Дом, милый дом.

Куроко очень нравился дом, в котором он жил. Нравился район, окружавший дом, – ухоженные частные домики, скверы с низкими лавочками и прохладой, притаившейся в тени кустов и деревьев. Такие же приземистые двухэтажные многоквартирные комплексы, как тот, в котором живет он. Нравилась тихая и размеренная жизнь старушек-соседок и семейных пар. Возвращаясь домой ночью или иногда рано утром, с каждым шагом он чувствовал, как мир вокруг становится тише и дышится свободнее. При ритме его учебы и работы это казалось необходимым. Эта умиротворенность была одним из тех трех китов, на которых держался его мир. Тецуе очень нравилась его комнатка. Маленькая, с большими персиковыми цветами на бумажных обоях. С татами, заглушающим тихие шаги. Небольшим окном, которое, сколько бы его ни мыли, оставалось всегда мутным. Его маленькая крепость. Обитель уюта. Он нашел это место случайно. Не слишком богатому студенту-медику нужно было жилье ближе к университету, но и так, чтобы рядом была остановка автобуса, на котором можно доехать до дома бабушки в пригороде. И ведь сначала ему не хотели сдавать жилье здесь. Сначала старушка, хозяйка комплекса, вообще приняла Тецую за духа (что случалось довольно часто), а потом просто не хотела пускать на свою территорию студента, у которого «поди, одна дурь в голове? вечеринки и пьянство мне не нужны здесь!» Но Куроко убедил женщину в том, что и сам не любит компании и выпивку. Хотя, скорее всего, она прониклась идеей того, что Тецуя - врач, пусть пока только будущий, и такой жилец будет полезен. Даже несмотря на свою неприметность и легкую отстраненность, Куроко в итоге стал любимцем всех старушек в округе и любимым соседом в комплексе. Он никогда не отказывал в помощи, был предельно вежлив. А когда у него началась стажировка в больнице, соседи даже стали иногда оставлять у него под дверью домашнюю еду, так как парень приходил домой только поспать и принять душ. Куроко любил этот дом. Раньше. Все началось с того, что хозяйка комплекса сильно заболела и в итоге переписала комплекс на сына и уехала в горы восстанавливать здоровье. Это мало отразилось на жильцах. Они немного обсудили «бедняжку» хозяйку, и каждый зажил своей жизнью. А через какое-то время сын вдруг продал комплекс какому-то бизнесмену. Это тоже не особо задело жильцов. Разве что плата за жилье стала меньше. Проблемы начались позже. Сначала квартиранты с одной из квартир первого этажа съехали, и их место заняла другая семья. Молодая семейная пара с маленькой девочкой, у которой начали резаться зубки. Около недели страдали все жильцы, пока Тецуя сам не принес малышке мазь, снимающую боль, и листок с рекомендациями по уходу за детьми в это время. После - сосед Куроко слева уехал в Киото, и его квартиру заняли два парня. Сначала они казались милыми и спокойными, но оказалось, они - любители вечеринок. Старушки из соседних домов пришли с жалобами в комплекс, но их отправили к владельцу здания. А тот оказался слишком занятым человеком и отделался письмом с извинениями через своего секретаря и бутылкой саке. И все бы ничего, но если раньше малыш плакал из-за неприятных ощущений, то теперь из-за слишком громкой музыки. Ко всему этому добавился еще и тот факт, что соседний частный дом купила семья на грани развода. Муж с женой ругались каждый вечер на всю улицу, а днем женщина уходила, а муж жарил во дворе то овощи, то мясо - каждый день запах горелого заполнял всю улицу. Но последней каплей стали даже не эти вечно кричащие люди, не вечеринки каждый день через стенку, не кричащая малышка. Добил терпение Тецуи его новый сосед справа. Куроко не видел его толком. Только алые волосы, спину с широкими плечами, обтянутую черной тканью пиджака, и длинные ноги. Зато Тецуя отлично знал мелодию звонка мобильного своего соседа, которому начинали звонить с четырех утра. Мог определить степень раздраженности по громкости хлопка двери в квартиру. И, разумеется, нельзя было обойти вниманием роскошный черный кроссовер от фирмы Рэндж Ровер, который теперь каждый день парковался перед домом. Парковался прямо перед калиткой ограды. Так близко, что один человек протискивался в щель с трудом, что уж говорить о велосипеде Куроко. Тецуя не мог оставить велосипед вне территории комплекса, так как однажды ему порезали шины и погнули педаль, когда он оставил его прицепленным к ограде с внешней стороны. Ведь как бы ни был район тих и спокоен, всегда найдется парочка хулиганов. А средств для покупки новых шин и починки у Куроко не было. Из-за этого ему пришлось последние две недели ездить в больницу на стажировку на метро. А это было дольше, потому что ветка делала крюк под землей. Автобусов до нужной больницы из района Тецуи не ходило. На машину денег не было. Зато на велосипеде можно проехать напрямик даже по самым узким улочкам. Но велосипед стоял во дворе, покрываясь пылью. А Куроко с утра бежал на станцию. Но в итоге все равно опаздывал. Но каждый день надевая синюю форму медбрата, он считал дни до конца стажировки и надеялся, что его возьмут и тогда он сможет приходить на полчаса позже или просто сменит место жительства. Не хотелось бы, но, наверно, придется… - Куроко-кун. - Голос руководителя практики выдернул Тецую из мыслей. - Харада-сенсей, - Куроко учтиво склонил голову. - Могу я узнать, что ты делаешь, Куроко-кун? – мужчина деловито поправил очки, взяв их за дужку кончиками пальцев. Его белый костюм был как всегда идеально чист и выглажен. Как и рубашка с брюками под ним. Даже его черные волосы подстриженные под undercut* всегда были идеально разделены пробором, чисты и расчесаны. - Переодеваюсь в свою форму, - Тецуя недоуменно моргнул. - Нда?! – Харада-сенсей с таким выражением лица посмотрел на вещи в руках Куроко, что тот невольно сглотнул и побледнел. Тецуя очень медленно опустил глаза на форму в своих руках, уже предполагая, что утром засунул в сумку совсем не ее. Так и оказалось. Вместо синих штанов и рубашки он держал свою баскетбольную форму времен старшей школы. - Полагаю, Куроко-кун, тебе следует обратиться к старшей медсестре и попросить у нее комплект формы, - мужчина неодобрительно цокнул языком, бросил полный отвращения взгляд на Тецую и пошел к двери. - Но, насколько я помню, из запасных остались только женские комплекты. - Я понял. - Тецуя дождался, пока за Харадой закроется дверь раздевалки, и, прикрыв глаза, прижался лбом к дверке шкафчика. Он не чувствовал обиды. Только усталость. Он с детства мечтал стать врачом. Заботиться о людях. Помогать им. Быть способным помочь не только незнакомцам, но и своим близким. Например, бабушке, которая хоть и была сильной и крепкой женщиной с добрым сердцем, сильно сдала после смерти дочери и ее мужа. Куроко не хотел быть хирургом, потому что понимал, что ему не хватит мужества и выдержки. Не хотел быть стоматологом или любым другим узким специалистом. Он хотел бы быть терапевтом. Может быть, он не хватал звезд во время учебы, но и не позволял себе опускаться ниже среднего уровня даже на самых сложных предметах. А эта стажировка могла стать его билетом в будущее. Когда их группу направили сюда, они узнали, что в штат как раз нужен терапевт. И по итогам стажировки самого прилежного возьмут на работу. Это был шанс, в который Куроко вцепился как мог. С самого начала стажировки он работал больше других, иногда даже в других отделениях. Чаще всего сверхурочно. Но если его просили – он делал. Он проводил на сменах по восемнадцать часов и пытался доказать всем, что достоин этого места под солнцем. Полгода трудов принесли свои плоды. Его знал персонал больницы, и многие думали, что вопрос его принятия в штат решен. Руководитель практики, Рико-сенсей, симпатизировал его упорству и старанию. А потом все пошло крахом. Сначала Рико-сенсей уехал в Америку на год, и им поменяли руководителя. Харада Рю был отличным врачом, но отвратительным человеком. Куроко он невзлюбил сразу, зато терпел рядом с собой Ханамию Макото, другого стажирующегося будущего терапевта. Но Куроко предпочел сжать зубы крепче и просто работать усерднее. Но именно в этот момент начались проблемы с жильцами. Сначала кричащий малыш, потом вечеринки, потом ругань. Спать дома не получалось, а в больнице не позволяли правила и сердобольные медсестры. Но Тецуя не привык сдаваться. Да, он стал немного рассеянным и этим подливал масло в огонь недовольства Харады-сенсея, но упорно гнул свою линию. А потом появился чертов джип перед калиткой, и Куроко начал опаздывать на стажировку. А сегодня, в один из последних дней, после четвертой бессонной ночи подряд из-за громкой музыки, а потом звонков за стенкой, он умудрился снять утром с сушилки не рабочую форму, а форму из школы, которую бабушка нашла несколько дней назад и передала ему. Тецуя чувствовал, как будто сквозь пальцы утекает его шанс на приличную работу. Этот день не мог стать еще хуже. Он едва ли обращал внимание на то, что над ним посмеиваются из-за розовой формы. Просто он делал свою работу и делал ее хорошо. А потом раздался звонок. - Да? – Куроко устало провел рукой по лицу, надеясь, что никто не заметит, как он говорит по телефону в рабочее время. - Куроко-кун? Это Сакура-сан, я живу рядом с твоей бабушкой, - приятный женский голос заставил внутри Тецуи все похолодеть. Почему звонит соседка, а не бабушка?! - Что-то случилось с бабушкой? – Тецуя слышал, как громко стучит кровь в ушах и боялся, что из-за этого не услышит ответа. - О, ничего страшного! Она просто немного перетрудилась в саду вчера и потянула спину. Просит тебе передать, что не сможет приготовить еды к столу на выходных, чтобы отметить окончание твоей стажировки и новую работу. - Но почему бабушка сама не позвонила? – Куроко прикрыл глаза и помотал головой, отгоняя дурные мысли. - Она хотела тебе позвонить сама, но она устала после похода к врачу с утра, и потому я решила сделать это за нее. Позвони ей вечером. - Хорошо. Благодарю вас за заботу о ней, - Тецуя попрощался с женщиной и убрал телефон в карман. - Хм. - Вежливое покашливание за спиной напомнило отчего-то звук взведенного курка. Куроко на мгновение представил себя героем боевика. Вот он чувствует дуло пистолета, упирающегося в спину, и злобный взгляд своего врага. Но вместо врага позади него стоял Харада. - Разговоры в рабочее время запрещены, Куроко-кун. – Взгляд темно-карих глаз острее и больнее ножа. - Мне очень жаль, - Куроко склонил голову, внешне оставаясь спокойным, а внутри уже начиная вести обратный отсчет. десять - Нет, это мне жаль, что такой человек, как вы, Куроко-кун, однажды станет врачом… девять -…безответственный и невнимательный… восемь -…не уважающий правила и субординацию… семь -…не желающий понимать, что такое ответственность… шесть - …допускать глупейшие ошибки… пять -…опаздывать на работу! четыре -…ни за что не допускал подобных вам к практике… три - …я не могу допустить подобного… два -…я пересмотрю вашу характеристику… один - …Вам не место в нашей больнице, Куроко-кун. Направление получит Ханамия-кун. - Прошу прощения. Спасибо за заботу обо мне. До свидания, - Тецуя выпрямился и молча пошел в раздевалку. Он не торопясь снял с себя форму и убрал ее в ящик с грязной одеждой. В душе смыл с себя больничный запах медикаментов и после натянул на все еще влажное тело джинсы и толстовку. Перебросил сумку через плечо и вышел из раздевалки. В вагоне электропоезда вакуум в его голове стал опасно тонким. Но Куроко закрыл глаза и умолял себя продержаться хотя бы до квартиры. Он как в бреду вышел на нужной станции и пошел в направлении комплекса. Уже на подходе к дому он ощутил запах жареного мяса, услышал крики ругани и звуки музыки. Ноги невольно начали двигаться быстрее. Лучше пусть осознание настигнет его дома, когда никто не увидит его эмоций. Еще немного… «бум» Колени болели от столкновения с бампером все еще стоящего у калитки джипа. ноль «Ты молодец, Куроко-кун… просит тебе передать, что не сможет приготовить еды к столу на выходных, чтобы отметить окончание твоей стажировки и новую работу... ни за что не допускал подобных вам к практике… твоя мама гордилась бы тобой, Тецуя». Ладони Куроко грел металл капота джипа, а внутри все трескалось от холода. Кажется, сама душа вымерзла из тела. Сумка с формой с мягким «бряк» упала на асфальт. Он легко и бездумно выбросил прямо в дорожную пыль свой стетоскоп и пропуск в больницу. Ключ от квартиры лежал на дне. Лучше бы, конечно, отвертку, но Тецуя сомневался, что она у него есть. Острый кончик ключа уперся в черную краску капота. Это страшно. Но последствия едва ли пугали. В крайнем случае, раз его велосипед испортили хулиганы, можно будет сказать, что и это они постарались. Первая царапина вышла не слишком глубокой, потому что Куроко боялся, что будет слишком громкий скрип. Но вышло почти бесшумно. Поэтому он вывернул ладонь и провел еще одну линию, уже увереннее сжимая ключ в пальцах. «Когда я вырасту, я буду лечить тебя, бабушка! Я изобрету такое лекарство, которое излечит все-все твои болезни!» - маленький мальчик кивал своим словам, наливая бабушке в стакан холодной воды. «Чирк» - капот украсил огромный крест. «У кого-то вроде тебя мало шансов, Куроко-кун. Нужно много работать, чтоб достичь успеха» - классный руководитель пожал плечами, глядя на его лист профориентации. «Чирк-чирк» - ломаные линии ближе к правой фаре. «Удачи, Тецуя Куроко» - Ханамия смеялся ему в лицо перед началом практики. «Чииирк» - спираль прямо под лобовым стеклом. «Вам не место в нашей больнице, Куроко-кун». «Чирк» - наконец, громкий скрежет по металлу - и последний штрих пересек капот. Куроко откинул со лба влажные от пота волосы и поднял глаза от дела своих рук. Оказывается, у его соседа шикарное тело, по крайней мере, торс с положенными красавчикам восемью кубиками. Небольшой шрам на правом плече. А когда волосы мокрые, то они скорее бордового цвета, чем алого. Губы сжаты так плотно, что побелели. Интересно, они бывают мягкими? А еще глаза разного цвета. Глаза абсолютно разъяренного человека. - Ты ка-… - Ваша машина закрывает калитку. Из-за этого я не мог ездить на велосипеде и все время опаздывал. - Куроко подобрал с асфальта сумку и сделал шаг ближе к соседу. - А ваш телефон не давал мне спать утром. Куроко подошел вплотную к парню и устало вздохнул. Почему-то веки стали такими тяжелыми и колени подгибались. - А еще вы слишком громко хлопаете дверью, когда ночью приходите с работы. - Это все? – Оказывается, у его соседа голос, который хотелось слушать не переставая. - Вы мне жизнь сломали. - Тецуя попытался моргнуть, чтобы вернуть четкость такому красивому и такого холодному лицу своего соседа, но открыть глаза уже не смог.

***

Дайки сказал, это хорошая идея. Теперь-то Акаши знал, что НЕ слушать Дайки – это хорошая идея. Но хорошо, что скоро все кончится. На самом деле, идея купить недвижимость была неплохой. Шинтаро редко давал плохие советы. Деньги от прибыли фирмы нужно было вложить куда-то и заодно создать себе план на черный день. А так и свободные финансы нашли свое место, и прибыль небольшая в личный фонд Сейджуро капала, и есть чем заняться, когда придет время уходить из большого бизнеса. Был, конечно, неприятный момент, когда их офис заполонили старушки с жалобами на плохих соседей, но Сейджуро абсолютно бесстыдно сбросил все на своего секретаря, Мидориму Шинтаро. Ну нет пока у Акаши времени подбирать жильцов в комплекс, как это делала прошлая хозяйка. Тем более после этого старушки не возвращались. И Акаши бы забыл об этом инциденте, если бы не одно происшествие. А точнее, один пожар. В высотке, где жил Сейджуро, сгорела квартира над ним. Люди не пострадали, зато несколько квартир этажами ниже – очень. В итоге Акаши пришлось искать жилье на время ремонта и восстановления квартиры. Тогда-то и вылез Аомине Дайки, бывший сокомандник, ныне бизнес-партнер, со своим предложением. Пусть Сейджуро поживет в купленном комплексе. Примерится на будущее и сэкономит деньги на отелях. Предположение про экономию Акаши отверг сразу - средства позволяли до самой старости жить в отелях класса люкс. Но вот примерится к собственному приобретению не мешало. А примеряться было к чему. Соседи не давали нормально жить. В квартире снизу кричал младенец, на его этаже, через одну квартиру, каждый день проходили вечеринки. В соседнем частном доме жила семейная пара, которая вообще не могла сосуществовать в одном пространстве, не поругавшись. Единственным, кто не создавал проблем, был парень из соседней квартиры. Но Сейджуро был уверен, что тот просто наркоман, и надеялся, что он не умрет от передозировки, будучи в комплексе. Но фиолетовые круги под глазами, худоба и загнанный взгляд вызывали жалость. Зато он был тих, как мышка. Акаши особенно ценил это в эти две недели, так как они начали работать с заграницей и ему требовалась тишина и покой за стенкой, когда ему начинали звонить в четыре утра. Однако скоро мучениям Акаши пришел конец. С ним связались люди из строительной компании и сказали, что в его квартиру можно будет вернуться уже через пару дней. Сейджуро, обрадованный этой мыслью, отложив телефон в сторону, ушел в душ. Сегодня он остался в комплексе и улаживал проблемы с жильцами. Любителей вечеринок выгнал из комнаты взашей, ругающуюся семейную пару настоятельно просил переехать в ближайшие дни в дом дальше по улице. А молодой семье с ребенком предложил дом, который скоро освободят. Осталось решить, что делать с наркоманом. Парень платил исправно, проблем не учинял. Сейджуро был поглощен муками выбора «выгонять или нет», выходя из душа, когда его отвлек звонок сигнализации. Кто-то или что-то ударило машину. Акаши отбросил в сторону влажное полотенце, взял в руку ключи от машины и направился к выходу из квартиры. Оказавшись снаружи, он поежился сначала от прохладного воздуха, а потом от увиденного. У его машины стоял тот самый наркоман. Сначала Акаши напряг только уже этот факт, но когда он понаблюдал за парнем, то моментально сорвался с места. Этот обдолбышь царапал капот его машины! И при том был этим так увлечен, что даже не заметил хозяина машины, вставшего рядом и пышущего праведным гневом. А когда наконец заметил, то даже не изменился в лице! Этому мудаку даже стыдно не было. Впрочем, именно из-за лица Сейджуро не врезал ему сразу. Парень был настолько бледным, белки глаз красными, а синяки под глазами темными, что он, казалось, сломается под грузом собственной одежды. Но вот он медленно оглядел Акаши и вздохнул устало, так что гнев поднялся внутри Сейджуро с новой силой. -Ты ка-… Но парень перебил его! - Ваша машина закрывает калитку. Из-за этого я не мог ездить на велосипеде и все время опаздывал. А ваш телефон не давал мне спать утром. А еще вы слишком громко хлопаете дверью, когда ночью приходите с работы. Парнишка шагнул ближе, и Сейджуро заметил, что зрачки у него не расширены. Но глаза какие-то тусклые, как у человека, потерявшего смысл жизни. Голос парня был тихим и таким сломленным, что Сейджуро и самому не захотелось кричать. Однако он все же решил узнать, чем недоволен этот придурок. - Все? - Вы мне жизнь сломали. Эта фраза заставила Акаши нахмуриться, а потом парнишка покачнулся, закрыл глаза и стал оседать на асфальт. Сейджуро поймал его у самой земли, подхватил на руки и заглянул в бледное лицо. - Тебе плохо? – Он повернулся так, чтобы свет уличного фонаря падал на лицо парнишки, прижавшегося щекой к его плечу. Это было поразительно, но парень… спал. Тихо сопел, чуть приоткрыв пухлые губы. Сейджуро подавил в себе желание бросить это недоразумении на асфальт - тот и так был слишком хрупким и легким. Так что последний раз взглянув на свою испорченную машину, Акаши пошел в сторону комплекса. Парнишка не проснулся, когда Сейджуро сгружал его на свой футон и даже когда снимал с него обувь и джинсы. Только подтянул ноги к груди и засопел с удвоенной силой. Акаши как раз накрывал его одеялом, когда в дверь тихонько постучались. На пороге оказалась та самая молодая мамочка, чей ребенок не давал спать Сейджуро по ночам. - Я прошу прощения, - женщина заправила за ухо прядь длинных черных волос. - Я шла из магазина, когда увидела, что вы несете Куроко-куна в свою комнату. Я надеюсь, с ним все в порядке? - Куроко… да, он просто устал, - Сейджуро оглянулся на парнишку, сжимавшего его подушку в объятиях. - Просто ваша машина… и вещи Куроко-куна… Я подумала, на него напал хулиган, - женщина протянула Акаши стетоскоп и пропуск с фотографией парнишки на нем. - М... Все в порядке. - Сейджуро забрал протянутые вещи, вчитываясь в строчки на белом прямоугольнике пластика. «Куроко Тецуя. Стажер. Отделение общей терапии. Больница N». - Ну ладно, - женщина кивнула, - передайте Куроко-куну, что, если нужна будет помощь, мы всегда ему поможем. Он нас так выручил, когда у Сакурако резались зубки, и остальным жильцам всегда помогал. Я знаю, что у него сейчас должна закончиться практика, и мы все уверены, что его обязательно возьмут в больницу, ведь он так много работает для этого. - Я передам, - Акаши слегка склонил голову в поклоне и закрыл дверь. Наверно, женщина хотела сказать что-то еще, но Сейджуро вдруг захотелось узнать, что означала фраза «сломал жизнь».

***

Тецуя проснулся резко и окончательно. Будто кто-то вытолкнул его из сна. Это было забытое чувство. Он уже давно не просыпался сам, а не от будильника, соседского звонящего телефона, смеха медсестер. И тем более он не чувствовал себя таким выспавшимся. Он смотрел в потолок над собой. Такой похожий на его и в то же время немного другой. Немного посмотрев вверх, Куроко наконец наклонил голову вбок и осмотрел комнату. Как-то сразу пришло осознание, в чьей именно комнате он находится. И не исходя из того, чем кончился вчера его вечер, а из того, что было в комнате. На старой, но все еще крепкой мебели, стояла новейшая и дорогая техника. От кухонной утвари на тумбочках до ноутбука и телефона на столе, на полу. И Тецуя точно знал, какая мелодия стоит на звонке этого телефона. - Я смотрю, ты проснулся, Тецуя. - Хозяин техники в квартире и поцарапанной машины на улице сидел на полу сбоку от футона и смотрел с легкой иронией в глазах. - Доброе утро, - Куроко медленно сел, прокашливаясь. Голос был хриплым и очень хотелось пить. - Вообще-то, день, - парень ухмыльнулся. - Если тебе интересно, меня зовут Акаши Сейджуро. Если ты вдруг забыл, вчера ты изуродовал мою машину. Если ты не знал, я являюсь новым владельцем этого жилого комплекса, - парень протянул ему стакан с соком, и Тецуя, не задумываясь, выпил его. Он чувствовал себя как-то странно. Этот спокойный голос и та информация, что он нес, заставляли его желудок нервно скручиваться. - Это твое, - Акаши положил на пол рядом с футоном его стетоскоп и пропуск в больницу. В больницу, где он никогда не будет работать. В больницу, откуда его выгнали с позором. Внутренности снова заледенели в момент. Куроко попытался вдохнуть теплый комнатный воздух, чтобы отогреть хотя бы легкие, но, кажется, сделал себе только хуже. - Мы сейчас позавтракаем и… - Сейджуро перебил его зазвонивший телефон. – Слушаю… Вот так просто. Этот человек, у которого все есть, сидит и отвечает на очередной телефонный звонок. Чертов телефонный звонок, неизвестно сколько которых было за эти две недели. Но совершенно точно известно, что они сломали жизнь Куроко, у которого и так ничего не было. кап... Первая капля упала на одеяло неслышно. ...кап... Пальцы тянулись к стетоскопу и дрожали. ...кап... Черный резиновый шнур привычно лег в пальцы и холодил кожу. ...кап-кап... Металлические части обожгли холодом горячую кожу бедер. ...кап-кап... - Что за… Я не могу говорить! – Телефон полетел в сторону. - Что с тобой? ...кап-кап... Куроко сжался в комок, прижимая к груди стетоскоп, и попытался наконец вдохнуть. ...кап-кап... - Тецуя! Что с тобой? – Чужие руки на его плечах. Тецуя не мог вдохнуть. Он закрыл глаза и мысленно попросил прощения у всех за то, что оказался слабым. Чужие губы… Оказалось, они мягкие.

***

Акаши Сейджуро не ошибался. Он всегда поступал правильно. По крайней мере, если заинтересован в том, что делал. Он не был заинтересован в этом комплексе на самом деле, и его халатность привела к трагичным последствиям. Нет, разумеется, сам он лично не мешал Куроко Тецуе. Это не он устраивал вечеринки за стенкой, ругался с женщиной, воспитывал младенца. Но он позволил этому случиться. И парнишка пострадал. За ночь Сейджуро успел узнать многое и многое сделать. Во-первых, исправить положение Тецуи. Может, на работу его не возьмут, но хотя бы отзыв о нем и его стажировке будет положительным. Во-вторых, связался с его бабушкой и заверил ее, что с внуком все в порядке, отправил корзину с продуктами в подарок и помощника, пока старая женщина не может работать по дому. В-третьих, узнал Куроко Тецую как человека и проникся к нему симпатией. В-четвертых, взял еще один выходной и переключил все рабочие звонки на Шинтаро, чтобы телефон не будил парня, что так крепко спал всю ночь и полдня. Сейджуро не трогал его, не будил. Дал время восстановить силы и лишь позволял себе погладить бледную щеку кончиками пальцев. И вот парнишка наконец проснулся. Голубые глаза все такие же тусклые и все равно завораживающие своим цветом. Так спокойно и безмолвно. Хотя Акаши бы предпочел, чтобы глаза его блестели жизнью, а на бледных губах играла улыбка. Странное желание. Пожелание доброго утра. Тихий голос, хриплый и ломкий после сна. Слегка расширившиеся глаза при фразе о том, что Сейджуро владеет комплексом. И все. Апатия и никаких эмоций. Но Акаши уже представлял, как парень будет рад новостям о своем больше не плачевном состоянии. И тут вмешался этот чертов звонок от Шинтаро… Сейджуро отвернулся буквально на минуту, а парень уже сжался весь так, будто ему больно, прижал что-то к груди и, кажется, не мог сделать вдох. Акаши растерялся. Как-то жизнь не готовила его к роли приносящего успокоение. Действовать нужно было быстро и как придется. Губы Тецуи были обветренными, но все равно мягкими. Все еще сладкие от апельсинового сока. Куроко открыл рот, и Акаши скользнул по его языку внутрь. Одна ладонь заняла свое место на затылке, зарывшись в голубые пряди, а вторая - на худой коленке.

***

Поцелуй все длился и длился. Тецуя чувствовал, как с внутренностей исчезает лед и катится слезами по щекам. Но было так хорошо. Хотелось провести по чужой щеке пальцами и быть ближе.

***

Поцелуй был мокрым и соленым. Акаши чувствовал слезы Тецуи на их щеках, дрожь в коленях и плечах. А еще, что парнишка ему отвечал. Сначала слабо, потом все увереннее и увереннее. Когда же он почувствовал чужую руку в своих волосах, то с тихим рыком обвил руками тонкую талию и затащил Куроко к себе на колени.

***

Стало больно. Низ живота горел пламенем, пальцы покалывало током, губы саднили от постоянных покусываний. Бедра жили своей жизнью, то напрягаясь, то расслабляясь. Поясница пошло прогибалась под чужой горячей ладонью. Стетоскоп был отброшен куда-то за спину Акаши. Так же, как и толстовка Куроко. Влажный язык на шее и судорожный выдох в ответ. Слезы все еще текли из глаз, но, кажется, испарялись, сорвавшись с острой линии подбородка, из-за жара их тел. Покусывание ключиц и в ответ сжатие алых прядей до боли. Куроко дышал только ртом - через нос не получалось. Горячие губы на сосках и пальцы, царапающие спину.

***

- Тецуя… Малыш… нам надо остановиться, - Акаши сжал в пальцах его талию, ужасаясь тому факту, что это у него получилось. Слишком худой. Голубые глаза, теперь точно как у наркомана, наконец блестели от пролитых слез и помутнели уже по совсем другой причине. Куроко поймал его губы зубами и оттянул нижнюю. - Я хочу, чтобы ты контролировал себя и отдавал отчет своим действиям. - Собственный контроль держать было совсем не просто. Тецуя закрыл глаза и постарался дышать ровнее.

***

Сквозь шум крови в ушах пробивалась мысль, что он ведет себя как шлюха. Хотя это неудивительно. Такая эмоциональная встряска, а у него последние полгода даже на подрочить времени не было. - Тогда нам тем более стоит все отложить до лучшего времени. - Кажется, свою последнюю мысль Куроко сказал вслух, раз в голосе Акаши столько веселья. – Я люблю длинные ночи. А ты, кажется, взорвешься от одного прикосновения сейчас. - Простите. Это все нервное. - Я знаю. - Куроко открыл глаза и наткнулся на предельно серьезный взгляд в ответ. – Я виноват перед тобой. Ты сильный человек, но из-за меня обстоятельства сложились так, что ты дал слабину. Мне жаль, что так вышло, и я получил, что заслужил. - Мне жаль вашу машину, - Тецуя почувствовал, как стыд обжег щеки. - А мне нет, - Сейджуро скрестил руки за его спиной, - потому что, если бы не она, мы бы с тобой не познакомились и я бы не понял, как не стоит относиться к тому, что я делаю. - И все же, я заплачу за ремонт, - Куроко упрямо поджал губы. - Я не буду ее ремонтировать, - Сейджуро ухмыльнулся. - Пусть напоминает мне о том, как мы познакомились. Тецуя закрыл глаза, пытаясь подавить новую волну стыда, и в итоге получил поцелуй в горячую розовую щеку. Пожалуй, он снова полюбил этот дом.