***
Король очнулся. Дышалось ему свободно, и ничто более не стесняло грудь. Открыв глаза, Трандуил осмотрелся. Он находился в просторной и роскошно обставленной комнате. Это была не аляповатая роскошь зажиточных людей с Долгого озера, и не изобилующая каменьями и орнаментами роскошь гномьих чертогов, но это было и не эльфийское жилье. Хозяин этого жилища обладал тонким вкусом — несомненно, и большими возможностями, судя по изысканности предметов обстановки. «Вероятно, мне повезло, и кто-то отбил меня у пауков. Кто же мой спаситель? У кого в гостях я нахожусь?» — подумал король. Он попытался сесть, но не смог, с удивлением обнаружив на своих запястьях браслеты, звякнувшие длинными, тонкими, но прочными цепями, прикреплёнными к массивным кольцам в изголовье. Он был раздет и лежал на широкой кровати. Его одежда была вычищена и лежала неподалёку, а длинные, поблёскивающие золотом волосы тщательно расчёсаны. От липкой паутины не осталось и следа. Неприятный холодок пробежал по спине Трандуила при виде оков, он подумал: «Нет, так гостей не принимают. Я здесь не гость, а пленник». Но ещё бо́льшее смятение охватило короля от ощущения собственной наготы. Паника сжала горло цепкой ледяной рукой. Вдруг дверь открылась, и в комнату вошёл юноша, в его руках был кусок полотна. Он быстро подошёл к кровати и прежде, чем Трандуил успел сказать хоть слово, ловко обернул им голову короля, погружая того во тьму. Крепко затянув повязку на глазах Трандуила, юноша, судя по звуку шагов, покинул комнату. Король поёрзал на постели, пытаясь снять повязку, но тщетно. Сердце билось неистово, предчувствуя беду. Воображение перебирало варианты, зачем кому-то понадобилось держать владыку эльфов в этом месте нагим и лишённым зрения. И все возможные ответы короля не утешали. Тревога нарастала. Вдруг пленник ощутил чьё-то присутствие. Кто-то неслышно приблизился, и чьи-то руки прикоснулись к светлым волосам, затем коснулись шеи, прошлись по контурам лица. Трандуил в ужасе рванулся и вскричал: — Не смей меня касаться! Трус, что скрывается за покровом, лишившим меня зрения! Кто ты?! В ответ король услышал лишь учащённое дыхание. Чужие руки блуждали по его телу, касаясь невесомо, будто изучая. Не то, чтоб это было неприятно, но было против воли, и Трандуил извивался, пытаясь ускользнуть от этих рук. Он прорычал: — Мерзавец! Прекрати! Быть может, наконец, озвучишь, чего ты хочешь от меня? Зачем здесь держишь? Мелодичный голос тихо произнёс над самым ухом: — Чего хочу я? А ты не догадался? Мужской прекрасный голос. Король огрызнулся: — Не догадался… Чего ты хочешь? Хочу услышать от тебя. — Тебя… — словно эхо, повторил волшебный голос. У Трандуила перехватило дыхание. Оправдывалось худшее предположение, в котором он не смел себе признаться… — Что… что это значит? — почти шёпотом пробормотал король, оцепенев. — Хочу познать твой вкус, хочу дышать тобой, с тобою слиться воедино, хочу услышать, как ты стонешь от наслаждения… в моих руках. Трандуил едва дышал. Да, больше сомнений в намерениях этого мужчины не осталось. Он осторожно начал: — А если я не соглашусь?.. Прибегнешь к силе? Для этого ты заковал меня? Незнакомец тихо рассмеялся: — Насиловать тебя не стану. Какой в том прок? — Тогда зачем оковы? Чтоб не сбежал? — спросил король с огромным облегчением. В голосе неизвестного послышалась насмешка: — Не для того. Отсюда не сбежать. Но не хотелось причинить тебе в борьбе случайное увечье. — Ты не сказал… что будет, если я не соглашусь? — король повторил свой вопрос. — Скажу, что будет… если согласишься. Почудилась ли королю нежность в незнакомом голосе? Чужие руки легко порхали по коже Трандуила, а в мыслях короля, словно доносясь издалека, зазвучала сладкая мелодия. Как будто кто-то тихо напевал, но слов не разобрать. От этой тихой песни жар заструился по жилам, ввергая в омут страстного желания. Прикосновения рук больше не вызывали протеста или беспокойства — скорее, любопытство и трепет перед неизведанным. Король уже не избегал прикосновений, совсем наоборот — он выгибался им навстречу, задыхаясь в сладкой пытке. А руки неизвестного беззастенчиво гуляли по телу короля, по-хозяйски ощупывали, поглаживали, проникали. И мысль, тревожно бившаяся птицей: «Это мужчина! Мужские руки позволяют себе то, что даже женщинам не позволялось! Безумие!» утонула в водовороте жаркой песни, что тихой музыкой звучала в мыслях короля. Трандуил почувствовал, как рядом с ним на постель опустилось тело, а к бесстыдству рук добавились и губы. И тонкий и манящий аромат окутал короля. Трандуил кожей ощущал тяжелое дыхание мужчины, оно как будто обжигало, а губы клеймили тело короля, впиваясь в кожу поцелуями, но это было сладко, и он стонал всё громче. Стоны перешли в рыдание, когда жаркий рот обжёг чувствительную плоть владыки эльфов, вобрал в себя всю без остатка, и губы влажно заскользили, лаская, сладко обнимая, поглаживая, сдавливая. Теперь язык плясал на самом кончике, как на острие клинка, даря неведомое раньше удовольствие. Король метался на постели, натягивая цепи. Он больше не стонал — кричал и умолял о чем-то, сам не зная, о чём он молит незнакомца. О чём-то бо́льшем? Мелодия не умолкала, вместе с неистовыми ласками лишая короля рассудка. Трандуила словно сжигало пламя, кровь закипала от того, что делал с его телом незнакомец. Его язык настойчиво толкался там, где никто ни разу не касался короля… до этого момента. Трандуил не думал о том, как выглядит, раскинувшись на ложе, распахнув объятия рук и ног навстречу неизвестности. Он лишь скулил, моля о бо́льшем. Ему хотелось отдаться, подчиниться, раствориться в незнакомой ласке. Мужчина внял мольбам и властно накрыл его своим упругим телом, шепча на ухо нежности и слова любви. Волшебный голос шептал о том, как долго и давно он страстно короля желал, как им тайком он любовался и как решил его похитить. «Сейчас я сделаю тебя своим, мой дивный эльф. Расслабься и впусти меня». С этими словами Трандуил почувствовал, как им овладевает мужское тело… больно. Стон возле уха сменился жарким шёпотом: «Люблю тебя… люблю…» Боль и удовольствие стали единым целым и поглотили короля в своём водовороте. Он утонул в пучине наслаждения. Трандуил уже не слышал шёпота над ухом, он слышал только собственные стоны и громкий крик в момент блаженства. Мужчина не давал ему покоя, пока король совсем не обессилел от жарких ласк и наслаждения. Короткие мгновения передышки — и вновь объятия незнакомца уносили Трандуила к вершине удовольствия — его любовник был ненасытен и неутомим. Устав от ласк, король впал в забытьё.***
Трандуил глубоко вздохнул и открыл глаза — над ним был знакомый свод потолка в его опочивальне. «Что за странный сон приснился мне? Нарочно не придумаешь!» — подумал владыка эльфов и потянулся. В теле была приятная истома. Вдруг Трандуил увидел сына, тот подошёл к кровати со словами: — Владыка! Наконец-то ты проснулся! Мы места себе не находили от тревоги! С тех пор, как мы нашли тебя в лесу, ты беспробудно спал. Как будто чем-то одурманен. Наш лекарь осмотрел тебя, но повреждений не нашёл… лишь странные следы на теле… как россыпь синяков. Что с тобой сталось? По телу Трандуила пробежала дрожь, а мысли сбились в кучу: «Так это был не сон?! Не сон!» Король напряг те мышцы, что претерпели постороннее вторжение — они приятно ныли, напоминая о происшедшем. Король оцепенел, но, сделав над собой усилие, ответил сыну: — Со мною всё в порядке. Я оказался в чаще и обессилел после схватки с паучьими отродьями… Сейчас желаю одного — поспать ещё. Оставь меня. — Как пожелаешь. Отдыхай, — ответил Леголас и, улыбнувшись, вышел. Трандуил натянул на себя одеяло, накрывшись с головой. Он размышлял о том, кто был тот незнакомец — не эльф, не гном, не человек… как будто сладострастный демон. Но более всего король раздумывал, отыщет ли то место, где был похищен… в первый раз…