Миссия "Индейка"

Игра — вид осмысленной непродуктивной деятельности, где мотив лежит как в её результате, так и в самом процессе (с).

      Рафаэль медленно поднял тяжелую голову. Вчерашнее пиво продолжало развлекаться в его организме, хотелось в туалет и – немедленно обратно на диван. Мысли мешались. Дернув ногой, черепаха зацепил пустые бутылки, те, звеня, покатились по каменному полу. Хулиган поморщился – звук отдался неприятной болью в левом виске. Смутно вспоминалось: когда это колотье возникло вчера, к нему примешался гневный голос Леонардо. Кажется, брат снова орал на него за что-то. И… Кейси, точно! Был еще Кейси, который тоже что-то орал. Ну правильно, он же, Рафаэль, вечный козел отпущения. Сейчас, только добраться до туалета – а потом он уже вспомнит, из-за чего ругался лидер и куда потом делся вместе с другом. Мутант попытался подняться, но неожиданно оказалось, что левая лодыжка странно отяжелела и не поддается. Ужасом мелькнуло: неужели паралич?! Темперамент дернулся, нырнув под диван и наплевав на головокружение. Щиколотку металлической тяжестью холодила скрученная крепким болтом колодка. Цепь от нее исчезала где-то в темноте гостиной. Пораженный, Рафаэль приподнял тяжелые звенья, перебрал их пальцами. Проклятье, что еще за фигня?!       Леонардо проснулся в скверном настроении. Вчерашний вечер точно не попадет в число его любимых. Лежа в постели, глядя в потолок, лидер команды хотел только одного – провалиться в сон снова и проспать весь День Благодарения, чтобы не видеть лица братьев. Сначала все было, как обычно – с одинаковым накалом вспышек непредвиденного гнева Рафа, занудства Донни, старавшегося воззвать к здравому смыслу окружающих, и идиотских шуток Майки, пытавшегося разрядить обстановку. То есть привычно, в лучших традициях. Кто из них зацепился первым и за кого, Леонардо так и не понял. Но основной агрессор обнаружился мгновенно – подпитый Рафаэль старался джойстиком от приставки вскрыть очередную бутылку пива. А Майки ругался с ним из-за того, что весь джойстик уже исцарапан и скоро хулиган вообще его разломает. Леонардо присоединился. Закончилось – как обычно – попытками хмельного Рафа влезть в драку, криками и скандалом. Хуже всего, что бывшие в гостях Джонсы тоже вмешались и вышла куча мала. И все это слышала Шадоу, вид у которой был поистине жалкий. И все Раф! Тихо заворчав, представляя, что брат и сейчас дрыхнет на диване в гостиной, пуская пузыри, лидер попытался подняться и не смог. Противный металлический звон сопроводил движение ноги и, откинув одеяло, Леонардо удивленно вскрикнул. Левую щиколотку обхватила тяжелая темная колодка, а цепь убегала куда-то под простынь, вниз, к железной ножке кровати, прикрученной к полу. Обескураженный, лидер поднял голову – дверь в его спальню была приоткрыта, хотя вечером – он точно помнил! – заперся от братьев на щеколду. Что за?..       Разводной гаечный ключ надавил щеку. Донателло зевнул, растирая ладонью лицо – как это он умудрился уснуть прямо на рабочем месте, да еще лицом в инструменты? Впрочем, ничего нового, было только странно, что с возрастом он так и не научился вычислять момент, когда «посижу с закрытыми глазами» сменялось глубоким сном. Потянувшись, гений улыбнулся, а потом неожиданно сник. Вспомнился вчерашний канун праздника, закончившийся общесемейной ссорой, робкие попытки ученого вдолбить братьям, что они уже не дети. Но куда там! Леонардо и Рафаэль сцепились языками, потом – кулаками, да еще и Кейси влез, вооружившись бейсбольной битой из кладовки… Хорошо хоть, обошлись без членовредительства. Донателло поморщился, представив, что сейчас начнется на кухне, когда там соберется все святое семейство, и подумалось, что лучше бы таких торжеств было поменьше. Все равно братья только поругаются еще хуже, а у Шадоу не выйдет нормального праздника. Было бы мудрее, если бы Эйприл забрала с собой девушку в какое-нибудь кафе… и плевать, что это – семейное торжество. Нет у них нормальной семьи. Снова вздохнув, Донни попытался подняться, но правая нога дернулась на несколько сантиметров, в щиколотку впилось что-то тяжелое, и гений едва не упал. Пораженный, заглянул под стол. От тяжелой колодки широкая цепь заворачивалась кольцами вокруг мощной ноги, поддерживающей столешницу, и сдерживалась громадным старым замком. Выпрямившись, Донателло уставился на дверь – широкое автоматизированное полотно было приоткрыто сантиметров на тридцать. Становилось ясно, у кого чувство юмора шкалит уже с утра. Закатив глаза, ученый не выдержал и крикнул, зверея:       – Майки!       Вздрогнул, потому что почти одновременно его вопль подхватили еще два голоса. Рафаэль и Леонардо. Рафаэль – где-то рядом, видимо, из гостиной. Леонардо – издалека. Из кухни или спальни? Из додзе? Не важно. В общем, как и думалось, семейный праздник, не успев даже начаться, превращается в семейную баталию.       Микеланджело проснулся от дружного крика братьев. Вздрогнул всем телом, а многолетнее ожидание постоянных неприятностей тут же сработало, мобилизуя и растрясая еще не до конца проснувшийся мозг. Младший брат, понимая, что случилось что-то непредвиденное, вскочил с пола (с пола?) и кинулся вперед. Острая боль в лодыжке – и вот он уже растянулся на теплом бамбуке. Перекатившись на спину, дернул вверх остановившую его ногу. Хищно лязгнула тяжелая цепь на металлическом капкане колодки. Одним концом вцепилась в ниндзя, вторым – в тяжелую скобу на стене. Братья больше не кричали, и вообще в убежище было подозрительно тихо. Микеланджело, поднявшись на колени, подполз ближе к стене, встал на ноги. Прислушивался в замешательстве, то и дело косясь на опутавший ногу металл, точно надеясь, что он исчезнет. Как он сам оказался в додзе? Ах, да, вчера до полуночи проговорили с Шадоу, он снова пытался объяснить ей, что черепахи орут друг на друга не потому, что не любят или не дорожат. Просто у всех свой характер и… и судьба у него, Майки, такая, вечно оказываться крайним. И, видимо, так они заговорились, что Микеланджело уснул прямо в тренировочном зале, в котором ему с некоторых пор было гораздо спокойнее, чем в собственной спальне. А дальше… что еще за цепь? Что за черт?!       – Хей, бро, что там у вас? – крикнул Майки в сторону приоткрытой двери, сложив руки рупором.       – Ты что устроил, придурок?! – заорал Рафаэль. – Немедленно отпусти меня, слышишь?!       – Я бы с радостью, Рафи-бой, – Микеланджело нахмурился. – Только цепь сниму с ноги и мчу к тебе!       Молчание. Голос Леонардо далекий, видимо, из комнаты:       – И ты на цепи?       – Похоже, все на цепи! – это уже Донателло. – А кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?       – Ты башковитый, вот ты и объясняй! – гаркнул Рафаэль.       – Подождите… Но, если это не Майки, – снова Леонардо, приглушенно, но все равно наставительно. – То кто тогда?       – Я.       Каждый из братьев вздрогнул, прислушиваясь, а Рафаэлю осталось только повернуть голову. Она вышла из кухни, плотно закрывая за собой дверь, набирая код на встроенном в стену пульте, а потом обернулась, усмехнувшись. Тоненькая, в кирпично-красном платье, высоких черных сапожках, с собранными в узел светлыми волосами. Накинула пуховик, застегнула молнию. И уставилась на хулигана, который так и замер с открытым ртом. Потом сглотнул (бил сушняк), попытался придать лицу максимально мирное выражение и как можно спокойнее произнес:       – Шэд, если ты набралась этих шуточек у Майки, то они не очень хорошие. Давай, отпускай меня и всех, кого ты там еще заякорила, и объясни, в честь чего ты так сглупила.       – Вовсе нет, дядя Раф, – улыбнулась девушка. – Эту шутку я придумала, когда мы с тобой смотрели триллеры. А потом – когда вы вчера орали друг на друга, как потерпевшие.       – Шадоу, мне кажется, ты еще слишком юна, чтобы влезать в наши отношения! – голос Леонардо прозвучал сердито.       – Да, возможно, – она подняла голову, задорно глядя на приоткрытую дверь спальни. – Но приходится, особенно, когда вы пытаетесь очередной семейный праздник превратить в убожество.       – Шадоу, мы как-нибудь сами разберемся…       – Лео, не кричи на нее, – Микеланджело попытался подползти как можно ближе к двери, чтобы было слышно ему и его. В ответ снова стало тихо.       – И что ты задумала? – Донателло, как всегда, подошел рационально и спрашивал по делу.       – О, все просто, – улыбнулась Шадоу. Смотрела на взбешенного Рафаэля, из последних сил сдерживающего свой характер, а говорила всем братьям, обратившимся в слух. – Я как раз поставила в духовой шкаф индейку. Через, – она взглянула на наручные часики, – пять минут я уйду, а таймер включится на один час. После того, как время выйдет, твоя автоматическая система, дядя Донни, спалит птицу ко всем чертям и праздник будет безнадежно испорчен.       – Шадоу, слушай! Отпусти хотя бы меня, я присмотрю, чтобы наш ужин не накрылся медным тазом! – крикнул Майки.       – Вы всегда пытаетесь вести себя так, как будто не нужны друг другу, – девушка словно не услышала. – Эта игра докажет вам обратное. Выбраться и спасти угощение вы сможете только вместе. Ключи от ловушек спрятаны по всему дому, а от ваших оков – в шаговой доступности, так что, дядя Раф, совершенно необязательно пытаться вырывать скобы из стены. Ну, если не успеете, то мы все останемся сегодня с пустыми желудками. Давайте, – она направилась к двери. – Я в вас верю! И впереди еще целый час!       – Черт! – Рафаэль взревел, вскочил, но цепь не пустила, и он тяжело перевалился через спинку дивана, растянувшись на полу. – Шадоу, когда вернешься, я тебя выпорю! Ремнем! Еще никто не смел так со мной обращаться! Даже Лео! И я в туалет хочу!       – Тогда, – Шадоу звонко рассмеялась, выходя в темный канализационный тоннель. – У вас еще меньше времени, пока дядя Раф еще держится и не уделал всю гостиную!       Снова тишина. Рафаэль зло сопел, Донателло барабанил пальцами по столу, Леонардо молча сидел в постели, Микеланджело напряженно прислушивался. Наконец, хулиган тяжело поднялся, тряхнул головой, точно желая избавиться от засевшего в теле похмельного синдрома. Повернул голову в сторону додзе и рыкнул:       – Это все твоя школа, мелкий!       – И Кеннеди тоже он убил! Перестань его во всем винить, – неожиданно отозвался Донателло, заступаясь. Вздохнул, – ладно, ребята, похоже, выбора у нас нет. Надо справляться как-нибудь.       – Тебе проще всего, Донни, под руками полно твоих изобретений! Просто распили чем-нибудь цепь, открой дверь и выпусти нас, – крикнул Лео.       – Как бы не так, – отозвался гений. – Вокруг меня долбанный благословенный порядок, ничего, кроме разводного ключа, нет. И то, подозреваю, он остался на столе только потому, что я на нем спал. Нигде, – на всякий случай гений обернулся, – в шаговой доступности я не вижу ключа от замка или хотя бы намека на него или отмычки. И все мое оборудование Шадоу перетащила в закрытый отсек. В общем, я на редкость беспомощен.       – И это говорит наш домашний гений, – прорычал Рафаэль. – На твоей ноге – амбарный замок, а ты его не можешь открыть, потому что для твоего фантастического ума он слишком прост, так, что ли?       – Вроде того, – Донни рассмеялся.       – Шпилькой, бро! – крикнул Микеланджело, улыбаясь.       – Откуда ему вытащить шпильку, может, подскажешь? – язвительно отозвался сверху Леонардо. – Ищите ключи, так мы действительно упустим эту дурацкую праздничную птицу и вечером влетит еще и от Эйприл. И так уже вчерашней ссорой испортили праздник. Ищите!       – Неужели вы думаете, что она выполнит угрозу? – Рафаэль опустился на колени перед диваном и принялся шарить под подушками. – Она же ребенок!       – Ей семнадцать лет, на секундочку, и она уже давно не ребенок, – вклинился Микеланджело, оглядываясь вокруг. Голые стены, голый пол, даже спрятать ключ тут было некуда. Только если… Он попытался добраться до боксерской груши Рафаэля, но длины цепи не хватило. Задумчиво постоял, соображая. Может быть, Шадоу не рассчитала длину? Но нет, она говорила так уверенно, что думать об ошибке не приходилось. Значит, там ничего нет. Надо искать рядом. Опустившись на пол, он, сощурившись, попытался представить себя на месте девушки. Куда? Куда? Куда ты дела ключ, маленькая безобразница?       – В принципе, я с Майки согласен, – крикнул Леонардо, ползая по постели – дальше не пускала цепь – и переворачивая ее вверх дном. Что-то жесткое попалось под пальцы. Отшвырнув подушку, лидер радостно завопил, – есть! Есть, ребята! Все проще, чем кажется! – сполз на пол и попытался раскрыть замок. Сердце колотилось в радостном предвкушении – сейчас они все освободятся, минут за пять, не дольше. Утрут нос озорной девчонке! Но, чем больше он пытался вставить ключик в скважину, тем отчетливее понимал: Шадоу не дура. Ключ не подходил. Чертыхнувшись, Леонардо крикнул, – он не мой!       – Твою мать… Так кидай его сюда, иначе я уссусь прямо здесь! – заорал Раф, запрокинув голову.       – Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме своих биологических потребностей? – поинтересовался Микеланджело весело. – В любом случае, мыть тебе! – и рассмеялся, когда хулиган разразился отчаянной бранью.       Леонардо, с одной ногой на кровати, спустился на пол, на коленях подполз как можно ближе к приоткрытой двери, так, чтобы увидеть Рафаэля. Тот тоже вытянулся на диване на передел возможностей оков, кивнул брату, выставил вперед руку. Попытка была только одна, и не поймать значило остаться в своих комнатах всем – до позднего вечера. А после еще и подвергаться насмешкам Кейси. Лидер швырнул ключ; закрутившись, посверкивая в воздухе, тот перелетал через гостиную, и черепаха ловко поймал его. Чмокнул, веселясь, склонился к колодке. Возился долго. А потом заревел так, что стены дрогнули.       – Я точно ее выпорю! Он не подходит!       – Круг поиска сужается, – насмешливо прокомментировал Майки. – Осталось только выяснить, чей он, мой или твой, Донни.       Донателло стоял у стола, задумавшись. Мысленно прикинул расположение комнат, покосился на столешницу. Разводной ключ так и лежал, сиротливо и одиноко, среди бумажек, но гений чувствовал – пытаться разломать цепи при его помощи – пустая затея. И не этого добивалась Шадоу. Если Рафаэль кинет ключ Майки, тот, во-первых, вряд ли его поймает, траектория полета, крайне неудачная, не позволит. Во-вторых, если не откроется его замок, то до Донни ключ уже и вовсе не дойдет, потому что между додзе и приоткрытой дверью в лабораторию стоит каменная колонна. А вот если Раф…       – Раф!       – Ну?       – Кидай ключ мне! – Донателло как можно ближе подошел к двери, но все равно – недостаточно. – Ты когда-то хорошо играл в бильярд! Кидай по полу и так, чтобы, оттолкнувшись от дверного косяка, он влетел в лабораторию! Я знаю, как его потом достать. Он мой!       – Слушай, это все-таки не шар, – неуверенно отозвался хулиган, включаясь в игру.       – Знаю. Кидай, не сомневайся.       Рафаэль сполз на пол, улегся на пластрон и прищурился, прикидывая расстояние и траекторию. Дважды двинул по воздуху рукой с зажатым в ней ключом. В конце концов, они же ниндзя, неужели не справятся с какими-то вшивыми четырьмя замками? Замахнулся. Разжал пальцы. Серебряной стрелкой ключ полетел в приоткрытую дверь лаборатории, ударился о косяк, металлически звякнув, и нырнул в помещение. Раф хлопнул в ладоши. Бинго! Донателло, увидев, как скользнула по полу отмычка, и понимая, что просто так все равно не достанет, слишком далеко, схватил разводной ключ и, вытянувшись в струнку на холодных плитах пола – мешала цепь – принялся осторожно подгребать путь к спасению к себе. Сжав в ладони ключ, крикнул:       – Есть! Он у меня! – и тут же начал ковыряться в замке. Щелчок – оковы легко упали на пол. Поднявшись на ноги, гений довольно засмеялся. Глянул на часы и вздрогнул, перестав улыбаться – на все про все они потеряли уже десять минут. Шадоу оказалась не так проста. Фыркнув, гений устремился к автоматизированной раздвижной створке, чтобы выйти и приняться за поиски остальных ключей, толкнул ее, но она не поддалась. Усмехнувшись, ученый чертыхнулся, и, высунув голову, объяснил смотревшему на него с надеждой Рафу, – дверь заблокирована, и в эту щель я не пролезу. Мне нужен пульт.       – Ты издеваешься? – поинтересовался хулиган, отжавшись от пола на руках, лицо стало странным, по-детски обиженным. – Ты, гений и бог техники, не можешь выйти из собственной лаборатории? У тебя там куча всякого полезного барахла, можно как-то справиться с одной сраной дверью, а, Донни? Прояви фантазию!       – Раф, повторяю. Шадоу заперла все мои инструменты в отсеке, что я могу сделать с одним столом, стулом и настольной лампой? Нет, я могу, конечно, только индейка успеет сгореть три раза, пока я что-нибудь действительно полезное смастерю. Пульт должен быть где-то у вас, – крикнул он уже громче, для всех. – Серая металлическая коробочка с двумя кнопками.       – У меня под кроватью целый ящик таких! – крикнул Леонардо.       – Ага, вот таких, да? – и Раф, потянув к себе стоявшую у журнального стола картонную коробку, на которую до этого не обратил внимания, наклонил ее, давая гению взглянуть. Сощурившись, Донателло закивал, а потом стал серьезным, потому что хулиган зарычал, – объяснишь, на хрена тебе столько?       – Это, видимо, демо-версии… Я был уверен, что давно выкинул их. Придется проверять все, только один пульт рабочий…       – Старьевщик! – в один голос гаркнули братья.       – Раф, лови, я тебе сейчас кину те, что у меня, – предупредил Леонардо из спальни, а следом одна за другой полетели пластмассовые коробочки. Рафаэль не успел сориентироваться, и первые застучали его по панцирю и по затылку. Вскрикнув, он перевернулся на спину, быстро ловя сверкающие пульты в воздухе под веселый смех замершего в дверях Донателло.       – Слышь, снайпер, ты можешь как-то осторожнее! – прикрикнул хулиган на лидера.       – Последний! – отозвался тот, и брат поймал пульт. Спустя секунду вылетел еще один и стукнул растерявшегося хулигана в лоб. – Прости, я его не заметил.       – Проклятье, Бесстрашный! Я выберусь и тресну тебя!       – Не сомневаюсь, – беззаботно и почти весело отозвался лидер. – Давайте пробуйте быстрее, я уже замучился тут ползать.       Высыпав на пол пульты, Рафаэль уселся рядом и принялся перебирать все по очереди, кидая неработающие обратно в коробку. Донателло терпеливо ждал, пока брат, изобретательно матерясь, потыкает каждый. Но, наконец, дверь едва ощутимо дрогнула и поехала в сторону, а Раф с облегчением швырнул настоящий пульт на диван. Взглянул на брата.       – Все, выпускай меня, а то я уже еле держусь!       – Знать бы, как, – задумчиво пробормотал гений, остановившись рядом. Огляделся. – Учитывая, что мой ключ был в комнате Леонардо, можно порассуждать логически…       – Мы говорим о Шадоу, бро, какая логика, – отозвался Микеланджело.       – У тебя есть, где спрятать ключ? – Донателло некогда было проверять самому.       – Только если положить его на боксерскую грушу, но я слишком далеко…       – Ты спасен, – и Донни, хлопнув хулигана по плечу, кинулся в зал. Пробежал мимо сидящего у стеночки Микеланджело, встал на цыпочки, не без труда доставая до верха, пошарил рукой по прохладной, набитой песком коже спортивного снаряда. Сразу же пальцы коснулись металлической поверхности, Донателло потащил ключ на себя, но тот оказался пристегнул еще одной цепочкой – к карабину. Чертыхнувшись, гений дернул со всей силы, карабин неожиданно раскрылся, и груша обрушилась на пол, рассыпаясь песком из рваного бока. Ученый понял – снаряд был предварительно надрезан, а крепление – расстегнуто. Вот так, значит. Ничего нельзя делать силой, только думая головой… окей, запомним, хороший и весьма жизненный совет! И, сжав в ладони ключ, бросился обратно в гостиную. Отпущенный Рафаэль ломанулся в ванную, как локомотив, хлопнул дверью, а гений, присев на спинку дивана, рассмеялся.       – Ты не хочешь попытаться отпустить еще и нас? – крикнул сверху Лео.       – Я думаю, – отозвался Донни. – Во всем, что устроила Шадоу, есть система и идея. Поражаюсь, как она смогла все так организовать всего-то за одну ночь! Да и то меньше, я уснул уже на рассвете.       – Она наша племянница! Поверь, за столько лет набраться выдумки у Майки, знаний у тебя, упрямства у Рафаэля ей времени вполне хватило, – слышно было, что Леонардо улыбается. – Так что ты не этим ломай себе голову. Поищи лучше возможные тайники.       – Я нашел! – Рафаэль вломился в комнату, размахивая обрывком туалетной бумаги.       – Потрясающая находка, – Донателло на всякий случай отодвинулся подальше. – Надеюсь, ты еще не успел использовать ее по назначению?..       – Оставь шутить мне и Майки, вы с Лео для этого не созданы, – рассмеялся Рафаэль и показал записку. На стикере, прилепленном к рулону бумаги, было выведено крупным разборчивым почерком Шадоу: «Ключ там, где дверь». Братья переглянулись. Донателло усмехнулся, а Рафаэль пожал плечами, – все гениальное просто! – направился в додзе, пошарил рукой по деревянному каркасу раздвижных перегородок. Микеланджело с любопытством наблюдал за манипуляциями старшего, а тот обернулся, держа в руках ключик. Подошел, присев около ног брата, быстро и без труда открыл замок. Майки с наслаждением потер ладонями щиколотку и подпихнул колодку, фыркнув:       – Гадкая штука.       – И не говори, – Рафаэль добродушно хлопнул его по панцирю. – Так, лидер только остался. Хотя… Донни, мы точно хотим освобождать Лео?       – Да, Раф, вы точно хотите освободить Лео! – раздался из спальни недовольный голос Леонардо. – И побыстрее, если не затруднит!       Рассмеявшись, братья поспешили вверх по лестнице, вошли в комнату, улыбаясь и глядя на привязанного мутанта. Микеланджело по-хозяйски уселся на край комода, Донателло и Рафаэль, одинаково скрестив руки, замерли в дверях, хитро переглядываясь. Лео сидел в изножье, глядя на них с опасением. Похоже, он всерьез сомневался в том, что у братьев есть план по его освобождению. Или желание выпускать из комнаты. После минутного молчания лидер, состроив гримасу, развел руками – мол, и что? Идеи будут? Но младшие только покатились со смеху.       – Никогда еще ты не казался мне таким милым, – расхохотался Рафаэль. – Так хорошо смотришься, сидя на привязи. И ты сейчас такой… – переглянувшись с Донни, хулиган закончил, – безопасный! Его можно пнуть - и он ничего не сделает!       Братья снова захохотали, но Лео покачал головой, устало вздохнув.       – Придурки, а!       – Полегче, Лео,– поддержал хулигана гений. – А то мы можем передумать. Наплевать на индейку и оставить тебя здесь до вечера, пока не вернется Шадоу. Пусть она спускает тебя с цепи.       – Можете представить, что тогда будет с нами, – и Майки широко улыбнулся. – А ну как одичает? Нет уж, я предпочитаю вызволить его самостоятельно – быть разорванным собственным старшим братом в мои планы не входит совершенно. Донни, может, ты все-таки сходишь за болгаркой?       – Судя по тому, как оборвалась груша в тренировочном зале, и ее, кстати, надо будет зашить и повесить назад, просто так ничего не выйдет. Я не удивлюсь, если Шед позаимствовала какое-нибудь мое смертельно опасное изобретение (Донателло спрятал улыбку, склонив голову). Тогда Лео, если мы попытаемся освободить его силой, может и ногу оторвать. Или там, голову. Сомневаюсь, что он скажет нам за это спасибо, – и ученый весело рассмеялся, глядя на встревоженное лицо Леонардо. – Надо думать. Где может быть ключ? Майки, есть идеи? Раф?       – Под полом, – предложил Рафаэль, пожав плечами. – Во многих фильмах тайники устраивали именно там.       – Знаешь, если бы Шадоу срывала среди ночи половицы в моей комнате, я бы услышал! – огрызнулся лидер.       – В ящике, – и Майки, подвинувшись, принялся выдвигать секции комода одну за другой. Присвистнул и вытащил ключ. Повел бровями, веселясь, перекинул Лео. Тот поймал ключ в воздухе, поковырялся с замком и, наконец, последние оковы оказались брошены на пол. Выдохнув, Леонардо сорвался с постели и так, точно цепь могла змеей броситься на него, отскочил в сторону. Остановился, глядя на братьев. А потом в сердцах топнул ногой, как маленький.       – Я мог выйти из комнаты самым первым!       – Никогда нельзя останавливаться на полпути, – рассмеялся Донни. – А то ты, найдя один ключ, бросил поиски – и вот тебе результат. Ладно, братцы, пора взламывать дверь в кухню; если меня не подводит чувство времени, у нас осталось не так много текучих минуток, чтобы вызволить из духовки нашу праздничную птичку.