Любимый пациент

Когда он только увидел ее в первый раз сквозь небольшое окно клиники, он сразу понял, что попал в ловушку. Ее светлые золотистые волосы, сверкающие в лучах солнца, завораживали, сводили с ума, заставляли смотреть снова и снова, как она сопротивляется тому, чтобы ее не упекли под крышу клиники. Вот она почти вырвалась из рук двух здоровенных санитаров, но из дверей выбегает медсестра с шприцем с успокоительным, который незамедлительно втыкается в будущую пациентку, и через пару секунд она оседает на грязную мостовую. И Эддисон Беннет мог бы поклясться, что перед тем, как ее глаза закрылись, она смотрела прямо на него и глаза ее сулили ему самые ужасные муки ада. Психиатр нервно сглотнул, закрывая штору; ему понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться перед будущей встречей с родственниками девушки. *** Черт побери их всех, она не сумасшедшая! Скорее, с ума сошли они все, кроме нее. Но как доказать этим бесчувственным чурбанам, что у нее совсем нет ни времени, ни желания лежать здесь, словно кукла… И этот доктор Беннет, будь он неладен, ох, как же он бесил ее, его приторно-шутливая манера разговора выводила из себя, и этот мерзкий жест, когда он откидывает голову, чтобы поправить упавшую на лицо прядь волос, и это «доброе утро, милая!», после которого хотелось вцепиться ему в глотку и грызть, пока он не перестанет хрипеть. Алиса Кингсли ненавидела это место, да и вообще, мало кто мог любить психиатрические больницы. Особенно, если он не сумасшедший. Ее упекли сюда снова после того, как она вернулась из Страны Чудес совершенно обессиленная, и так, как в анамнезе у нее был совершенный ранее побег, то девушку поместили в отдельную палату, которая находилась в самом дальнем крыле. Здесь было так тихо, а стены были такими толстыми, что она могла бы кричать здесь целыми днями, срывая горло, и никто бы ее не услышал. Иногда ей казалось, что она различает крики других пациентов клиники, но не чудилось ли ей это под таким количеством успокоительного и прочих лекарств, которыми ее пичкали целыми днями, она сказать не могла. Путешествие в Страну Чудес отняло у нее все силы, и последние крупицы терпения. Алиса не могла и не хотела отрицать существование другого мира, хотя и понимала, что шансов доказать это у нее было мало. И все-таки, говорить, что этого не было, было бы предательством по отношению к тем, кого она любила. Мать все же успела подписать сделку и продать корабль, к тому же поддалась на уговоры Хэмиша, так что по возвращению Алису уже снова ждали санитары. И когда она появилась, у нее не было сил сопротивляться им, особенно услышав, что опоздала, она только безумно улыбалась, довольная, что успела обмануть время хотя бы в другой реальности, и ее мучителям не составило никакого труда, чтобы отвезти ее в клинику. На все расспросы Алиса отвечала, что была в Стране Чудес, и тем самым подписала себе приговор. А уж как обрадовался противный Беннет ее возвращению, словами не передать, и с тех пор ходил к ней каждый день, как по расписанию. Каждый свой визит, психиатр старался невзначай до нее дотронуться, сидя возле нее и ведя свои бездарные сеансы психотерапии, и сначала юная Кингсли сопротивлялась, отдергивая руки и выворачиваясь даже будучи скованной ремнями, но в итоге под влиянием лекарств и времени, девушка сдалась, и теперь просто лежала, ожидая, когда закончится сеанс и он уйдет. Раньше Алиса даже огрызалась, когда он вел свои расспросы, издеваясь над ним, но с течением времени ей стало все равно, так что иногда она молчала и не отвечала, просто глядя в стену, и тогда он уходил обозленный. Порой, Алисе казалось, что сейчас он набросится на нее, станет избивать ее, пытаясь добиться ответа, ведь по слухам, Эддисон Беннет отнюдь не был душкой, но она не знала, что сдерживает его – то, что Алиса была все еще аристократкой, и за ее плохое состояние с него могли спросить, то ли присутствие медсестры Ирэн, которая сопровождала его во время всех визитов и могла донести на него, вот уж кто хотя бы немного беспокоился о состоянии девушки, стараясь сделать ее пребывание более комфортным, то ли по каким-то другим, неизвестным причинам, мало ли что творилось в голове у доктора. Очевидно ее приставила к ней мать Алисы, беспокоясь о дочери. Но сегодня Беннет не пришел, приходила только Ирэн, справилась о состоянии подопечной, покормила ее и ушла. Также, сообщила новость, что ее ждут хорошие перемены в близжайшие пару дней и она обязательно пойдет на поправку. Алиса не стала спрашивать ее ни о чем, хотя так и подмывало. В ее голове забрезжила надежда, что, если доктор все таки сменится, у нее возможно будут шансы выбраться отсюда. Ведь судя по поведению Эддисона, отпускать ее он был не намерен. *** Беннет тем временем рвал и метал в одиночестве у себя в кабинете. Как так, в его компетенции могли усомниться! Точно эта сука Ирэн донесла о том, что дерзкая девчонка ведет себя хуже, чем предполагалось. Какого черта она вообще молчит! Она должна была говорить своим ангельским голоском, а она только смотрит в стену и игнорирует его. Его! Самого Эддисона Беннета, лучшего психиатра во всей этой чертовой Англии. И теперь его хотят заменить, Хелена Кингсли, видите ли, считает, что от него нет толку, и теперь они ищут ему замену. Завтра-послезавтра девчонку переведут в другую палату, менее строгого режима, и будут лечить по другой методике. Скорее всего, это будет доктор Хилл, новейшее светило в психиатрии, сделавшие карьеру буквально за последние два года. Мерзкий выскочка, да что он вообще понимает! Это его Алиса, его, Беннета, и она должна быть с ним и только с ним. Навечно здесь, в его храме сумасшествия… Он был одержим ей больше, чем кем либо другим когда либо. Кто бы знал, каких сил требовалось ему, чтобы не наброситься на нее во время посещений, когда ее голубые глаза, пусть и слегка затуманенные под лекарствами, бесцельно скользят взглядом по помещению, на долю мгновения пересекаясь с его взглядом. Тогда внутри Беннета поднимается целая буря, которую было так трудно погасить. Хотелось вцепиться зубами в ее пухлые губы, сжимать ее бледные руки, сделать так, чтобы она стонала под ним, кричала его имя… После этих встреч ему приходилось успокаивать себя в кабинете, и когда он кончал, Беннет ненавидел всех – Алису, которая заставляла его это делать, себя, за то, что он не мог себя контролировать, окружающих – просто за то, что они были… В ладонях хрустнул карандаш, который он бесцельно крутил все это время, и внезапно Эддисон успокоился. В его голове созрел четкий план, что он собирался делать дальше. Он все равно получит то, что ему было нужно. *** Алису разбудил шум приоткрываемой двери, едва слышный, словно петли тщательно смазали, но все же она различила его сквозь пелену сна. -Что за… - шепчет она, приоткрывая глаза и приподнимаясь на кровати. Перед ней возник темный силуэт, до боли знакомый, но не успела девушка ничего сказать, как руку что-то больно кольнуло. Она застонала, но тут же ее рот накрыли рукой. -Тише, тише, милая, потерпи. Так надо, - раздался тихий голос самого ненавистного человека в мире. Алиса не ошиблась, это был Эддисон Беннет! Что ему нужно от нее посреди ночи? -Черт, как же тут темно… - тем временем Беннет прошел к окну и аккуратно приоткрыл штору. Комнату затопил лунный свет. – Так-то лучше… *** Когда он обернулся, то едва не вскрикнул от восторга. Свет луны падал прямо на тело лежащей девушки, делая его невероятно притягательным и прекрасным. Ее уже не приковывали на ночь, и она лежала в свободной позе. Сползшие рубашка и одеяло приоткрывали ее бледную кожу, светившуюся в лунном свете. Голубые глаза блестели, глядя на него с непониманием и удивлением. -Да… Да… - прошептал Беннет, идя к кровати и опускаясь перед ней на колени. – Ненавидь меня еще сильнее. Знаешь, это не обычное успокоительное. Это одна из моих разработок. Ты остаешься в полном сознании, понимая все, что происходит, но не сможешь контролировать свою речь, свое тело, твои мышцы тела расслаблены… - девушка уставалась на него, а удивление в ее глазах сменялось ненавистью. - Ты затеяла опасную игру, Алиса, ведя себя так со мной. И теперь они хотят нас разлучить… - Беннет провел правой рукой по одеялу, отбрасывая его в сторону, обнажая белые гладкие ноги. Пальцами пробежался по коже, поглаживая щиколотки. Его рука двигается вверх по ноге, вот она скользит прямо под рубашку, а из груди Алисы вырывается тихий стон протеста. – Да, это все, что теперь ты сможешь сделать, - второй рукой он берет девушку за подбородок, разворачивая лицо к себе. Алиса закрывает глаза и Эддисон недовольно цыкает. – Тебе не убежать от меня, закрыв глаза. Ты их распахнешь снова, я заставлю тебя это сделать как можно быстрее… Права рука наконец завершает путешествие, зацепившись за резинку панталон. Беннет сдергивает их торопясь, рывками, затем переходит к рубашке, и вот она летит вслед за своими предшественниками на пол. Эддисон смотрит на лежащую обнаженную девушку и его грудь вздымается от возбуждения. О, как он ждал этого зрелища! Все это время он мог только представлять ее, с завистью и украдкой наблюдая за тем, как Ирэн отводит ее в душ мытья. -Ты прекрасна, - он проводит пальцами по следам от уколов, останавливается на одном из самых больших синячков и нажимает на него. Тут же глаза Алисы распахиваются от неожиданной боли и из груди вырывается глухой стон. «Урод! Садист! Ненавижу тебя!» -все это легко угадывается в ее взгляде, но Беннета это мало трогает. Он продолжает свою экзекуцию, поглаживая все части тела девушки. Его руки порхают, трудясь над ее ложбинкой между ног. Пальцы одной руки поглаживают половые губы, теребят клитор, тогда как пальцы другой руки танцуют вокруг торчащих сосков на груди Алисы. Рот девушки приоткрывается, а дыхание учащается. -Ты можешь ненавидеть меня всей душой, милая, - Беннет прикрывает глаза от удовольствия того, что он может наконец прикасаться к ней. – Но твое тело принадлежит мне, оно жаждет моих прикосновений… Чувствуешь, как становится мокро у тебя между ножек? Да, ты целиком в моей власти, девочка… И сейчас я покажу тебе свою собственную, хе-хе, Страну Чудес. В который ты никуда от меня не сбежишь. Он опускается на кровать и его губы путешествуют от кончиков пальцев ног Алисы, до внутренней стороны бедер, и мужчина некоторое время медлит, прежде чем достигнуть цели своего путешествия. Беннет всматривается в лицо Алисы, не зная толком, что он хочет увидеть. Ее глаза прикрыты, а изо рта не доносится не звука. Она – безвольная кукла в его руках. Тогда он отпускает ее бедра, словно передумал, и в тот же миг в темноте кровати вспыхивают голубые всполохи – Алиса смотрит прямо на него, и в этом взгляде смешиваются ненависть, страсть, желание, безумие… Эддисон не выдерживает, и резко схватив ее за бедра, наклоняется, и впивается губами в ее половые губы, а язык его начинает выплясывать безумный танец на ее клиторе… *** …И если бы Алиса могла описать его, она наверняка бы вспомнила знаменитую Джигу-брыгу, но она не думает об этом, ей слишком хорошо, чтобы думать о чем-то еще. Ей так хорошо, что она ненавидит себя за это. Вот уж подумать не могла, что Беннет решится на сексуальное насилие по отношению к своей пациентке! Нет, она не была уже девственницей, путешествие по Китаю вылилось в удивительное любовное приключение, так что секс она познала. Но он был совершенно другим… Это же было безумием, которое может быть только в больничной палате строгого режима психиатрической лечебницы. Да как такое вообще могло произойти… Рот приоткрывается, выпуская наружу сладкий стон наслаждения, который дается с таким трудом для тела, расслабленного лекарством. Чертов Беннет! Как бы она хотела схватить его за шею и сжимать ее, пока он не свалится без чувств. Ей бы и в голову не пришло издеваться над ней… сексуально. Но тем временем именно его пальцы проникают в ее вагину и доставляют наслаждение, пока язык издевается снаружи. Ублюдок… Чертов ублюдок и он… хорош. Так хорош, что хочется закричать и попросить его войти в нее своим членом. Но она молчит, скованная препаратом и снова закрывает глаза, чтобы он не прочитал этого в ее взгляде. Но он бы сделал это и без Алисиных просьб. В тишине слышится торопливый шорох одежды, и вот уже что-то большее, нежели пальцы, касается ее влагалища. Пара мгновений, и он уже внутри нее, медленно двигается, будто боясь причинить боль, а через несколько фрикций уже забывает об этом и ускоряется. Его руки держат ее за талию так крепко, будто боятся, что она выскользнет и скроется, растворившись в лунном свете. Алиса открывает глаза и ловит себя на ужасной мысли, что Беннет ужасно привлекает. С этой его мерзкой прядкой, падающей на лицо, и дурацким жестом, когда он ее откидывает в сторону. Его совершенно безумно счастливое лицо в свете луны выглядит невероятно красивым. Черт! Да он наверняка добавил в свое лекарство что-то еще… Она не могла привыкнуть к нему за все это время, не могла изменить свое мнение, но это происходит, и это ей и нравится и пугает ее. Она снова закрывает глаза, чтобы избавиться от этого наваждения. Беннет тем временем наклоняется к ней и накрывает ее губы своими. Алиса хочет укусить его, но даже ее язык еле шевелится. Тем временем Эддисон же нагло исследует ее рот, покусывая губы и скользя языком по зубам. Затем он двигается дальше, целуя ее шеку, шею, затем кусает ее за мочку уха, вызывая легкий стон. Ей так хорошо! Неожиданная мысль, что его могут заменить кем-то другим, внезапно ужасает Алису. Нет! Она не хочет, чтобы его заменили на какого-нибудь мерзкого старика, который будет сюсюкаться с ней, как с младенцем… Девушка распахивает веки и пытается поймать взгляд Эддисона, который как раз вернулся, чтобы снова исследовать ее губы, в попытках сказать ему это. *** Но Беннет понимает ее превратно, его лицо искажается мукой. -Да, ты ненавидишь меня, и я кажется, даже уже смирился с этим… Он вытаскивает свой член и рывком разворачивает девушку на живот. Затем кладет руку ей на ягодицы, поглаживая их. А потом с размаху ударяет по белому полушарию, по одному, потом по другому, и так до тех пор, пока они не начинают краснеть. Затем он гладит их, успокаивая, пока Алиса стонет под ним в подушку, и снова ударяет, вымещая свою боль. Останавливается он лишь тогда, когда стоны превращаются в хныканье, а на коже проступают красно-синие цепочки разбитых капилляров. Эддисон в ужасе смотрит на свое творение, и принимается целовать и облизывать пораженные места. -Черт, прости меня, прости… - он сам уже едва не плачет, осознавая, что превращается в чудовище по отношению к ней. Его чувства и мысли спутаны, возбуждение застилает разум. И он снова поддается ему, проникая в девушку своим членом, зная, что возможно это причинит ей боль, но остановиться уже невозможно. Он хочет ее, в этом лунном свете, беспомощную и притягательную, ненавидящую его и желающую ему смерти. *** Алиса лежит, повернув голову и смотрит, как Беннет сидит на полу, облокотившись на кровать и бездумно смотрит в стену. Она чувствует его смятение, растерянность. Ведь она сама испытывает тоже самое. Ее тело ноет от множественных оргазмов, испытанных под ним за этот час. Она должна ненавидеть его, но она не может. Ее ягодицы болят, но в то же время она помнит, что ее это ужасно возбуждало, и этот мазохизм ей нравится и пугает одновременно. Черт! Все так запутано и сложно… Она силится произнести его имя и это ей удается, ведь лекарство уже теряет свои свойства. -Эдди… сон… - шепчет она и он вздрагивает, медленно поворачивая к ней голову, боясь, что он ослышался. – Эддисон… Ее сил хватает еще лишь на то, чтобы подвинуть руку, протянуть ладонь и Беннет вцепляется в нее, как утопающий в спасательный круг. -Прости меня… Пожалуйста, прости меня, Алиса, - начинает шептать он, а в его глазах появляются слезы. – Я не хотел, я не знаю, что на меня нашло, черт… Я хотел этого с того самого мгновения, как увидел тебя. Это не должно меня оправдывать, я просто хочу, чтобы ты знала… Что я… Алиса лишь улыбается, глядя на него. Она – добрая девушка, даже слишком добрая, чем некоторые этого заслуживают. И ее ужасно доброе хобби – превращать чудовищ в людей. -Поцелуй меня… - шепчет она ему в ответ, и Беннет, не веря услышанному, торопится исполнить ее просьбу. *** Разумеется, его никуда не перевели. На следующий день, Алиса стала вести себя приветливо, живо и как ни в чем не бывало, расхваливая методику Эддисона на все лады перед посетившей ее матушкой и заведующим клиникой, рассказывая о том, какой он замечательный доктор. В отличии от некой медсестры, от которой у нее мурашки по коже и вообще, доверяет она только Беннету, и явно чувствует улучшение от его лечения, а потом потребовала оставить ее в покое. И ночью Эддисон Беннет снова приходит в палату к Алисе Кингсли, чтобы на самом любимом пациенте опробовать эту потрясающую новую методику, которая так помогла им обоим вчера при лунном свете…