✧✦✧
Ты взглянула на свою поднятую руку. Как неправильно было это чувство. Как ужасно. Ты уже не могла ощущать боль, которую наносили твоему телу эти черные точки. Лишь твоя сущность испытывала боль. Эхо твоих стенаний и криков звенели в глубинах разума. Вкус предательства, унижения, ненависти и страданий был горек, но с каким-то мягким осадком на языке, ведь он впитался в твои вены. Перед твоими глазами вспыхивали мгновения памяти. Вещи, которые так хотелось забыть… Твои воспоминания снова преследовали тебя. Медленно, как только звуки и крики потонули в смехе чудовищ из твоего прошлого, ты подняла голову, привлеченная сиянием, которое никто другой не мог видеть. Был ли это последний проблеск того, кем ты себя считала, взывавший к тебе? Ты ничего не могла вспомнить… Но эти эмоции преследовали тебя. Ты добралась до последней частички Надежды и Решимости, которыми могла описать себя. И у них будто бы было лицо. Мягкое и улыбчивое. Но оно было вне зоны досягаемости. Ах… Так это было… Твое отчаяние.Я… Не смогла…?
Теперь ты знала, почему ты здесь. Почему ты хотела прекратить свою жизнь. Почему ты не умерла? Почему ты должна расплачиваться за то, что остальные сделали с тобой? Да, верно. Человечество не заслуживает пощады. Не заслуживает счастья. И… Как и Монстры. После всех бесчисленных смертей, страданий, пыток, ненависти, через которые ты прошла… Неужели они и вправду заслуживают прощения? Почему они должны обрести покой, в то время как они не отвечали тебе ничем иным кроме как ненавистью и смертью? После того, как убили твоего лучшего друга, твоего единственного защитника, в то время как ты просто желала мира? Нет… Они не заслуживают пощады. И после всей этой несправедливости… Они заслуживают освобождения… И под этим ты имела ввиду СМЕРТЬ. Твои силы светом расходились из нового тела. В тебе горело новое пламя. Уничтожение. Все верно. Все должно быть уничтожено. Ты заставишь их всех заплатить. Пора вершить немыслимое.✧✦✧
Существо опустило свой взгляд на братьев-скелетов, стоявших прямо перед ним. Оба держались на ногах с трудом. Их тела были покрыты трещинами. У Папайруса была сломана рука, и Санс со сломанным ребром был не лучше. Чувствуя боль, они не знали, что им вообще делать с этим созданием, которое и близко не походило на человека. Они видели боль в глазах чудовища, которая испарилась спустя пару секунд, дабы уступить место другой эмоции: ненависти. Нет. Безумию. Азриель, который находился прямо под существом, не смел издать ни единого звука, ни даже двинуться. В тот миг он совершенно не знал, что делать. То, что он вернулся, уже было чудом, благодаря тем душам, что он поглотил с помощью своей дорогой подруги Фриск… А теперь… Что теперь? Это была Фриск? Неужели человек был способен поглотить души других людей? Он не мог постигнуть умом всю ту дьявольщину, что сейчас здесь происходила… Но все сложилось так, а не иначе, и каждый должен был с этим смириться. Тогда-то зверь и закричал снова. Пряди волос в форме демонических рук устремились к братьям-скелетам. Они едва пережили это из-за своего тяжелого состояния, когда руки впечатались в пол, где они стояли мгновение назад. От их приземления камень треснул. Санс невольно закричал от пульсирующей боли в груди. Папайрус изо всех сил постарался приземлиться на ноги так, чтобы не покалечить себя еще больше. Когда другая рука устремилась к нему, он вызвал костяной щит-клетку, чтобы спастись, в то время как его брат не нашел ничего лучше, кроме как телепортироваться на короткие дистанции. — Милая! Что с тобой происходит?! — смог выкрикнуть Санс, прежде чем застонал от боли, придерживая рукой бок. Папайрус боролся своей все еще рабочей, вооруженной костью-мечом рукой, прорубая свой путь через руки, в то время как другая его конечность покоилась на груди, чтобы только не отвалиться. Вскоре после того, как он победил этого странного врага, он обнаружил себя в окружении теней. У них было бесчисленное количество форм. Он узнал некоторые из них –тех, которые были монстрами, похожими на людей. Скелет снова поднялся, когда они рванули прямо к нему. — Человек! Это не ты! Немедленно приди в себя! — приказал он, разрубая тень пополам. Несмотря на старания монстра, противник не отвечал. Существо просто смотрело на них полными ненависти глазами, поднимая руку и приказывая тени вернуться на поле битвы. Теперь Папайрусу и Сансу предстояло сразиться с воплощениями друг друга. Они лишь уклонялись от атак. Папайрус, которому иногда удавалось ударить, испытывал проблему с тем, чтобы избавиться от двойника своего брата, и избегал его атак. Настоящий Санс отправлял ряд костей в сторону врага, который в ответ использовал мечи знакомой формы, отвечая ему. Азриель наблюдал за всем со своего места. Визг заставил его обернуться и увидеть, как его отца окружили шесть маленьких людей. У каждого была своя форма. Они смеялись над запаниковавшим монстро-козлом. — Вы не оставляете мне выбора! — он пытался защищаться, призывая огненные шары. От прикосновения с ними, тени лопались и с громким визгом обращались в черную липкую жидкость. Принц-козел был единственным, кого щадили. По крайней мере, по началу. Краем глаза он заметил форму Андайн неподалеку. И когда он обратил на нее внимания, то понял, что сейчас происходит: Суд. Так вот, что это было. Ну, что же. Он не станет отказываться от своей ответственности. Потому он оставался на коленях, неподвижный, когда тень Андайн призвала черное как ночь копье. Юный монстр послушно склонил голову и закрыл глаза. От него нельзя было учуять и капли страха. — Я признаю свои преступления и искренне сожалею о них… Я понимаю, что после всего, что я сделал, невозможно просить прощения, но если я должен умереть за свои грехи, то я умру… Я не заслуживаю пощады. Он говорил от чистого сердца, и был готов встретиться лицом к лицу с последствиями своих деяний. У тени его жертвы было оружие, готовое ударить в любой момент, когда Азриель произнес эти слова с ничем иным, кроме как честностью. Монстр-козел ждал своей кончины, закрыл глаза, ожидая, что Копье Правосудия проткнет его… Но этого не произошло. Он открыл глаза и понял, что тени его врага больше не было, разглядев вдалеке остальных, что еще боролись, пытаясь противостоять источникам своих мучений. — Человек! Прошу, вернись! — выпалил Папайрус все еще левитирующему существу. Но получил в ответ лишь животный крик. — Я думала, что в этот раз у нее все получится… Новый голос всего на мгновение остановил всех, кроме теней, чтобы только они успели взглянуть на его владельца. Два прыжка, и больший человек с крыльями сидел на верхушке разрушенной колонны. Ее кожа была бледной, она была одета в черную робу с бело-золотой отделкой, и черная вуаль наполовину закрывала лицо. Пара раненых крыльев за спиной также были черными. В правой руке она держала косу. И все задались вопросом, кто же это. Папайрус прорвался через тень Санса, чтобы обернуться к новоприбывшему. — Кто ты? — спросил он и бросил быстрый взгляд на парящего врага. — Что это такое? — Прошу прощения за неожиданное вторжение. Приятно познакомиться, я — Чара, Ангел Смерти, — мирно представилась незнакомка, и ее собеседники вернулись к сражению против тьмы, за вычетом Азриеля, который раскрыл рот еще в тот миг, как услышал ее голос. Чара взглянула на человекоподобное существо. — А это… Это то, что осталось от Фриск. Санс, который наконец-то избавился от тени Папируса, разрубив его кольцом из костей, задыхался. — Как? Как такое могло случиться? Как это вообще возможно. Это же человек. — То, что ты видишь… Никогда не было человеком, — ответила Чара, и все замерли от ее слов. — …Что? — выдохнул Санс прямо перед тем, как уклонился от волосатой руки, которая разломала под ним пол. — Ты имеешь в виду… Чара на мгновение прикрыла глаза. — Да. Она была мертва с самого начала. Я думала, что после всех попыток ее убить ты все же задумаешься об этом, — ответила она с легким цинизмом в голосе. — Так это все из-за тебя? — рявкнул Санс. Он указал на ту, что привык защищать. — Это результат твоего дерьма?! Где наша милая?! Глубокий, низкий хохот сорвался с губ Божества. — Боюсь, что ты не понимаешь, мой дорогой комик. Я — Ангел Смерти. Если бы все это было не ради Фриск, то я бы никогда не дала ей второго шанса. Чара вновь раскрыла свои рубиновые глаза. В тот миг все будто замедлилось, и стрелки на часах остановились. Вся вселенная застыла, кроме присутствующих, теперь они были в безопасности от Зверя. — Неужели вы хотите, чтобы я показала вам, что произошло? С самого начала?✧✦✧
Ее тело покоилось в центре золотой клумбы. Кровь расплескало по сверкающим лепесткам. Грудь была спокойна, ведь время, чтобы ее маленькое сердце перестало биться, пришло. Она перестала дышать. Над её безжизненным телом парило сердце. Это была её душа, лишенная своего обычного цвета, лихорадочно трепыхающаяся, грозящая разорваться на куски. Она была готова отпустить свою Решимость. Тихий зов о помощи привлек кого-то. Цветы склонились под легким ветерком, касаясь трупа. Лепестки парили по залитым солнечным светом комнате. И когда душа наконец распалась на миллион кусочков, мир замер, и время остановилось. Каждая частичка, каждый лепесток сияли на свету, застывшие в воздухе. Эхом разошелся звук хлопающих крыльев. Вот когда Чара явилась перед бедной, маленькой душой. Ее высокая и угрожающая фигура парила прямо над трупом, контрастируя с маленьким духом, что в противоположность ей выглядел таким хрупким. Эта душа сияла чистой белоснежной аурой, но, ох, такой слабой… Потерянная душа держала глаза закрытыми, шепча и даже не шевеля губами. — Я не хочу больше ничего видеть. Я не хочу больше слышать… Не хочу больше чувствовать… Я просто хочу… Исчезнуть. На ее лице было самое ничтожное, болезненное выражение, которое только видела огромная фигура. Человеческая душа была сломлена, и все же не исчезла, потому что застыла именно в миг между жизнью и смертью. Она была на грани, одной ногой в мире реальном, другой — в Царстве Мертвых. Крылья на спине крохи были маленькими, как и ее душа, которая лишь недавно стала взрослой. Такая молодая, хрупкая и нежная. И ее голос, такой чистый, лишенный любой ненависти или горечи. Он был пронзительным, как кристалл, и мягким, как хлопок, и ее появление… Ее обнаженная форма выглядела такой непрочной, и, если подумать, ее можно было бы сдуть одним вздохом, как пламя свечи. И ее лицо… Она напомнила ей саму себя — будто копия того, кем она была. Она была сломлена, также как и она тогда, и все же… Этот человек от нее отличался. Ангел не чуял в ней никакой враждебности. Вот почему она откликнулась на зов крохи. — Падшее дитя, — так она назвала ее, мирно паря над ней и прячась под черной вуалью, прикрывавшей взор. Она придвинулась ближе, прикоснувшись кончиками пальцев к подбородку потерянной и приподняв его. — Открой свои глаза. Названная кроха молча повиновалась и взглянула на того, кто к ней взывал. Странно, но маленькая душа не испугалась вида удивительного важного создания. Как будто бы она ожидала ее прихода. Цвет глаз потерянной души померк, как и ее сердце. Ангел в темных одеждах и с косой в правой руке навис над ней и спросил: — Каково твое желание? Душа не промедлила ответить надломленным, истощенным голосом. — Я хочу умереть. — Действительно ли это то, чего ты желаешь? Маленькое существо тихонько кивнуло. Тогда Ангел с израненными крыльями закрыл глаза и встал, отмечая желание существа. — Я могу дать тебе то, что ты ищешь, но есть некоторые условия, — молодая, яркая душа уставилась на нее, ожидая продолжения. — Есть одно задание, которое сможешь выполнить только ты одна. Ты упала в Подземелье, где монстры были заперты веками. Я хочу, чтобы ты их освободила. То, как ты это сделаешь, выбирать тебе, но тебе нужно поспешить к барьеру. Исполни то, чего я не смогла, и я выполню твое желание. — Освободить их? — мягко повторила душа. Рослая фигура кивнула. — Если ты возьмешь на себя эту ответственность, то сможешь наконец упокоиться с миром. Спустя краткий миг, что-то, что Ангел различил как цвет решимости, сверкнуло в глазах существа. — Я согласна. Крылатое божество закрыло глаза, на краткий миг улыбнувшись, прежде чем снова принять серьезное выражение. Снова подул мягкий ветерок. — Я должна тебе кое-что сказать напоследок. Твои часы тикают, потому что ты мертва и у тебя больше нет тела. Это значит, что ты — блуждающая, неприкаянная душа. А так как живые не могут видеть мертвых, мне придется придать твоей душе материальную форму, чтобы ты могла взаимодействовать с теми, с кем столкнешься на протяжении путешествия. Тебе нужно пройти свой путь быстро. Зараза распространяется по Подземелью, не щадя никого, и это значит, что ты также будешь заражена, если не поторопишься и не выполнишь свою миссию вовремя. А если станет слишком поздно… Кроха смотрела на нее глазами, полными мрачных предчувствий, равно как и решимости. — Ты будешь обречена скитаться по земле и пребывать в муках вечно. Такие условия напугали бы любого, и все же… Потерянная душа кивнула, даже не отведя взгляда от своего подельника. — Я освобожу их вовремя. Теперь ветерок окреп, и ее волосы и одежда начали парить. Коса исчезла из рук Ангела, когда та направилась к маленькой душе. Сквозь тонкую дымку нежное создание увидело свое голое тело, укрытое кристально белой ангельской робой с золотым орнаментом. — Поняла. Я, Чара, Ангел Смерти, сделаю тебя своим единственным мессией, тем, кто освободит этот плененный мир. Ты станешь моим Ангелом, но обретешь материальную форму, чтобы взаимодействовать с бродящими здесь существами. В тот миг руки Божества коснулись маленького и нежного личика Ангела. Чара смотрела прямо в глаза новичка, ее крылья полностью раскрылись, захватывая дух. Она чуть приблизилась к лицу бессмертного. — Не бойся, кроха. Ты будешь не одна. Я буду приглядывать за тобой и вести тебя через Подземелья. Теперь… Закрой свои глаза. Маленький ангел молча повиновался, прежде чем Чара потянулась к ней и поцеловала ее губы. — Контракт заключен.✧✦✧
Они с трудом могли поверить в то, что это было правдой, пускай и понимали, что божественное существо не лжет. Все это было настолько… реально. Слишком реально. Миг, данный им для осознания всей ситуации, был утерян, и время вновь возобновило свой ход, пока монстры пытались отойти от пережитых ими эмоциональных американских горок. — Как я и боялась, те смерти и страдания, через которые она прошла, значительно ускорили распространение вируса, чем я изначально предполагала. Как и то, что ей пришлось питать собой чужую душу, — объяснило Божество, взглянув на Азриеля. Глаза монстра застилали слезы, но, конечно же, не от осознания. Нет, они были вызваны чем-то другим. — Чара… — сломленным голосом прошептал он. В тот миг демоническое создание издало крик — и крик всеми нежданный. Крик боли. Оно схватилось за голову, продолжая трястись в конвульсиях, пока внутри его разума снова и снова возникали ужасные картины. Искры воспоминаний возвращались к нему, как набегающие волны, и из-за своей поражающей силы, существо невольно показало их остальным. И то, что другие увидели, услышали и почувствовали, заставило всех их в бессилии упасть на землю. Из-за мучений, что Фриск пережила, от гнева и отвращения в их животах сворачивались внутренности. Монстры поняли, через что прошел их любимый друг при жизни и после нее. Азриель, сполна принявший на себя эти эмоции и воспоминания, обратился к Ангелу смерти. — Вирус, о котором ты говорила — что это такое? — Чара взглянула на него со спокойным выражением. Казалось, будто влияние Потерянной души не коснулось ее. — Вирус? Я думала, что вы уже поняли, — мягко выдохнула она, немного удивленная таким невежеством. — Он появился в тот день, когда погибло королевское дитя. Волна отчаяния прошла по всему Подземелью, и, будучи в самом слабом состоянии своих душ, все монстры были заражены. Знаешь, с кого это началось? С Короля. Азгор обернулся к ним, и теперь все смотрели на него с неподдельным удивлением. — Его печаль и гнев были столь сильны, своими силами справиться с ними он не мог. Такого рода магия, преисполненная самыми темными и ужасными эмоциями, мгновенно завладела всем Подземельем и медленно… Начала влиять на его жителей, отобрав их добродетели и заменив их на нечто противоположное их истинной сути, — Ангел указал на своих собеседников. — Ярость — один из самых распространенных симптомов вируса. Насилие же и жестокость — это способ его выживания, и именно поэтому монстры начали драться друг с другом — чтобы не погибнуть. И это место стало жить по правилу: «убей или будь убит». Потерянная душа вновь закричала, и все, помимо Божества, зажали ладонями уши. Король не мог поверить ее словам. Ответственным за это был он? — Это сделал… я? — пробормотал монстр. Его сын бросил на него взгляд. Глава королевства прошел через множество разного рода ужасов, и его шок был абсолютно нормальным в данной ситуации. Увидеть своими глазами своих же мертвых детей… Подобное подкосит любого. — Так… Человеческие дети… — Они также оказались под влиянием инфекции. И именно поэтому они нападали на тебя и твоих монстров. Гигантский монстр-козел почувствовал, как в его широко распахнутых глазах от осознания всего этого наворачиваются слезы. — И… — Какими бы злыми они не были по сути своей, люди, что живут на поверхности, не безумны, судя по тому, что я видела, — закончила Чара, прежде чем обернуться к братьям-скелетам, которые вновь вернулись к битве с тенями, возникающими из пустоты каждые пару секунд. Азриель уже обрел Спасение, и, возможно, это было причиной, почему на него не нападали. — Но… что насчет… человека?! — спросил Папайрус меж взмахами меча, прикончив собственную тень. — Человека? Ты имеешь в виду этот дух? — Ангел взглянул на создание, взирающее на своих жертв. — Боюсь, что она превратилась в Демона с шестью поглощенными душами. Задержав от боли дыхание, Санс возник из пустоты в нескольких шагах от Божества, надеясь задать свой вопрос. — Мы не можем ее спасти? — в ответ на это она отвернулась. — Ее Решимость была поглощена Подземельем. Битва с Отц… — в этот момент Чара прикусила губу, и затем продолжила. — Битва с Азгором заставила ее полностью потерять свою Надежду. Как только этот Демон прикончит всех вас, он отправится дальше и превратит остатки этого мира в пепелище… От этого откровения все лица обратились в ужас. Казалось, что все безнадежно… Разве не так? Все умрут… Из-за них. — Еще не слишком поздно. Есть еще шанс вернуть ее, если она где-то в глубине зверя. Азриель обратил взор на своего лучшего друга. С помощью ее тела он поглотил шесть душ. У него есть сила, чтобы сражаться с ней. И поэтому он будет сражаться. Он будет бороться с демоном — со своим заклятым врагом. И как только Чара произнесла последние слова, он направил в зверя огненные шары, однако стена из черной материи заблокировала атаку. Именно в тот момент создание наконец заметило его. В глазах твари он заметил проблеск беспокойства, а затем гнев — и потом существо зарычало. Азгор задержал дыхание. Его дитя сражалось с дьяволом. — Мой сын… — выдохнул он. В нем больше не оставалось сил, и он просто заплакал. Шестеро погибших детей окружили его, но не двигались. Он не стал сражаться. В отчаянии, король лишь склонил голову. Азгор слишком устал, чтобы драться дальше. Скелеты все еще пытались избавиться от темных версий себя самих, что было довольно непросто; никто не знал их лучше, чем они сами. Тени произносили их самые потаенные и темные мысли. «Просто сдайся» «Я сдался» «Зачем стараться? В конце концов, я худший…» «Ничего не изменится» Санс почувствовал, как в сердце его магии пульсирует гнев, и это повысило его боевые способности. Все еще держась одной рукой за сломанное ребро, он призвал Гастер-Бластер, пригвоздив к стене темную версию себя красной аурой. — З А Т К Н И С Ь Н А Х У Й. Не смей говорить мне, что я должен сдаться. Особенно теперь, когда у меня есть причина, чтобы двигаться дальше. Поэтому можешь пойти к черту. С ухмылкой он наблюдал, как его двойник был разорван на кусочки потоком его специальной атаки. В то же время Папайрус едва справлялся со своим оппонентом. С ним происходило то же самое, что и с его братом: его копия говорила ему ужасные вещи, вынося на свет его самые скрытые чувства. «В этом мире нет ничего, во что стоит верить» «Я убью каждого, кто встанет на моем пути» «Не чувствуй. Чувства для слабаков» «Пощада для слабаков» Услышав это, Папайрус поморщился. Как оно смело говорить такое от его имени, да и вообще произносить вслух нечто настолько личное, что он держал под замком в глубинах своего разума? Скелет пронзил тень в грудную клетку насквозь. — Умолкни, мерзкое ничтожество, — рыкнул он. — Как смеешь ты говоришь всю эту чушь от моего имени? А еще ты очень медленно стал принимать удары, я больше не боюсь тебя. Я достаточно силен, чтобы защитить своего брата. И я нашел то, во что стоит верить. Так что можешь засунуть всю эту херню себе в ЗАДНИЦУ! Последние его слова были произнесены взрывным голосом, что было его специальной атакой, и тень расплескало по сторонам черными пятнами. Тогда Папайрус заметил, что его брат тоже одержал победу над собственным темным двойником. Пытаясь отдышаться, они взглянули друг на друга и не смогли не улыбнуться, хотя бы немного мысленно успокоившись. Казалось, будто братья примирились с собой, избавившись от собственных демонов. Но это умиротворение длилось всего лишь мгновение, и звук дробящихся на части глыб обратил их внимание на себя. Азриеля охватило порывом ветра — демон пытался дезориентировать монстра с помощью своих крыльев, но тщетно: Божество (прим. переводчика: здесь уже имеется в виду Азриель, а не Чара) перед ним оставалось столь же сильным, и впечатлить его было очень сложно. — Фриск, ты там? — спросил Азриель. Создание не ответило. Лишь только продолжало управлять тенями, дабы те все еще сражались с могущественным соперником; врагу зверя понадобилось лишь только использовать взрывные огни, спалив тени, и затем он призвал круг пламени вокруг того, кто когда-то был его другом. Чудовище перевело свой взгляд, когда заметило новое препятствие перед собой. Такая мелочь его уж точно не остановит. Оно прошло сквозь огонь, вопреки той боли, сжигавшей его кожу. Видеть своего друга в таком состоянии — это разрывало Азриелю сердце. Не могло все так кончиться… Только не так… Или могло…? — Я знаю, что ты там, Фриск… Ты ведь не могла полностью исчезнуть, правда? Пожалуйста, выслушай меня. Следуй за моим голосом! Это я, твой лучший друг! Тварь нахмурилась. Услышав, как монстр-козел пытается свести демона с ума, создание только рыкнуло в ответ. И все же Азриель и бровью не повел. На его лице была лишь грустная улыбка. — Прошу, Фриск, услышь меня! Ты ведь прошла через все это не ради того, чтобы сдаться, ведь так? И пока он взывал к ней, Фриск впала в ярость. Существо уже приготовилось броситься на врага, но на него нахлынула волна новых воспоминаний. Тварь схватилась за голову, крики ее были преисполнены болью и гневом, которые отзвуком разбивались о стены зала. Казалось, будто она плакала. Азриель поморщился, но все же продолжил улыбаться, раскрывая зверю свои объятия. — Я знаю, как это было ужасно. Мы знаем обо всем, через что ты прошла… И мы понимаем твои решения и твои чувства… Демоническое создание всхлипнуло и застонало. Его голос, даже не человеческий, звучал одиноко и сломлено. Он напомнил Азриелю плач мамы. «Я не хочу больше ничего видеть…» Эхо… Из-за того, что сила атак спала в миг слабости существа, все смогли услышать животный, но душераздирающий голос Потерянной души. «Я не хочу больше слышать…» Ее лицо спряталось в длинных ладонях. Волосы витали в воздухе: смертоносные пряди подымались вверх и цеплялись за стены. Создание больше не могло самостоятельно летать: оно было поглощено собственными воспоминаниями, обрывая свои атаки на полпути. «Я… не хочу больше чувствовать…» Азриеля злило то, как больно было Фриск. Злило так сильно, что он мог чувствовать, как его душу разрывает от этих сломленных возгласов. Демон медленно опустил ладони и поднял голову. Теперь он казался потерянным: когда зверь поднял глаза, его взгляд был затуманен, будто он был поглощен собственными мыслями. «Мама…Мама, где ты?
Он никогдаменя так
не любил…»
Прогнившая жидкость выстлала на его лице дорожки, окрасившие мертвую кожу. Когда он сильно сжал свои челюсти, его лицо исказилось от боли и страха. «Кто-нибудь… Может ли кто-нибудь меня спасти? Пожалуйста…» Принц монстров почувствовал, как из его глаз пошли слёзы. Это было так тяжело вынести. Но… — Фриск… Это не ты. Фриск, которую я знал, была милосердной. Была Заботливой, Храброй. Терпеливой и Справедливой. Настойчивой и Решительной. И еще много какой! Не забывай про это, Фриск! Ты намного лучше всего этого. Намного лучше, чем-то, во что другие заставляют тебя поверить. Когда он произнес это, крик зверя стал выше: он стал больше похож на человеческий, когда существо начало бороться с самим собой. Создание снова схватилось за голову, содрогаясь в конвульсиях. Оно отвечало на мольбы друга. Получилось. Санс, стоя рядом с братом, крикнул, привлекая внимание мстительного духа. — Он прав, милая! Тебе удалось вытащить из меня все самое лучшее! Ты столь многих из нас пощадила, когда могла просто отомстить, и, черт возьми, ты отвечала всегда лишь добротой, а твоя улыбка стоит целой вселенной… Ты снова вернула мне Веру в этот богом забытый мир! Покажи, что твои сражения не прошли даром, дорогая! Я все еще за тебя болею! Похожий на человека монстр всхлипнул. Он расправил свои крылья, готовясь атаковать, ведь свою внутреннюю битву он проигрывал. Создание хотело, чтобы все это прекратилось. Хотело, чтобы они перестали рвать его на части… Но в этот момент к битве присоединился Папирус. — И ты научила меня тому, что насилие — не единственный путь! Ты научила меня, как стать сильнее! Ты помогла мне понять истинное значение жизни, как прощать и как щадить! Ты дала мне истинную цель, ты спасла нас! Я… любил то, какими нежными были твои движения, и сколько любви было в твоих глазах… И твой голос, когда ты пела… Я не смогу забыть этого… Умоляю тебя, человек! Не забудь, кем ты была, когда попала к нам! Дьявол наконец зарычал и вскрикнул — превозмогая свои страдания и гнев, так сильно, как только его легкие могли позволить. Оглушающий возглас разрушил все на своем пути, но, прежде чем он настиг братьев-скелетов, между ним и монстрами возникло препятствие, остановившее атаку и взявшее братьев за руки. Это был заклятый враг Дьявола — Бог Гипер-Смерти, с ярко сияющими, огромными, белоснежными крыльями. Теперь его роба сменилась на нечто более нехарактерное: белые с позолотой доспехи с белыми одеждами, похожие на одежды Некроманта… Но спустившегося на землю из Рая, прекрасного и полного надежд. Его аура успокаивала и теплилась добротой. Как и сам Ангел. На его лице покоилось мягкое выражение, отражавшее на себе печать Надежды и Любви. — Фриск, ты там… И мы здесь ради тебя. Зверь изо всех сил пытался не разрыдаться, ведь он увеличил свои силы в надежде ранить Бога, выступавшего теперь против него. Озлобленные крики вырывались из его щелкающих челюстей, а черные слезы, больше похожие на чернила, без конца продолжали стекать по лицу. — Мне так одиноко, — отозвался эхом голос Фриск, такой слабый и замученный. — И так… страшно… Азриель видел в этом закрытом сердце слабый свет того, чью жизнь он еще недавно наблюдал со стороны, того, кто все еще был здесь, запертый глубоко внутри этой озлобленной формы. Лик создания продолжал искажаться, пока оно боролось с собой и билось в конвульсиях. Принц мог видеть истинное лицо Фриск. Лицо Ангела, молящего о спасении. Она звала на помощь. И Азриель пришел на ее зов. Его дрожащая улыбка стала чуть шире, и его взгляд затуманило слезами. — Я знаю, Фриск… Но больше тебе не нужно быть одной… Тебе не нужно больше бояться! Мы здесь, с тобой. Мы здесь, чтобы защитить тебя. Поэтому, пожалуйста, Фриск… Возвращайся к нам. Мы любим тебя. Демон продолжал всхлипывать, все сильнее, до такой степени, что больше не мог продолжать атаковать и постепенно сводил свои атаки на «нет», в конце закрыв глаза и начав рыдать. Это был голос призрака Фриск, эхом расходившийся по зале. — Простите меня, все… — прошептала Фриск. — Я не могу… — Конечно можешь, Фриск! Не смей отказываться от себя! Ты сможешь, ты просто должна сохранять свою Решимость! Я тебя не подведу, слышишь? Потому что я твой лучший друг! Дыхание Азриеля перехватило. Он совсем забыл, что слезы отнимают много сил. Так что он глубоко вздохнул, дабы успокоиться, а затем открыл глаза и любяще улыбнулся своему дрожащему врагу. — Я никогда не подведу тебя, потому что… Я полон решимости. Полон решимости спасти тебя, Фриск! С этими словами его ангельские крылья распахнулись, когда он протянул свои руки к все еще плачущему противнику. Его тело дрожало, сопротивляясь внутренним пыткам. В этот миг в Боге Гипер-Смерти начал зарождаться луч света. Магия витала в воздухе, а еще… Доброта, Храбрость, Терпение, Честность, Справедливость, Настойчивость, Решимость и Надежда. Души внутри Азриеля поддерживали его, на стороне же Дьявола был лишь он сам. Демон закрыл свои уши руками, чтобы не слышать их ненавистные слова. Фриск звала на помощь. Ослепляющий свет пронзил дыру в ее груди. От силы удара существо подалось назад. Оно чувствовало, как магия любви стирает из сердца всю тьму, что его пожирала. В тот же миг грудь демона засияла ярким светом, заставив присутствующих отвернуться в попытке сберечь глаза. В следующую секунду свет позволил похожему на человека существу сбросить свою ужасающую телесную оболочку, которая расплавилась в черную жидкость и растеклась по полу. Теперь у крохи были белые, среднего размера крылья и она была одета в белую робу, украшенную золотым орнаментом. Плывшая в воздухе вуаль того же цвета была прикреплена к отделке, напоминавшую золотую корону, покоящуюся на ее голове. Казалось, будто под одеждой на ней больше ничего не было — лишь браслет на левой лодыжке. Ангельская одежда прикрывала только интимные части тела, которыми, казалось, она даже не обладала. Ангел оставался все в той же позе — эмбриона, свернувшись калачиком, спрятав лицо, продолжая плакать. Ее тело было покрыто черными пятнами. Лишь ее лицо не постигла такая участь, но ненадолго. Когда Фриск поняла, что превратилась в саму себя, то убрала руки от лица и взглянула поверх них. — Я вернулась? — мягко спросила она саму себя. Затем она обернулась. Зал был разгромлен. Что здесь произошло? Неужели это все из-за нее? Последний шаг Азриеля по спасению его друга заставил его потерять свою окончательную форму, и теперь он стоял на коленях от усталости. Не будь на нем меха, то можно было бы увидеть на нем выступивший пот. Братья-скелеты были в ужасной форме, а Азгор, ну… Он был не в лучшем состоянии. Фриск наконец коснулась треснутого пола, и тогда она заметила Чару, терпеливо ожидающую по правую руку от нее. — Ты… Бог Мертвых кивнул. — Азриель смог разбудить тебя благодаря Людским Душам, что он вернул тебе. И все же, это не значит, что ты спасена. Теперь, кроха, заверши свою миссию, чтобы обрести истинное спасение. Так они все же будут спасены… Фриск молча кивнула, но не без облегченной улыбки. Она обратила взор на своих друзей, а монстры — на человека. Скелеты даже с такими ранениями изо всех сил старались стоять ровно, потакая своей гордости. Азриель находился совсем рядом с человеком, и его взгляд застыл на ней в опасении, когда Фриск и Чара обернулись к барьеру. Ангел безразлично прошел мимо Азгора, который все еще не мог пошевелиться от шока после недавних событий. Его щеки были мокрыми от слез, которые он уже не контролировал, а потому Фриск он просто не заметил. Крохотный человек остановился в паре шагов от барьера. Она думала о том, хорошо ли все закончится. Вот почему, когда Фриск протянула руки, то не смогла найти в себе сил разрушить барьер. Она закусила губы. Это ведь не сработает, верно? Заметив, как подруга погрузилась в сомнения, Азриель подошел к ней, и друзья обменялись взглядами. — Ты сможешь это сделать. У тебя все еще есть сила, Фриск, — прошептал он. Ангел молча кивнул в ответ, прежде чем снова сконцентрироваться. Через несколько секунд, собираясь с силами, она повисла над землей. Фриск витала в воздухе. Ее крылья полностью распахнулись, а ее аура, которая еще недавно была так слаба, ярко засияла. Барьер, похожий на стену света внутри коридора средневекового замка, мгновенно треснул, как стекло. Фриск обрадовалась, что увидела коридор, когда препятствие исчезло. С той стороны исходил ослепляющий свет, омывая некогда опустошенное место. Крылатое существо обернулось взглянуть на тех, кого любило. Но Азриель невольно сделал пару шагов назад, когда увидел ее лицо: она не знала, что черные пятна уже почти покрыли все ее тело. — Милая, — на выдохе произнес Санс. В тот же миг Ангел почувствовал боль, пробуждающуюся в ее груди. Поначалу она заскулила, а затем вскрикнула и стала издавать удушливые, полные боли стоны. — Она же разрушила Барьер, разве нет? — крикнул Папайрус, обратив на себя внимание Чары. Ангел Смерти раскрыл свои крылья, держа в обеих руках косу. — Так и есть. — Тогда что не так? — вконец огрызнулся Папайрус. — Ее время вышло. Вот почему вам нужно помочь мне с ней справиться, — ответил Бог, когда все они сосредоточились на пытавшемся бороться Ангеле. Никто не смел даже двинуться с места, вопреки тому, что она умирала на глазах — умирала из-за воспоминаний о том, что случилось с ней раньше. Санс больше не вынес бы урона, а Папайрусу нужно было сохранить остатки сил на тот случай, если опять всё пойдёт к чертям — Кроха. Ты выполнила свою миссию и наконец достигла конца своего путешествия. Теперь я последую нашему договору и исполню твое желание. Божество возвышалось над их маленьким воителем. Оно было готово забрать Ангела, но в тот момент Фриск все-таки нашла в себе силы воспротивиться, несмотря на страдания и боль. — Стой! — внезапный протест остановил Чару на полпути. Фриск с усилием держалась за собственную грудь, будто это могло как-то облегчить горящую внутри боль. Ее взгляд встретился с Богом. — Я-Я хочу изменить свое желание! Я передумала, я больше не хочу умирать! — она посмотрела на своих друзей со слезами на глазах. — Я хочу быть с теми, кого люблю! — затем, кроха обернулась к Божеству. — Пожалуйста… Прошу тебя… Чара замолчала, будто уснув, и закрыла глаза. — Мне жаль. Но правила есть правила. Я не могу изменить твое желание. Теперь уже запротестовали монстры. — Да ладно! Даже после всего, через что она прошла ради твоей сраной миссии, ты не можешь этого сделать? — Каждый хоть когда-нибудь, да нарушал правила, — добавил Папайрус, столь же яростно, как и его брат. — Неужели это слишком: просить тебя сделать исключение? Выражение лица Чары переменилось, всего на миг, выказывая сожаление, прежде вновь обратиться в равнодушие. Бог Смерти нес тяжелое бремя. Это было несправедливо, и Чара понимала это лучше, чем все остальные, но… Она отвернулась от монстров. Ее молчание было свидетельством отказа выполнить их просьбу. Именно тогда она остановила выстрел из Гастера-Бластера, который возник всего пол секунды назад. Монстр-скелет был зол, как и его брат, и Азриель был искренне удивлен нападением на своего названного члена семьи. Монстр-козел обернулся к друзьям Фриск, как и маленький страдающий Ангел. — Позволь ей изменить желание, чертово отребье! — зарычал Папайрус. Теперь уже он сыпал атаками в Божество, но они были бесплодны, учитывая то, с какой легкостью Чара могла блокировать самые мощные его атаки, будто монстр был ничтожеством. И они продолжали, напрасно оскорбляя ее. До тех пор, пока к Богу не воззвал другой голос. — Чара! Она встретилась взглядом со своим братом, который также был и ее лучшим другом. Он стоял на коленях. В этот миг братья прекратили атаковать, чтобы дать ему высказаться. От гнева и усталости они тяжело дышали. — Я молю тебя! Позволь Фриск быть с теми, кого она любит! Она не заслужила вот так исчезнуть — пожалуйста, пусть она наконец будет счастлива! Фриск заплакала, укрыв лицо ладонями и слушая попытки своего друга, пытаясь снова не превратиться в прежнюю демоническую форму. Чара собиралась отказать, и в то мгновение самый дорогой ее друг оборвал названную сестру на полуслове, продолжив: — Ты выполняешь желания лишь мертвых, верно? Отлично, я один из них, я умер! Так что я хочу загадать собственное! С этими словами Фриск убрала руки от лица, обернувшись в то же удивление, что и Чара с остальными. — Азриель… — Ангелы прошептали его имя в унисон, когда увидели, как несчастно его лицо. — Я хочу, чтобы Фриск была с теми, кого она любит! Даже если это означает, что я нарушу наше собственное обещание — вот мое желание! В этот раз Чара полностью обернулась к нему. Она не ожидала такого поворота, особенно от своего брата. На ее лице печатью отразилось разбитое сердце, бьющееся в ее груди. — Азриель, нет… Ты… Если я это сделаю, то ты… — Я знаю, что случится, когда контракт будет заключен. Но если Фриск будет счастлива, то это цена, которую я готов заплатить! Умоляю тебя! Тем временем Фриск вскрикнула, когда ее ноги начали рассыпаться в блестящую пыль. Чара все еще молчала: ее широко раскрытые глаза сдерживали слезы, которые она сморгнула, найдя в себе подобие самообладания. — Это действительно то, чего ты желаешь? — спросила она его. — Да, — мгновенно ответил он, легко кивнув. Ангел Смерти на миг закрыл глаза, принимая желание Азриеля. — Понятно. Затем она открыла свои рубиновые глаза, расправив крылья. Теперь она стояла прямо перед умоляющим монстром. — Азриель Дриимурр, желание, что ты избрал, было загадано ради другой души, и состоит оно в том, чтобы позволить ей остаться рядом со своими любимыми. Платой за подобное желание является сама твоя сущность, которая исчезнет из этой вселенной. Ты не попадешь ни в Рай, ни в Ад. Твое существование просто прекратится. Такую цену ты готов заплатить ради того, кто ценнее тебе всех на свете? — Да, — ответил он, ни секунды не сомневаясь. — Азриель, нет… — прошептала Фриск. — Ты не можешь этого сделать… Ты… не заслуживаешь такой судьбы!.. И… что я без тебя делать буду? А как же наше обещание? Азриель мягко улыбнулся, видя, как проливает из-за него слезы Фриск. В тот миг он мог наконец-то сказать, что он обрел внутренний покой. — Все хорошо, Фриск. Теперь я знаю, почему я здесь. Я нашел свое предназначение в этом мире, — он закрыл глаза. — Ты теперь будешь не одна, и если ты меня любишь, то я продолжу жить в твоем сердце. Я не нарушу наше обещание. Я все еще буду рядом с тобой, несмотря ни на что, — он открыл глаза и взглянул на своего плачущего друга. — Я рад, что нашел своего лучшего друга в этой жизни. С этими словами монстр-козел перевел взгляд на свою названную сестру, которая подошла ближе, став на колено. Две руки коснулись его мягкого, пушистого лица, когда Азриэль обратился к отцу. — Папа… Как только ты окажешься на поверхности… Пожалуйста, используй нашу жертву во благо мира. Это мое последнее желание. Его отец ничего не ответил: он запоминал слова сына, пока слезы текли по лицу. Азриель улыбнулся Чаре. — Теперь мы всегда будем вместе… Верно? Он увидел слезу, мягко скатившуюся по лицу сестры, когда она приблизилась. — Верно. — Хорошо. Азриель закрыл глаза, и Ангел подарил ему прощальный поцелуй. В тот миг монстр и Бог обратились в мерцающую пыль. В то же время плачущий Ангел воззвал к своим друзьям. Она повисла в воздухе, а ее ноги уже наполовину исчезли. Санс, Папайрус и АС устремились к ней, будучи в панике. — Оно не прекращается!!! Уже… слишком поздно? Ее взгляд обратился к скелетам: они были напуганы. В отчаянном жесте она протянула руки к друзьям, будто прося о помощи, пытаясь хлопать крыльями в надежде коснуться земли. Братья бежали за ней. — Милая! — закричал один. — Человек! — закричал другой одновременно с братом. Санс потянулся к Фриск, чтобы схватить подругу, но смог лишь кончиками пальцев коснуться ее: она была слишком высоко. Благодаря Папайрусу, схватившего Фриск, пусть и немного поранив обоих, ему удалось опустить их подругу на твердую почву. Санс не медлил: прикоснувшись к Ангелу рукой, он помог брату, и теперь, когда все они уже стояли на коленях, он вскрикнул от жалящей боли, которая так внезапно обожгла его пальцы. — О, нет, не трогай меня, или тебя оно тоже поглотит…! И поэтому они уже больше не держали кроху за руки. Стоя на коленях, она выглядела такой слабой, такой хрупкой в сравнении с монстрами, которые буквально прошли через Ад. Как и они, Фриск тоже была в ужасном состоянии… Раскаяние пожирало душу Ангела. — Простите меня за все это… — прошептала она. Монстры подобрались к ней чуть ближе. — Пожалуйста, не уходи… — слабо умолял Санс, и слезы размывали его взгляд. Рот Папайруса дрожал, хотя он и продолжал молчать, пытаясь не заплакать, а их собака подвывала своим хозяевам в унисон. Фриск взглянула на них с дрожащей улыбкой. — Мне жаль… –она глубоко вздохнула. Ее ног уже не было. Она издавала мягкий, чистый звук, похожий на звон кристаллов, пока ее тело медленно исчезало. — Вы можете для меня кое-что сделать? — Братья кивнули. — Если… Если Король решит напасть на людей, когда вы выберетесь… Пожалуйста, помните, что я говорила вам о пощаде… И постройте себе милый домик — там, где вы будете в безопасности… И если вы встретите человека… Предложите ему чашечку чая, хорошо? Слезы лились рекой. Она хотела коснуться этого крохотного существа, держать в своих объятиях, остановить этот ужасный, жестокий миг, чтобы они смогли остаться вместе навсегда. — Мы так и сделаем, — ответил Санс с душераздирающей улыбкой на устах, пока полные магии слезы струились по его щекам. — Жить в домике на природе — звучит здорово. — Фриск мягко усмехнулась. Она обернулась к Папайрусу, который молча кивнул в ответ на слова Санса. — А ты… — продолжила она. — Если между человечеством и монстрами воцарится мир… Я уверена, что ты будешь владеть самым прекрасным рестораном в стране, и все будут приходить туда, чтобы попробовать твои блюда. Нутром чую, что все самые лучшие шеф-повара захотят работать с тобой! — Фриск… — слабо отозвался Папайрус. Фриск сначала удивилась, но затем облегченно улыбнулась сквозь слезы, которые наконец заструились по ее щекам. — О… Ты наконец назвал меня по имени… — выдохнула она. Ее тело уже наполовину исчезло. — Я так… счастлива… Маленькая душа тоже хотела коснуться их, обнять, вытереть их слезы, что укрыли их измученные лица… Поэтому ее руки, которые также начали превращаться в ничто, поднялись, но остановились прежде, чем ее пальцы коснулись братьев. Это было самое малое расстояние, которое она могла себе позволить, чтобы не причинить им вред. Оставшаяся часть ее тела начала сиять. — Помните, мои дорогие друзья… Пока есть надежда… — ее голос начал становиться все слабее, пока она продолжала говорить. — …это все еще… не конец. Искренняя улыбка просияла в милых чертах ее лица. — Я буду… скучать… Санс и его брат инстинктивно потянулись к Фриск, чтобы схватить ее, но Ангел обратился в сверкающую пыль. Шок — это было все, что отразилось на их лицах, ведь они наблюдали, как самое ценное их сокровище вмиг распалось на частицы. Ничего не осталось в их объятьях. Лишь пустота. Их души разорвались в тот же миг, что и крики сорвались с их уст. Голоса разошлись эхом по всему замку — из-за той, что они потеряли. На Подземелья опустилась тишина. В тот день пали Небеса (прим. переводчика: в англ. версии Heaven Fell, название АУ).✧✦✧
Никто не знал, что именно произошло в тот день. Все внезапно потеряли сознание и проснулись вечером, не помня ничего о том, что происходило в Подземелье… Более или менее. Никто, даже Азгор не знал, почему исчезли шесть душ и как был уничтожен Барьер. И… Король вел себя очень странно. Он — тот, кого все знали как безумного тирана — приказал своим подданным не нападать на людей в округе, так как он хотел проверить человечество и, в итоге, попытаться предложить мир между двумя видами. Когда он объявил об этом, в его глазах мерцали блики неуверенности, которые были чем-то отличным от безумия. Напротив, он выглядел вменяемым и впервые за многие десятилетия Король, казалось, обрел мир внутри себя. Подземелья быстро опустели. Через неделю там не было уже ни души. Никто не знал, куда пропали братья-скелеты. Их нигде не было видно. Монстры рассредоточились и стали жить по всему миру, а их Король решил позаботиться о своих подданных: он оставил свой титул и стал послом монстров, следуя своему внезапному желанию сделать будущее людей и монстров ярче с помощью единства. Чтобы этот мир мог стать достойным местом для их Надежд и Мечтаний.