Ради тебя

Ночь Месяц пролетел, как один день. Ферма отца  находилась недалеко от крепости и Ле не отказывала себе в удовольствии частенько  навещать  графиню, заодно привозя малышей — детей сестры Никаны, ведь в замок  захаживали по дороге в Стальгорн клоуны, сказочники и менестрели, и дети с широко открытыми, сияющими от восторга глазами смотрели маленькие представления или слушали в кругу такой же ребятни сказки и песни о далеких странах, эльфах, страшных драконах, огненных гончих. Да и взрослые, особенно те, кто дальше границ Болотины никогда не выезжал, не отставали по блеску в глазах от детей. И вот до отлета оставалось совсем немного, приближался тот самый прием, на который так рассчитывала графиня. И хоть жрица хотела провести оставшееся время с семьей, Сима, встав в позу обиженной хозяйки, все-таки уговорила Ле посетить громкое по меркам Болотины мероприятие. Уж очень графине хотелось не только найти невесту сыну, но и похвастаться рангом своей жрицы. Бал был назначен на последний день праздника Летнего Солнцеворота, на утро же Ле предстояло отбыть в Стальгорн, посему девушка согласилась присутствовать на официальной части, чтобы потом успеть отоспаться перед суточным перелетом. Заодно попросив графиню никому о планах жрицы не говорить.  Те, кто знали Ле не по слухам, будут переживать, а тем, кто не был с ней знаком  — не поймут ее мотивов. Она сама- то с трудом их находила.  Ведь дело было не только в магии, но и Короле. Прием получился роскошным, что  было удивительно для Симанеллы, графиня не особо любила сорить деньгами на подобные вещи. Но приглашенные ею аристократы с семьями, чьи фамильные древа пестрели знаменитыми предками,  требовали от хозяйки замка соответствующего отношения. Ле привычно стояла по левую руку от графини, принимая поклоны и кланяясь в ответ —  получала поздравления по поводу ранга жрицы от прибывших в основном Сима, это было в порядке вещей. И все же пара приятных моментов присутствовала. Во-первых, молодой Варрик, слава богам, был вовлечен в танцы стайкой молоденьких аристократок, а во-вторых, с графом из Сумеречного Леса прибыл Аллоир. Они были знакомы еще со времен первого посещения Ле Ордена Света, и были дружны, ведь судьба часто сводила их и в битвах с Ордой и в приключениях. Полукровка по происхождению, Аллоир обладал внешностью ночнорожденного, и многих этим ставил в тупик:  прекрасный и спокойный он вдруг расплывался в широкой улыбке, шутил и подкалывал, а это было не свойственно величественным эльфам. Собеседники его долго еще не могли прийти в себя, находясь под впечатлением от его обманчивой внешности. Аллоир, как и Ле, много путешествовал, но сейчас, благодаря протекции тестя и своим заслугам, осел в Даркшире на должности представителя Ордена, несущего Свет в это  мрачноватое место. — Мышка! Давно же мы с тобой не виделись! — он улыбнулся и обнял девушку.  — И не говори, Алл! — Ле прижалась к жилистому, высокому мужчине  с голубым каскадом волос за спиной. — Как Мауша, как Ителик? Супруга и сын были гордостью жреца и причиной постоянных опасений, уж очень красива была Мауша, по прозвищу Летняя Стужа. Эльфийка была великолепна, «знойная красотка» кидали ей вслед  поклонники и завистники,  она же всем отвечала холодным отказом, оттого и получила свое прозвище. И лишь Аллоиру открыла она свое сердце, лишь ему даровала сына, в котором крепли день ото дня зачатки сильного друида.  — Хорошо все! — мужчина  улыбнулся. — Ждем дочку. — Поздравляю! Поздравляю! — Ле опять обняла эльфа.   —Двадцать третий!  Наслышан!  И не скажу, что удивлен, — кивнул Алл на птичку на поясе Ле. —  Сама-то как? Я-то надеялся поздравить тебя и с чем-то не менее важным! Неужто, никто сердца твоего не затронул? — жрец присел на парапет на огромном балконе, опоясывающем одну из крепостных башен. Со стороны замка на Алла падал свет фонарей, а за спиной эльфа вставала над морем огромная луна, и звезды бежали от ее белого огня в разные стороны. Сама же круглолицая  ткала по водной глади белый  ковер, покачивающийся на волнах. Легкий теплый ветерок принес запах пионов, и Ле почувствовала, как сердце заходится — не умеет она врать. И есть тот, кто сердце ее затронул, тот,  от кого она убегала во  снах целый месяц. Тот, чье письмо хранилось в запертом сундучке. И девушка мысленно давала себе по рукам при желании его перечитать, хотя и так помнила каждую строчку и завиток.  Грустная улыбка скользнула по губам  — Ты знаешь, я — одиночка.  — Нет, я знаю, что ты сама выстроила вокруг себя стены похлеще Шторградских после гибели Ставроса, — друг вздохнул. — Не кори себя! В том, что случилось, нет твоей вины, Ле. Ты тогда сделала невозможное, — на мгновение лицо его стало суровым. —  Ладно! Не будем о грустном! Кстати, не желает ли уважаемая жрица вина? — Не отказалась бы, — Ле кивнула. Алл коснулся губами ее лба, для него это было выражение тепла и дружеского участия, и, заявив, чтобы дама подождала его здесь, отправился за напитком. — Если бы я не знал, что жрец Аллоир давно и благополучно женат и под каблуком у жены, я бы бросил ему вызов,  — тихий голос за спиной заставил Ле задрожать так, что звезды посыпались с небес, а луна поспешно спряталась за тучку, так удачно проплывавшую мимо. Большие горячие ладони легли  на ее плечи и не дали развернуться к тому, чей образ преследовал девушку в сладчайших из снов.   — Ваше Величество, — она попыталась присесть в положенном реверансе, хоть и стоя спиной к важному собеседнику.  — Вариан… — мягко сказали ей на ухо, и горячие губы короля чуть прихватили белую раковинку, оказавшуюся вдруг жутко чувствительной, от прикосновения к ней по всему телу побежал огонь. — Вариан, — выдохнула завороженная его нежностью Ле. Мир перед глазами подрагивал, и лишь мысль о скором возвращении друга вернула ее к реальности. — Аллоир сейчас вернется… — едва смогла выговорить жрица.  Сильные руки мягко развернули жрицу к королю. Он был одет в простую грубой ткани рубашку и штаны. Волосы собраны в косу. От него шел жар. Поднеси руки и можно греться, как о пламя костра. И Ле не удержалась и поднесла, положив ладони на могучую грудь. И там, под ладонью, сердце его забилось сильнее. Вариан  прижал к себе девушку и сделал шаг в тень от колонны, увлекая ее за собой.  — Я должна… — Ле попыталась скинуть наваждение, ей было неудобно перед Аллом, но губы короля были неумолимы, и противостоять его силе она не умела.  — Никто не должен знать, что я здесь, — прошептал мужчина.    — Да,  мой король. — Буду ждать тебя у кузни, — его дыхание опалило ее лоб, выжигая воспоминания о мимолетном касании губ Алла. Король ведь не ревнует?! Это же невозможно? Объятия разжались, и Вариан чуть подтолкнул жрицу к парапету, откуда пару мгновений назад  забрал. В этот момент на балкон шагнул Алл с двумя бокалами полными ароматного гномьего вина. Ле не успела еще стереть с лица блаженство и радость, посему жрец  удивленно застыл.  — Все хорошо?  — Д-да! — Ле почувствовала, что заливается краской смущения. Бросив быстрый взгляд назад, девушка  с удивлением обнаружила, что за колонной  пусто, король исчез. — Друг мой, прости мою бестактность, я напишу тебе в ближайшее время,  — быстро заговорила Ле, приняв один из бокалов, протянутый ей и моментально осушив. — Я … планирую наведаться в Тернистую Долину в следующем месяце, мне предложили поучаствовать в боях на арене, и я решила не отказываться. Глаза Алла округлились. — Завтра мне вылетать, и я… мне надо собраться и выспаться. Ты простишь меня? — Лейна, какая арена?! Разве можно рисковать своей жизнью ради праздного любопытства зевак, Тебе! С твоими талантом и умением!   Девушка вздохнула. — Меня в команду предложил Скай. Он сказал, что возможно у нас появится шанс продолжить наши приключения.  — Так и знал, что без паладина не обошлось, только он умеет находить на свою за… простите меня все прародители, седалище неприятности.  Но ты никогда не была склонна к подобному. Только не говори, что блондин сумел украсть твое сердечко? — Аа, нет! —  однако, Ле показалось, что жрец не поверил.  Алл, заручившись ее обещанием написать ему и  попросив пересмотреть решение об участии в боях,  с крайне недовольным видом отпустил девушку восвояси. Попрощавшись с графиней, Ле  вылетела во внутренний двор замка, освещенный фонарями, и быстром шагом направилась в сторону кузни.  Огонек в жаровне тлел, мастера следят, чтобы он никогда не угасал, а посему недалеко от наковален на коврике дремал  мальчик, которому поручено следить за крохотным огоньком, что в умелых руках кузнеца превращался в страшного бога, способного творить оружие и для смерти и для жизни. Вокруг кузни пространство было чистым, это было необходимо для защиты от пожара,  и там никого не было. Сердце девушки сжалось. Ей показалось вдруг, что король, там, на балконе, был видением, мороком. Она шагнула в густую тень и прижалась спиной  к стене кузни,  понимая, как нелепо все происходящее, как больно будет думать об этом позже, что надо будет заново переживать желание отринуть все свои принципы и оказаться в руках короля. Но тело звало, и душа стремилась к нему. И будто по взмаху руки волшебника, что вытаскивал из колпака кролика, ее  мечта сбылась — Ле прижали к горячей груди. Все правильные мысли голову в тот момент покинули, оставив жрице лишь инстинкты, что даются каждой женщине при рождении.    Когда король оторвался от ее губ, она почти застонала от разочарования.  — Пойдем, —  приказал ей шепот, и она последовала за ним, оказавшись через пару минут возле распахнутого настежь окна маленькой таверны, где имелись комнаты для постояльцев. Вариан легко подсадил жрицу на подоконник и сам через мгновение оказался рядом, снова припав к губам девушки.  Ее руки, развязав тесемки ворота, стянули с короля рубашку, подарив ей радость от прикосновения, наслаждение  рельефом мускулов и сеткой шрамов под пальцами.  Его же руки были еще проворнее и вскоре уже ничего не мешало ему изучать ее тело и без того знакомое королю. Вариан не стал ждать, а Ле не стала сопротивляться или жеманничать. Она хотела его не меньше, чем он ее. Оттого слияние их было сильным и страстным. Оттого и итог был закономерен —  тяжело дыша, сжимая друг друга в объятиях,  они замерли, переживая экстаз один на двоих. — Через пять дней ты должна быть в столице! — его шепот  разогнал хрупкую дымку счастья, окутавшую Ле. — Через пять дней ты должна быть в моей постели! В темноте комнаты она с трудом различала очертания его лица, но знала, чувствовала, что сейчас ей отдали приказ. Приказ, который она не может исполнить.   Ле заскользила губами по его лицу, нежно и легко целуя. Пальцы спрятались в густой гриве, разметавшейся  по плечам воина, когда она сорвала ремешок, удерживавший  косу.  Губы коснулись застарелых шрамов, пересекавших его лицо. Она не будет любовницей короля! Это ее окончательное решение! — Моя маленькая Ле, — Вариану и в голову не могло прийти, что ее поцелуи — прощание, и он, наверняка решив, что она не ослушается, припал к ней снова.  За окном луна, прогнав облачко, снова воцарилась королевою на темном небосводе. Из зала приемов еще доносилась музыка, журчала река, пахло влагой, стрекотали кузнечики. А Ле и Король были заняты: он хотел насытиться ею на пять дней, а она — на всю жизнь.