***
«Клуб-казино Адмирал» — огромная надпись над входом в похожее на дворец здание фосфоресцировала, мерным голубоватым светом озаряя погрузившийся в непроглядную темень южной ночи остров. Рядом с надписью светилось изображение хмурого мужского лица с хищными чертами. Голову мужчины украшала надетая немного набекрень шляпа-треуголка с плюмажем из отливающих изумрудно-зелёным перьев. Казино «Адмирал» было излюбленным местом отдыха всех флотских и имело чуть ли не тысячелетнюю историю, уходящую корнями в тёмные времена, предшествующие потерянному веку. Так что никто не знал, имелся ли у неулыбчивого символа заведения реальный прототип. Зато всем был известен любопытный факт, который почему-то с этим символом ассоциировали: ни один из адмиралов штаба не имел кодового имени, связанного с зелёным цветом. Никогда. Традиции – вещь туманная. По занятному стечению обстоятельств, подчинённый индустрии игорного бизнеса и прочих сомнительных развлечений остров находился в непосредственной близости от новой штаб-квартиры. В опасной для продуктивности работы штабных близости. Младший командный состав от души веселился, травя байки: якобы главнокомандующий вообще затеял всю эпопею с переездом именно в этот край Нового Мира только ради того, чтобы отделаться от навязчивых приставаний адмирала Кизару – большого любителя всяческого аморального отдыха. В противном случае Борсалино, мол, грозился организовать рулетку и девочек прямо у Сакадзуки в кабинете. Это было не так далеко от истины, как хотелось бы Адмиралу Флота, жизненные приоритеты Кизару не одобрявшему. Но первопричиной в размещении базы неподалёку от столицы злачных мест Нового Мира была, конечно, возможность оперативно взять любой появившийся там преступный элемент под контроль и бдительный надзор – как когда-то было на Сабаоди. Да и Мировая Знать на остров захаживала, и её защиту также было легче обеспечить с близкого расстояния. Так что Акаину с тяжкой обязанностью регулярно делать выговоры азартным подчинённым, просаживающим казённые деньги, смирился и даже не разжаловал никого. Пока. Младший командный состав всё равно боялся, и байки смел травить только о Кизару, главнокомандующего же освещал ореолом вечного почёта – за мудрость и выдержку – с опасливым «кабы чего не вышло». Первый день Всемирного Воинского Сбора, проходившего в штаб-квартире и требовавшего поднятия огромного количества неприятных вопросов, изрядно утомил всех участников. Нарушение баланса в морях из-за беспринципности нового Йонко, последствия на весь мир прогремевших предсмертных слов Белоуса, давших старт новому витку «эры пиратов», слухи о другом Йонко, собирающем якобы персональную армию фруктовиков, необходимость поиска аж трёх новых людей на освободившиеся места Шичибукай, беспорядочное буйство окончательно потерявших страх Сверхновых, — этими пунктами список далеко не исчерпывался. А перед главнокомандующим, едва успевшим оправиться от полученных в бою за занимаемое ныне место ран, стояла, ко всему прочему, задача выбора и назначения двух новых адмиралов. К счастью, одного он выбрал ещё до Сбора. Именно в его компании Адмирал Флота Сакадзуки и заходил в казино, название которого вполне соответствовало новому статусу азартного старого друга. К компании, разумеется, не преминул присоединиться вездесущий в делах досуга Борсалино. Шагала рядом и оскорблённая в лучших чувствах из-за так и не полученного повышения, но не привыкшая подолгу злиться вице-адмирал Момоусаги. Последнюю Сакадзуки лично попросил об одолжении составить мужчинам компанию, дабы присутствие дамы приводило Борсалино в чувство, если его посетят мысли об уходе в полный отрыв. Борсалино не сильно расстроился, и теперь эти двое без умолку трещали о славных перспективах времяпрепровождения за самыми разными играми и напитками. Сакадзуки же был здесь лишь ради того, чтобы поздравить Иссё с выбитым у Горосэи назначением и хоть ненадолго забыть о необходимости выбрать ещё одного равно угодного себе и Мировому Правительству человека. Так что на оставшуюся часть вечера в планах было только пропустить по стаканчику с новоиспечённым носителем кодового имени «Фуджитора», а затем, отпустив Иссё к почему-то столь влекущей его рулетке, отправиться отдыхать в своих уединённых апартаментах от всего этого бедлама подальше. И ни слова о работе. Заранее предупреждённый горячо любимым постоянным клиентом – адмиралом Кизару – персонал был готов к появлению высокопоставленных гостей. Нынешняя управляющая казино, приятная дама средних лет, встретила их лично и препроводила в специальную элитную зону. Традиционно занимаемый почётными посетителями огромный стол чёрного дерева, находившийся в отдельном помещении в глубине здания, уже был накрыт в соответствии с известными здесь вкусами Борсалино. Внушительных размеров столешницу огибал с двух сторон мягкий угловой диван, на котором тут же расположились, не прекращая болтать, Кизару и Момоусаги. Сакадзуки и Иссё заняли стоявшие по другую сторону стола массивные кресла. Заказав отсутствовавшие в меню Кизару в силу «излишней простоты и грубости» напитки – виски для себя и саке для Иссё – Адмирал Флота украдкой огляделся, по профессиональной привычке фиксируя все «за» и «против» занимаемой позиции. Сидеть спиной к входу было неуютно, но не присоединяться же к развалившимся на диване. Как и всегда во время редких посещений этого заведения, взгляд зацепился за самую странную деталь местного декора. В противоположном от стола углу красовалась каменная статуя. В лице изображённого легко узнавались черты мужчины с логотипа казино «Адмирал», но в данном случае обладатель треуголки неприятно ухмылялся. Поставив одну ногу на выполненное в виде носа корабля основание скульптуры, неизвестный крутил в руке изящный кинжал, лезвие которого было испещрено каким-то узором, а рукоять – украшена крупным изумрудом, искусно инкрустированным в камень статуи. Динамика была передана ваятелем безукоризненно, и Сакадзуки с трудом мог побороть иррациональное желание прикрыть спину от точного метательного движения. В том, что таковое должно было последовать за позой, в которой застыло изваяние, ни у одного бывалого бойца сомнений возникнуть не могло. Мягкий голос окликнувшей его Момоусаги вывел главнокомандующего из дурацкого наваждения, и, скользнув взглядом по расположенным в этом же зале игральным столам, Сакадзуки присоединился к Борсалино, произносившему тост за нового адмирала. С первым глотком великолепного спиртного вечер, казалось, потёк в нужном русле.***
Внезапное изменение атмосферы застало врасплох всех присутствующих. Когда помещение на миг расплылось и наполнилось чуждым даже температурным причудам Гранд Лайн холодом, каждый удивился по-своему. Борсалино, замерев с мундштуком во рту, подумал, что местный кальян, состав курительной смеси в котором, по счастью, из всех поборников Правосудия был известен только ему, сегодня особенно удался. Момоусаги посетовала сама себе на слабую переносимость алкоголя хрупким женским организмом и с тоской подумала, что не повышать её до адмирала было вполне резонно. Сакадзуки чуть не выронил из рук сигару, поскольку его ясное сознание таких фокусов не выдавало даже во время приступов праведного гнева, а что-то страшнее помрачённого рассудка Адмирал Флота себе представить не мог в принципе. Иссё же всем телом почувствовал пространственное напряжение, ничего общего не имеющее ни с гравитационными аномалиями, ни с алкогольными аффектами, и теперь пристально вслушивался в ставшую зловеще тихой реальность. Когда вязкое расплывшееся мгновение минуло, уединение флотской элиты было нарушено появившимся из ниоткуда посреди помещения мужчиной средних лет, в котором все зрячие представители высших чинов Флота тут же узнали человека с логотипа казино. Ухмылка его в точности повторяла выражение лица изваяния в углу, которое он как раз и рассматривал в данный момент. — Это ещё что за тип? — озадаченно вопросила Момоусаги, сообразившая, что происходящее не имеет никакого отношения к опьянению и вообще вполне материально. — Какой интересный фру-у-укт, — протянул Кизару, то ли имея в виду незнакомца как такового, то ли списывая странность его появления на способности неизвестного дьявольского плода. Мужчина тем временем продолжал сканировать помещение, скользнув взглядом по сидящим за столом и переключившись на испещряющий обои узор из разнообразных навигационных карт – как отдельных участков Гранд Лайн, так и каких-то совершенно неизвестных фантастических морей. — Ох уж этот Железный Роджер, наворотил же… — с раздражением, которому всё же не удалось завуалировать нотку восхищения, пробормотал он. — Золотой, — машинально поправила Момоусаги. — А, я не о том, — отмахнулся неизвестный, продолжая разглядывать карты. Напряжение продолжало висеть в воздухе, но никто более не пытался нарушить давящее молчание. Сакадзуки, сжав кулаки, смерлил взглядом спину незнакомца, готовый ударить в любой момент. Человек в треуголке, в полном соответствии со своей каменной версией, крутил в пальцах изящный кинжал с характерным узором и камнем в рукояти. Узор отчего-то вдруг показался смутно знакомым. Наконец, будто собравшись с мыслями, незнакомец ловким движением повесил оружие на пояс и нагло уселся на край стола, спиной к остальным, всем своим видом демонстрируя презрение к технике безопасности, требовавшей не выпускать потенциальных противников из поля зрения. — От вас одно разочарование, — безапелляционно заявил он. — Не разочаровывается тот, кто не очаровывается, — философски протянула Момоусаги, поддержанная хихиканьем Борсалино, вновь затянувшегося своим кальяном. — Кто-нибудь объяснит уже, что здесь, чёрт возьми, происходит? — холодно процедил главнокомандующий. Его изрядно достала эта пьеса абсурда, из-за которой мечтам о спокойном отдыхе явно не суждено было сбыться, и миролюбивое равнодушие коллег на этом фоне раздражало ещё сильнее. — Ладно, — «смилостивился» незваный гость. — Вы ведь действительно уже ничерта не знаете. Глупо было рассчитывать, что организация, даже не осведомлённая о своих реальных обязанностях, сможет адекватно их выполнять. Заранее предупреждаю: поверить в услышанное вам будет трудно и неприятно. Но придётся. — Мы уж подумаем, а вы начинайте, — спокойным, но не терпящим возражений тоном откликнулся вдруг Иссё. Незнакомец развернулся к слушателям, окончательно залез на стол, уселся поудобнее, скрестив ноги перед собой, вздохнул, окинул флотскую верхушку чуть надменным взглядом сверху вниз – и, наконец, начал свой рассказ.***
Его звали Кейн. А если точнее – принц Амбера Кейн, сын короля Оберона, владыки Истинного Мира. Все иные миры, включая подконтрольные Дозору бескрайние воды Гранд Лайн и четырёх океанов, были лишь Тенями Истинного Мира, оплота Порядка. И лишь носители крови правящего дома Амбера могли повелевать всем спектром имеющихся миров. В отношении мира четырёх океанов – относительно близкой к Амберу Тени – оплот Порядка имел особый интерес. По дну Великого Океана по никому неизвестным причинам испокон веков расходились трещины узора, частично повторявшего рисунок Великого Лабиринта – основы всего мироздания. Гранд Лайн был путём и порталом, транспортным узлом между бессчётным множеством миров. Это и объясняло все его причуды, климатические и временные различия на порой даже соседствующих островах и абсолютную непокорность перед любыми попытками рационализации. Четыре океана лежали в одной пространственно-временной плоскости – в одной Тени. Но вот Гранд Лайн, сцепленный, с одной стороны, со всеми четырьмя океанами, был, с другой, средоточием огромного количества пластов реальности от самого Амбера до тех отдалённых рубежей Тени, где ткань мироздания становилась непокорной даже для амберской королевской семьи. По своему стратегическому значению Гранд Лайн для Амбера был сравним с подступами к горе Колвир, на которой располагался сам Вечный Город. Поэтому однажды для охраны этого важного рубежа было решено создать специальную организацию под началом одного из представителей королевской семьи. Итак, Морской Дозор был создан не так давно по амберскому времени самим принцем Кейном и под его личным предводительством. Никакого Мирового Правительства тогда не было и в помине, а власть на Гранд Лайн безраздельно принадлежала организации. Кейн, один из адмиралов амберского флота, души не чаял в морских просторах, и потому надолго осел в этой части Вселенной, обзаведясь заодно несколькими бастардами и широким кругом поклонников среди местного населения. Кто-то из них и построил на одном из островов казино в честь не брезговавшего азартными играми кумира. Однако вскоре в Амбере случилась смута, и присутствие адмирала потребовалось его брату, претендовавшему на престол после исчезновения их отца. Кейн отбыл, делегировав свои полномочия группе людей, составивших Мировое Правительство, – наиболее знатных, дерзких и жёстких в своих действиях глав королевских семей четырёх океанов и самого Гранд Лайн. Не рискнув возложить такую ответственность – и такую соблазнительно-огромную власть – на одного человека, Кейн решил передать Дозор под их коллегиальное управление. Кто же знал, что с быстрым течением местного времени семьи столь видных мужей вскоре выродятся в абсолютно бесполезных отупевших корольков, возомнивших себя локальными божками и забывших о своём предназначении? Своих бастардов принц и вовсе не стал посвящать в тайну их происхождения и реального положения дел, памятуя о вечной грызне за трон в родном королевстве. Периодически заглядывая в некогда любимый край, Кейн хватался за голову от происходящего там безобразия. Но всё же порядок на торговых путях поддерживался относительно стабильно. Правительство – из суеверного страха перед уже полумифическим основателем, не иначе – не шло на нарушение старых соглашений. И это, в целом, устраивало занятый своими делами Амбер. Но в последнее время проблемы Амбера приобрели невиданные ранее масштабы. Само существование Порядка оказалось под угрозой, а это означало, что все рубежи должны были быть укреплены. Между тем, и в водах Великого Океана назрела такая масса проблем, которую уже не могло по достоинству оценить цепляющееся за свою власть Мировое Правительство. На Грайнд Лайн, как и на всём миропорядке, сказалось некое фундаментальное нарушение законов реальности, и перекрёстку миров грозила кардинальная перестройка, которая, в зависимости от готовых взять её в свои руки и направить сил, сулила либо новую систему отсчёта, либо и вовсе уничтожение. Амберитов не устроил бы даже первый вариант, обнуляющий все их достижения по отлаживанию морских путей сквозь Вселенную. О втором и говорить было нечего. Кандидатов в творцы «перестройки мироздания» на Гранд Лайн было несколько. Все они обладали колоссальной мощью, были полностью за пределами контроля Правительства и Дозора и носили небезызвестный инициал.***
— При чём здесь инициал? — перебила принца Момоусаги. Кейн закатил глаза, изображая высшую степень раздосадованности недогадливостью дамы, и ответил: — Кровь, — и добавил на никому из присутствующих не известном языке: — «D» is for Dworkin. Женщина, смущённая своей неспособностью осмыслить происходящее, посчитала дальнейшие расспросы неудобными, так что принц продолжил: — Они могут ничего не знать о своём происхождении, но их кровь не позволяет им быть заурядными. Они сильны и амбициозны, и они хотят власти. Я здесь для того, чтобы сказать вам одно: ваше время вышло. Вы больше не можете совладать с ними. Я займусь этим сам, а вы либо сдадите мне дела добровольно, либо отправитесь на корм рыбам. Не думайте, что мне не под силу устроить это. Я слишком занят для того, чтобы заново учить вас выполнять вашу работу, — заключил он. Момоусаги и Кизару ошарашено молчали. Сакадзуки почувствовал, что подлокотник кресла начинает плавиться под его сжатым кулаком. Он хотел было высказать (и, желательно, как раз на кулаках) пришельцу всё, что думает о нём и его Амбере, будь тот даже тысячу раз реальным, но был внезапно остановлен рукой Фуджиторы, явно не без помощи гравитационного фрукта заставившего его опуститься назад в кресло. — Иссё, какого чёрта? — скорее даже недоуменно, чем гневно вопросил главнокомандующий. — Погоди, Сака-сан, — улыбнулся старый друг. — Дело серьёзное, но, думаю, его всё же можно уладить с господином Кейном полюбовно и… хм… уравняв шансы. Кейн непонимающе посмотрел на слепого мечника, открыв было рот, но тот продолжил свою речь, не давая возможности перебить себя ни принцу, ни главнокомандующему. — Я имею в виду, собственно, вот что. Судя по всему, вы человек не лишённый азарта и не чуждый улыбки фортуны. Так почему бы нам не сравнять шансы игрой? На рулетке, к примеру, — Кейн вопросительно изогнул бровь, а Фуджитора, выдержав паузу, огласил своё предложение до конца: — Если выиграете вы, будь по-вашему: мы выполним все условия и передадим контроль над океаном тому, на кого укажете вы. Если же выиграю я, то решение всех проблем останется в нашей власти, а вы согласитесь остаться сторонним наблюдателем и вернётесь к своим более важным делам. Кейн смотрел на слепого молча и озадаченно. Тем временем лилового адмирала внезапно поддержала Момоусаги: — Господин Кейн, вы вряд ли знаете детали, но в нашей организации сейчас тоже происходит своеобразная перестройка. И я не сомневаюсь: теперь нам удастся то, перед чем спасовали бы наши предшественники. Дайте шанс – если не нам лично, так хотя бы судьбе. Амберит задумчиво потёр лоб, но зажёгшийся в его взгляде ещё при упоминании рулетки Фуджиторой огонёк азарта не укрылся от внимательных глаз Борсалино: — Вы выпейте, господин принц, — протянул он. — И поразмыслите. Предложение действительно дельное. Сакадзуки, к удивлению Момоусаги и Кизару, тоже больше не спешил вносить определённость в происходящее парой прицельных ударов. — Делайте, что хотите, но так просто власть вам никто не отдаст, — резюмировал он и, залпом осушив стакан виски, спокойно раскурил наконец свою сигару. Адмирал Флота не был азартен и не доверял слепой судьбе, зато он кое в чём доверял своему слепому товарищу. Из всех присутствующих (помимо, конечно, самого Иссё) только Сакадзуки был осведомлён о важнейшем для только что предложенной сделки обстоятельстве: Лиловый Тигр не проигрывал никогда. Выбирая сторонников, Адмирал Флота чётко знал, что ставит на беспроигрышный вариант.***
Спустя какое-то время Кейн, присоединившийся к распитию, переместившись на диван к Момоусаги и Борсалино, но наотрез отказавшийся от кальяна, пробурчав что-то туманное о несовместимости амберитов и опиатов, поднялся и хлопнул ладонью по столу: — Ну что ж, господа – и дамы, — он полугалантно, полушутливо поклонился вице-адмиралу, — позволю судьбе дать вам шанс, раз уж вы исхитрились предложить мне нечто подобное. Рулетка? — Рулетка, — кивнул Иссё, тоже поднимаясь из-за стола. Дама-управляющая мгновенно возникла в комнате будто из ниоткуда, плавным движением поднимая покрывало с отведённого под рулетку стола и совершенно не удивляясь появлению в помещении ещё одного гостя. — Господа готовы сделать ставки? — Ставки сделаны, леди, — уверил её принц. — Осталось только выбрать цвет. — А какую расцветку имеет поле, если не секрет? — усмехнулся незрячий мечник. — Красно-чёрную или чёрно-белую? — О, кстати, это довольно необычно и любопытно, что поле здесь красно-зелёное. Очень символично, учитывая мои цвета и прозвище вашего командира, которому я явно не нравлюсь, — хмыкнул Кейн. — Что ж, действительно символично. Думаю, вы, принц, догадываетесь, что я ставлю на красное, — спокойно произнёс Фуджитора, повернув голову не к собеседнику, а туда, где, по его прикидкам, располагалось кресло Сакадзуки, и уверенно кивнул начальству. — Будь по-вашему, — Кейн обворожительно улыбнулся в ту же сторону, но вывести главнокомандующего из себя почему-то больше не удавалось. Принц повернулся назад к рулетке, и белый шарик начал свой путь по желобу над раскрученным пестрящим колесом. Игроки и зрители замерли. — Зелёное и красное, и кружит, и кружит, и кружит… — пробормотала Момоусаги, испытывая странное ощущение, что эта фраза таит в себе какой-то более глубокий, чем кажется на первый взгляд, смысл. — Ну что ж, уговор есть уговор. Однако, давненько я не проигрывал, — вздохнул принц Амбера, глядя на застывший в красной ячейке шарик. — Благо, мне есть чем заняться, так что оставляю ситуацию на вас и отыгрываться не буду. Пока. Но учтите – мир трещит по швам, а тех, кого я собирался урезонивать, избавившись от вас, теперь вам успокаивать. Впрочем, у меня есть предложение, если позволите, — Кейн пристально взглянул на Адмирала Флота и продолжил: — Оставьте вакантным третье адмиральское место. Я буду, по мере возможностей, приглядывать за делами здесь и вмешаюсь, если вы потеряете контроль. Широкой общественности скажите, что назначенный кандидат находится на тайном задании. — А что вы предложите сказать Правительству? — Акаину всё же чуть повернул голову в сторону испортившего вечер принца. — Это, господин Красный Пёс, будет проще простого. Дайте гипотетическому назначенцу прозвище, в котором будет упоминаться зелёный цвет. Эти, наверху, хоть и выродились, но основу договора помнят. Они поймут, что к чему, и это развяжет вам руки. Не удостоив особу королевских кровей ответа, главнокомандующий коротко кивнул и вновь отвернулся. Амберит, казалось, тоже утратил интерес к собеседникам и снова задумчиво разглядывал карты на стенах, допивая свой ром. А затем он внезапно выхватил кинжал из-за пояса, и через долю секунды пущенное в полёт отточенным движением лезвие с шипением плавилось в захвате магмового кулака Адмирала Флота. Акаину прожигал принца взглядом, нарочито медленно уничтожая по-прежнему кажущийся смутно знакомым узор. Оставив от шедевра оружейного искусства лишь дымящуюся обугленную рукоять, адмирал резким броском отправил останки оружия обратно к хозяину. Кейн ухмыльнулся, ловко перехватывая рукоять левой рукой, затянутой в плотную перчатку. — Хорошая реакция. Мало кто смог бы уклониться от удара, нанесённого тренированным носителем нашей крови. Пожалуй, сделать ставку на красное – не совсем безнадёжная идея. А теперь вынужден откланяться. Достав из кармана колоду карт, принц выхватил из неё одну, на которой зрячие присутствующие успели заметить изображение выполненного в изумрудно-золотых тонах роскошного замка. На миг комната снова наполнилась странным холодом, и Кейн, пристально вглядываясь в изображение на карте, растворился в воздухе так же внезапно, как и появился. — Это надо запить, — хором выдохнули Момоусаги и Борсалино, поддержанные коротким кивком Иссё. Уже потянувшийся за своим стаканом Сакадзуки впервые за вечер был полностью согласен со своими подчинёнными.***
— Слушайте, где ещё я мог видеть этот рисунок? — выходя из помещения, Адмирал Флота всё-таки обернулся к статуе в углу. Узор на кинжале не желал отпускать взгляд, вызывая какую-то простую, но совершенно неуловимую ассоциацию. Это бесило, и оттого поймать мысль становилось ещё сложнее. Момоусаги и Борсалино недоумевающе переглянулись, а Фуджитора лишь развёл руками.***
Наблюдавший всю сцену из смежной комнаты через отверстие, специально для его нужд замаскированное под вентиляционное управляющей казино – старой подругой и доверенным лицом, бывший адмирал Аокидзи присвистнул. Даже опуская тот факт, что озадаченное выражение на лице Сакадзуки было исключительно редким и приятным зрелищем, увиденное было крайне ценным. Кузана не особо заботило, как поведёт себя новый главнокомандующий сотоварищи в этой дуэли Сил, далеко выходящих в своей влиятельности за узкие пределы привычного мира. А вот ещё одному закадычному другу не помешало бы услышать эту занимательную историю от начала до конца, и как можно скорее. Резвее обычного Кузан поднялся, пересёк комнатку и достал из недр своего походного мешка редко используемый дэн-дэн-муши с характерным красным геометрическим узором. Что-то в узоре заставило его напрячься и повнимательнее всмотреться в знакомые очертания, прежде чем поднять трубку. Хлопнув себя по лбу, экс-адмирал рассмеялся. Красные контуры в чуть упрощённой версии повторяли узор на кинжале принца Амбера. Картина мироздания становилась всё интереснее. Стоило всерьёз задуматься о том, чтобы поболтать по душам с лидером Революционной Армии, если ситуация разрешится в его пользу. Теперь, уверенный в более широкой, чем ему представлялось, осведомлённости Драгона (в совпадение тут не верилось никак), Кузан с куда большим энтузиазмом был готов внести свой вклад в разворачивающуюся странную игру. Получить интересную историю в награду за верную ставку – не худший способ развеять скуку, не так ли?***
В дальней оконечности одного из четырёх океанов лидер Революционной Армии Монки Ди Драгон поднялся из своего кресла, осмыслив полученную от давнего знакомого – бывшего противника и достойного товарища – информацию. Драгон задержал взгляд на изображении на стене. Чересчур пристальное вглядывание в него вызывало жутковатый неестественный холод и отчётливое ощущение чужеродного присутствия. Картина была оставлена в кабинете Драгона тем человеком, который некогда с хихиканьем начертал незамысловатый узор на лице юного революционера, попутно раскрывая перед ним все карты мироздания. Человеком, посвятившим его в тайну инициала и позднее научившим использовать ту силу, обладателем которой Драгон был по праву крови – как потомок одного из родившихся на Гранд Лайн бастардов принца Амбера Кейна. Пусть и называя про себя наставника человеком, революционер хорошо знал, какова была истинная сущность почему-то избравшего его в ученики безумного древнего гения. При их последней встрече старый горбун, чьи черты как в кривом зеркале отражали черты самого Драгона, посвятил его, привычно посмеиваясь, в последнюю из первооснов. Затем, почему-то оставив крупный рубин на массивной золотой цепи революционеру, великий предок растворился, пристально вглядевшись в написанную им для удобства возвращения картину, и больше не давал о себе знать. Цели демиурга в этой игре так и остались окутанными туманом тайны вселенского масштаба, но прагматичный в вопросах ведения борьбы Драгон не преминул воспользоваться полученными от наставника навыками в своих (и своей организации) целях. Сделать ставку на красное мерцание главного артефакта Порядка – символа истинного Правосудия – казалось очень неплохой идеей. Время в Великом Океане текло на порядок быстрее, чем в Истинном Мире, и всё же события у подножий Колвира должны были начать развиваться слишком скоро. Камень Правосудия к этому моменту должен был вернуться в их эпицентр. А потому начинать действовать нужно было незамедлительно. Все звенья созданного Драгоном огромного механизма, охватившего за годы деятельности весь мир, давно были приведены в полную готовность и ждали единственного знака – сигнала к наступлению. Во всех концах четырёх океанов и на самом Гранд Лайн боевые отряды революционеров замерли в ожидании внезапной и необыкновенно мощной бури. Когда она пронесётся над миром, по пятам за ней уже будут следовать те, кто давно обрёк мироздание на необратимые изменения. Мягко пульсирующий красный свет Камня Правосудия освещал для лидера Революционной Армии опустившиеся на мир сумерки. Погасив настольную лампу, Драгон стремительно покинул кабинет. Он прикоснулся к Камню и приказал разразиться грозе.