Безнадёжность

— Мы с тобой не подходим друг другу, — она даже не смотрит на него, и речь у неё какая-то неживая, заготовленная. — Лис, ты слышишь, что за хрень ты несёшь? Это из какого-то фильма? Он смеётся и пытается не воспринимать всерьёз. А волосы у неё путаются от ветра, и короткое платье обвивает худое тело. Она красивая. И ему хочется коснуться её. Она замечает его взгляд, обхватывает себя руками и медленно отступает. — Нам нужно закончить всё. Расстаться. … Алиса улыбается, стоит совсем рядом. Очень и очень близко. Так, что если Антон наклонится, то уткнётся в её красивые, приятно пахнущие цитрусом и чем-то сладким, волосы. Алиса замечает его взгляд, улыбается шире, мнёт пальцы и слегка сводит плечи, тонкие ключицы выделяются сильнее. Он влюбляется в неё в этот простой момент, как будто кто-то в голове кричит:«Посмотри! Это же она!»… Дурацкое ненастоящее слово повисает в воздухе, а затем падает и пробивает дыру, создавая пропасть где-то у Антона внутри. — Расстаться? — эхом отдаётся оттуда. Алиса на мгновение как будто сама пугается этого слова, а потом сжимает губы и сжимает все свои внутренние протесты (хотя их не много). — Да, — слишком просто. Так просто не может быть. Не бывает Антон шумно усмехается, дёргаясь, вытаскивает помятую белую пачку сигарет. Она ненавидит, когда он курит. Всегда задыхается от дыма смешанного с его одеколоном. … Это доверие. Алиса знает, что может ему всё-всё рассказать, а значит и прыгнуть, упасть, потому что он обязательно поймает. Антон смеётся очень по-детски, а затем замечает её взгляд, расправляет плечи и откидывает чёлку. Но она чувствует его настоящего. И необъяснимо доверяет. Антон заглядывает ей в глаза и она видит там внутри столько любви, что ей становится тяжело дышать. Потому что она тоже влюбляется. — Давно ты это решила? — он выдыхает в сторону. Алиса разглядывает серые узоры, которые рисует в воздухе дым. — Я не знаю. Она пытается найти точную причину в своей голове, подбирает, решая, какая лучше/правдоподобнее прозвучит. Ты изменился. Мы изменились. Мы не стали такими, какими должны были стать. — Я тебя больше не люблю, — еле слышно, как будто только себе, произносит она, — Прости. Мгновение на осознание. Антон бросает сигарету, хватает Алису за плечи. Он не понимает. И злится. Заставляет её посмотреть себе в глаза. От их ветреной пустоты ему становится ещё хуже. — Может, ты блять вообще никогда меня не любила, а? Ну, ты и сука. Алиса вырывается из его рук и, прожигая взглядом, оставляет на его щеке красный след. Она ненавидит его сигареты и неосторожные фразы. — Заткнись. Антон, немного шатаясь, отступает назад. Он ненавидит, когда она затыкает его. Он ненавидит её привычку быть взрослой и уверенной. Он ненавидит этот её самодовольный вид: «Я знаю, что такое жизнь. И все ваши страдания, по сравнению с моими - ничто». Пойми, девочка, ты такая же как все. — И что теперь? — в пустоту вырывается у Антона. Безнадёжность этого вопроса повисает между ними, натягивается в тонкую нить. И это всё, что останется потом. Один чертов вопрос. Алиса пожимает худыми плечами. А она всё такая же отвратительно красивая. Внутри у Антона что-то отчаянно ноет, тянет, выкручивается. Его почти тошнит. Они молчат и почему-то оба не хотят уходить. — Лис, так не должно быть. Она удивляется его спокойному тону. Внимательно смотрит на него. Глаза у него обиженные как у ребёнка, а плечи тяжёлые, опущенные, как у мужчины. Алиса не знает, что ему нужно говорить. — Я думал, что у нас с тобой… Ну, понимаешь… Что мы с тобой… — Ты всё- таки очень романтичный. Жизнь сложнее, Антош. Её усмешка, как ещё один удар. Такие как Алиса всегда добивают, даже не замечая этого. — Нет, жизнь не сложнее. Это люди… Люди сложные. — Может быть, — в её глазах мелькает что-то прежнее, забытое, когда-то правильное. А потом окончательно и уже навсегда исчезает. Безнадёжность будущих встреч. И натянутое: «И что теперь?»