывании в клинике, да и тот не спешил с отчетом, хотя ему пришлось пройти через крайне болезненное, но эффективное лечение Е-волнами, чтобы ускорить процесс срастания костей. Врачи явно руководствовались указаниями Ясона. Катце воспринял это как намек и, едва успев покинуть больничную палату, в тот же день вернулся к работе, несмотря на невыносимую боль. К счастью, его обширные запасы обезболивающих не оскудели, так что он сумел продержаться до конца рабочего дня и теперь чувствовал себя вполне терпимо. Если бы только сейчас перед ним не сидел сам грозный Ясон Минк и не сверлил его загадочным взглядом…       — Пожалуй, я все-таки выпью вина, — произнес, наконец, блонди, сам не зная, с чего начать разговор. Его чувства и мысли по отношению к Катце сплелись в один сплошной клубок противоречий: с одной стороны, этот человек был его самым доверенным советником и игроком на черном рынке, с другой — единственным, кто посмел вступить в связь с его петом, и кого Рики, вне всяких сомнений, находил неотразимо сексуальным.       Катце улыбнулся.       — У меня есть кое-что… думаю, ты оценишь, — сказал он, предъявляя Ясону бутылку «Белой луны».       Блонди кивком выразил одобрение, изумляясь утонченным вкусам своего бывшего фурнитура. Пока тот открывал вино, Ясон изучал его тело: красивые, мускулистые руки, тонкая талия, грубоватые, но обаятельные манеры — сигарета небрежно торчала в зубах, когда Катце вытаскивал пробку из бутылки. До сих пор у блонди и мысли не возникало внимательно присмотреться к бывшему фурнитуру, но теперь он начинал понимать, почему кастрат казался Рики таким привлекательным.       — Я рад, что ты зашел, — сказал Катце, передавая ему наполненный бокал. — Хотел бы еще раз извиниться перед тобой… за все.       — В самом деле? — Ясон с деланным безразличием глотнул вина.       — Да. Ясон… Просто… с тех пор, как мы с Дэрилом стали близки… я замечаю за собой склонность к таким вещам, которые мне раньше и в голову бы не пришли. Даже если знаю, что это опасно для нас обоих. Все из-за него.       Блонди ничего не ответил — с некоторых пор он и сам нет-нет, да и ловил себя на чем-то подобном.       — Свой поступок я не оправдываю. Только никак не могу себе простить, что причинил тебе такую боль… особенно после всего, что ты для меня сделал.       Ясон вздохнул.       — Катце, расскажи мне про «Интуицию».       Бывший фурнитур глубоко затянулся сигаретой и медленно выдохнул струю дыма, не сводя с блонди испытующего взгляда.       — Ясно. Значит… ты все знаешь.       — Да. И мне представляется, — слегка дрогнувшим голосом произнес Ясон, — что расплаты тебе не избежать. Особенно принимая во внимание всё, что произошло… в тот день в пентхаусе.       Вздохнув, Катце откинулся на спинку кресла.       — Понимаю. Твое решение? Все, что посчитаешь нужным — я подчинюсь.       — Я думал о публичной порке кнутом.       Катце вздрогнул, но протестовать даже не пытался, хотя его сердце бешено заколотилось. За всю свою жизнь ему лишь два раза довелось присутствовать при подобном наказании, и оба раза его здорово мутило.       — Однако, — продолжал Ясон, — мы оба знаем, если вынести всю эту историю на публику, она непременно достигнет ушей Юпитер, а это — последнее, чего бы мне хотелось.       — Бережешь репутацию?       — Не только, — уклончиво ответил блонди.       — Как же мне тогда расплатиться?       — Я сам накажу тебя. В пентхаусе, когда ты полностью поправишься.       Катце кивнул. С одной стороны, у него гора с плеч свалилась, когда он понял, что публичная порка ему не грозит, с другой — его беспокоил вопрос, что именно задумал блонди. Ясон, в свою очередь, слегка удивился тому, что кастрат принял свой приговор, не моргнув глазом. Откровенно говоря, Катце как раз чего-то в этом роде и ожидал. Когда блонди застукал их с Рики, это вызвало вспышку слепой ярости, по большому счету, несвойственной Ясону, который предпочитал продуманное и хорошо организованное наказание. Поэтому Катце нутром чуял, что последняя точка в его деле еще не поставлена. А уж теперь, когда Ясон узнал про «Интуицию»…       — Но это не все, — добавил блонди, понизив голос. — Я хочу еще кое-чего, прямо сейчас.       — И что это? — Катце в упор смотрел на Ясона, не уверенный, что правильно разгадал его намерения.       — Я хочу, чтобы ты доставил мне удовольствие — ртом, в точности так, как ты сделал это для Рики.       На миг Катце утратил дар речи. Отсосать Ясону? Это что, нынче называется наказанием? Усилием воли он сдержал смех, вспоминая, как сотни, тысячи раз предавался бесплодным мечтам о красавце блонди. Тщательно, напоказ затушив сигарету, он сцепился с Ясоном взглядом, пытаясь прочесть его мысли. Что это — банальное любопытство? Захотелось поизвращаться? Или… блонди действительно считает, что таким странным способом может его наказать?       — Как пожелаешь, — сказал он наконец, так и не найдя ответов на свои вопросы.       — Начинай.       Катце поднялся и подошел к Ясону. Этот момент он вновь и вновь представлял в своем воображении и сейчас старался ничем не выдать, как вдохновляет его такое «наказание». Будучи фурнитуром, он раз за разом наблюдал, как хозяин ласкает себя, глядя на очередного мастурбирующего пета. Катце только и мечтал, чтобы блонди попросил его об интимных услугах, но тщетно. Лишь однажды Ясон голой рукой погладил его по волосам и подержал за подбородок, словно бы что-то обдумывая, — но внезапно отдернул руку и, не оборачиваясь, ушел прочь. Именно поэтому, узнав, что бывший хозяин совокупляется с собственным петом, Катце был не просто потрясен, но даже… пожалуй, слегка обижен, — впрочем, он и сам прекрасно понимал, насколько это глупо. С какой стати блонди проявлять интерес к кастрированному рабу?..       И вот теперь, в кои-то веки, Ясон потребовал его обслужить. Вспомнив рассказы Дэрила о пристрастиях хозяина, Катце оседлал его колени и, нежно отведя светлые волосы в сторону, начал целовать и покусывать его шею, рисуя языком на коже завитки, пока не добрался до уха и осторожно сжал зубами мочку. Ясон закрыл глаза и с легким вздохом разомкнул губы, лихорадочно дрожа от жарких прикосновений Катце. Строго говоря, с Рики кастрат ничего подобного не делал, но ему так хотелось приложить все усилия, чтобы доставить блонди истинное удовольствие! Возможно, тогда Ясон простит его за все…       Оторвавшись от шеи блонди, Катце потянулся выше, но внезапно замер в нерешительности.       — Хочешь… чтобы я тебя поцеловал?       Вместо ответа Ясон притянул его к себе, губы Катце встретились с губами грозного блонди, сердце кастрата затрепетало. Ворвавшись в рот хозяина своим языком, Катце растаял от сладости поцелуя, от неожиданно возникшего между ними притяжения. Сам себе удивляясь, Ясон осознал, что наслаждается поцелуем, и какое-то время самозабвенно предавался приятному занятию, позабыв о цели своего маленького «эксперимента». Стремительно набухающий член выдал его с головой — Катце не мог не почувствовать твердый бугорок, что настойчиво упирался ему в бедро.       Прошло несколько минут, и кастрат опустился на колени, а Ясон расстегнул ширинку и с блестящими от вожделения глазами выпустил на волю свой восставший член. Фирменным движением Катце решительно раздвинул ладонями его колени и потянул на себя, усадив поглубже в кресло. Ясон посчитал это движение невероятно эротичным, хотя, представив, как отреагировал на него Рики, почувствовал себя не в своей тарелке. Пока партнер ласкал его языком, блонди разрывали противоречивые эмоции — сексуальное удовольствие тесно сплеталось с ревностью, закипающей от мысли, что на его месте был монгрел, и с гневом на Катце, который имел наглость прикоснуться к его, Ясона, пету. Каждое движение рисовало перед его мысленным взором все новые картины с участием Рики и Катце; казалось, он слышит сладострастные стоны монгрела и его грубые, трущобные ругательства, без которых тот и кончить-то как следует не может.       Ясон и сам не знал, зачем растравляет собственные раны, заставляя Катце обслуживать себя таким образом… Зачем ему непременно знать в точности, как его пет получал удовольствие и что он при этом испытывал? Чем быстрее росло возбуждение, тем сильнее разгорались ревность и злость, когда он представлял себе монгрела, охваченного таким же вожделением. Вот Рики со стоном опускает руки на голову Катце, вот отдает ему команды, вот толкается в его рот, вот закатывает глаза в экстазе… Ясон неутомимо накручивал сам себя; гнев и ревность не сдерживали возбуждение, а, напротив, подливали масла в огонь, и блонди стремительно приближался к своему пределу.       Поначалу возможность доставить удовольствие Ясону привела Катце в восторг, но теперь он вспомнил о Дэриле. Что бы подумал его возлюбленный, окажись он здесь? Было бы ему приятно — или же больно — смотреть на них с Ясоном? Катце кольнуло чувство вины, ведь он так неприкрыто наслаждался процессом. Разве подобное не зовется изменой? Внезапно мелькнула тревожная мысль: что, если Ясон надумал поквитаться с Дэрилом, расписав ему в красках то, чем они тут сейчас занимаются? Что, если блонди хочет нанести его возлюбленному удар в самое сердце? Неприятная мысль все крутилась и крутилась в голове, пока он окончательно не убедил себя, что именно в этом и состоит тайный план Ясона. Все удовольствие отправилось коту под хвост, и теперь Катце хотелось лишь одного — вскочить на ноги и убежать. Стремясь побыстрее закончить дело, кастрат удвоил свои старания.       В ответ блонди стянул перчатки и запустил пальцы в мягкие темно-рыжие волосы, направляя руками голову Катце и одновременно толкаясь бедрами вперед. Его собственная голова откинулась на спинку кресла, и он неумолимо приближался к вершине экстаза, тяжело дыша, но не позволяя себе издать ни стона, ни крика. Наконец, он начал лихорадочно хватать ртом воздух и выплеснулся в рот Катце с низким, надломленным звуком, сцепив зубы, чтобы сдержать рвущийся наружу вопль. Единственный, о ком он мог думать в этот момент, был Рики, который, благодаря стараниям Катце, наверняка ощутил такой же яркий экстаз. Эта мысль чуть не свела блонди с ума, все его чувства вытеснила всепоглощающая ревность. Бешеным взглядом блонди пожирал Катце, с губ которого капала сперма. Внезапно его ослепила вспышка безумной ярости, он сомкнул пальцы на горле кастрата и сдавил его со всей своей силой. Всё, о чем он сейчас думал, о чем помнил — Катце был с Рики. И за это… он должен умереть!       В изумлении и ужасе Катце схватил запястья Ясона, пытаясь оторвать их от своего горла — но куда ему было тягаться с нечеловеческой силой блонди! Тиски неумолимо сжимались, лицо его побагровело, глаза начали вылезать из орбит. Он понял: вот она, смерть, и отчаянно пытался с последней мыслью передать Дэрилу все свои чувства, обещая даже из иного мира — если он, конечно, существует, — вечно не сводить с него любящего взгляда.       Глядя на беспомощное и почти безжизненное тело бывшего фурнитура, Ясон внезапно отпустил его. Руки блонди тряслись. Катце упал на спину, держась за горло и судорожно хватая ртом воздух, в его глазах застыли страх и удивление. Застегнув ширинку и надев перчатки, Ясон поднялся, намереваясь уйти.       — Почему ты меня отпустил? — все еще задыхаясь, прошептал Катце.       — Просто так, — тихо ответил блонди.       И в самом деле, он же не душить Катце сюда пришел! Блонди и сам толком не мог понять, что на него нашло и почему он не довел начатое до конца. Бурные, не поддающиеся контролю эмоции внесли сумятицу в его мысли; он почти никогда не позволял себе действовать столь необдуманно. В ярости Ясон всегда становился непредсказуемым — если и была у него хоть одна слабость, то она заключалась именно в этом.       — Возвращаясь к теме нашего разговора — ожидай вызова через пару недель.       Только что чудом избежав неминуемой смерти, Катце сотрясался всем телом. Чувствуя, что язык отказывается повиноваться, он молча кивнул. Не произнеся больше ни слова, Ясон вышел.       Катце долго еще не сводил глаз с двери, потом сел и дрожащими пальцами зажег сигарету. Он прокрутил в голове весь разговор с самого начала, недоумевая, что и в какой момент пошло наперекосяк. Секс явно был приятен Ясону — его тело не могло лгать, к тому же, он благополучно кончил. Тогда почему… блонди пытался его убить? И, начать с того, — зачем он вообще потребовал интимных услуг? Не зная, что и думать, Катце больше всего на свете хотел поговорить с Дэрилом, но это было невозможно: приходилось ждать, пока фурнитур сам не изыщет способ выйти на связь через общественный терминал — вне всякого сомнения, Ясон тщательно проверял все входящие и исходящие звонки. Когда Дэрил позвонил, чтобы предупредить о визите блонди, пришлось устроить ему разнос — возможно, чересчур жесткий, — но ведь фурнитур так сильно рисковал, а Катце так сильно за него беспокоился. Теперь ему мучительно хотелось хоть словечком перекинуться со своим возлюбленным, хоть немного его утешить, ведь Дэрил тоже за него волновался. К прочим тревогам Катце добавился еще один страх — что Ясон, используя то, что сейчас между ними произошло, причинит его возлюбленному боль.       В довершение всех несчастий, впереди его ждало жестокое наказание. Катце слишком хорошо помнил, насколько тяжелая у Ясона рука — а ведь прежде он никогда не совершал столь серьезных проступков, как сексуальная связь с петом. Зная Ясона, следовало ожидать, что блонди заставит Дэрила присутствовать. Ничего не поделаешь, он сам все это целиком и полностью заслужил. Докурив сигарету, Катце заметил едва початый бокал «Белой луны». Столько первосортного вина — и пропадает зря! Вздохнув, он утопил в бокале окурок, в который раз кляня себя за непроходимую глупость.

***

      Дэрил места себе не находил от беспокойства. Наблюдая за тем, как Ясон избивает Рики лопаткой, он сразу понял, что хозяин в отвратительном расположении духа и, без сомнения, желает, чтобы пет на собственной шкуре прочувствовал всю силу его гнева: он держал лопатку обеими руками и, не сдерживаясь, бил по незащищенному телу. Едва блонди покинул Эос, фурнитур сломя голову помчался в павильон, чтобы с общественного терминала предупредить Катце, но тот пришел в страшную ярость.       — Ты с ума сошел — мне звонить?! — набросился он на Дэрила.       — Так я же из павильона, из общественной кабинки!       — Все равно, слишком опасно! Быстро разворачивай и тащи домой свою задницу! Слышишь?!       — Так ведь… Ясон скоро будет у тебя. Он взял с меня обещание тебе не звонить.       — Дэрил! Свалил на хрен от терминала, живо!       — Но мне нужно тебе сказать…       — Все. Конец связи.       Катце отключился, и Дэрил не успел предупредить его о том, что Ясон знает про «Интуицию». Глотая слезы, навернувшиеся на глаза от грубых слов любовника, фурнитур бросился назад, в пентхаус: душа у него болела и за Рики тоже.       Монгрел лежал в своей комнате на кровати, лицом вниз, со спущенными до колен штанами. Дэрил громко ахнул при виде багровых, вспухших рубцов на ягодицах пета.       — Ох, Рики… Мне т-так жаль… — заикаясь, произнес он.       — Да ты не виноват, — со вздохом ответил Рики.       — Но это же… я случайно проболтался про Катце. Я даже не думал… будто за язык кто-то дернул. Какой же я идиот!       — Да ладно, он бы все равно узнал — так или иначе.       — Лучше бы он узнал как-нибудь иначе, — сокрушался фурнитур. — А что, если… он теперь возьмет да и убьет Катце?       — Брось! Не убил же, когда застукал на горячем — а теперь и подавно не станет.       — Ой ли… Только посмотри, как он тебя отделал!       Рики язвительно засмеялся.       — Просто этот конченый извращенец так и рыщет в поисках предлога, чтобы меня наказать. Видел бы ты его в павильоне — из выбора лопатки устроил целое грёбаное шоу. Заставил меня выбирать, ублюдок! А потом меня же той лопаткой и приложил — прямо там, в магазине, при всем народе. И приложил-то как больно, я чуть штаны не обмочил!       — Надо бы чем-нибудь смазать твои раны, — сказал Дэрил, разглядывая поврежденную кожу.       — А без этого никак? — скривился Рики. — Будет же адски жечь!       — Без этого — никак. Хозяин Ясон сам захочет проверить. Придется потерпеть.       — С каких это пор ты при мне опять начал называть этого урода «хозяин Ясон»? Ему больше подойдет «хозяин Изверг» — или, скажем, «господин Садюга».       Дэрил с улыбкой притащил аптечку и занялся избитой задницей Рики. Монгрел возмущался в голос и без устали причитал, жалуясь на боль.       — Ты просто как ребенок! — наконец не выдержал Дэрил.       От неожиданности Рики замолчал, открыв рот, потом покатился со смеху.       — А ты сильно изменился — с тех пор, как начал встречаться с Катце.       — В хорошую сторону… или в плохую?       — В хорошую. Он здорово тебе помог. Ты стал спокойнее и увереннее. Раньше ты был в точности как маленькая нервная собачонка — такая, с огромными глазами, на вечно трясущихся тонюсеньких лапках. Только рукой махни, и она уже готова с перепугу выпрыгнуть из собственной шкурки.       — Кстати, я показывал тебе подарок Катце?       Потянув за цепочку на шее, Дэрил вытащил кулон и наклонился пониже, чтобы Рики смог прочитать надпись.       — Ни хрена себе! Да это же самая офигенно романтичная вещица на свете! — поддразнил его монгрел. — Выходит, Катце очень любит тебя, так? Это значит, ты тоже очень любишь Катце? Дэрил плюс Катце — великая любовь до гроба и после?       Фурнитур только улыбнулся в ответ на беззлобные насмешки пета — похоже, они его совсем не обидели.       — Да, — спокойно признал он. — Я очень его люблю. Больше всего в этом мире. Так же, как и ты любишь Ясона — глубоко в своем сердце.       Рики замолчал и отвел взгляд.       — Я его не люблю. Я его, падлу, ненавижу!       — Вовсе нет. Сейчас ты просто злишься, потому что он тебя наказал.       Монгрел нахмурился.       — Ладно, признаю, сейчас я так зол, что свернул бы ему, на хрен, шею. И все равно, я его не люблю, ясно?       — Еще как любишь… Как и он тебя.       Рики решительно замотал головой.       — Чушь собачья! Что это за любовь такая? Я для него — просто грязь под ногами.       — Ничего подобного, и ты сам это знаешь. Он относится к тебе по-особенному. Да и так ли уж он неправ, что наказал тебя? Мы ведь сами прекрасно знали, что, если попадемся, получим так, что мало не покажется. Ты что, не понимаешь, с чего он взъярился? Он же хочет, чтобы ты был только с ним. Любит — и ревнует. Я бы чувствовал то же самое, если бы узнал, что Катце был еще с кем-то… если, конечно, — добавил он с озорной улыбкой, — меня бы не пригласили посмотреть.       — Сдается мне, он наказывает меня просто потому, что ему это нравится.       Какое-то время Дэрил обдумывал эту идею.       — Думаю, толика правды тут есть, — признал он, — но это не единственная причина. Ему же больно, Рики! Он хочет — и всегда хотел — чтобы ты по собственной воле пришел и отдал ему свое сердце.       — Мне, между прочим, тоже больно, — надулся монгрел, вспомнив про Рауля.       — Но ты ведь, — мягко сказал Дэрил, — пет Ясона. Это твоя обязанность — доставлять удовольствие хозяину и подчиняться его приказам.       Рики фыркнул и отвернулся.       — Ты что, мне теперь мораль читать будешь — после того, как сам же попросил тебя трахнуть? Или это входит в обязанности фурнитура?       Удар попал в цель, Дэрил замолчал и поднялся, чтобы уйти.       — Эй! Черт! — Рики зарычал, колотясь лбом в подушку. — Ну, прости меня, я настоящий говнюк! Не уходи!       — Все в порядке. Мне в любом случае нужно проверить, как там ужин.       — Дэрил, пожалуйста… без обид! У меня просто настроение — гаже некуда. Моя задница словно извержение вулкана пережила.       — Я все понимаю. Без обид.       Входная дверь, открываясь, загудела, и вошел хозяин дома. Фурнитур тут же бросился к нему.       — Добрый день, хозяин Ясон!       Дэрил жадно разглядывал лицо блонди, пытаясь прочесть на нем, какая судьба постигла Катце. Не удостоив его вниманием, Ясон двинулся прямиком к центру управления и ввел код, чтобы проверить звонки. Удостоверившись, что фурнитур не делал попыток связаться с любовником, блонди, наконец, соизволил кивнуть.       — Где Рики? — спросил он.       — В своей спальне.       Ясон немедленно направился туда и остановился в дверях, рассматривая лежащего на постели полуобнаженного пета. Хотя он не так давно кончил в глотку Катце, при виде Рики на него внезапно накатила мощная волна вожделения.       Голая, беззащитная задница пета багровела, украшенная темными рубцами, ничем не прикрытая, чтобы уменьшить боль — штаны были трогательно спущены до колен. Сердце блонди взволнованно заколотилось, он сбросил накидку и принялся раздеваться.       — Что… что это ты делаешь? — запаниковал монгрел.       — Разве непонятно? Собираюсь тебя взять.       — Прошу… Ясон… у меня все болит! Давай, я тебе отсосу!       — Если я желаю тебя взять, я это сделаю — так, как мне будет угодно, — ответил блонди, грациозным движением избавляясь от костюма. Теперь он стоял, полностью обнаженный, рукой лаская свой внушительный твердый член. — Не двигайся!       — Нет! Ну пожа-а-а-алуйста, Ясон! — взмолился Рики.       — Молчать, пет!       Оседлав его, блонди положил ладони на избитые бедра монгрела и сдвинул его ноги вместе.       — Ай! Не трогай! Чтоб тебя, Ясон, ты хренов…       — Успокойся, пет! — прикрикнул блонди. — Иначе я тебя отшлепаю, и крепко! Даже не сомневайся!       Рики затих, дрожа всем телом.       Несколько минут Ясон гладил себя, потом провел своим полностью набухшим членом по горячим и болезненным ягодицам пета и, проскользнув в расщелину между ними, нащупал заветный вход. Каждое прикосновение заставляло Рики жалобно всхлипывать. Заведя запястья монгрела за спину, хозяин крепко держал их одной рукой. Он начал мягко толкаться вперед, с каждым разом проникая немного глубже, пока не оказался полностью внутри, и принялся трахать монгрела сильными, решительными движениями. Вид полураздетого пета, его тщательно обработанной лопаткой плоти разжигал в блонди нешуточное желание, и плавные, эротичные толчки выдавали его растущее возбуждение. Ясон все еще сердился на Рики, и эта позиция, самая любимая из всех, давала ему полный контроль над своенравным монгрелом — блонди с силой прижимал его к постели, с наслаждением разглядывая следы наказания на его теле и слушая страдальческие вопли. Потом, позабыв обо всем, он полностью отдался на волю удовольствия и теперь просто и незатейливо трахал своего любимца, к которому, несмотря на все его выходки, так безнадежно прикипел.       Зажмурившись и откинув голову назад, блонди начал задыхаться, затем, прикусив губу, тихонько застонал. Будь у Рики возможность видеть лицо хозяина, он бы заметил его слегка приподнятую верхнюю губу — бесценную гримасу страсти, которую Ясон позволил себе однажды с Раулем и на которую монгрел так мечтал сам его вдохновить.       — О, пет! — выдохнул блонди, хватая ртом воздух.       — Кончай уже, мать твою! — потребовал Рики.       Ясон, опешив, притормозил, а придя в себя, резко, без предупреждения, опустил ладонь на задницу пета. Тот взвыл.       — А я тебе обещал! — рявкнул Ясон. — Еще добавить?       — Нет! — жалобно простонал монгрел. — Мне просто… так больно!       — Не дождешься, когда я кончу? — прошептал блонди. — Что ж, можно ускориться, например… вот так!       С этими словами Ясон рванулся вперед изо всех сил, вонзаясь в распростертое тело пета, который в отчаянии завопил, когда хозяин принялся терзать его и без того чувствительную плоть.       Все это и в самом деле ускорило восхождение Ясона к вершине. Он задышал резче и громче и, внезапно откинув голову, выплеснул свою страсть в мощном крике и в потоке спермы, хлынувшей в глубины пета. Оргазм был невероятно сладким, и в самый яркий миг внезапно случилось нечто необъяснимое. Мир вдруг перестал существовать, Ясон оказался с Рики в дивном саду, их закружила метель вишневых лепестков. Они стояли так близко друг к другу, что почти сливались воедино, и тогда монгрел взглянул хозяину в глаза и произнес:       — Ясон! Я так сильно тебя люблю!       Это было прекрасно, ему больше нечего было желать, а потом… все исчезло.       — Ясон! Ясон! Что с тобой?       Блонди моргнул и обнаружил, что лежит мешком на собственном пете. Он поднялся и в замешательстве принялся натягивать на себя одежду.       — Что случилось? — не отставал Рики. — Ты что, вырубился?       Ясон покачал головой, сам толком не зная ответа.       — Это было… что-то вроде видения… как тогда, когда меня пытались отравить.       — «Ореол Агаты»! — ахнул монгрел. — Значит, это правда, у тебя действительно могут быть видения. Ты как… в порядке?       Блонди улыбнулся.       — Только не говори, что ты обо мне беспокоишься!       Рики нахмурился и, надув губы, отвернулся.       — Будь осторожен, пет! — предупредил Ясон и погрозил ему пальцем. — Ты сейчас чуть не нарвался на очередную трепку.       Рики мрачно вздохнул и потянулся за штанами, чтобы хоть как-то защитить свою многострадальную задницу от дальнейших покушений хозяина.       — Оставь, так тебе будет легче. На сегодня у нас всё.       — Рад, что имел возможность оказать вам услугу, лорд Ясон! — съязвил Рики и тут же, заметив, что хозяин занес руку для удара, расхохотался. — Я пошутил! Пошутил!       С улыбкой блонди наклонился и поцеловал своего любимца.       — Ты — строптивый маленький пет, — прошептал он и потерся о щеку монгрела. — И все же ты стал мне дорог. Веди себя хорошо и слушайся меня, тогда мне больше не придется так жестоко тебя наказывать.       — Ты все равно будешь — просто потому, что тебе это нравится, изврат!       — Для того, кто сам признает, что наказания ему по вкусу, ты слишком много ноешь, — заметил блонди.       — Может, и по вкусу — время от времени, но только не каждый божий день! И вообще, все хорошо в меру. А мне всякий раз достается все сильнее!       — Я бы не наказывал тебя каждый день, если бы ты каждый день вел себя как следует! А ты продолжаешь свои выходки…       — Ну вот, очередная занудная лекция на мою голову, — вздохнул Рики.       — Если ты планируешь в дальнейшем избегать наказаний, я бы не советовал тебе выбирать наглость в качестве основной стратегии поведения.       — Можно подумать!       Ясон негромко рассмеялся.       — Ты и трех дней не продержишься. Непременно что-нибудь натворишь. Где-нибудь да набезобразишь. А я тебя застукаю, и ты получишь все, что причитается на твою больную задницу!       Рики презрительно фыркнул.       — Это мы еще посмотрим!       — Вот-вот, — с улыбкой согласился блонди, — время покажет!