Она зовет меня на завтрак, приготовленный её нежными руками. Приходя на кухню, обнимаю её и целую в макушку в знак благодарности. Она дарит свою улыбку, заставляя мое настроение держаться высоты целый день. После чего, целуя в щеку, провожает на работу, а сама, убрав кухню, принимается за чтение очередной книги, чтобы потом рассказать мне, что же случилось с героиней, имя которой я даже не запомню. Несмотря на это, я слушал её. Так было изо дня в день, но это занятие не надоедало. Я видел её радость от прочитанной книги или только главы. Потом она обнимала меня и провожала на кухню, где дымился мой ужин и её до жути крепкий, черный чай с ложкой сахара. Мы сидели за одним столом на уютной кухне, переглядываясь и улыбаясь, как дети.
Кофе покидает стенки турки, и по квартире разносится неприятный запах. Утонув в своей никчемности, падаю на остывшую кровать. Нет, мы не в американских фильмах - подушка не пахнет её духами, одеяло не пропитано запахом её тела и даже простынь не запомнила линии этого тела. Постель пахнет… алкоголем. Неплохое вино, между прочим.Мы выходим на улицу и, назло унылым прохожим, смеемся, бегая по тротуарам. Зашли в кино, купили билеты и отправились на сеанс. Заняв места примерно в середине зала, начали просмотр фильма какого-то малоизвестного режиссера, а может и знаменитого на весь мир. Девушка в красном платье и мужчина в темном фраке исполняют страстный танец, но по каким-то причинам музыка прекращает игру, и зал поддерживает пару ритмичными хлопками, создавая новую мелодию, под которую продолжается представление. Красиво, однако.
Вспомнив нашу забаву, выхожу на улицу и направляюсь в это же кино. Мужчины в дорогих и не очень костюмах, не забыв дома черненький портфельчик с бумагами «для работы», садятся в машины и скрываются в легком тумане. Спустя пару мгновений, улица заполняется женщинами в платьях, которые явно им не удобны, достают из своих сумочек телефоны и, дождавшись ответа на конце провода, разбегаются по офисам, магазинам и клубам. Дойдя до кино, беру билет, захожу в зал, где фильм уже начался. Хм, и что же привлекательного? Вот женщина, значит, недалеко и мужчина её мечты. А, вот и он. Банальщина. Давайте обнимайтесь, целуйтесь. Ничего оригинального. Покинув заведение, направляюсь в парк, где мы частенько убивали пару часов.Осень. Мы гуляем по небольшим аллеям, любуясь цветными деревьями по пути. Кроны листьев пестрят самыми яркими цветами, что вообще возможны в природе. Часть листков совершают последние полеты с конечной точкой – земля. Осень приносит с собой меланхолию и каждому раздаривает понемножку, как вкусный кусок пирога, а кто-то просит добавки и получает депрессию. Но, видимо, такие стандарты обходили нас. Нас, когда мы вместе. А вместе мы всегда. Были, есть и будем. Дойдя до клена, она принялась собирать листья, создавая из них некий букет. Спустя пару минут, к ней присоединяются пару маленьких девочек, которые собирают те же листья на подарок матерям. Когда в её худых ручках появился большой букет из кленовых листьев, мы направились к лавочке, что была на холме. Мы часто сидим здесь, наблюдая за тем, как солнце прячется за город, даря небу палитру самых разных цветов и оттенков.
Проходя по этим же аллейкам, я осматриваю деревья по сторонам. Уже конец октября и все листья гниют под голыми деревьями. Под голыми уродливыми деревьями. Дует морозный ветер, и пару ободранных листков перелетают с земли на дорогу. Это максимум их сил, это конец. И я один из них. Все, что умею, - это ходить из места к месту и горевать о прошлом. Наверное, это действительно то, на что я способен. Хотя, нет. Лавочка! Забравшись на холм, я нашел наше место. Стряхнув с лавки опавшие листья, я опустился на нее. Солнце ещё не заходит, да и не зайдет. Ну, по крайней мере, из-за серого неба этого не будет видно. Город отсюда выглядит остывшим и слишком уставшим, несмотря на то, что только середина дня. Это место остыло так же, как и мы. Наше мы. Теперь это место никому не нужно. Оно одиноко. Даже ветер не стал сдувать с сиденья листья, хотя мог. Мог, но не сделал. Не его это обязанность, она наша. Была нашей. Я, как это место, - одинокое; как те гнилые листья, – ни на что не способные; как этот чертов город, – остывший к миру и уставший от всех. Теперь не я в осени, а осень во мне, и это не та красота, не то вдохновение. Это лишь отчаяние, жалость и затухание. Гибель, одним словом.Наш вечер не был чем-то волшебным или нереальным, как, например, это выставляется в книгах. Мы не ездили в какие-нибудь модные заведения, не ходили с друзьями в клубы. С вечерних прогулок, особенно на выходных днях, мы возвращались в десятом часу. Я ложился в постель с компьютером на руках, а она шла в ванную. Пока я разгребал документы по работе, она выходила из душа и направлялась в нашу комнату к большому зеркалу. Полотенце было завязано на груди и доходило до середины бедра, а мокрые волосы небрежно лежали на аккуратных плечах. Встав у зеркала и сняв полотенце, она надевала белье. Я видел черты её тела. Нет, она не отличалась осиной талией, стройными и длинными ногами. Хотя это было и неважно.
Я просто видел её, и это уже радовало. Видел, как капли с волос скатывались по спине, а после пропадали в линии белья. Видел, как она смущалась, поймав мой взгляд на себе, ведь думала, что я занят работой. Слышал, как хрустели её локти, когда она поднимала руки, укладывая волосы. Слышал, как она нервно дышала, когда у неё ничего не получалось. Всё это было. Было у нас, но было в прошлом. Что осталось – моя память. Она ведь явно сейчас сидит со своим новым мужчиной, беседуя ни о чем, забыв обо мне. А я помню и себя, и её. Помню, как, обозлившись на свое неумение, она садилась на край кровати, а я поднимался и успокаивал её. Держал её за плечи и шептал на ухо, что все получится, все будет хорошо, стоит просто ещё раз попробовать. И у неё получалось. Она умела всё, невозможное и возможное. Даже сейчас она сумела забыть нас. А я опять, по сравнению с ней, выгляжу бездарностью. К чему можно отнести наше мы, к возможному или невозможному? Это было, значит, возможное. Но мы кричали, что мы – это навсегда, но теперь этого нет, значит, невозможное. Тогда, что? Ничего? Точно…Мы могли проговорить всю ночь. Мы обсуждали планы, мечтали, загадывали на будущее… НЕТ!
Хватит, довольно! Какой смысл это вспоминать? Если это было невозможным, то этого всего не было. Это просто случайность, сбой, ошибка. Это была проверка на чувства, на силу и волю. Сама проблема в том, что я все провалил, а она все прошла. Она всегда все проходила, потому что никогда не показывала себя. Я не видел её плачущей, не слышал от неё жалобы на проблемы или что-то подобное. Она всегда переносила все сама, сама справлялась со всем. Даже с нами. Она просто ушла, ничего не сказав, а я вот второй день брожу по улицам, пью и скуриваю очередную пачку дешевых сигарет. Я пропустил несколько рабочих дней, мне грозит увольнение... НЕТ! Мне грозит смерть. Смерть моего мира. Я не знаю, чем подпитывать себя, чтобы просто выжить. Я потерял самостоятельность? Нет? А что тогда? Себя. Я потерял в себе все, что боялся потерять. А если потерял, может, мне это было и не нужно? Зачем тебе любовь? Зачем тебе бояться и заботиться о ком-то? У тебя так много времени, чтобы растрачивать его на кого попало? Да? Поздравляю, но все-таки лучше пустить его на что-то дельное и более нужное. Зачем тебе привязываться к людям? Зачем ограничивать себе свободу, которой и так немного? Ты можешь располагать людей к себе, но не себя. Зато ты можешь отвергнуть их, но не дашь им отвергнуть себя. Так ты сохранишься для будущего. Что? Сделаешь им больно? А ты забыл, как люди делали больно тебе? Почему ты позволяешь им поступать так с тобой, если не заслужил? Чёрт, а зачем тебе вообще чувства? Заметь, если ты станешь скотиной, то можешь получить власть над людьми. Они просто не смогут надавить тебе на жалость, не смогут задеть тебя, а ты сможешь всё, и тебе будет плевать на них и их чувства. Они будут бояться тебя. А что правит людьми? Страх! Только, если ты согласен стать таким, ты должен принять одиночество во всех его красках. Никто не будет и минуты тратить на общение с такой тварью. А если ты ещё и социал, то готовься к погибели. Тоска просто сожрет тебя, как рак больного. Слишком грубо? Простите, мне тоже не мягко. Просто не беги от себя и мира. Принять, как есть, или идти против системы – твой выбор и твои проблемы. Ты сам решаешь, как и что тебе сделать, и сам страдаешь или радуешься от своего выбора. Всем плевать, что ты решишь, потому что все озабочены только собой, все несут свою ношу, а если кто-то и кинется помогать, то он самоубийца. Или это и есть сам ты. И самый парадокс в этой ситуации в том, что я боялся потерять её, я дарил ей себя, свою любовь. А что подарила она? Только воспоминания, которые рубят меня, как мачете. Да, раньше они казались чем-то нереальным и доставляли удовольствие. Пролистывая их в памяти, ты будто смотрел сценарий фильма с названием «Счастье». Но сейчас ты понимаешь, что это был даже не фильм, а просто шутка. Шутка над тобой, потому что ты жалок… Она ушла поздно вечером, собрав свой красный чемодан. Она забрала все. Вещи, себя и меня. Мне остались лишь разбитые фоторамки, бесцветное небо за окном и пустой мир внутри. А ещё прокуренная кухня и диван, который пропах алкоголем. Несмотря на это, я не буду ничего менять. Сгнию в своей комнате в середине нашего романа, ведь я был в нем лишь второстепенным героем. Интересно, ей сейчас хорошо? Думаю, да. Она сейчас богата. У неё на руках мой мир, который она забрала, как сувенир. Жаль, что мне он был нужнее. Будь счастлива.