Their Wings/Их Крылья

День ещё не скоро собирался кончаться. Ты помогала Папайрусу в сервировке стола, пока он был занят приготовлением пищи. Ты чувствовала приятный запах спагетти, исходящий из кухни. Ты подумала о Сансе, находившемся в данный момент на работе, поэтому решила проведать его брата. — Папайрус? — Что такое, человек? Ты могла лишь про себя хихикать, когда увидела этого высокого страшного скелета, одетого в фартук с надписью «I ♥ being edgy» (прим. переводчика: я люблю быть злюкой). Тебе понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить о том, что нужно ответить твоему «хозяину», так как он уже сложил руки и повернулся к тебе, топая ногой от раздражения. — Давай, человек. Я должен напоминать тебе, что я занят? — Ой, извини! Я… Хм… А Санс придёт? — спросила ты, быстро выдав своё смущение. Ты сцепила руки, от неловкости переминаясь с ноги на ногу. — Нет. — Понимаю… — ты отвела взгляд. Что это за чувство, поднявшееся в груди? Смесь разочарования и облегчения. — Зачем тебе это? Ты хочешь, чтобы он был с нами? — Папайрус ухмыльнулся. Ты напряглась и быстро покачала головой. — Хм. Ты оставила шеф-повара в покое, дабы он закончил своё дело. Это был самый неловкий обед с этим монстром в твоей жизни, проходящий в тяжёлом молчании. Ты избегала взгляда Папайруса всегда, когда он смотрел на тебя. Можно сказать, что он интересовался, нравилась ли тебе его готовка, и да, она была удивительна! Идеально наложенные спагетти, томатный соус и фрикадельки. Он видел твой восторг по твоему лицу, поэтому сам предпочитал не показывать эмоций, кроме как привычной хмурости, но ты могла сказать, что он был рад твоей реакции — это было видно по ауре, которую он излучал. После этого, ты, ну… Ты так же помогла с уборкой стола, в то время как Папайрус взял на себя мытьё посуды. Каким-то образом, побыв с ним наедине, ты смогла создать хоть какие-то узы между вами двумя? По крайней мере, ты так думала, чувствуя, что он расслабился, не смотря на твоё присутствие рядом. Даже его угрюмости почти не осталось, и тебе подумалось, что раньше он был безобидным парнем… Ну, не нужно много времени, чтобы вспомнить сколько раз этот «безобидный парень» протыкал тебя или твою душу костями. Ты сидела на диване, снова гладя собаку, прежде чем Папайрус переоделся в свой обычный костюм. Удивившись, так как не видела его в прошлом костюме, ты осмелилась спросить: — Разве сегодня не выходной? — он бросил на тебя холодный взгляд, прежде чем усмехнулся. — Так и есть. Но, видишь ли, человек, я очень занятой, и мне нужно сделать ещё несколько дел. — Подожди… Что ты имеешь в виду?.. — спросила ты, неожиданно почувствовав холодок в животе, и как твоё лицо бледнеет. Он мрачно усмехнулся, заметив твой страх. — Не волнуйся, человек. Я не работаю в свой выходной для тебя, — заверил он тебя, прежде чем пошёл к входной двери и открыл её, пока ты думала о том, что он должен сделать. Ты встала и последовала за ним. — Папайрус, куда ты собираешься? — он собирался закрыть дверь, но заметил, что ты стояла в метре от него. — Это не твоё дело, человек, — холодно возразил он, снова бросив на тебя презрительный взгляд. Поскольку он не хотел давать тебе и намёка, тебе пришлось думать самой, и, в конце концов, ты вспомнила его слова, произнесённые утром. Рот открылся в немом шоке. — Подожди… Подожди, ты идешь в сарай? — спросила ты. В яблочко. Он отреагировал на это лишь с ехидной ухмылкой, отчего твой желудок скрутило в страхе. — Что в сарае? Монстр попытался закрыть дверь, но ты не дала ему этого сделать, прыгнув на него и заставив его удивлённо вскрикнуть. — Не делай этого, Папайрус! — закричала ты, когда он в попытке оттолкнуть тебя, вместе с тобой упал в холодный снег. — А-а, я знал, что ты не бесхребетный, человек! — снова с ухмылкой ответил монстр. — Давай, попробуй и атакуй меня! Но тебе следует знать, человек, что я сильный, один из сильнейших в Королевской Гвардии после Андайн! И попытка победить меня будет пустой тратой времени, которая принесёт тебе только мучения! На этих словах он обхватил твоё тело руками, затем перевернулся набок, оказавшись над тобой, лежащей в снегу. Твои попытки схватить его заставили Папайруса открыто засмеяться. Он схватил твою шею, прижимая тебя к земле и встав на колени, навис над тобой. — Должен признать, человек, что мне нравится твоя храбрость. Посметь пойти против меня с таким хрупким, слабым, немощным тельцем как у тебя… Даже скажу, что нахожу это очаровательным… Какая жалость, что тебе предстоит умереть очень скоро, — сказал он тихим тоном, прежде чем засмеяться. — Если тебя это утешит, я буду помнить о тебе, даже после твоей смерти, — он сжал твоё горло, перекрывая путь воздуху. Ты широко раскрыла рот и схватилась за его запястья как за спасательный круг, пытаясь вырваться и беспомощно дёргая ногами, но на скелета это никак не подействовало. Одной рукой держа твоё горло, второй он нежно гладил твоё лицо. — Я буду помнить эти глаза, это лицо, твой голос… и твою жертву. Затем он отпустил тебя, и ты захрипела в облегчении, когда снова смогла дышать. Он открыто смеялся над твоими страданиями, прежде чем встал и пошёл к сараю, находящемуся не так далеко, пока ты скулила от головокружения, появившегося из-за него. Папайрус открыл дверь, прежде чем его схватили и повалили на снег в нескольких метрах от сооружения. Ты набросилась на него и теперь была сверху, тяжело дыша из-за адреналина. Он был шокирован тем, что так легко оказался снизу. Он посмотрел на тебя, пока ты изо всех сил пыталась удержать его на земле, схватив его за плечи. — Пожалуйста, Папайрус, послушай меня! Ты не должен делать этого, ты не должен делать больно тому, кто находится там! — ты заплакала над его лицом. Так давно он видел как ты плачешь, из-за чего он даже открыл рот, продолжая молча лежать под тобой. Ты задрожала. — Всегда есть способ без насилия! Ты знаешь это, не так ли? — ты не знаешь что сказать, чтобы изменить его мнение, так как ты переживала из-за стресса. Он молча смотрел на твоё лицо, прежде чем фыркнуть. — Ты живёшь мечтой, человек. Насилие — единственное, что существует здесь, — он оттолкнул тебя настолько сильно, что ты отлетела на несколько метров и упала в снег, вскрикнув от шока. Монстр встал, ухмыльнувшись. — Скажи мне три веские причины, из-за которых я не должен идти туда. У тебя есть десять секунд. Десять секунд? Ты заметила, что он поднял руку, показав пять пальцев. Когда он начал обратный отсчёт, ты поняла что он действительно даёт тебе шанс, по одному загибая пальцы. — Один… О боже, что ты можешь сказать? Из всех существующих миров, почему тебе не придумать что-нибудь прямо сейчас? Ты запиналась на словах, пока наконец не нашла то, что нужно. Папайрус уже досчитал до четырёх. — Я не хочу, чтобы ты шёл туда и пытал их, потому что знаю, что насилие ничего не решает! — Пять… Ты сделала шаг к нему. Он снова показал пальцы, но уже на другой руке. — Я не хочу, чтобы на твоих руках было больше крови, Папайрус! Ты достаточно сделал! Есть… Есть другой способ, ты не должен жить такой жизнью! — на твоих глазах появились слёзы, когда ты подумала о тех вещах, которые он сделал в своей жизни. Ты продолжала идти к нему. Адреналин блокировал боль, даже если тебе было слишком больно. Твои слова застали его врасплох лишь на секунду, прежде чем он продолжил. — Девять… — Я не знаю через что тебе пришлось пройти, и я знаю что ты страдаешь, но… но… я восхищаюсь твоей силой, твоими талантами, и твоим мышлением! Я… Я действительно уважаю тебя, Папайрус! И я забочусь о тебе, так же как и Санс! Он перестал считать. Последние слова всё ещё эхом отдавались в его груди. Тебе всё ещё казалось, что этого не достаточно, поэтому, сжав кулаки, ты закричала: — Вы все заслуживаете свободы и счастья! Поэтому я пойду и встречусь с Азгором, и добровольно отдам ему свою душу, для вас! Ты не знала, но слова, сказанные тобой, что-то значили для него, также как и для тебя. Ему требуется время, чтобы снова выровнять дыхание, когда ты остановилась в метре от него, задыхаясь от физических и эмоциональных усилий. — Хорошо, человек. Должен сказать, что твои слова были искренними и также признаю, что моим ушам было приятно слышать их, хотя таковых у меня и нет. Поэтому я предлагаю сделку. — С… сделка? — ты восстановила дыхание после слёз. Он кивнул, снова ухмыльнувшись. — Давай устроим дуэль. Ты и я. Если выиграю я — отвожу тебя к Королю и… — Хоро… — Дай мне закончить сначала, человек, — перебил тебя Папайрус, довольно грубо на этот раз. — Я отведу тебя к моему Королю, но не раньше, чем я измучаю тебя. В конце концов… Он сказал что человек должен быть живым, но он не сказал и слова о том, в каком состоянии должно быть его тело. Поэтому, думаю, будет неплохо немного повеселиться с тобой, — ты громко сглотнула и он усмехнулся, услышав это. — Если победишь ты… Я перестану пытать других. Договорились? — Договорились. Папайрус дотронулся рукой до твоей груди, затем сжал руку в кулак и зажмурился, вытащив твою ДУШУ. Когда он снова открыл глаза, взглянув на тебя, то удивился. Заметив его выражение лица, ты опустила взгляд к своей ДУШЕ и ахнула. Она была красной, но лепестки, которые ты получила несколько недель назад, нанесли ей большой урон, к тому же новые ранения из-за недавней драки с противником превратили раненную красную часть в тёмно-красную, почти чёрную. Также она всё ещё казалась потрескавшейся, словно кто-то наступил на неё несколько раз. Даже если твоя ДУША была лишь покрыта трещинами, это всё равно пугало тебя. Некоторые рубцы затягивались, некоторые всё ещё были свежими и глубокими. Чёрт, это сердце не очень хорошо выглядит, чтобы показывать его кому-то… Папайрус молчал, смотря на него. Это был второй раз, когда он вёл себя так, видя твою душу. Он дёрнул головой и занял позицию для битвы. — Приготовься! — сказал он, прежде чем ухмыльнулся. — Лузеры ходят первыми. Ты выбрала «действие» и сказала ему, что ты не шутила со словами, которые говорила ему. Он не придал им значения. — Хорошо, тогда… не говори мне, что я не давал тебе шанс, — сказал он, прежде чем появились кости с небольшой магической дымкой. Одна за другой, они полетели на тебя, пока ты уворачивалась от каждой как только могла, но с травмированной ногой это плохо получалось. Ты поморщилась от боли, чуть не попав под последнюю кость. Задыхаясь и вся вспотев, ты встала. — Хм, неплохо, — подметил он. Теперь был твой ход. Папайрус скрестил руки, с нетерпением ожидая твоих действий. Битва? Действие? Ты не хотела и руки протягивать к нему, поэтому решила сказать: — То, что я сказала о твоих талантах — я до сих пор так считаю. Я считаю, что они все замечательны! Особенно готовка, почему ты не уделяешь ей больше времени? Это намного лучше чем пытки! — ты хвалила то, что всегда смягчало его. Но неожиданно он засмеялся. — Извини меня, человек, но пытки мне более по вкусу! Следующий ряд костей был брошен в тебя с большей скоростью и в другом порядке. Некоторые из костей были красными, и ты останавливалась рядом с ними. Уворачиваясь, ты поняла, что этот трюк может ранить тебя, только если ты двигаешься. Но на этот раз ты получила два удара. Один удар от нормальной атаки, второй от красной, следовавшей сразу после первой. Руке было больно, поэтому ты прижала её к груди, встав перед ухмыляющимся Папайрусом. — Давай приготовим вместе что-нибудь позже! — предложила ты с улыбкой. Он наклонил голову. Кажется, он думал над твоим предложением. — Посмотрим. А пока что взгляни на мою специальную атаку. Специальная атака? Он атаковал тебя несколькими костями, от которых ты успела увернуться достаточно легко. Ну, это был довольно лёгкий ход! До тех пор пока твоё тело не засветилось красным и ты не почувствовала тяжесть, словно ты была сделана из стали. После этого тебя ударила кость, вырывая из тебя крик боли. Что это было?! — Это моя специальная атака! — он засмеялся, увидев твоё лицо, на котором было выражено неверие. Пресвятая корова, это было очень больно… По крайней мере ты продолжаешь стоять. Это трудно, но всё-таки. — Я не хочу с тобой драться, Папайрус! — попыталась ты остановить его, но это было бесполезно, так как ты получила ещё одну атаку и закричала на этих словах. Тебе приходилось прыгать, чтобы избегать костей, или бегать когда это было возможно. Ты слышала как скелет смеялся над твоими стараниями. — Ты слишком медленный, человек. Через несколько минут ты снова попыталась поговорить, но он уже даже не слушал тебя. Лишь продолжал со злостью атаковать тебя, без всякой пощады. Когда наступил твой ход, ты продолжала стоять, высоко держа голову и продолжая битву без всякого насилия. Это разозлило его ещё больше, и гнев в его атаках показывался больше и больше, как и ярость. Несколько раз тебя задевало, но ты продолжала стоять на своём. Через некоторое время он не стерпел: — ПОЧЕМУ. ТЫ. БЛЯТЬ. НЕ ДЕРЁШЬСЯ. ЧЕЛОВЕК?! ПРЕКРАТИ СТОЯТЬ И СРАЖАЙСЯ СО МНОЙ ОДИН НА ОДИН! — его голос был таким громким, что ты чуть не упала от неожиданности! Обычно его голос спокойный и тихий в такой мере, чтобы все его слышали. Ты не ожидала что у него настолько громкий голос, когда он злится! Но ты взглянула ему в глаза и лишь покачала головой, выпрямившись. Он яростно зарычал и атаковал тебя ещё одним рядом красных костей. Ты не двигалась с места, когда некоторые кости прошли через тебя или рядом с тобой, но одна из них оказалась обычной и поранила твою нежную кожу, но ты продолжала держаться изо всех сил и не показывать боль, не смотря на то, насколько тебе хотелось кричать. Папайрус терял самообладание, пока ты держала себя в руках и мучилась из-за ранений. Ты должна продолжать держаться. Ты должна продолжать щадить его. В голове ты слышала напоминание о решимости. Теперь Папайрус не переставал атаковать, крича от слепой ярости. Ты увернулась от нескольких атак, но одна из них ранила твою ногу и ты закричала в агонии, почти упав из-за потери баланса. Ты опустилась на колени, тяжело дыша, пока Папайрус стоял, не понимая, победил ли он наконец. Но ты снова встала. Давай, ты должна оставаться решительной. Скелет вспотел и тяжело дышал, дрожа из-за усталости перед тобой. Несколько ударов спустя он упал на колени, побеждённый. — Я не понимаю… Почему… Почему ты не бил в ответ, человек?.. — он тяжело дышал, когда ты подошла ближе. Он уставился на землю. — Я проиграл… человеку… Как?.. Как может… Великий и Ужасный Папайрус… потерпеть поражение из-за глупого и жалкого человечешки?.. Я не понимаю… Ты подняла руки к его голове. Он напрягся, почувствовав твоё прикосновение, прежде чем его лицо уткнулось тебе в грудь. Монстр перестал двигаться, даже дышать, так как дыхание просто перехватило, когда он услышал биение твоего сердца. Это было то, что он нашёл интересным, когда лечил твои болезни. Спустя несколько секунд, в течение которых ты держала его рядом с собой, ты почувствовала, как его плечи опустились, и он, наконец, расслабился от твоих прикосновений, и ты услышала его вздох облегчения. Он щадит тебя. Ты пощадила его. Его руки осторожно обернулись вокруг твоего тела, охватывая спину. Теперь скелет держал тебя нежно, боясь убить тебя, если приложит больше силы на твоё раненное тело. Твоя ДУША вернулась на место под спокойным надзором Папайруса. Ты почувствовала неожиданную боль, которую не чувствовала раньше. Она накрыла тебя, словно снежная лавина, и твоё тело упало рядом с твоим «противником». Тебя парализовало от такого количества боли. Скелет крепче прижал тебя к себе, когда ты завыла из-за боли. Ты была не в состоянии двигаться, поэтому просто уткнулась лицом в его шарф и заплакала из-за страданий. Ты забыла последствия существования твоей ДУШИ вне тела во время боя… Ты не чувствовала боль так сильно, как должна была, пока в конце концов она не вернулась на своё место… Затем… ты внезапно ощутила всё это. Все раны, вся боль… Теперь она заставляла жалеть тебя о действиях, которые ты сделала. Скелет обнимал тебя и успокаивал тихим «тшшш». — Не бойся, человек. Я держу своё слово, поэтому твои страдания не напрасны. Я, Ужасный Папайрус, перестану пытать монстров… и людей, — ты обняла его и зарылась лицом в его красный шарф. — Спасибо, Папайрус… — всхлипнула ты. — Не благодари. Я делаю это не из доброты. Уговор есть уговор, — прорычал он. Между вами повисло молчание, пока ты вновь не заговорила, успокоившись. — Папайрус?.. — позвала ты негромко, привлекая его внимание. — Что такое, человек? — Мы… теперь друзья? — Друзья? Что ещё за друзья? — спросил он, хмурясь. — Кто-то, кому ты можешь доверять, — Папайрус немного помолчал, обдумывая значение твоих слов. — Я могу доверять тебе? — снова спросил он. Ты молча кивнула, усиливая хватку вокруг него, дабы придать своим словам уверенности. Ты снова уткнулась в его шарф, прячась от холодного порыва ветра. Он молчал, и в нынешнем положении ты могла видеть, как он покраснел от такой близости с тобой. — Папайрус… — опять ты позвала его, и он лишь продолжил молчать. — …Теперь ты счастлив? Тишина. Ты взглянула на него, по-доброму улыбавшегося и опустившего взгляд к тебе. — Счастлив.