Without power

Бесит Бесит то, что сейчас невозможно не то чтобы развить высокую скорость, но даже просто побежать. Раздражает Питер с отвращением смотрит на изрисованный гипс, кривит губы, потому что нога под цветным пленом чешется уже почти полчаса. Максимофф готов разорвать все в клочья. Стоило вернуться в школу профессора, которую только-только отстроили, а точнее, просто заново возвели на месте руин, как на спидстера накинулись все спасенные в момент взрыва. Слова благодарности, обещания навестить и принести какую-нибудь безделушку, девчонки, нервно и смущенно кусающие губы при виде обворожительной улыбки Ртути. И тонны рисунков и росписей на гипсе. Маркерами-выделителями, фломастерами, ручками, всем, что под руку попадется. Питер зашёл в здание школы последний. Не потому что подводила нога и костыли, а потому что он слегка обескураженно сидел на траве до последнего, пока последние ребята не скрылись внутри их красивого и большого дома. Но раздражение, чуть утихнувшее, никуда не ушло. Питер стал местным объектом внимания, чем-то вроде героя. Не желая никого обидеть, он всеми силами старался избежать расспросов о его скорости, о битве с Апокалипсисом. Удостоил внимания Максимофф только мутантов помладше. - Господи, даже лечь невозможно, - бурчал себе под нос спидстер каждый раз, когда нога, которую невозможно было согнуть, мешала просто лечь на бок и укутаться в теплое одеяло. Проклятый гипс стал причиной того, что парень не выспался. И это начинало капать на нервы. *** Питера и правда навещали. Он уж думал, что все это пустая болтовня, что все забудут про его поступок через пару дней. Но нет. К нему подбегали утром, стуча в дверь и оставляя сувениры или выпечку около неё. Перед уроками иногда его облепляло до десяти человек, и они снова разрисовывали гипс. Это одновременно и ласкало и задевало самолюбие парня, ведь с одной стороны, его любят и им восхищаются, а с другой - жалеют и стараются поддержать как маленького мальчика. Не везло тем ребятам, перед которыми Максимофф начинал вредничать, колко отвечая на любые вопросы о самочувствии и состоянии ноги. «Питер, когда снимут гипс?» «А нога болит?» «Бедный, наверное, маешься сильно» «Чувак, ты даже со сломанной ногой крутой» «Умеешь готовить?» Пропуская мимо ушей большинство реплик, он едва не упустил последнюю и того, кто её выдал. Вопрос вроде самый обычный, но вокруг послышались смешки, девочку с синими глазами чуть пихнули локтем. Она смущенно потупилась, отвела взгляд, надеясь, что спидстер её не услышал. Но Питер только широко улыбнулся, уверенно кивнув и выпрямивимсь. От дальнейших расспросов его освободил звонок на урок. Ученики подскочили, забегали по коридору, не забывая применять свои способности, чтобы побыстрее добраться до класса. Максимофф наконец вздохнул и приземлился в кресло, поставив больную ногу на диван напротив. Он не мог отдохнуть пораньше по одной простой причине - все сидячие места заняли девчонки. Вообще-то практически все они были противные до ужаса, не пойми о чем сплетничали, сразу мило заворковав при виде приближающегося "инвалида", но тот обезоруживающе улыбнулся и героически простоял всю перемену. Заняться было нечем, но вот тот вопрос смущенной девчушки заставил Питера задуматься. Подшутить над учениками или серьёзно удивить их? Губы Ртути растянулись в довольной усмешке, он решительно поднялся с места и затопал вниз по лестнице. *** - Питер, чем ты занимаешься? - Страдаю. Профессор очень внимательно окинул взглядом кухню. Странно, но сейчас здесь был только молодой спидстер и его костыли. Максимофф не был бы собой, если бы здесь не пустил в ход скорость. Носиться он не мог, сшибая все на своем пути, но зато намешать массу для выпечки за несколько секунд - не проблема. Чарльз, не собираясь мешать Ртути, неслышно подкатил поближе, еле успевая следить за молниеносными движениями. Забавно было наблюдать, как парень быстро печет блины на всю школу сразу на четырех сковородах. Ксавьер с улыбкой вздохнул. Что же еще делать тому, кто не может сидеть на месте, когда у него сломана нога? К слову, у Питера действительно был талант. Кто-то все же просек, что блинчики - его рук дело, чего он никак не хотел. Теперь в глазах учеников он не только смелый, мужественный, веселый и хороший, так еще и нереально добрый. Никто даже не заметил, что на каждом блине было написано что-то шуточно-обидное. Питер был завален предложениями проделать такое еще раз. Бесит Ему нужно было уже не внимание, а понимание его ситуации. Постепенно у ребят сочувствие вообще исчезло, было лишь слепое восхищение и попытки подружиться. Даже редок стал вопрос «Как ты?». А все было паршиво. Ртути не хватало скорости. Не хватало ветра, который слышно сквозь наушники. Не хватало легкости в ногах, которые едва касались земли. Парень просто затухал, для него жизнь без бега - не жизнь. Нет возможности по-быстрому забежать в открытый класс и стащить у одного из крайних тетрадь или личный дневник, или пробраться в чужую комнату и перевернуть все с ног на голову. Все считали Питера классным парнем. Питер был далеко не так хорош. *** - If I could save time in a bottle, - вяло тянул Максимофф, покачивая здоровой ногой и бутылкой виски в руке. Голову приятно дурманил алкоголь, парню было тепло, пусть и не очень хорошо. Спутанные серебристые волосы то и дело лезли на лицо, когда он особенно сильно тряхнет головой. Пребывая в полудреме и снова делая внушительный глоток, Питер был на грани пьяного сна. Вечерняя волна разговоров с фанатами была прекращена хлопком двери. Ему хотелось убежать, как и всегда. Бежать можно по разным причинам, но он часто убегает от проблем. В прямом смысле, не увиливая, просто оставляя после себя ветерок. Как только снимут гипс, все будет намного легче. Можно будет немного отомстить этой толпе, только по-своему. На том и порешив, Питер открыл виски. - If I could make days last forever... Серьёзно, все вокруг Ртути иногда так замедляется, что кажется, что сейчас время остановится. Что сейчас он сядет на траву и будет любоваться прекрасным застывшим моментом. Обойдет все места в округе. Запомнит все таким прекрасным. Никто никогда не слышал пения Питера, пусть и пьяного. Голос у парня чуть подрагивал, то становился совсем тихим, то он начинал новую строчку с удвоенной громкостью. Дверь у него заперта, но окна распахнуты. Странно, что никто еще к нему не влез и не дал в морду, ведь слушать его, наверное, сейчас невозможно. Алкоголь быстро "выветривается" из организма спидстера, поэтому он делает новые глотки, снова подпирает чуть горячую голову рукой и смотрит на ненавистный изрисованный кусок камня. «Все проблемы из-за тебя». Да, именно это хочет сказать парень, но проблема не в гипсе. За дверью шуршание. Черт, и здесь караулят. Даже спокойно надраться хоть на полчаса не дают. Будь он телепатом, он бы сейчас очень далеко послал всех. Если бы не проклятый гипс, он, может быть, сейчас с кем-нибудь поболтал, подшутил над приятелями или еще чего. Если бы не прокляый гипс... А утром его оповещают, что будут освобождать его ногу, так как она полностью зажила. Питер не мог точно сказать, была ли это высшая степень его радости или нет, но только размяв и наконец почесав ногу, он рванул прочь. Бежал так быстро, как только позволяло сердце, грозящее выскочить из груди. Он прошарил все открытые комнаты в школе, утащил две банки колы и целую коробку пиццы, перевернул несколько парт в классах, сшиб пару учеников с ног. Больно, наверное. Но Максимофф был счастлив, постепенно замедляясь и оглядываясь. Сшиб пятерых, зато спас тетради, едва не упавшие у младшеклашки. Ртуть умчался за мороженым.