Укрощение Рики

      Без долгих слов Ясон вывел монгрела из комнаты Энью и направился в главный зал. Догадавшись, что его ждет, Рики внезапно вывернулся из хватки блонди и помчался по коридору в сторону бассейна. Ясон бросился за ним, с легкостью настиг беглеца и впечатал его в стену. Прижав к стене его руки, блонди наклонился и на миг забыл обо всем, кроме пьянящего запаха своего любимца. Ему так захотелось впиться в губы пета, тщательно исследовать его рот своим языком…       — Неужели ты надеялся избежать наказания, пет? — прошептал блонди. — Тебе негде спрятаться, я всё равно тебя найду. Всё, чего ты добился — заслужил двойную порцию!       Рики с вызовом уставился на хозяина, пытаясь скрыть растущую неуверенность.       До боли вцепившись ему в плечо, Ясон потащил норовистого пета в главный зал и решительно направился прямиком к своему креслу. Слова монгрела эхом отдавались в ушах и приводили хозяина в бешенство. Только Рики мог позволить себе разговаривать с ним таким тоном, открыто бросая вызов его власти в присутствии нового пета. Было обидно, что монгрел набросился на него как бешеный пес — а ведь они только что так сладко занимались любовью в хозяйской постели! Что ж, теперь Рики получит основательную трепку, и никакие слова и поступки ему уже не помогут.       Почувствовав настрой хозяина, монгрел принялся вырываться из последних сил, но блонди даже шаг не замедлил.       — Ты мне так и не дал обещанный «Опиат-6»! — напомнил Рики. К его горлу уже подкатывала паника.       — Нужно было думать раньше! — последовал жесткий, бесстрастный ответ.       — Но… меня ведь замучили… чуть ли не до смерти… и я еще не совсем здоров, — пытаясь умаслить хозяина, промурлыкал Рики, глядя на него огромными страдальческими глазами.       — А я тебя предупреждал еще утром, пет! Если ты хотел избавить свой зад от крепкой взбучки, нужно было внести соответствующие коррективы в свое поведение.       — Но это… несправедливо, мать твою за ногу! Ты обращаешься с ним, будто он принц какой! А он… ведет себя как последний говнюк — задрал нос, куда не дорос!       — Это не оправдание, Рики!       Ясон уселся в кресло и повалил непослушного пета к себе на колени, заломив его запястья за спину и крепко держа их одной рукой.       — Пожалуйста, Ясон! — взмолился монгрел. — Я сказал не подумав! Я не имел в виду ничего такого!       — И всё равно сказал, так? — сердито прошептал блонди, стягивая с пета штаны почти до колен. Непочтительность монгрела особенно возмутила его потому, что рядом крутился этот новый пет — так что теперь Рики легко не отделается.       Сзади монгрел всё еще был покрыт синяками, но молекулярный акселератор продолжал творить невероятные чудеса — открытые раны уже почти затянулись, теперь они и вполовину так жутко не выглядели, как вчера. Разглядывая пета, Ясон не уставал поражаться. Неудивительно, что акселератор продавался в павильоне вместе с лопатками и кнутами — идеальное средство для хозяев, которые любили прикладывать руку к своим петам гораздо чаще, чем те могли выдержать.       Препарат был разработан для клиник с целью снизить расходы на лечение, потом им заинтересовались военные, микротехнология быстро просочилась на рынок и теперь, по словам Йоси, превратилась чуть ли не в самый ходовой товар. Причиной такой популярности были не только лечебные свойства, но и побочный эффект — жгучая боль, которая подчас оказывалась хуже самого наказания. И всё-таки даже акселератору было не под силу без следа залечить глубокие ожоги, так что инициалы, выжженные на коже Рики, неизбежно должны были превратиться в шрамы, и это доводило Ясона до белого каления. Нужно было что-то с этим делать, не откладывая в долгий ящик.       — Не позволяй ему смотреть! — взмолился Рики: он с ужасом заметил, что Энью последовал за ними в главный зал и с триумфальной миной наблюдал, как монгрел позорно светит голым задом на коленях хозяина.       Теперь Ясон тоже заметил ксеронца и какое-то время размышлял, позволить ли новому пету остаться или отослать в его комнату.       — Пусть смотрит, ему это пойдет на пользу, — решил он наконец и бросил на Энью строгий взгляд. — И неплохо бы стереть с физиономии глупую ухмылку и подумать о том, что случается с непослушными петами. Кроме моей ладони есть еще усмирительная трость, хлыст и лопатка — так ведь, Рики?       Монгрел вздохнул и приготовился пережить несколько крайне неприятных минут. Замечание хозяина в адрес ксеронца немного подбодрило Рики, и ему в голову пришла свежая идея — спровоцировать Энью на какой-нибудь серьезный проступок, заслуживающий сурового взыскания. Он изо всех сил надеялся, что новый пет не сумеет усмирить свое злорадство и отведает беспощадных хозяйских колотушек.       Угрозы блонди нимало не испугали ксеронца. За всю свою жизнь он ни разу не подвергался физическому наказанию и был непоколебимо уверен, что никогда не вызовет настолько сильного недовольства хозяина, чтобы такое наказание заслужить. Энью снова чувствовал жар в паху, ему до боли хотелось прикоснуться к себе и от души отпраздновать победу над соперником. Тем не менее он безропотно напустил на себя постный вид, искусно скрывая свое торжество.       Ясон немного помедлил, чтобы монгрел от души поизвивался — он знал, как сильно пет ненавидит мучиться в предвкушении. Волосы блонди щекотали голую кожу Рики, прохладный воздух дразнил обнаженные ягодицы, теплая рука Ясона по-хозяйски лежала на его бедре — и все это было бы весьма эротичным, если бы самая неприятная часть процедуры не ждала впереди. Монгрел понимал, что теперь никакими средствами наказания не избежать, и это превращало ожидание в настоящую пытку.       Прошло несколько бесконечных, тягостных минут. Сердце Рики уже грозило выскочить из груди, когда раздался низкий зловещий голос блонди:       — Ты… больше… никогда… не посмеешь обращаться ко мне или дотрагиваться до меня с подобным неуважением! Это ясно, пет?       — Угу.       — Что это было?! — рявкнул Ясон.       — Да.       — Да — а дальше?       — Да… хозяин, — процедил монгрел сквозь стиснутые зубы.       — Я уже предупреждал тебя — правда, потом дал временную поблажку. Но отныне и впредь в присутствии других ты либо называешь меня хозяином, либо получаешь три удара усмирительной тростью. Уразумел?       — Талдычить после каждой фразы, как попугай, что ли?       Ясон выхватил из ножен усмирительную трость и без единого слова три раза огрел Рики по бедрам. Монгрел скривился от боли и тут же растерял свой воинственный пыл. Блонди отправил трость обратно в ножны и возвысил голос.       — Я спрашиваю: ты всё уразумел?!       — Да… хозяин Ясон! — огрызнулся Рики. Его тон оказался в опасной близости к границам неуважения.       — Ох-хо-хо! — прерывисто рассмеялся блонди и легонько, дразнясь, провел пальцами по ягодицам пета до бедер и обратно. Его ладонь угрожающе накрыла голую задницу монгрела. — Это было опрометчиво — ты не согласен, пет? Неужели ты совсем забыл, где находишься? Лежишь тут у меня на коленях со спущенными штанами… Надумал дать мне лишний повод для наказания?       В подтверждение своей мысли блонди хорошенько шлепнул Рики для разогрева, чтобы дать ему немного почувствовать вкус основного блюда.       — Я же сказал «хозяин Ясон»! — возмутился пет.       — Три удара, Рики!       — В смысле, я сказал «хозяин Ясон», хозяин! — в последней безнадежной попытке завопил монгрел.       — Поздно, пет!       Блонди снова вытащил трость и снова три раза приложил Рики по бедрам. Тот взвыл от боли и шепотом произнес единственное слово:       — Пиздец…       В этом коротком слове прозвучала такая бездна отчаяния, что Ясон улыбнулся и снова засунул трость в ножны.       — Я не стану рассматривать это как нарушение. Будем считать, что твое замечание не предполагало вступления в диалог.       Глядя на экзекуцию, Энью втайне злорадствовал. При этом оговорка блонди — «в присутствии других» — подкинула ему пищу для размышления. Выходит, наедине с хозяином буйный пет пользуется особыми привилегиями? Рики, постыдно выставленный напоказ, и хозяин, не спеша, проникновенно занимающийся его воспитанием, — эта сцена разжигала похотливые желания. Ксеронец тяжело дышал и чувствовал, что у него из-под халата вот-вот повалит дым. Сцепив руки за спиной, он мучительно жаждал самоудовлетворения, но боялся отвлечь хозяина неуместной просьбой.       Явственные звуки наказания привлекли в зал Катце. Он стоял, вытирая руки полотенцем и потрясенно качая головой. Как Рики только ухитрился заработать очередную нахлобучку, ведь после издевательств Рауля не прошло и суток, а после утренней порки — и пары часов! Неужто не додумался извлечь выгоду из такой драматической истории, как похищение? Он мог бы заставить Ясона ходить на задних лапках, вилять хвостом и всячески себе угождать — ведь блонди чуть ли не рвал на себе волосы от горя, когда его любимец исчез. Вместо этого — вот он разлегся, как на блюдечке, готовый к наказанию, разогретый усмирительной тростью и ожидающий, судя по намеренно неторопливой манере хозяина, весьма жестокой порки. И это будут уже не игривые шлепки во время завтрака, а старая добрая порка, голой рукой по голой заднице, в полную силу. Ну кто еще, кроме Рики, способен так нарваться?       — Давай уже… покончим со всем этим, — вздохнул монгрел и обреченно добавил: — Хозяин.       — Мы покончим со всем этим, когда мне будет угодно. К твоему сведению — и к твоему же несчастью — мне и самому не терпится со всем этим покончить. Утром я предупреждал, чтобы ты вел себя прилично, разве не так? Я предупреждал, чем всё это закончится. Я предупреждал, что тебя ждет крепкая взбучка. Ты же сам выбрал неповиновение. Пора платить по счетам, мой непослушный маленький пет!       С этими словами блонди с силой наподдал своему пету по голому, уже покрытому синяками заду. Впечатляющий шлепок прозвучал в просторном зале гулко до неприличия.       — Ой! — вскрикнул Рики — боль от ударов тростью была еще свежа.       Еще один жгучий шлепок, на сей раз более сильный, исторг из горла монгрела еще один мучительный вскрик.       Шлеп!       Рики завопил и заерзал на хозяйских коленях.       Шлеп! Шлеп!       С каждым ударом страдальческие вопли пета становились все громче.       Шлеп! Шлеп!       — Пожалуйста, хватит, хозяин! — сквозь всхлипы взмолился Рики.       — Нет еще, пет. Мы только начали.       Ясона развеселило то, что монгрел так скоро запросил пощады.       Шлеп!       — Хозяин Ясон!       Шлеп!       — Ох, бля!       Шлеп!       — Пропала охота бунтовать, а? — сурово вопросил блонди. — Возможно… ты уже сожалеешь о том, что осмелился мне дерзить?       Шлеп!       Рики истошно завопил.       Шлеп!       — Сколько раз тебе повторять, что я твой хозяин, Рики? — Голос блонди дрожал от ярости и отдавал зловещей хрипотцой.       Как всегда, внезапное изменение манеры и тона голоса Ясона привело монгрела в трепет. Рики не выносил, когда хозяин давал волю своему гневу — взбешенный блонди пугал его до дрожи в коленках.       Шлеп!       Пет взвизгнул и дернулся в жалкой попытке увернуться от хозяйской ладони.       Шлеп!       — Как ты посмел обращаться ко мне в таком тоне, пет! Теперь ты за это расплачиваешься, так? Так или нет?!       Шлеп!       — Прекрати! Больно же, черт тебя дери!       Шлеп!       — Еще три удара усмирительной тростью, Рики, — после того, как я закончу. И само собой, тебе больно… в этом-то вся соль!       Для большей убедительности он шлепнул пета еще немного сильнее — просто чтобы Рики удостоверился, что бывает и хуже. Всё это время блонди старался держать себя в узде, чувствуя, что избитому монгрелу и так достаточно острых ощущений. Но теперь ему страстно хотелось вложить в удары всю силу своего негодования, и усилием воли он пытался совладать с темной яростью, бурлившей в его душе.       Шлеп!       — Ну, как тебе? Чувствуешь, как я на тебя зол?       Громко стеная, Рики отчаянно брыкался и даже сумел пару раз случайно лягнуть хозяина.       Шлеп!       — Прекрати лягаться, иначе я прикажу Энью держать твои ноги!       Энью улыбнулся — идея ему понравилась. Ноги монгрела немедленно замерли в воздухе.       Шлеп!       — Это еще далеко не всё, пет. Вероятно, тебя уже мучают угрызения совести?       Ясон уже начал открыто наслаждаться процессом, смакуя вопли, корчи, мольбы вперемежку с попытками поторговаться и весь соблазнительный вид своего пета, уложенного на колени, такого уязвимого и восхитительно беспомощного перед наказанием. Блонди уже возбудился дальше некуда и теперь боролся с искушением повалить Рики на пол и тут же им овладеть.       Шлеп!       — Прошу, хо… хозяин… пожа-а-а-алуйста, хватит! — взмолился Рики. По щекам его текли слезы. Услышав обещание Ясона — «это еще далеко не всё» — он похолодел от страха; сейчас он жаждал только одного — чтобы боль, наконец, прекратилась.       Шлеп!       — Еще не достаточно, пет, — почти ласково произнес блонди. Теперь, когда дух монгрела был сломлен, хозяин немного смягчился, но всё же не собирался останавливаться на достигнутом. Пету необходимо более строгое воспитание, он должен почувствовать безграничную власть хозяина, должен рыдать в три ручья, должен научиться бояться хозяйской руки. Почему он до сих пор не освоил эту науку, оставалось загадкой, но Ясон знал, что нужно просто наказывать и наказывать пета без всякой жалости, пока нужный результат не будет достигнут.       Шлеп!       Блонди продолжил шлепать своего пета — размеренно, будто гвозди забивал. Каждый удар сопровождался громким хлопком, отдельные вскрики и взвизги монгрела слились в мучительный, протяжный вопль, прерываемый горькими всхлипами. Наказание приближалось к своей критической точке, когда рука хозяина должна была вбить в непокорную задницу пета абсолютное послушание.       В конце концов Рики все-таки удастся укротить. Блонди будет лупить его столько, сколько потребуется — на коленях, у стола, у стены, — пока пет не начнет дрожать от страха при одном виде хозяина, снимающего с руки перчатку.       Шлеп! Шлеп! Шлеп!       Каждый удар исторгал из груди монгрела громкий вопль, заканчивавшийся тихим жалобным всхлипом. Ясон чувствовал, что как никогда близок к своей цели. Еще немного боли, еще несколько слезинок, и он остановится. Крики пета так раззадорили хозяина, что он уже опасался испачкать собственные штаны.       Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!       Вопли Рики окрасились неподдельным страданием.       Шлеп! Шлеп!! Шлеп!!! Шлеп!!!!       Последние четыре удара были самыми жестокими — Ясон вознамерился оставить пету незабываемые впечатления, поэтому отбросил всякую сдержанность и всякую жалость, чтобы поставить финальную жирную точку.       Лишь тогда блонди остановился. Ладонь его горела огнем, тщательно избитый пет изливал свое горе хозяйским коленям. Ясон вытащил усмирительную трость из ножен, и зловещий шорох заставил монгрела содрогнуться.       — Три удара, Рики! — напомнил блонди, прижав холодную трость к бедрам пета, после чего исполнил наказание на «бис». Монгрел пересек последнюю черту — утратив над собой всякий контроль, он безутешно зарыдал. Ясон вернул трость в ножны и позволил Рики выплакать свою боль и обиду до дна.       Если посчитать — а Энью именно это и сделал — непослушному пету досталось ни много ни мало тридцать три крепких удара. Рики не ожидал от хозяина такой суровости — и это после вчерашнего! Ясон же понимал, что в присутствии нового пета возмутительное поведение монгрела необходимо пресечь на корню. Не похоже, чтобы Энью был склонен к бунтарским выходкам, и всё же ксеронец с самого начала должен узнать свое место и собственными глазами увидеть, как хозяин относится к вопиющим нарушениям правил со стороны петов.       Глядя на красавца-блонди, собственноручно наказывающего своего пета, Энью закусил губу, мечтая о разрядке. Миловидный юноша, явно охваченный сексуальным желанием, наконец привлек внимание хозяина. Заинтригованный, Ясон наблюдал, как ксеронец, несмотря на мучительное возбуждение, послушно ожидает приказа. Блонди кивнул в знак одобрения: Рики есть чему поучиться у этого нового пета.       — Позаботься о себе, Энью, — распорядился Ясон.       — Здесь, хозяин Ясон? — с надеждой уточнил пет.       — Да.       Трясущимися пальцами юный пет быстро сбросил с себя одежду. На этот раз он не стремился показать шоу, ему просто хотелось побыстрее кончить.       Коснувшись своего напряженного органа, Энью замычал и принялся безостановочно его терзать, издавая короткие хриплые стоны, которые всё нарастали и нарастали, превращаясь в ритмичный, завораживающий, сладострастный вопль.       Рики притих и глядел на своего нового соперника, словно зачарованный. В возбужденном ксеронце было что-то необъяснимо притягательное, не оставившее равнодушным ни хозяина, ни пета. Энью сейчас больше походил не на мужчину, а на дикого зверя, воплощение первобытной сексуальности. Даже несмотря на жестокую порку, Рики завелся, глядя на ксеронца; как это ни бесило, отрицать столь очевидный факт он не мог.       Ясон тоже не сводил глаз с Энью, только, в отличие от монгрела, он догадывался о причинах неотразимой привлекательности новичка. Похоже, ксеронец испускал что-то вроде феромона, который с приближением гона действовал все сильнее. Это объясняло, почему прошлой ночью блонди тянуло к Энью как магнитом и почему сегодня при одном приближении ксеронца его одолевали похотливые мысли — хотя он весь день избегал даже смотреть в сторону юного пета. Можно себе представить, во что превратятся следующие несколько дней, когда «интервал» полностью вступит в свои права.       А пока что Ясона полностью захватили распутные желания. С одной стороны — свежеотшлепанный пет сверкает голой задницей у него на коленях, с другой — усердно мастурбирует ксеронец. Тут было от чего получить твердокаменный стояк. Когда возбужденный член монгрела дернулся и уткнулся хозяину в бедро, тому вдруг непреодолимо захотелось увидеть, как Рики и Энью делают то, для чего, собственно, петы и предназначены — сношаются друг с другом.       С громким, полным страсти воплем ксеронец кончил. Его сперма, описав в воздухе дугу, забрызгала пол. По телу Рики прошла сладкая дрожь, которая тут же передалась его хозяину. Ясон поставил пета на ноги, и теперь его восставший член был прекрасно виден всем присутствующим. Хотя Энью еще не отошел после оргазма, он тут же с удивлением и любопытством уставился на монгрела. Катце потихоньку подсунул Рики влажную салфетку, чтобы тот мог вытереть лицо.       — А сейчас, петы, вы устроите для меня шоу. Рики, раздевайся и спаривайся с Энью.       На огорошенные физиономии обоих петов стоило посмотреть. Их замешательство доставило хозяину море удовольствия.       — Вы что, оглохли? — рявкнул он. — Рики, раздевайся!       Монгрел помедлил, затем нерешительно посмотрел на Энью, наглаживая свой член. Рики и сам не понимал, почему его так и тянуло выполнить приказ Ясона. Он… прямо-таки… жаждал трахнуть ксеронца… словно попал под власть неведомого колдовства. Как под гипнозом, он медленно избавился от штанов, и так уже висевших ниже колен, потом стянул с себя рубашку, отбросил ее в сторону и приблизился к Энью.       Новый пет предпочел бы взять поводья в свои руки, но был рад уже и тому, что хозяин снова пожелал на него посмотреть. Он повернулся и вопросительно поглядел на блонди, ожидая дальнейших инструкций.       — Перегнись через стол, — велел Ясон, — задом ко мне.       Энью подчинился и положил грудь и руки на столешницу.       — Расставь ноги пошире, — прошептал блонди.       Пет не только расставил ноги, но и прогнул спину, послушно предлагая себя, и бросил на Рики завлекательный взгляд через плечо. От такого зрелища по спине хозяина побежали мурашки, и рука его сама потянулась к паху.       Рики с трудом сглотнул ком в горле при виде красивого юноши, такого соблазнительного и доступного, всем своим телом умоляющего войти в него. В этот момент он почти позабыл и про их соперничество, и про свои враждебные чувства к новичку. Он замешкался, глядя на Ясона в ожидании знака.       Хозяин, как завороженный, наблюдал за ним, в его глазах светилось неприкрытое вожделение. Блонди расстегнул ширинку и поглаживал себя неторопливыми, чувственными движениями.       — Действуй, Рики! — негромко распорядился он.       Хотя ему не терпелось подчиниться, Рики всё еще медлил, стоя рядом с Энью и нервно теребя свой член. Прежде ему никогда не приходилось по приказу совокупляться с другим петом, и он был как-то не готов к тому, что его первым партнером в этом деле станет кошак.       — Выполняй, Рики! — прикрикнул Ясон и повернулся к фурнитуру за поддержкой. — Катце!       Тот без промедления сделал шаг вперед и подтолкнул монгрела к Энью.       — Делай, что говорит хозяин Ясон! — гаркнул он. — Или наказание не пошло тебе впрок?       Рики никак не ожидал от Катце выговора, но удивленная улыбка мигом исчезла с его лица, когда рыжеволосый фурнитур отвесил ему здоровенную оплеуху. Катце смотрел на него, широко расставив ноги, скрестив мускулистые руки на груди.       — Ты что, меня не слышал? — рявкнул он и, схватив монгрела за волосы, снова подтолкнул его к Энью. — Исполняй приказ хозяина, живо!       Рики никогда прежде не видел Катце таким и совершенно растерялся. Одно он знал точно: удар был очень… очень… болезненным. Пет дрожал, щека его пылала огнем, сердце заполошно колотилось, избитые ягодицы доставляли адские мучения. И при этом он был до странности возбужден. Ему хотелось грубо трахнуть ксеронца, чтобы мелкий гаденыш изошел криком. Что самое удивительное, именно этого и ждал от него Ясон. Монгрел шагнул вперед, развел ягодицы Энью, обнаружил его дырочку и без всякой подготовки, зло и стремительно вломился внутрь.       Ксеронец оказался горячим и узким до невозможности. Он сладко, до дрожи сжимал член Рики, а его громкий вскрик только сильнее раскочегарил монгрела. Ухватив его за бедра, Рики начал безжалостное вторжение, охваченный похотью не меньше, чем желанием отомстить, наслаждаясь всхлипами и криками юноши.       Ясон не мог отвести глаз от своих петов, восхищенный тем, как властно и беспощадно Рики входит в девственника-ксеронца. Теперь блонди свято уверился в том, что прежний хозяин никогда не брал Энью. Пет был необычайно тесным, а его отчаянные крики неоспоримо свидетельствовали о полной неопытности. Блонди еще не довелось познакомиться с этой стороной своего монгрела и теперь он с явным удовольствием наблюдал, как тот жестко насилует нового пета.       На самом деле девственником Энью уже давно не был, но особенности ксеронской физиологии затрудняли проникновение — проход всегда оставался узким, мышцы сжимались сами собой, сопротивляясь вторжению извне. По этой причине взять ксеронца против воли представлялось технически невозможным. Энью возмущала бессмысленная грубость Рики — он мог бы получить удовольствие от соития, если бы монгрел так не рвался выместить на нем свою злость. Но ксеронец видел, что хозяин откровенно наслаждается совокуплением, так что ему ничего другого не оставалось, кроме как принимать всё, что дают.       Рики обнаружил, что с Энью он полностью держит себя под контролем, тогда как с хозяином-блонди он кончал быстро и неожиданно. Он вспомнил, что в бытность главарем «Бизонов» всегда находил кого-нибудь нового и необъезженного… и любил брать таких жестко, превращая секс чуть ли не в наказание… по крайней мере, до встречи с Гаем. Было приятно снова почувствовать себя хозяином положения… очень даже приятно. Вот бы так же силой взять Ясона — не только для удовольствия, но и чтобы блонди проникся к нему уважением… Монгрел пошире расставил ноги и потянул на себя гладкие бедра пета, чтобы погрузиться в него еще глубже. Ксеронец протестующе вскрикнул, и Рики презрительно ухмыльнулся.       — Заткнись и не дергайся, сучонок! — прошипел он и от души хлопнул парня ладонью по заду.       Ясон тихонько хмыкнул — ему нравилось и то, как монгрел тиранил ксеронца, и то, как Энью недовольно вопил и скулил в ответ. Теперь он в полной мере оценил выносливость своего любимца. Выходит, Рики только с хозяином был таким скорострелом… Ясон просиял, узнав, что обладает особой властью над своим петом, что мужественный и решительный монгрел, перед которым трепетали другие, сам трепетал от малейшего прикосновения хозяина.       Рики повернулся и бросил взгляд на красавца-блонди. Тот вальяжно развалился в кресле, широко разведя ноги, и открыто, с чувством ласкал свой член. Его горящие похотью глаза были прикованы к лицу монгрела. Это стало последней каплей. Зажмурившись и откинув голову назад, пет кончил, мощно, но почти беззвучно — только тихие вздохи сопровождали каждую волну наслаждения, которая изливалась в недра ксеронца. Весь дрожа, Рики выскользнул наружу.       — Иди сюда, пет, — голос хозяина был соблазнительно мягок и заманчив, от строгого командного тона не осталось и следа.       Рики, уверенный, что слово «пет» относится к нему, а не к Энью, приблизился с гордо поднятой головой. Блонди приветствовал его довольной улыбкой, желая, чтобы монгрел помог ему получить разрядку.       — Садись на колени, — прошептал Ясон, похлопывая себя по бедру.       Рики уселся с болезненной гримасой. Блонди наградил его долгим, страстным поцелуем и положил ладонь пета на свой впечатляющий член. Оторвавшись от губ монгрела, он прошептал:       — Ты был прекрасен, пет. Мне понравилось смотреть на тебя.       — Хозяин Ясон, — так же шепотом спросил Рики, — ты всё еще меня любишь?       Блонди улыбнулся.       — Конечно, люблю, Рики! Если пришлось тебя наказать, это не значит, что мои чувства изменились. Я стараюсь воспитывать тебя ради твоего же блага. Знаю, это моя вина: я баловал тебя, когда следовало муштровать. Это опасное упущение с моей стороны и, боюсь, тебе придется не по вкусу то, что ждет впереди. Советую отныне слушаться меня во всем, иначе придется снова прибегнуть к наказанию, и каждый раз оно будет всё более суровым. В доме новый пет, со дня на день появится новый фурнитур. Так что в случае неповиновения или ненадлежащего поведения с твоей стороны я буду вынужден безжалостной рукой наставлять тебя на путь истинный, чтобы показать им наглядный пример того, к чему приводит непослушание хозяину. — Блонди притянул пета поближе и шепотом добавил: — Но когда мы останемся наедине, всё будет по-прежнему, любовь моя. Нам с тобой придется жить в двух мирах — один из них видят все, второй творим мы сами. В мире, где нас окружают другие, есть… определенные вещи, которых от нас ожидают как от хозяина и пета. Ты ведь и сам, конечно, это знаешь и понимаешь, к чему приводят твои поступки — но упорно бунтуешь, заставляя меня поднимать на тебя руку. — Он помолчал, дыша пету прямо в ухо, отчего у того по телу прошла волна мелкой дрожи. — Если бы ты только вел себя подобающе, мне бы никогда больше не пришлось тебя наказывать, и мы бы только и делали, что наслаждались друг другом!       — А я-то думал, тебе нравится меня наказывать, хозяин! — съязвил Рики.       Ясон негромко рассмеялся.       — Так и есть. Я бы всё равно наказывал тебя время от времени — ради собственного удовольствия, да и твоего тоже. Или ты уже забыл, что тебе это по вкусу, мой дорогой извращенец? Ну а теперь, мой милый маленький пет, я хочу, чтобы ты мне услужил. Встань на колени.       Энью наблюдал за их разговором, и его корежило от ревности. Он чувствовал, что ему в который раз натянули нос. Точнее, это его самого натянули, и вовсе не на нос — а что он с этого поимел? Для особых услуг хозяин подозвал своего пета-полукровку. Почему Ясон не выбрал его, Энью? Увидев монгрела на коленях перед красавцем-блонди, ксеронец не сдержался.       — Хозяин Ясон, — набравшись смелости, спросил он, — вы желаете, чтобы я тоже подошел?       — Если бы я этого желал, я бы дал тебе знать, Энью, — ответил блонди, даже не удосужившись поднять взгляд.       Эти слова произвели на двух петов противоположное впечатление: Энью почувствовал себя, словно его ударили, Рики — словно за него отомстили.       Улыбнувшись Ясону, монгрел принялся ублажать хозяина со всей любовью и нежностью, на какие только был способен — и потому, что хотел доставить ему удовольствие, и потому, что знал: ксеронец не сводит с них глаз. Искусный озорной язык, нежные, но настойчивые губы сделали свое дело — Ясон хрипло выдохнул и запустил пальцы в темные волосы пета.       — Молодец… вот так… какой замечательный пет!       Рики таял от похвалы, хотя ягодицы все еще пульсировали болью, а бедра жгло от ударов усмирительной трости. Решив, что на сегодня трости с него довольно, он усердно практиковался в уме прибавлять к каждой фразе слово «хозяин» — Рики знал, что соблюдать это правило ему будет ох как непросто. Он не мог взять в толк, почему Ясон после двухлетнего знакомства внезапно принялся настаивать на подобном обращении, ведь раньше он не придавал таким вещам никакого значения. В одном монгрел был уверен — хозяин всё равно поставит на своем — не мытьем, так катаньем. А проклятая усмирительная палка кусалась, как змея…       — Да-а-а-а, — выдохнул блонди и раздвинул бедра пошире, когда Рики еще глубже забрал его член в рот, языком выписывая на твердом стволе замысловатые фигуры. — Именно так, пет…       Каждый вздох хозяина доставлял пету ни с чем не сравнимое удовольствие, пальцы блонди страстно, отчаянно вцепились в волосы монгрела. В ответ Рики устроил ему вульгарный отсос в трущобном стиле, так что через пару минут блонди весь изошел стонами.       — Рики! — с закрытыми глазами прорычал Ясон и тут же кончил, нежно прижав к себе ладонями голову пета. Все его тело скрутили сладкие спазмы, когда вязкая жидкость мощными толчками хлынула в глотку монгрела. Он взглянул на Рики, на его лице отразилось полное блаженство. — Да, мой милый пет! — прошептал он осипшим томным голосом. — Проглоти каждую каплю, любовь моя!       Энью и Катце созерцали происходящее в крайнем изумлении. Оба ждали, когда хозяин их отпустит, но, казалось, он о них и вовсе позабыл. Ксеронец извелся от ревности и измучился от возбуждения. Фурнитура же разбирало любопытство: он тешил свои вуайеристские наклонности, наблюдая, как монгрел отсасывает могущественному Ясону Минку и вспоминая — со смешанными чувствами — собственный опыт и с красавцем-блонди, и с самим Рики.       Блонди по-прежнему не замечал зрителей. Он снова затащил своего любимца на колени и, что-то нежно прошептав ему на ухо, уткнулся лицом в шею пета. Катце подхватил Энью под локоть и тихо сказал:       — Марш в свою комнату!       Ксеронцу не улыбалось получать приказы от собственного слуги, но ему и самому уже не терпелось уйти, а Катце он и вовсе теперь побаивался, после того как тот на его глазах отвесил Рики затрещину. Оба потихоньку исчезли из зала, оставив хозяина и пета вдвоем наслаждаться моментами близости.

***

      Еще никогда в жизни Рауль не был так жестоко унижен. Пока Юи оказывал ему первую помощь, он лежал на животе. Меньше всего ему хотелось, чтобы собственный слуга видел его в столь жалком состоянии, с явными следами наказания по всему телу. Однако неторопливые движения Юи успокаивали, и блонди не мог не заметить, как бережно фурнитур касается его ран, стараясь причинить как можно меньше боли.       Юи восхищался непоколебимой стойкостью хозяина — судя по его ранам, особенно по следам от кнута, боль была ужасающей. Фурнитур терялся в догадках, что могло произойти между его хозяином, Ясоном и Рики, но воспитание не позволяло ему задавать нескромные вопросы. Одно не вызывало сомнений: троица тут не в любовные игры играла. Хозяин казался поверженным, сломленным; его внутренние душевные травмы были намного глубже и мучительней, чем видимые синяки и рубцы на его истерзанной плоти. Инициалы, горевшие на его коже, могли принадлежать только Ясону Минку. Юи от всего сердца негодовал на влиятельного блонди за бесчеловечное обращение с хозяином. Если бы только обладать достаточной силой, чтобы расквитаться с ним! Мстительные мысли никогда раньше не приходили в голову кроткому и миролюбивому юноше, но его чувства к хозяину затмевали собой всё, а нанесенная блонди обида, по мнению фурнитура, не заслуживала прощения.       Как только Юи закончил промывать раны, Рауль приказал ему нанести акселератор.       — Юи… — начал он и внезапно замолчал. Он боялся утратить самоконтроль и закричать в голос от боли и не хотел, чтобы фурнитур стал тому свидетелем.       — Будет очень больно, хозяин Рауль. — Почувствовав внезапную неловкость блонди, Юи тут же пришел ему на помощь. — Говорят, генерал Каттахар после полуночного восстания на Армане настоял на применении акселератора, но кричал так громко, что лейтенант Тунг с перепугу сшиб фонарь и поджег палатку.       История позабавила Рауля. Он улыбнулся, благодарный Юи за тактичность, затем внутренне подобрался и решительно кивнул:       — Действуй!       Боль была такой чудовищной, что отчаянные крики прорвались сквозь стиснутые зубы гордого блонди и глаза его закатились в агонии. Юи почти закончил процедуру, когда сильная рука хозяина схватила его за плечо, заставив выронить баллончик, и грубо швырнула фурнитура на пол.       Юи удивился, но нисколько не обиделся, понимая, что Рауль ополчился не против него, но против боли. Блонди тут же пожалел о том, что сделал, чувствуя себя последним болваном. Он протянул Юи руку и хмуро сказал:       — Я… не хотел причинить тебе боль.       Юи взял протянутую руку и улыбнулся, когда Рауль потянул за нее и с легкостью поставил его на ноги.       — Мне не больно. Вам… что-нибудь принести, хозяин?       Блонди что-то невнятно промычал и со вздохом закрыл глаза. Опиат, который дал ему фурнитур, начинал действовать, и Рауля клонило в сон.       — Если вы… повернетесь на бок, я мог бы сменить белье, — предложил Юи, содрогаясь при виде испятнанных кровью простыней.       Рауль молча повернулся на бок. Проворно перестелив постель, фурнитур помог хозяину улечься поудобнее, освежил его лицо влажной салфеткой, расчесал прекрасные длинные волосы и помассировал ему виски — так мать успокаивает ребенка, чтобы тот поскорее заснул. Когда Юи уже собрался уходить, блонди схватил его за руку.       — Останься, — приказал он. Присутствие красивого парня и его мягкие прикосновения действовали на хозяина умиротворяюще. Гордость не позволяла просить у фурнитура того, чего ему бы хотелось, но блонди надеялся, что тот догадается сам.       Рауль не отпускал его руку, и сердце Юи забилось от волнения. Угадав желание хозяина, он принялся тихонько поглаживать его лоб. Блонди удовлетворенно вздохнул и, убаюканный, погрузился в объятия сна.

***

      Натянув перчатки, Ясон повернулся к Катце.       — У меня еще есть кое-какие дела. Ты остаешься за главного. — Блонди снял с себя пояс с усмирительной тростью и вручил фурнитуру. — Смело используй при необходимости.       — Не вопрос. — Нацепив пояс, Катце затянул его потуже, и теперь орудие усмирения всегда было под рукой. — Ясон, насчет Энью…       — И что с ним?       — Сегодня утром он кое о чем проговорился. Может, я чего-то недопонял, но, как он выразился, Юпитер сказала ему, что ты… отклонение от нормы.       Ясон призадумался.       — Это невозможно. Юпитер с петами не общается.       — И всё же тебе не кажется подозрительным, что она подарила тебе этого Энью?       Ясону это казалось крайне подозрительным — по многим причинам. С их первой встречи в «Темной Лошадке» подарок Юпитер не шел у него из головы. Блонди кивнул.       — Я за ним присмотрю.       — И вот еще что. Утром я накопал информацию о ксеронцах. Этот их «интервал», который уже у нас на носу — мощная штука. Во время гона у них выделяются феромоны — в сотни раз больше, чем у амойцев. Сейчас он смирный как овечка, но скоро превратится в дикого зверя. Придется держать его на цепи, пока он не успокоится. Но тебя — да и Рики тоже — потянет на него, как муху на мед. Я просто подумал… тебе следует это знать.       — Я и сам уже догадался, — ответил Ясон. — Это многое проясняет. Видимо, придется подождать, пока закончится его гон, прежде чем вести парня к портному.       — Мудрое решение. — Фурнитур с одобрением улыбнулся. — Он уже сейчас выглядит слегка… на взводе.       — Да, Катце, еще кое-что. Я хочу, чтобы ты нанес акселератор на раны Рики. Используй целый баллончик.       — Сделаю.       — Он будет не в восторге, — предупредил Ясон. — Возможно, придется его привязать.       — Нужно будет — привяжем.       — И еще — позвони, пожалуйста, Ксиану Сами. Скажи ему, мне нужен Джутиан, как только он будет готов. Не хотелось бы тянуть с его обучением. Ксиан знает Дэрила, и если он начнет задавать вопросы, отвечай, что Дэрил в больнице с почечной инфекцией, но в подробности не вдавайся.       Катце кивнул.       — Пока что обучать Джутиана будешь ты, Катце. Позже он займет место Дэрила.       Это была новость так новость! С тех пор как Ясон объявил Дэрилу о своем решении, у Катце не было возможности перекинуться словечком с любовником — если не считать краткого разговора, когда Дэрил, истекая кровью, лежал на полу.       — А что… что будет с Дэрилом? — в панике спросил Катце.       — Я решил найти его талантам более достойное применение. У меня в голове уже сложились кое-какие планы, — уклончиво ответил блонди.       — Значит… он больше не будет служить у тебя фурнитуром?       — Нет. Как только Джутиан всему научится, Дэрил повторит твою судьбу. Я поселю его где-нибудь в городе… если только ты сам не захочешь разделить с ним кров.       С отчаянно бьющимся сердцем Катце воззрился на блонди, боясь поверить своему счастью. Он не знал, что и сказать, какими словами благодарить хозяина за этот необычайный подарок.       — Надо полагать, мой план заслужил твое одобрение? — с мягкой ироничной улыбкой заметил блонди.       — Еще бы, — прошептал Катце, и в глазах его защипало.       — Только не думай, что я позабыл о наших с тобой неоконченных делах. Однако я решил отменить наказание Дэрила — его попытка защитить Рики достойна всяческой похвалы. Довольно с него и полученных травм. Но между мной и тобой все еще остался… вопрос, требующий разрешения.       — Накажи меня сегодня вечером, — попросил Катце.       — С чего вдруг так загорелось?       — Я просто… не хочу, чтобы Дэрил видел, как я страдаю.       Блонди кивнул. Поначалу предполагалось, что это станет частью наказания, но, учитывая состояние Дэрила, Ясон готов был пойти Катце навстречу.       — Хорошо.       — Ясон, могу я сначала навестить Дэрила?       — Можешь, только сначала дождись меня. Будешь наказан после возвращения из больницы.       — Спасибо тебе, Ясон!       Когда блонди позволил ему проведать Дэрила, у Катце камень с души свалился — он так отчаянно хотел увидеть своего возлюбленного.       — Вечером ты вряд ли будешь меня благодарить. Боюсь, учитывая твой перелом, наказание покажется тебе суровым.       — Знаю.       — Я собираюсь использовать кнут, Катце.       Рыжеволосый красавец сглотнул ком в горле и мрачно кивнул. Он уже был знаком с тяжелой рукой хозяина, но наказание кнутом получал впервые и знал, что его ждет зверская боль. Утешало лишь то, что Дэрила эта чаша миновала, и совсем скоро любовник будет нежиться в его объятиях, в его кровати, в их общей квартире…       — Вернусь через несколько часов, — сказал Ясон и без дальнейших слов вышел.       Катце направился на балкон и попытался зажечь сигарету. Пальцы дрожали. Он в который раз позвонил в больницу с мобильника и в который раз довел до истерики дежурных медсестер — Катце названивал каждый час и допекал их расспросами о состоянии Дэрила. Получив резкий ответ — мол, состояние стабильное, никаких изменений, — он уронил телефон и сигарету на пол и закрыл лицо руками.       Внезапно его прорвало: он попытался, но не сумел сдержать рыдания. Катце был не из тех, у кого глаза на мокром месте, но когда дело касалось Дэрила, он подчас сам себя не узнавал. Он до боли в сердце любил парня, и теперь на его щеках слезы тревоги мешались со слезами радости — он всё еще не мог поверить, что скоро Дэрил освободится от обязанностей фурнитура, и они наконец-то совьют настоящее семейное гнездышко. Пару слезинок Катце пролил и о себе… памятуя о вечере, что ждал его впереди.

***

      Рики несколько часов проторчал в своей комнате без штанов — на его заднице словно костер разожгли. Совокупление с Энью озадачивало его самого. Всё случилось будто во сне. Конечно, монгрел получил немалое удовлетворение, заставив кошака похныкать. Он так и прыснул со смеху, вспоминая жалобный скулеж нового пета. Однако на Ясона он до сих пор точил зуб — из-за комнаты — и вовсе не собирался спускать дело на тормозах.       — На этот раз твоя задница огребла по полной!       Катце стоял в дверном проеме, прислонясь к косяку и скрестив руки на груди.       Глаз Рики сразу зацепился за усмирительную трость на поясе фурнитура.       — Что?! Это что, Ясон тебе дал?       Катце с улыбочкой похлопал по ножнам.       — Ага. На случай, если тебя понадобится призвать к порядку.       — Эй, между прочим, ты мне такого леща влепил, до сих пор в ушах звенит! — проворчал Рики и вдруг улыбнулся. — А тебя, извращенца, вштырило, зуб даю!       — От этого меня еще сильнее вштырит. — Катце любовно погладил ножны с тростью. — Так что лучше тебе не зарываться, а не то повоешь у меня от души!       — Вот засранец! Сдуйся, а то лопнешь, начальник хренов!       — Я вообще-то здесь по делу, Рики. И тебе это дело сильно не понравится.       Фурнитур разжал кулак и предъявил монгрелу шелковые веревки. Тот с беспокойством уставился на него, и Катце рассмеялся.       — Не слишком-то радуйся. Я, конечно, тебя свяжу, но вовсе не для того, о чем ты так страстно мечтаешь.       — И нафига тебе меня связывать? — возмутился Рики — шутка фурнитура показалась ему совсем не смешной.       Катце извлек из кармана баллончик, который не спутаешь ни с чем. Конечно же, это был акселератор.       — Черт, только не это! — подскочив, завопил Рики.       Фурнитур выхватил трость из ножен и угрожающе замахнулся.       — Лежать, Рики!       — Ты не посмеешь!       — Рискни, убедись. — Катце многозначительно похлопал тростью по ладони.       — Да ладно тебе, Катце, эта хрень жжется так, что хоть помирай! — запротестовал монгрел.       — Приказ Ясона.       — Может, ты… распылишь его в воздухе, а ему скажешь, что всё выполнил?       — Ты тупица! Он сразу всё поймет, когда твоя задница заживет недостаточно быстро.       — Ну пожалуйста, Катце! — канючил пет.       — Извини, Рики.       Катце толкнул монгрела на постель и привязал его запястья к столбикам у изголовья кровати.       — У, Ясон, сволочь! — злобно буркнул Рики.       — Он, знаешь ли, чуть не рехнулся от беспокойства, когда ты пропал. В жизни его таким не видел.       Монгрел навострил уши.       — Да ладно!       — Могу поклясться, он даже заплакал.       Рики довольно улыбнулся, но выражение его лица мигом изменилось, когда Катце оседлал его ноги и начал наносить лекарство. Пет завопил, мечтая умереть на месте: грёбаный акселератор он ненавидел всей душой.       — Почти закончил, — сообщил фурнитур, закатывая рубашку Рики.       — Когда закончишь, я тебя урою, — пообещал монгрел. — Затолкаю этот баллончик тебе в зад!       — О-о-о, не искушай меня! Держу пари, ты говоришь это всем своим парням!       — Твою налево, Катце! Я ни фига не шучу. Ты даже не представляешь, как это больно.       — Верно… Но скоро узнаю. Сегодня вечером Ясон меня накажет.       — Вечером?       — Ну, да. А шрамы мне не нужны… в смысле, новые шрамы. Так что прошу тебя об ответной услуге.       — Шрамы?! Катце, он же не собирается пороть тебя кнутом?       — Вообще-то, да. Именно кнутом.       — Ё-моё! — выдохнул Рики, вспомнив публичную порку безымянного бедолаги пета с шикарной задницей. — Ясон бывает той еще скотиной!       — Да уж, — признал Катце.       — Черт. Сочувствую. Вот дерьмо! Здесь ведь и я тоже виноват… это же тебе всё за «Интуицию», так?       — Ну, ты тут ни при чем… хотя, нет, при чем, конечно же, — ухмыльнулся фурнитур.       — Ты сам этого хотел, не отрицай, — поддел его Рики.       — Это всё детали. Ну что, сделаешь для меня то же самое сегодня вечером?       — Сделаю — если дашь мне отсосать.       Катце усмехнулся.       — Давай, ткни меня в это носом! — Было время, когда безжалостные подколки Рики могли бы глубоко ранить кастрата, но он давно уже не принимал подобные замечания близко к сердцу. — Эй, только Дэрила так не дразни, даже не думай! — пригрозил он, зная, что его возлюбленный так и не смог смириться со своей утратой.       — Не буду. Извини. Это была… похоже, я просто засранец.       — Ага, еще какой! — согласился Катце.       — Сукин ты сын!       — Держи язык на привязи, иначе будешь у меня скулить, как побитый щенок!       Рики засмеялся.       — Случайно вырвалось. И вообще… ты не посмеешь!       — Я — да не посмею? — Катце вытащил усмирительную трость из ножен и с ехидной ухмылкой похлопал по ладони. — Ох ты ж… рука так и чешется… как удобно: лежишь тут связанный, и всё такое!       — Катце! Клянусь тебе… Даже не думай! Только дотронься до меня этой хренью, я тебе мозги вышибу!       — О, я бы на это посмотрел! А кишка у тебя не тонка? Я думал, после моей затрещины ты так и распустишь нюни.       — Было охренеть как больно, — смеясь, признал Рики. — Что за блажь на тебя нашла?       — В отличие от тебя, я твердо усвоил: когда Ясон смотрит, нужно подчиняться без рассуждений. И не жди от меня поблажек только потому, что мы друзья. В присутствии хозяина его слово — закон!       — О боже! Ты прямо как Дэрил.       Услышав имя своего возлюбленного, Катце улыбнулся.       — Я выполню любой приказ Ясона — да и тебе советую. Если он велит засунуть эту палку тебе в задницу, туда она и отправится!       — Спасибо, она уже там побывала.       — Что? — расхохотался Катце.       — Я пытался… ох, бля! Забудь.       Катце ухватился за бока и хохотал до слез.       — Что ты пытался сделать, мелкий извращенец? Срань господня! Ну, ты и затейник!       — Типа того.       Катце снова вложил трость в ножны.       — Так что… ты побрызгаешь меня акселератором?       — Да сделаю, только… эта дрянь на открытых ранах адски жжется… это же будет двойное наказание!       — Ничего, переживу. Да и ты, кстати, тоже — вот, получи последнюю порцию.       Фурнитур распылил на задницу Рики остатки акселератора. Вопли монгрела снова наполнили пентхаус и привлекли внимание Энью. Первая серия криков застала ксеронца в момент оргазма, так что ему было не до любопытства. Теперь же он выбрался из своей комнаты, тихой сапой прокрался через зал к дверям спальни монгрела и украдкой заглянул внутрь.       Рики лежал, привязанный к кровати, верхом на нем сидел Катце с усмирительной тростью на поясе и брызгал чем-то на задницу монгрела, отчего тот, по всей видимости, и вопил. Опустошив баллончик, фурнитур встал и освободил страдальца.       Рики повернулся и заметил Энью.       — Фигасе! Брысь отсюда, кот помоечный!       — Я не в твоей комнате. Чисто технически я стою в зале, а он тебе не принадлежит. И вообще, дверь надо закрывать!       Монгрел сменил тактику.       — Ну и верещал ты, когда тебя трахали, кошак! — сказал он, и в темных глазах заплясали злые огоньки. — Стесняюсь спросить — неужели тебе не понравилось?       Ксеронец за словом в карман не полез.       — Кому оно понравится — с монгрелом-то?       — Захоти я, чтоб тебе понравилось, ты бы у меня мурчал от удовольствия, котик, — не сдавался Рики. — Только вот цель у меня была другая.       — Погоди, пока хозяин Ясон не прикажет мне взять тебя!       Рики развеселился.       — Помечтай, дорогуша! Ничего тебе не выгорит!       Энью загадочно улыбнулся.       — Это мы еще посмотрим! А твои синяки впечатляют, Рики! Гордись — как же крепко любит тебя хозяин, от его любви на тебе уже пробы негде ставить!       — Ах ты, чертов мелкий… — Монгрел, в одной рубашке, вскочил с кровати и рванулся за ксеронцем, который сломя голову помчался по залу. Оба пета как угорелые носились по пентхаусу, пока, пробегая мимо хозяйского кресла, один из них не повалил кофейный столик. Стоявшая на нем лампа упала на пол и разбилась.       — Рики! Энью! Сейчас же прекратить! — взревел Катце, бросаясь следом за ними.       Ворвавшись в главный зал, петы вихрем закружились вокруг обеденного стола. Выхватив из ножен трость, Катце с силой заехал по столешнице. Раздался оглушительный треск, Энью и Рики замерли и в изумлении вылупились на фурнитура.       — Ну, всё — три удара каждому! Рики, ты первый. Ладони на стол!       — Да ладно тебе, Катце! — прошептал монгрел. — Ты же не всерьез…       — Я серьезен как никогда. Живо, Рики!       Поколебавшись, Рики неохотно подчинился и положил руки на стол, уверенный, что фурнитур легонько шлепнет его для очистки совести. Когда же Катце обрушил на его и так уже пострадавшие бедра жгучий удар, удивленный монгрел вскрикнул от боли. Второй и третий удары оказались ничуть не слабее, и только усилием воли Рики удалось сдержать выступившие на глаза слезы.       — Энью, теперь ты. Ладони на стол!       В оцепенении от увиденного, ксеронец изображал статую. Слыханное ли дело, чтобы фурнитур получил право наказывать петов? Этот Катце ведь не собирается и впрямь бить его… палкой?       — Ты что, оглох? Ладони на стол, живо!       Энью не двинулся с места, глаза его наполнились ужасом. Рики откровенно злорадствовал: кошака уже заметно трясло.       — Шесть ударов, Энью! Добавить еще? Просто продолжай там стоять — и твой счет будет расти.       Ксеронец медленно двинулся вперед и положил ладони на столешницу.       — Рики, подними его халат! — распорядился Катце.       Монгрел с восторгом бросился выполнять поручение. Задрав длинное одеяние ксеронца, он обнажил красивые ягодицы. Катце встал поудобнее и, размахнувшись как следует, нанес по верхней части бедер первый удар. Он решил, что Энью заслуживает более суровой порки, чем Рики, который и так уже в этот день получил достаточно.       Ксеронец зашелся криком. Его никогда еще не наказывали, и в реальности боль оказалась намного сильнее, чем в его воображении. Он подумал, что еще пять таких ударов просто не выдержит. Теперь Энью трепетал перед Катце и глубоко сожалел, что не проявлял к нему должного уважения. Он явно недооценил влияние и статус фурнитура — судя по всему, хозяин даровал ему особые привилегии.       Следующие два удара пришлись по ягодицам и оказались не слабее первого. Пет взвыл и закусил губу, широко распахнув глаза, чтобы не расплакаться, но тут его настигли четвертый, пятый и, наконец, шестой удары. Не сумев сдержаться, Энью зарыдал.       Рики торжествовал над сломленным соперником, но благоразумно хранил свои чувства при себе.       — Марш по своим комнатам, до прихода хозяина Ясона! — грозно велел Катце, и оба пета безропотно подчинились. Энью чуть ли не пятками засверкал.       Покидая главный зал, Рики двинул фурнитура кулаком в плечо.       — Спасибо, удружил, засранец!       Тот засмеялся и вернул трость в ножны. Теперь он подошел к центру управления и отправил по видеосвязи вызов Ксиану Сами — эффектному красавцу, знаменитому своими необычными глазами. Единственный блонди с ярко-зеленым цветом глаз, он считался отклонением от нормы и самим фактом своего существования страшно раздражал Юпитер, будучи живым напоминанием о том, что в идеальном генетическом коде элиты возможны неожиданные и необъяснимые искажения.       Блонди ответил на звонок. Всем своим видом излучая мужественность, он устремил на собеседника живой, пронзительный взгляд. В волосах Ксиана всегда красовалась длинная косичка с вплетенными в нее кисточками из тонких кожаных ремешков, схваченных металлическими заклепками. Такая прическа делала блонди похожим на древнего варвара.       — Катце! Мое почтение твоему хозяину!       — Благодарю вас, господин Ксиан! Хозяин Ясон поручил мне связаться с вами по поводу Джутиана. Он бы хотел получить парня в свое распоряжение, как только тот будет готов.       — Конечно. Как раз сегодня была проведена модификация. Акселератор позволит ему приступить к своим новым обязанностям уже через пару дней. Я пришлю его… нет, я сам приведу его послезавтра.       — Отлично.       — Изначально Ясон так не торопился, — заметил Ксиан, пытаясь выудить из Катце какие-нибудь пикантные подробности.       — Да. Хозяин Ясон надеется, что вы простите его за спешку, но Дэрил попал в больницу с почечной инфекцией, поэтому хозяину хотелось бы безотлагательно приступить к обучению нового фурнитура.       — А ты что, снова вернулся в пентхаус, Катце?       — Да, господин Ксиан. На время.       — Значит, обучать Джутиана будешь ты?       — Да. — Катце уже не терпелось завершить разговор, а вопросы Ксиана всё никак не кончались. — Я передам хозяину Ясону, что вы пожалуете через два дня.       — Разумеется.       — Благодарю вас, господин Ксиан!       Блонди кивнул и завершил звонок. Он какое-то время смотрел на темный экран, гадая, что же на самом деле происходит в пентхаусе. Одним из талантов Ксиана была способность докапываться до правды, и он сразу почуял, что насчет почечной инфекции Катце ему солгал. Блонди улыбнулся: скорее всего, Ясон просто-напросто переборщил с наказанием.       Джутиан пришел в ужас, когда узнал, что предназначен в фурнитуры Ясону Минку и ему придется обслуживать скандально известного пета-полукровку. С одной стороны, ему льстило, что блонди такого высокого ранга обратил на него взгляд, с другой — к столь влиятельной персоне трудно было чувствовать что-то кроме страха. К тому же бывшему пету предстояло превратиться в кастрата, и это стало для него настоящей катастрофой. Всё его существование было пронизано сексуальностью, и расстаться с ней казалось чем-то немыслимым. И всё же лучше так, чем отправиться в бордель — в пентхаусе Ясона Джутиан хотя бы продолжит наслаждаться роскошью. Правда, теперь придется привыкать служить другим, тогда как раньше другие прислуживали ему. Он был готов покориться судьбе и принять выбор своего хозяина — после публичной порки Джутиан даже в мыслях не пытался его ослушаться.       Когда экран видеосвязи потемнел, Катце направился на кухню. Вдруг раздался звонок в дверь.       Фурнитур нажал кнопку интеркома.       — Да?       — Доставка для господина Ясона Минка от господина Омаки Гана, — донесся до него звонкий голосок.       — Положите ладонь на сканер, пожалуйста.       Гость подчинился. Судя по его коду, он был зарегистрирован как пет Омаки.       Катце открыл дверь и взял у посыльного большую коробку. Мальчик выглядел необычайно юным для пета, особенно для того, чтобы доставлять товары по поручению хозяина. Только старшим петам доверялись подобные задания.       — Кто тебя сюда привез? — спросил Катце.       — Хозяин Омаки, — ответил парнишка с очаровательной улыбкой и широко распахнутыми глазами.       Фурнитур усмехнулся. Омаки Ган, этот безнадежный извращенец, без сомнения, хотел похвастаться своим маленьким петом — на взгляд Катце, слишком уж маленьким.       — И как тебе живется в «Башне Усмирения»? — поинтересовался он.       — Здорово! — живо отозвался мальчик. — Омаки сделал для меня горку, я скатываюсь вниз, потом поднимаюсь и снова скатываюсь, и опять, и опять!       — Ясно, — с улыбкой ответил Катце. Интересно, в какие еще игрушки играет милый маленький пет Омаки? — А как тебя зовут?       — Аки.       — Ты сможешь сам найти дорогу обратно, Аки?       — Д-да, — неуверенно отозвался пет.       — Повернись-ка. Видишь лифт — вон там?       — Ага! — Мальчишка просиял, от его улыбки захватывало дух. — Пока!       — Пока!       Покачав головой, Катце внес коробку в пентхаус и поставил на барную стойку, гадая, что может быть внутри. Он улыбнулся: легко себе представить, чего напихал туда Омаки...

***

      Вернувшись, Ясон тут же заметил коробку, но до поры решил ее не открывать.       — Вина, Ясон? — предложил Катце и немедленно направился к бару.       — Да. Ну, что… без нее не обошлось? — спросил блонди, кивнув на усмирительную трость.       — Боюсь, что да.       — Вот как! — Хозяин не сдержал улыбку. — Что, Рики?       — Оба.       От удивления блонди хмыкнул.       — И как Энью вытерпел?       — С трудом. Он такой неженка, этот пет. Сомневаюсь, что его вообще когда-нибудь наказывали.       — Что же они учинили?       — Носились по пентхаусу, разбили лампу.       Блонди с улыбкой кивнул: эта сцена так и встала у него перед глазами.       — А с Ксианом ты связался?       Катце передал хозяину бокал с вином.       — Да. Он сказал, Джутиан будет готов послезавтра. Хозяин сам его приведет. И еще… я побрызгал Рики акселератором.       — Связывать пришлось?       — Пришлось. Сотрудничать добровольно он отказался.       — Так я и думал.       Катце с беспокойством переступил с ноги на ногу.       — Так… могу я теперь поехать в больницу?       — Конечно, можешь. Будь дома к девяти.       — Спасибо, Ясон! — С легким поклоном фурнитур без промедления направился к двери.       Едва ступив за порог, он чуть ли не бегом бросился к лифту и спустился вниз, проклиная его про себя за медлительность. Выскочив из лифта, он помчался к своей машине, припаркованной на VIP-стоянке бок о бок со сверкающим Ясоновым аэромобилем, дрожащими от нетерпения пальцами ввел код и, с визгом рванув с места, понесся к «Танагура Медикал», доводя до бешенства всех встречных и поперечных водителей.       У больницы Катце внаглую нарушил правила парковки, зная, что с идентификационным кодом Ясона никто не посмеет к нему цепляться. Ворвавшись внутрь, он направился в палату Дэрила, не обращая ни малейшего внимания на дежурную медсестру.       Дэрил был в сознании, и при виде любовника лицо его осветилось самой прекрасной улыбкой, какую Катце только видел в своей жизни.       — Привет, любовь моя! — негромко сказал он, медленно подходя ближе.       — Привет!       — Еще болит?       — Немного, — признался Дэрил. — Хорошо, что ты пришел. Есть тут одна медсестра… просто мегера.       Катце засмеялся.       — Такая, с синей волоснёй и прямая, словно кол проглотила?       — В точку. Она самая.       В этот момент сама Леди Синяя Голова нарисовалась в дверях, уперев руку в бок.       — Это больница, молодой человек! Здесь вам не цирк, чтобы носиться очертя голову.       — Приношу свои извинения. Господин Ясон очень интересуется состоянием своего фурнитура.       Медсестра презрительно фыркнула — имя Ясона Минка явно не произвело на нее должного впечатления. И всё же она была не настолько глупа, чтобы в открытую оскорблять главного благотворителя клиники, поэтому молча повернулась на каблуках и вышла, недовольно сморщив нос.       Дэрил хихикнул.       — Здесь не цирк, чтобы носиться очертя голову? С каких это пор по цирку носятся?       Катце засмеялся. Он был безмерно рад видеть любимого в прекрасном расположении духа.       — Ну, может, и носятся — скажем, если у них тигры из клетки сбегут…       Он растопырил пальцы и зашипел, изображая разъяренного хищника, затем наклонился и нежно поцеловал Дэрила в губы. Тот ответил на поцелуй, его горячий язык скользнул в рот любовника, и они долго еще так изливали друг другу свои чувства, празднуя долгожданное воссоединение после всех выпавших на их долю мытарств.       — Ох, любовь моя… Я так за тебя волновался, — простонал Катце. — Думал, с ума от беспокойства сойду.       — А я так по тебе скучал!       — Эй, дружок! — Катце нажал пальцем на кончик носа любовника — словно кнопку надавил. — Скоро мы будем жить вместе!       Дэрил широко улыбнулся.       — Знаю. Даже… трудно поверить.       Катце покачал головой.       — Мне тоже. Хотя я понимаю, чего добивается Ясон — ты же просто компьютерный гений!       — Он сказал, сначала я должен обучить нового фурнитура.       — Я начну за тебя. Это Джутиан, бывший пет Ксиана Сами.       — Тот, которого выпороли? Его что, модифицируют?       — Уже. И как раз сегодня. Послезавтра он появится в пентхаусе.       — И ты будешь его обучать?       — Ага. Ясон велел мне перебраться в пентхаус и подменить тебя. Я спал в твоей постели, — добавил он с улыбкой.       — Правда?       — И еще одна новость — угадай, какая! Юпитер подарила Ясону нового пета, ксеронца!       — Не может быть! А как же Рики?       — Похоже, Ясон решил оставить обоих. Ты же сам знаешь, от Рики он никогда не откажется. — Кастрат засмеялся. — Видел бы ты эту парочку! Налетают друг на друга как два петуха.       — Могу себе представить, — улыбнулся Дэрил.       — Сегодня мне даже пришлось их наказать, — осклабился Катце. — Усмирительной тростью, между прочим!       — Что?! Ясон мне никогда такого не позволял!       — Это было обалдеть как сексуально! Да, и еще! Ясон заставил их сношаться, и я всё видел от начала до конца.       — Я же тут пропущу всё самое интересное! — запричитал Дэрил.       — Тогда поторопись и скорей выздоравливай. Это приказ!       — Да неужели? И что ты сделаешь, если я не подчинюсь? — поддразнил его любовник.       Катце с каменным лицом наклонился к нему поближе.       — Отшлепаю тебя, — пообещал он. — Думаю, я это сделаю, даже если ты поправишься — за всё, что мне пришлось по твоей милости пережить.       — Ну вот, что бы я ни сделал, меня отшлепают! — деланно возмутился Дэрил, и глаза его засияли.       — Не устраивай тут истерик! Ты ведь и сам этого хочешь!       — Ну да, хочу, — сознался Дэрил и, понизив голос, добавил: — Я хочу, чтобы ты снова держал меня в объятиях.       — Ладно, уговорил! — Катце залез на кровать и прижался к нему всем телом.       — Катце! — нервно хихикнул его возлюбленный. — Сейчас войдет та дама с синими волосами!       — Пусть входит. Я разберусь с этой старой грымзой!       Двое любовников довольно долго ласкались и миловались, стараясь наверстать упущенные недели, проведенные вдали друг от друга, и переваривая события суматошных последних дней. Катце решил умолчать о том, что ждало его по возвращении в пентхаус — он боялся лишний раз тревожить Дэрила, чтобы не помешать его выздоровлению. Время уже близилось к девяти, и он просто сказал, что Ясон велел ему пораньше вернуться домой.       — Неудивительно! — рассмеялся Дэрил. — Рики — та еще головная боль.       — Да уж, к тому же у Энью приближается гон, так что впереди нас ждут развеселые деньки.       — Надо же, ксеронец… Я слышал, они просто красавчики.       — Видел бы ты его глазищи! Рики прозвал его «кошаком».       — Тебя к нему тянет?       Ревность Дэрила чувствовалась за милю, и Катце усмехнулся.       — Нет, дурачок! Всё, что мне нужно — здесь. — Наклонившись, он подарил своему возлюбленному поцелуй. — И не смей об этом забывать! А сейчас, если можешь, перевернись на живот.       — Зачем?       — Слушайся!       Давясь от смеха, Дэрил повернулся и взвизгнул, когда Катце отшлепал его по заднице — всего несколько игривых шлепков для удовольствия.       — Вот так-то. Ты это заслужил, хулиган!       — За что это? — возмутился Дэрил.       — Потому что я так сказал! Чтобы ты всегда меня слушался. Теперь можешь повернуться обратно.       Дэрил перевернулся на спину и лежал, улыбаясь во весь рот и не сводя с любовника сияющих глаз.       — Я люблю тебя, Катце!       — Дэрил… я тоже тебя люблю, только этих слов так мало, чтобы выразить все мои чувства, — прошептал Катце в ответ и поцеловал его долгим, неспешным поцелуем, таким же бесконечным, как и их любовь.