Дождливое начало

Савамура проклинал все. Вот почему его — именно его и именно с Миюки — послали в магазин, когда они приехали на долгожданные горячие источники? Но вышло, что не это было самым страшным, а то, что, возвращаясь, они попали под ливень. И по законам всех жанров они конечно укрылись на автобусной остановке. Это бесило, до безобразия, до чертового смущения, не позволяя взглянуть на очкарика. Так странно было чувствовать рядом со своей рукой чужую горячую ладонь, за которую хотелось ухватиться, чтобы узнать, какова та великая страшная правая, которую многие бейсбольные команды хотели получить себе. Но вместо этого Эйдзюн краснеет и поворачивает голову в другую сторону, сильнее сжимая в левой пакет с покупками... ─ Час. Только через час придет автобус. Давай хоть немного подсохнем. Эйдзюн вздрагивает и поворачивает голову в сторону Казуи, который уже расстегнул куртку и стал ее стягивать. Красиво очерченные мышцы, облепленные влажной майкой, совершенно точно должны быть запрещены. Так думал Савамура, пожирая взглядом Миюки, который как ни в чем не бывало стянул с себя еще и майку, не оставляя места для воображения. ─ Ты чего делаешь?! Громкий возглас Эйдзюна потонул в очередном громе, заставляя обоих бейсболистов поежиться и отойти вглубь. И как бы ни хотелось признаваться, но им было страшно. Застрять, в горах, на незнакомкой территории, в ливень с грозой. Савамура неуверенно поднимает взгляд, поворачивая голову в сторону Казуи, и замирает, ведь тот в ответ смотрит на него с легкой ехидной ухмылкой и чем-то теплым, что отражается в глубине глаз. ─ Мию?.. ─ Знаешь... а мы ведь можем сегодня не вернуться в общежитие... Этот тон, наполненный грустью и тоской, заставляет вздрогнуть и усомниться, что перед ним стоит именно Миюки Казуя, самая наглая задница в мире. И ведь Казуя знает, что от него взгляд не отвести, и нагло этим пользуется. Савамура даже не чувствует, когда вокруг его талии обвивается рука, притягивая к горячему телу, в то время как вторая придерживает за подбородок, не давая отвернуться, если бы у Эйдзюна появилось такое желание. Их первый поцелуй был неуверенный и неумелый, мокрый и со вкусом дождя. Однако ни один из них не хотел заканчивать его, пусть они и успели пару раз стукнуть зубами. Очередной раскат грома заставляет их вздрогнуть и разорвать поцелуй, чтобы вдохнуть наконец спасительный воздух. Они смотрели друг другу в глаза, и Савамура в очередной раз понял, что попал, безвозвратно. И, похоже, в этом мысли их сходились, ведь как еще объяснить, что Казуя сам опять потянулся к нему и накрыл его губы поцелуем, прижимая еще сильнее к себе. Уже через несколько таких жарких поцелуев Эйдзюн скользнул на скамейку, утягивая за собой Миюки и заставляя его тем самым сесть рядом с собой. А поцелуи продолжались, без лишних, не нужных им сейчас слов, которые могли разрушить такой момент. Ведь бесполезны слова, когда вы понимаете друг друга и без них. Сколько времени они еще целовались, Савамура не знал, но очнулись они, когда к остановке подошел автобус, громко останавливаясь. Эйдзюн лишь почувствовал, как руки, обнимающие и поддерживающие, исчезли, заставляя вернуться в этот мир. ─ Пойдем, а то следующий будет только через пару часов. Миюки старался на него не смотреть, и это заставляло напрягаться, пока он не заметил, что уши у Казуи красные. Это маленькое открытие заставило счастливо улыбнуться и понять, чего он хочет сейчас больше. ─ Миюки-семпай, ты сказал, мы можем сегодня не вернуться. Каким же удовольствием было видеть удивленное, с каплей растерянности, лицо Казуи. Однако вскоре на нем появилась любимая ехидная улыбка. ─ Эйдзюн, ты ─ лучший. Сначала хотелось возмутиться такой фамильярности, но очередной поцелуй заставил его передумать. Миюки успел надеть куртку, так что теперь Савамура мог легко цепляться за старшего и притягивать ближе к себе. Где остаться на ночь, они найдут позже, а потом придумают, как объяснить команде свое отсутствие. Но это все потом, а сейчас Эйдзюн хотел только целоваться с возлюбленным, который вскоре станет его парнем и, несмотря на это, так и останется заносчивой задницей. Однако это не важно, ведь Савамура полюбил Миюки таким, какой он есть.