Расставание

Письмо 1. 17.12.2006 Мой дорогой Чанёль. Теперь точно: всё кончено. Мы не увидимся больше. Никогда. Я хочу, чтобы ты помнил это, как помню это я. Ты не хотел разлуки, ты сделал бы всё, только бы мы не расставались. Мы должны расстаться, чтобы ты смог начать новую жизнь. Но я не жалею, что сделал это. Сейчас мы оба очень страдаем. Мне кажется это тяжким сном. Первые дни будет трудно поверить; сколько-то месяцев будет больно, а потом придёт исцеление. Только потом я буду вновь писать тебе. Ведь мы договорились, что я буду писать тебе время от времени. Но не забывай: мы также решили, что адреса моего ты не узнаешь. Письма будут единственной связующей нитью, что не даст разлуке стать окончательным разрывом. Целую тебя в последний раз. Целую нежным, трепетным поцелуем, ведь нас разделяют километры. Письмо 2. 24.12.2007 Мой дорогой Чанёль. Я пишу тебе вновь, как и обещал. Вот уже год прошёл. Знаю, ты не забыл меня, мы до сих пор связаны друг с другом, когда я думаю о тебе, я не могу не ощущать твоей боли. Минувшие двенадцать месяцев сделали своё дело: накинули на наше прошлое траурную дымку. Всякие подробности, мелочи исчезли. Хотя они порой всплывают в памяти; если что-нибудь о них напомнит. Как-то раз я пытался, но не мог вспомнить выражение твоего лица, когда мы впервые встретились. Попробуй тоже вспомнить мой взгляд, когда ты увидел меня впервые, и ты поймёшь, что все на свете забывается. Я раньше не мог улыбнуться. Поначалу мне казалось это невозможным. И всё-таки, однажды я улыбнулся против воли. Я хочу, чтобы ты тоже чаще улыбался. Просто так. Радуясь хорошей погоде или сознанию, что у тебя есть будущее. Скоро ведь рождественские праздники, поэтому улыбайся почаще. Письмо 3. 13.7.2010 Я снова с тобой, мой дорогой Чанёль. Я как сон, не правда ли? Появляюсь когда захочу. Я прихожу и ухожу, я совсем близко, но ко мне нельзя прикоснуться. Я не чувствую себя несчастным. Ко мне вернулась бодрость, дни сменяют ночи и, как всегда, меняются времена года. Вчера было гулянье. И представь, я танцевал. На закате солнца теснились толпы людей разодетых так красиво и пёстро, что похоже на цветник. И среди множества таких довольных людей я был счастлив. Я часто смеюсь. Раньше я замечал, что мне вот стало смешно, а сейчас уже не сосчитать сколько раз я смеялся. Помнишь, мы как-то рассуждали о самоотверженности в любви, не до конца понимая её. Помолимся вместе о том, чтобы всем сердцем в неё поверить. Письмо 4. 17.12.6 Мой дорогой Чанёль! Вот уже восемь лет, как мы расстались. И вот уже восемь лет, как меня нет в живых. Если ты жив и прочтешь это письмо, которое перешлют тебе верные и почтительные руки — те, что в течение многих лет пересылали тебе мои предыдущие письма, ты простишь мне — если ты еще не забыл меня — простишь, что я покончил с собой на следующий же день после нашей разлуки. Я не умел, я не мог жить без тебя. Мы вчера расстались с тобой. Посмотри хорошенько на дату — в начале письма. Думаю, ты не обратил на нее внимания. Сегодня, сидя за нашим столом, окруженный нашими вещами, я пишу те три письма, которые ты должен получить с большими промежутками. Допишу последнее письмо, и наступит конец. Сегодня вечером я дам самые точные распоряжения о том, чтобы мои письма доставили тебе в те числа, которые на них указаны, а также приму меры к тому, чтобы меня не могли разыскать. Потом я уйду из жизни. Не буду рассказывать тебе — как: все подробности здесь неуместны. Важно то, что мне удалось оторвать тебя от себя самого и сделать это осторожно, не ранив тебя. Я буду возвращаться к тебе — не слишком часто, чтобы понемногу мой образ выветрился из твоей памяти, и не слишком редко, чтоб избавить тебя от ненужных страданий. А когда ты узнаешь от меня самого всю правду, пройдет столько лет, что не сможешь понять, что значила бы для тебя моя смерть. Чанёль сегодняшний наш последний разговор кажется мне каким-то зловещим чудом. Сейчас, преодолев такое громадное расстояние во времени, преодолев вечность — пусть это покажется нелепым — сейчас я целую тебя, как прежде. Вот и всё. Больше я ничего не прибавлю, потому что стану печальным, злым и потому не решаюсь признаться тебе в тех сумасшедших мечтах, которые неизбежны. В этом мире многие несчастны, но только по причине неумения любить.