Восточный изумруд

Джен
PG-13
Заморожен
4
DAlmostSober бета
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
4 Нравится 0 Отзывы 0 В сборник Скачать

I часть

Настройки текста
      Рифтен - один из самых непритязательных городов Скайрима. В нём нет ни лоска Солитьюда, не монументальности Вайтрана, ни величественности Маркарта. Улицы Рифтена насквозь пропитались этим омерзительным запахом сточных вод, сладковатым и резким, так пахнет гниль, разлагающимися нечистотами, что сливаются в канал, на котором стоит город. Особенно сильно это ощущалось в такие тихие ночи, когда нет даже лёгкого ветерка, приносящего, обыкновенно, глоток свежего воздуха обитателям этого гиблого городка.       На небе ни облачка, а Массер и Секунда светили особенно ярко, что, конечно же, не упрощало работу воровке в чёрной кожаной броне. Она из осторожности шла лишь тёмными, узкими проулками меж домов, и замерла на долю секунды перед тем как сделать рывок через деревянный мостик в сторону старой обшарпанной таверны, а после ещё один через залитую лунным светом улицу к тени от высокого каменного забора. Она двигалась вдоль ограды, слегка касаясь пальчиками мягкого мха, хоть и не могла почувствовать его через кожу перчатки. Завидев высокий двухэтажный дом впереди, она хотела бы сорваться на бег, но вместо этого воровка лишь замедлила шаг, опасливо озираясь по сторонам.       Она вела себя предельно аккуратно со стареньким замком на двери чёрного хода, она была донельзя внимательна к своей походке и скипу деревянных половиц, её тихое мерное дыхание сбилось лишь в тот момент, когда металлический сейф со щелчком открылся. Взломщица спрятала рычажок и отмычку в карман на своей портупее, сняла наплечный мешок и собрала туда найденное добро. Обчистив прикроватный сундук и шкатулку с драгоценностями в хозяйской спальне, она, победно ухмыляясь, снова спустилась на первый этаж, чтобы, возможно, разжиться парой серебряных кубков и комплектом столовых приборов.       Дом был огромен: два этажа, по три комнаты на каждом, подвал и получердачное помещение, состоящее из одного большого зала, пары скамеек, столика и маленького окна. Воровка не видела смысла в том, чтобы осматривать его - там находились лишь хозяйственный принадлежности, да несезонная одежда. Куда больше интересных вещей хранилось в гостиной под стеклами старых витрин и в подвале. По крайней мере, там точно можно было найти пару бутылок хорошего сиродильского вина. Однако, стоило взломщице ступить на пол, она услышала подозрительный шорох со стороны прихожей, а потому продолжила идти медленно, слегка пригибаясь и перекатываясь с носка на пятку.       Прижавшись к стене, она выглянула из-за угла и в недоумении вскинула брови. Оказывается, этот дом привлёк излишнее внимание. Чертыхаясь вполголоса из прихожей в гостиную вошла девушка в потрёпанной рваной одежде и сразу же направилась к комоду. По дороге она задела локтем стоявший на тумбе подсвечник, который, к счастью, упал на мягкую шкуру. И всё же воровка оглянулась назад, опасливо прислушиваясь, не разбудили ли странные звуки хозяина дома.       Всё было спокойно, вот только полуночная гостья явно вознамерилась во что бы то ни стало заставить пожилого норда проснуться и самолично проверить, по какой такой причине дверцы его комода самовольно хлопают, книги падают с полок, а ящики гремят на весь дом. Воровка решила не дожидаться, пока поднимется переполох и уйти по-тихому. Она осторожно продвигалась по направлению к чёрному ходу, пока не услышала скрип деревянной двери и топот чьих-то ног по половицам со второго этажа. Взломщица быстро сообразила что к чему и ускорила шаг. И только у самой двери до неё донеслись проклятия старого норда, звук упавшего стула и крики: «Стража! Стража!».       Стремительно удаляясь прочь от двухэтажного дома, воровка краем глаза заметила трёх мужчин в кольчужных доспехах, бегущих ей на встречу, и тут же свернула в тёмный проулок, чтобы уже без каких-либо помех добраться до небольшой каменной крипты на старом кладбище и скрыться за тайным ходом в убежище гильдии воров.       Тем временем в старом, но добротно построенным и богато обставленном доме стража схватила невысокую темноволосую нордку в рваных одеждах. Её далеко не сразу бросили в камеру. Старик, в жилище которого девушка была поймана, оказался близким другом Ануриэль – управительницы ярла Рифтена, что сильно осложняло её положение. Оказалось, у пожилого норда пропала довольно редкая и ценная книга с мудрёным названием «Лиминальные мосты». Это название неудачливая домушница запомнила на всю оставшуюся жизнь. Каждый раз, перед тем как впечатать перепачканное кровью и грязью лицо девушки в стол, служитель правопорядка повторял монотонным голосом один и тот же вопрос «Для каких целей тобой была выкрадена эта книга и где она находится сейчас?».       В какой-то момент она не выдержала и свалилась со стула на пол, её не стали поднимать, просто били теперь не в лицо, а в живот, всё повторяя и повторяя это грёбаное название «Лиминальные мосты». Однако, в ходе «разговора» служителям закона удалось узнать только то, что девушку звали Сапфир и никакой книги она в глаза не видела. Последнему они конечно же не поверили, а на её имя им было попросту наплевать. Ближе к утру заключённую бросили в пыльную и сырую камеру. Её почти сразу же вывернуло на пол, но это ничего. Боль в горле, в рёбрах, в челюсти, руках и ногах отступали перед вымученным бессилием и желанием впасть в забытье, просто уснуть и, желательно, не просыпаться.

***

      Сапфир очнулась за несколько минут до того, как послышалось позвякивание ключей и скрип открывшейся двери, однако, подняться по первому окрику ей не удалось, даже если бы она захотела. Тюремщик фактически протащил её к выходу и толкнул вперёд. Девушка кое-как удержала равновесие и поплелась, припадая на одну ногу. Коридоры рифтенской тюрьмы были серыми, ничем не примечательными и настолько похожими один на другой, что домушнице, как бы она ни силилась, не удалось запомнить все развилки и повороты.       В пыточной, или как её цивилизованно называли стражи правопорядка «допросной комнате», допрос прошел «по всем правилам», впрочем, как и вчера, только теперь ей дали возможность освежиться, время от времени окуная головой в бочку, полную холодной зацветшей воды. Но и на этот раз ничего не добившись, стражники пнули её пару раз за несговорчивость и отправили обратно в клетку, сообщив, что обеда она уже не дождётся. Откровенно говоря, Сапфир и не хотела есть, ей было тяжело даже пошевелиться, не то чтобы прожевать и проглотить что-либо. - Эй, ты там живая? – послышался низкий мужской голос, – Треки! Эй Треки! Тебе кажется соседку приволокли, да проснись же! Женщина, к которой обращался обладатель грубого голоса нехотя приоткрыла глаза и уже собралась послать куда подальше этого неуёмного норда, но, увидев неподвижно лежащую на полу девушку, резко передумала. Кряхтя и откашливаясь, она поднялась с лежанки и направилась к телу. - Вроде дышит! – присмотревшись констатировала женщина, – Давай, надо дойти до лежака, не дело вот так валяться, - обратилась она к еле дышащей, похожей скорее на истерзанный труп, нежели на живого человека, девушке.       Треки перехватила Сапфир подмышками, и, игнорируя слабые попытки к сопротивлению, оттащила её к грубому настилу из соломы и плохо выделанной кожи. Домушница смотрела в одну точку и тяжело дышала. Кажется, она не совсем понимала, что происходит, только кривилась от внезапных приступов резкой боли и неприятного запаха, стоявшего в камере. Женщина вернулась к своему спальному месту и выудила из сухой травы припрятанный бурдюк. - Давай-ка, тебе это нужно, ты же не хочешь заработать обезвоживание? – приговаривала она, пытаясь напоить свою новую сокамерницу. Та, в свою очередь, не до конца очнувшись, пыталась отвернуться от, как ей казалось, потока воды, но в конце концов сдалась, сделав пару глотков, после чего обессиленно упала на лежак, провалившись в тяжелый сон.       Спустя несколько часов Сапфир окончательно пришла в себя и попыталась встать. Всё тело тут же пронзило острой болью. На тихий стон тут же обернулась Треки, доедавшая свой ломоть чёрствого хлеба. - Оклемалась! А я уж думала, что конец тебе, – беззлобно произнесла она, присаживаясь рядом с девушкой. - Ничего, бывало и хуже, – спокойно ответила Сапфир. - Давай помогу, – скорее утверждает, нежели спрашивает синеглазая нордка, положив грязные бледные руки с тонкими пальцами и короткими обкусанными ногтями на живот и ребро девушки. Та непроизвольно поежилась от чужого касания, но тут же замерла, завидев слабое голубоватое свечение и почувствовав, как боль постепенно покидает её. - Где ты этому научилась? – поинтересовалась Сапфир. - До того, как стать воровкой, я была служительницей при храме Кинарет, – будничным тоном отвечает на её вопрос женщина, чьи длинные, светлые и красивые некогда волосы свалялись и потемнели под слоем тюремной пыли и кожного сала, – А ты как попала сюда? - Пришла из Виндхельма, – осторожно начала молодая домушница, – По дороге случились некоторые непредвиденные обстоятельства и денег совсем не стало, - опустив глаза в пол, продолжила она, - Пришлось искать самый быстрый и самый простой способ заработать, – такой ответ не раскрывал всей правды, но и не был до конца ложью, ведь девушка на самом деле пришла в Рифтен с северо-запада, да и денег у неё действительно не осталось. - А я-то думала, - тихо проговорила женщина, смекнув, что её соседка что-то недоговаривает, но решила не лезть с расспросами, - Впрочем, неважно, вот, – новая сокамерница подала ей миску с остывшем супом, – Магия - штука хорошая, но организму нужны силы для восстановления.       Сапфир осторожно приняла пиалу и ложку. - Спасибо, – она понимала, что Треки поделилась с ней своим пайком, ведь стража решила заморить её голодом, и была искренне благодарна за это. Она хотела ещё что-то сказать, но внезапно в комнату вошел тюремщик. К счастью, он не обратил на двух нордок никакого внимания, так как был крайне занят перетаскиванием деревянного стола в дальнюю камеру на пару со своим сослуживцем. - Да неужели! Наконец-таки Мавен дала вам соответствующую работу, вы теперь её личные грузчики! – откровенно издевательским тоном чуть ли не пропел норд из соседней клетки. - Заткнись Молгром! – рявкнул ему в ответ страж правопорядка. - А не то что? – мужчина явно провоцировал надзирателя и его друга, – Что вы, собаки, можете мне сделать? Избить? Порезать? Или, быть может, выпороть?!       Сапфир вопросительно посмотрела на свою соседку. - Он тут уже больше месяца, – ответила ей женщина, - Договорился каким-то образом со слугой, который нас кормит, – она наклонилась чуть ближе, потому что за выкриками и руганью её речь было ели слышно, – И тот ему начал эль проносить, – Треки прервал скрип старой двери. Стражник со всей силы саданул в челюсть крикливому норду - тот всё не унимался, даже находясь в столь невыгодном положении. -Да не обращай ты внимание на всякую шваль! – окрикнул своего товарища тюремщик, – Идём, нам ещё буфет от самых ворот тащить! Стражник прекратил избивать скорчившегося на полу вора и, плюнув в его сторону, поспешил к выходу. - А знаешь, что самое смешное?! Рано или поздно меня выпустят, а ты так и проведёшь всю свою поганую жизнь в этих казематах! – прокричал ему вдогонку норд, хрипло расхохотавшись. - Мда, похоже он с утра пораньше приложился к бутылке, – закончила свою мысль Треки. - Ты чё там сказала?! – опершись на локти и пытаясь подняться прохрипел буйный заключенный. Женщина просто проигнорировала его. - Не-не-не, я слышал, ты чё-то там вякнула! – он подошёл к разделяющей две камеры решётке, с твёрдым намерением докопаться до соседки, – А это ещё кто?, - указав кивком головы на Сапфир пробубнил он. - Ты её первым вчера заметил, ещё и меня разбудил. Что, уже все мозги пропил, да? – не выдержала светловолосая нордка. От собственного выкрика она резко закашлялась - тюремная пыль и сырость камеры сказывались на её здоровье не лучшим образом. - Аааа, – глубокомысленно изрёк мужчина и, казалось, действительно задумался над чем-то, так как завис на порядочные несколько минут, после чего направил свой немигающий взгляд на новенькую. Он нашел её «довольно ничего так» и, дабы произвести впечатление, начал рассказывать никому не нужную историю о том, как получил своё прозвище – Дважды Убитый.       В итоге девушка узнала о том, что пьяный вор ходил за какой-то Векс, но в итоге не смог полюбить чей-то там топор и его проткнули насквозь. Однако, чем именно он не уточнил. Закончив свой монолог фразой: «После этого меня стали называть Дважды Убитый», он с чувством выполненного долга завалился на свой лежак и откупорил ещё одну бутылку с элем, бросив напоследок что-то вроде: "Щавернусь". Сапфир ужасно раздражали наглые мужики, но куда большее её раздражали пьяные наглые мужики, о чём она в н-нный раз сказала Треки понося буйного соседа на чём свет стоит, а та лишь посоветовала ей успокоиться и не обращать внимания: всё равно этот гад не успокоится, пока не поймёт, что тут ему ловить нечего. Ну, или пока не вернутся стражники с буфетом.       Те на удивление быстро справились с перетаскиванием мебели и уже вовсю вымещали своё негодование на русом норде, предварительно забрав его с собой в комнату для допросов. - А зачем они снесли всё это в дальнюю камеру? - от нечего делать поинтересовалась Сапфир. - О! Так ты не знаешь, - в очередной раз откашлявшись удивилась Треки, - Сейчас в городе только об этом и говорят. Шёпотом, конечно - никто не хочет злить Мавен, - каким-то немного издевательским тоном сказала она, - Её сын Сибби убил человека! Конечно, судить его никто не собирается, да и наказывать по всей строгости тоже, но мать решила дать ему "время для размышлений" вооон в той камере, - потирая руки, весело сказала женщина. У неё явно был зуб на этого Сибби.       Этот вечер нордки провели довольно спокойно - их буйный сосед так и не вернулся. Треки успела рассказать Сапфир много интересных вещей: о Рифтене, о Мавен, о ярле и об её управительнице, о торговцах, о районе нищих и даже о катакомбах под городом. Умолчала она только о местонахождении гильдии воров, всё-таки это был не только её секрет. Она чувствовала себя комфортно рядом с темноволосой девушкой. Та, хоть и была слишком недоверчивой и несговорчивой, всё равно с благодарностью слушала женщину, которой за время заключения было особо не с кем разговаривать.       - А как ты попала сюда? - неожиданно спросила Сапфир. Ей хотелось узнать немного больше о Треки, раз уж они стали товарищами по несчастью. - Да я, в общем-то, ни в чём и не виновата, - начала она, наблюдая за реакцией зеленоглазой девушки, которой не особо-то верилось в это, - Я нелестно отозвалась об Ульфрике, которого горячо поддерживает наша многоуважаемая госпожа Лайла, - язвительно выплюнула она, но тут же осеклась, вспомнив, что Сапфир пришла из Виндхельма. - Повезло ещё, что я лекарь, да и в зельях разбираюсь. Меня хоть и не любят, но как у тюремщика что заболит - сразу ко мне, поэтому особо не трогают, - быстро перевела тему она, надеясь, что девушка не обозлится на неё, но домушнице было, в общем-то, всё равно на политику. - Тебе стоило бы быть осторожнее, - вот всё, что она на это ответила. Треки и не надо было большего. Она искренне улыбнулась соседке и улеглась на настил, пожелав девушке доброй ночи.       Но Сапфир так и не смогла уснуть - сказанное Треки не шло из её головы. На самом деле она так же недолюбливала ярла Виндхельма, она недолюбливала ярлов в принципе. Где были эти ярлы, когда грабители разоряли деревни? Убивали стариков и детей? Насиловали женщин? Неужели ярлам настолько плевать на своих подданных? Многие месяцы девушка пыталась не думать об этом, не вспоминать, но сейчас, в сырой и затхлой клетке, наедине с собой, ей было некуда бежать. Она не кричала, не билась в истерике и даже не всхлипывала. Она не любила плакать, давно осознав, что миру нет дела до её слёз. Но сейчас, вспоминая события, кажущиеся такими далёкими, нагоняли на неё боль и тоску. Она уткнулась носом в пахнущую чем-то кислым подушку и постаралась заснуть, загнав поглубже свои внутренние страхи.       Увы, но спокойные деньки для Сапфир закончились вместе с приготовлениями к переводу Сибби. Стражники, коим опять-таки нечем было заняться, совершенно некстати вспомнили о том, что дело с "Лиминальными мостами" так и не было раскрыто, а потому вновь принялись за девушку. Каждый раз они забирали её с утра пораньше и к обеду возвращали в камеру, избитую, практически в бессознательном состоянии. И каждый день Треки латала свою подругу. Хорошо хоть еду стали приносить на двоих. - А как ты стала воровкой? - однажды, после очередного допроса поинтересовалась Сапфир. - Ну, тут всё довольно банально, - скомкано ответила женщина, явно не ожидавшая этого вопроса. Обычно они говорили о городе, о путешествиях, иногда о магии, но почти никогда друг о друге. И всё же, нордка решила поделиться своей историей. За те полторы недели, что они были соседками, Треки привыкла к Сапфир, их даже можно было с натяжкой назвать подругами. - Мы с семьёй жили в Фолкрите. Родители держали небольшую лавку и раз в три месяца ездили на ярмарку в Виайтран. Мне было девять, когда мы поехали все вместе: я, родители и двое моих братьев, - она рассказывала об этом как-то отстранённо, тихим, ровным голосом, - По дороге на нас напала шайка разбойников. Помню, с нами был один охранник, но что он мог сделать? Слуга принёс обед и Треки, заслышав его голос, встала слишком резко, что не укрылось от глаз Сапфир. Нордка принесла две глиняные тарелки. Сегодня у них была каша, что довольно неплохо - три предыдущих дня их кормили одной баландой, даже без хлеба, что бывало, когда старые запасы заканчивались, а новые ещё не привезли. - Как ты спаслась? - осторожно поинтересовалась девушка, принимая свою порцию из рук соседки. - Когда начался переполох, мы с братом побежали в обход дороги к городу, чтобы позвать на помощь, - Треки на минуту задумалась, - Побежали двое, добежала одна. Я неслась со всех ног и всё равно не успела, - она поставила тарелку у ног и, откупорив бурдюк, сделала большой глоток. - Меня хотели отправить в Рифтенский приют, я не далась им. Дни голода и побирательства привели меня в храм Кинарет. Старшая жрица была доброй женщиной. Она накормила меня, приютила, а потом оставила при храме, насовсем - светловолосая нордка с улыбкой вспоминала свою наставницу, она очень её любила.       Сапфир слушала внимательно, опустив взгляд в пол. Она отчего-то не могла посмотреть в глаза подруге. - Была? - догадываясь о том, что было дальше спросила она. - Ну да, - треки откашлялась, её голос был каким-то севшим. Даже спустя столько лет ей было не так то просто говорить о прошлом. - Она умерла лет пять назад, а на её место пришла другая, совсем молодая жрица. В общем, мы не смогли ужиться, вот так я и оказалась на улице. Как ты там говорила? "Пришлось искать самый простой способ выжить?", - она ещё раз отпила из бурдюка.       Девушка несколько минут сидела, вытаращившись в пол. Она не знала, что сказать. "Сочувствую" или "соболезную" - всё это прозвучало бы глупо и неуместно, поэтому она просто встала с настила и направилась к своему спальнику. - Родителей убили грабители, когда мне было семнадцать, прямо у меня на глазах - сказала она, положив руку на плечо женщины, после чего сразу же завалилась на жесткую лежанку, всем своим видом показывая, что не хочет больше ни о чём говорить. Так они и просидели до самого вечера в грязной и затхлой камере, освещаемой одинокой лучиной, окруженные лишь руганью стражи да пьяными песнями Молгрома, ничего не замечая, каждая в собственных мыслях.       Они больше не поднимали тему прошлого, тем более на повестке дня были куда более важные вещи: у тюремщиков кончилось терпение, теперь они куда чаще забирали девушку. Треки еле успевала её лечить. - Слушай! Так больше продолжаться не может, надо что-то делать! - она разбудила Сапфир пораньше, чтобы обговорить идею, пришедшую ей ещё прошлой ночью. Женщина всё не решалась предложить это сокамернице, но той с каждым днём становилось всё тяжелее, а у больной Треки попросту не хватало сил, чтобы и дальше помогать подруге. - За тобой скоро придут. Запоминай всё, что я скажу, на этот раз ты им сознаешься, - нордка заговорила тише, чтобы не разбудить Молгрома. - Но я ничего не брала! - запротестовала Сапфир. - Знаю-знаю, ты только скажи им, что успела спрятать книгу, а забрать её должен был Могильщик, - шепотом пояснила свой замысел Треки. - Почему могильщик? - в недоумении поинтересовалась девушка.       Глубоко вздохнув, воровка рассказала Сапфир всё, что её нужно было знать, если вдруг у стражи возникнут вопросы: о гильдии, о Могильщике и о его брате, который служит личным телохранителем Мавен. Конечно, тут была большая доля риска, всё-таки ссылаться на Мавен, хоть и косвенно, было не лучшей идеей, но другого выхода Треки просто не видела. К её удивлению, Сапфир нормально отреагировала на рассказ сокамерницы. Она слышала о гильдии и догадывалась, что её соседи, занимающиеся воровством и постоянно проживающие в Рифтене, скорее всего связаны с этим. Но у неё не было ни малейшего желания лезть в их дела.       Вскоре в камеру вошли двое мужчин в доспехах и уволокли девушку. Треки оставалось только ждать и надеяться, что всё пройдёт гладко, но чем дольше молодая нордка отсутствовала, тем больше её светловолосая подруга беспокоилась. В конце концов ближе к полудню её приволокли обратно, как всегда избитую, с залитым кровью лицом. - Что случилось?! - подбежав и перекинув её руку через плечо испуганно спросила женщина. - Ну не могла же я сразу "расколоться", - вымученно улыбнувшись, ответила Сапфир сиплым голосом, - Они бы не поверили.       Треки понимала резонность действий девушки, но не могла остановить своё негодование - она переживала. На этот раз нордка усадила сокамерницу возле стены, прямо на пол. - Знаешь, однажды нас освободят и, наверное, мы больше не встретимся, - слегка расстроенно пробормотала Треки, накладывая руки на плечи Сапфир, - и я не всегда буду рядом, что бы подлечить тебя, - голубоватое свечение охватило тело домушницы, - Тебе бы стоило научиться хотя бы одному простенькому заклинанию. Она никогда не думала учить кого-то за бесплатно, но воровка действительно беспокоилась за подругу. Девушка смотрела не неё с благодарностью, как и в первый день их знакомства, когда Треки поставила жизнь чужого человека выше сытости своего желудка. - Спасибо, - тихо проговорила она.

***

      Сапфир ещё не до конца оправилась, а уже подумывала о том, чтобы сбежать. Она не знала, насколько её могут задержать, не знала расположения всех входов и выходов из крепости и не знала, что делать потом, ведь её отсутствие рано или поздно обнаружится. Однако девушка не могла больше оставаться в Рифтене - ей нужно было идти дальше, на границу с Морровиндом, а там как получится. Она не раз обсуждала с Треки свои намерения, но та лишь скептически качала головой и советовала для начала узнать, на какой срок стоит рассчитывать. Светловолосая нордка обещала помочь ей, но после того, как сама выберется. В любом случае, даже если бы Сапфир и предоставилась возможность бежать, она была ещё слишком слаба.       Одно было хорошо - стражники совсем позабыли о несговорчивой заключённой и, по всей видимости, закрыли дело. В свою очередь она вела себя тихо, на жратву не жаловалась, тюремщика не доставала, в отличие от своего соседа, который за четыре последующих дня успел порядком выбесить молодую домушницу. Каждый день он напивался и горланил пьяные песни, а по ночам добивал соседок своим храпом. Иногда ему надоедали односторонние перепалки со стражей и тогда он переключался на Сапфир. То ли он хотел произвести впечатление, то ли просто изводил, но больше всего в своём заключении девушку раздражали эти ужасные истории. - А знаешь, как я тут оказался? – в очередной раз завёл свою шарманку Молгром, – Большому злому Бриньольфу, видите ли, не нравится, как я изображаю вора. Слушай, он говорит, нам нужны деньги? Ну так вот ему деньги! Какая разница, кто там пострадал? С септимов кровь смыть несложно. А я теперь сиди тут в злокрысьем дерьме, пока он упивается чёрновересковой медовухой с Мавен, – он сплюнул на пол, поминая рыжего норда «добрым» словом. И тут в Сапфир словно переклинило. Она сорвалась с места и сквозь смежную решетку схватила норда за грудки, потянув на себя и приложив его мордой об прутья. - Какая разница, говоришь? Из-за таких, как ты, я сижу здесь в этой вонючей камере! Из-за таких, как ты, я вынуждена воровать и побираться! Из-за таких, как ты, погибли мои родные! Они не сделали ничего, абсолютно ничего плохого! – она чуть ли не кричала, и с такой злобой смотрела на полупьяного мужчину, что он ни слова, ни полслова вставить не мог, – А ты, мразь, тебя не то, что посадить, тебя убить мало, – прошипела Сапфир, – Руки лишить, а лучше обеих, и язык, обязательно язык вырвать, чтобы ты хотел закричать от боли, когда я буду медленно отрезать столь дорогие тебе довески, а не мог, – голос её дрожал и срывался, но заключённая не могла уже плакать, она лишь снова и снова прокручивала в голове сцену за сценой, как оглушит обидчика, как привяжет его к решетке, как возьмёт кинжал и будет на живую вскрывать и резать до тех пор, пока он не обвиснет покоцанным, искалеченным трупом.       И ей самой стало страшно. Она до сих пор помнит ярко и в подробностях, как к горлу подкатывает комок и её рвёт прямо на пол, как ошарашенный Молгром отползает назад и до конца для не издаёт ни звука. Кажется, он тогда окончательно протрезвел.       И даже Треки не сразу пришла в себя. Она помогла Сапфир встать и дойти до лежака и, наложив ей руки на лоб, применила успокаивающее касание. А девушка всё лежала на спине и таращилась в потолок, погруженная в собственные мысли и не заметила, как забылась беспокойным сном до самого позднего вечера. Когда она открыла глаза Треки уже спала на соседнем настиле, бледная и измученная, словно неживая в блёклом свете лучины. И только в этот миг, наблюдая за ней со стороны, Сапфир поняла, что многим обязана женщине с яркими синими глазами и удивительным для воровки даром исцелять.       За прошедшую ночь девушка успела решить для себя самый важный вопрос: она должна во что бы то ни стало выбраться из маленькой клетки с затхлым запахом и спертым воздухом и разобраться со всеми долгами, к которым теперь можно приписать и обязательство перед Треки. Перед её новой, и, пожалуй, единственной подругой. И через несколько дней ей выпал такой шанс.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.