Способ восприятия

Необходимое пояснение Данные записи можно (и нужно) воспринимать как пособие для молодого сталкера. Ять Чистильщик Ага, «Как быстро стать живой легендой и не скопытиться по дороге» Шторм Вообще-то эта книга про меня. Серж Сиё подтверждено и прихлопнуто личной задней частью. Бойлер Вух Тебя спросить забыли! Возмущённое трио Убу-бу-бу-вух! Гордый удаляющийся возглас из кустов Синие, белые, жёлтые шарики Крутятся, вертятся над головой Съедят меня скоро злые кошмарики Что же ты сделала, Зона, со мной? забаненная запись на блоге неизвестного сталкера Часть первая. Просто человек Раздел первый. Геймер, флудер и лентяй «Вот что? Или кто? Что сделало Зону? Зачем она в этом мире? Что она изменила? Она только погубила людей. А что не нравилось этим людям? Всё ж вроде нормально. Может им кто то разбил сердце? Или кто-нибудь убил. Так, вопросы в сторону. Я щас сам пойду в Зону и сам всё разузнаю» Так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых… Нет, ничего подобного не было. Просто жил в одном городе за Полярным Кругом один десятиклассник. Не зубрила и не отличник, но и не хулиган и бузотёр. Просто обычный пацан. Тусил по дискотекам, просиживал вечера за очередной стрелялкой или волочился за девицами, если было теплее -40. Родители, занятые работой, работой и ещё раз работой (иногда даже с зарплатой), следили лишь за тем, чтобы ребёнок был одет, накормлен и вовремя покупал себе новые диски (или чего ему там опять для этого электронного монстра требуется). Им не нравилось, что ребёнок проводит столько времени за компьютером, но так как они не могли заменить ему виртуального друга, то ограничивались лишь общими замечаниями о вреде для глаз и мозгов и постоянно требовали, чтобы колонки были прикручены на минимум. Как-то в конце полярной ночи, наигравшись до состояния полного обалдения, он сидел за монитором и думал, чем бы себя ещё занять. Была суббота, потом воскресенье, за ним должны были начаться каникулы. Родители с утра ушли на затяжной праздник какого-то сослуживца и раньше полуночи их ждать не приходилось. Все карманные были вбиты в новый джойстик (предыдущий случайно сломал одноклассник-штангист, забрёдший к нему распить бутылочку в честь выигранного соревнования), поэтому пиво в ближайшем ларьке было недоступно. Аська была набита красными собаками, поэтому он отключил её вовсе, залез в первый попавшийся информационный портал и принялся читать все новости подряд. Среди политических склок, спортивных интриг и откровенных фотосессий случайно мелькнуло упоминание о новом развлечении для очень богатых людей. Полюбовавшись на виды специальных заказников и эксклюзивных моделей оружия, он полез выяснять их характеристики. Таковая статья нашлась, но в ней лишь уклончиво говорилось, что аналогов нет, и что первые экспериментальные образцы пропали во время несчастного случая, а фамилии испытателей были обведены чёрной рамочкой. В очередной раз огорчившись увилистости журналистов (вроде бы интересно, а начинаешь вчитываться – всё пустышка), он стал читать комментарии. Часть из них была удалена модератором, но почему-то в одном забаненном комменте осталась какая-то ссылка. Он щёлкнул по ней. Выскочил подтема чьего-то блога «Так это было на самом деле» и множество фотографий. Он так и не понял, в чём там дело. Но одна фотография привлекла его внимание: там была подробная карта какого-то района, где пятном было обозначено официальное место, а крестом – настоящее. Причём находилось оно на сто километров ниже и на двадцать левее. Карта была физическая и потому названия на ней отсутствовали. Его это заинтриговало, но вредный компьютер завис в самый неподходящий момент, а когда он попытался вывести его из этого состояния, то компьютер и вовсе перезагрузился. Затем он на автомате перешёл на стартовую страницу. Но интерес его не отпустил, поэтому он вновь нашёл исходную статью, но теперь ссылка уже была удалена модератором. Он выключил компьютер и откинулся на спинку стула. А вот это уже интересно. Кто же всё-таки эти испытатели и где их нашли на самом деле? Он вспомнил, что посередине карты проходила государственная граница и, испортив десяток листов, смог приблизительно нарисовать её прохождение. Ничего подходящего в атласе он не нашёл – масштаб не тот. Тогда он, невзирая на поздний час, позвонил классной и попросил домашний номер учителя географии. Если ребёнок перед каникулами начинает интересоваться подобными малоинтересными предметами, то это подозрительно. Он намямлил про странный пейзаж, который он где-то видел, но не может вспомнить где. Учительница ему не поверила ни на грош, но телефон всё-таки дала. Времени было хорошо за одиннадцать, поэтому он решил позвонить завтра. Ошарашенный учитель сразу согласился прийти в понедельник в школу, чтобы разрешить его сомнения по поводу куска загадочной границы. Но даже его могучий ум спасовал перед неровными карандашными зигзагами. Тогда учитель забрал у него все листы, выспросил все подробности той статьи и ушёл советоваться с замещающим учителя информатики, сказав, что по окончании позвонит сам. Остаток дня он провёл как на иголках – почему-то слишком сильно запали ему в душу эти погибшие испытатели сверхсовременного оружия. Поздно вечером позвонил учитель информатики и усталым, но довольным голосом сообщил, что они-таки раскололи его проблемку и что пятёрка в следующей четверти ему обеспечена – больно оригинальной оказалась постановка вопроса и теперь он возьмётся за разработку совершенного нового принципа поиска и распознавания. Но вот ведь вредный человек – он отказался сообщить, что же именно они нашли. Сказал только, что географист сам всё скажет. Так и есть – следом за ним позвонил учитель географии и грустным голосом попросил, чтобы он утром забрал результаты. Утром в пустом классе голос учителя звучал особенно занудно: - Серёжа, зря ты за это дело взялся. Дурное это место и незачем об нём память ворошить – и так слишком много грязи налипло за эти годы. Та линия, что ты нарисовал – государственная граница между Украиной и Белоруссией. А тот район, где этих идиотов нашли – Чернобыльская область, внутри Зоны Отчуждения. Слыхал, небось? К своему стыду, он ничего, кроме самых общих деталей, вспомнить не смог и потому в течение долгой лекции лишь время от времени кивал головой. Наконец учитель закончил тянуть резину и отпустил его восвояси. Придя домой, он согнал с компьютера отца и засел за поиск информации по аварии 86-го года. Аварию-то он нашёл, но вот всё что происходило потом… создавалось впечатление, что чья-то лапа придавила всё информационное поле по этому вопросу и лишь крошечные обрывки торчат из-под неё. Кто-то не пожалел времени и усилий, чтобы перекрыть доступ ко всей информации об этой территории. Иногда попадались упоминания странных вещей, каких-то чудовищ, какого-то сверхмощного оружия, но без конкретики: туманные статьи, смутные фотографии. Всё это было бы понятно специалисту, находящимся внутри ситуации, но не свежему человеку и не снаружи. Он обиделся и полез дальше. Замигал сигнал пришедшей почты. В письме с нейтрального мейла была всего одна строчка: «не лезь куда не надо. Целее будешь». Что будет делать нормальный человек? Испугается (или удивится), а затем постарается забыть только что прочитанное, а все переходы повыкидывает из памяти браузера (так, на всякий случай). Что сделает непуганый молодой человек с крошечным жизненным опытом и начатками знаний? Правильно, примет рекомендации к сведению, но, завернув за угол, выкинет их в урну и пойдёт своей дорогой. Сергей не был исключением в этом вопросе. Поиски затянулись, но окончательного ответа так и не дали, поэтому он вернулся к ним на следующий день. Ему всё время казалось, что он вот-вот найдёт лазейку в непробиваемом блокираторе, но каждый раз выяснялось, что это лишь бетонная складка, обманка, не более. Но удача улыбнулась ему и, случайно скользя глазами по доске объявлений, он натолкнулся на коротенькое сообщение : «Проведу за Кордон и обеспечу всем необходимым на первое время. Цена – 1000 у.е.». И телефон. Компьютер опять завис, но теперь это уже не имело значения. Он ушёл на кухню, нашёл родительский тайник, добыл оттуда пачку дорогих сигарет, вытащил одну штуку и ушёл на балкон. Думать. Получается что информации о Зоне нет, а вот пройти туда можно. Интересное кино! Что же такое там творится? Об чём таком страшном-ужасном умалчивают и замалчивают неведомые информационные стражи? Почему оттуда никто не возвращается? Что же такое там творится? Похоже, что это можно узнать, только побывав там самому. Но как туда добраться? Конечно, он мог позволить себе перемещаться в пределе города и даже немного за пределы, но вот так… это уж слишком. Но даже если и выцыганить у родителей всеми правдами и неправдами эту самую поездку (предположим, наврав, что едет по приглашению к какому-нибудь виртуальному другу), то где взять пресловутую штуку цветных? У родителей это – существенная часть зарплаты и они её на столь малообоснованное мероприятие не отдадут. Но ведь же страсть как интересно! Звонить он пока не собирался. Зато вспомнил про своего деда-прадеда – одинокого сварливого старика, бывшего гебиста, подозревающего всех и вся, ощетинившего свой участок таким количеством колючей проволоки, что любому армейскому подразделению при разумной экономии хватило бы надолго. С другой стороны, старик страдал от свирепого одиночества, поэтому был вынужден допускать в свою святая святых посторонних, чтобы совсем от скуки не помереть. Своего внука (или правнука?) он почему-то любил и при каждом удобном случае воспитывал и напропалую хвастался, попутно выбалтывая секреты многолетней давности. Большинство намёков деда он не понимал, но те, что доходили до него, здорово пугали и заставляли задумываться о вроде бы вполне понятных с первого взгляда вещах. И часто случалось так, что в итоге его мнение в корне менялось. А когда он высказывал это новое мнение вслух, одноклассники смотрели на него, как на сумасшедшего, а учителя – с потаённым уважением. Это только прибавляло проблем, потому что тогда его больше заставляли отвечать с места. Деда-прадеда он терпел с трудом. Теперь же был повод к нему зайти. Даже два. Первый – будучи работником столь могущественной в прошлом организации, дед просто не мог не знать об Чернобыле и иже с ним. Конечно, его информация была здорово подустаревшая, но лучше такая, чем совсем никакой. И вторая – военная пенсия с большим послужным списком была сопоставима с родительской зарплатой, а так как прадед жил весьма прижимисто, то деньги у него водились. Вот только как их у него выцарапать? Дед возился в саду – постоянное занятие, несмотря на своё крайне-северное месторасположение. И следует признать, определённых успехов он-таки достиг - в саду действительно можно было отдохнуть душой. Но всё это северное великолепие предназначалось лишь для одного человека – одинокого отставного работника спецслужб. Эдакий специфический рай на одного. Но Сергей пришёл сюда не за этим. - А… это ты. Ладно, заходи, чайку попьём. С малиной, ну или чего ещё там бог послал на мою скудную пенсию в маленький холодильник – если дед жаловался на бедность, то пребывал в добром здравии и (насколько для него это вообще возможно) в хорошем настроении. Сергей с готовностью последовал за ним. Пока дед занимался сложной процедурой заварки какого-то убойного чая, Сергей старался разместиться поудобнее на дорогом и изящном, но невероятно жёстком и неудобном стуле, стараясь подобрать слова и удержать нужный настрой, чтобы не сбиться со смысла и не потонуть в потоке различных сведений, которые в обилие излагал дед, надеявшийся таким образом просветить неразумного внука. - Ладно, детёныш, излагай, что тебя тревожит. Ведь ты не за халявной закуской сюда припёрся и не из сыновьего долга, верно? – дед разлил густой кирпичный чай, пристроился на табуретке и принялся подёргивать себя за кустистые брови. Сергей едва подавил тошноту – сколько раз видел, но привыкнуть никак не мог. - Дед, что ты знаешь о Чернобыле? Не авария восемьдесят шестого, про неё я уже читал, а лет так на десять вперёд, уже после Саркофага и Кордона. А вот упоминать Кордон не стоило – дед тут же насторожился и замкнулся. - Откуда ты про это знаешь? – выцветшие голубые глаза теперь налились ярким цветом и готовились метать громы и молнии. Врать Сергей не умел, да и дед умел отличать искренние заблуждения от вранья, поэтому последовал краткий рассказ о кратком периоде безделья, зародившимся интересом и последующим глубоким поиском. Текст почему-то кончился быстрее, чем хотелось, и Сергей добавил о странном сообщении, хотя изначально и не собирался о нём говорить. Такая вот особенность была у деда – вообще не участвуя в разговоре, он как-то умудрялся расшевеливать собеседников и заставлять их говорить то, что не предназначалось для этого разговора. Особенность полезная, но иногда доставались столь мерзкие подробности, что с души воротило потом не один день (не его лично, но пару раз он присутствовал слишком долго). Но, дед, видимо, привык и не к такому. Дослушав, дед хмыкнул: - Ну наконец-то! Сколько раз я им говорил, что пора ставить автоматы на такое дело – никакой модератор не выловит ничего в таком мутном потоке. Не боись, это не за тобой лично следят, только предупреждают – обычно у людей интерес держится некрепко и одного подобного предупреждения чаще всего достаточно. Но ты, видно, вообразил, что круче охранных систем… Сергей поник – дед опять устроился на своего конька и теперь надо срочно готовиться к обороне, чтобы не растерять остатки самоуважения. - Хотя, может, ты и прав. Чем чёрт не шутит. Ладно, где у тебя материалы, что нарыл? - На компе вообще-то. Я как-то не собирался… - Не собирался он… ладно, сам найду – дед вышел из комнаты, что-то прикидывая на пальцах. Вернулся он где-то через полчаса – как раз к тому времени, когда внук выскребал последнюю плашку варенья и заливался до ушей чаем из чистой вредности. - Ну, вижу, мои уроки по поиску сокрытого даром не пропали. Квадрат ты накрыл, но там уже всё под ноль сведено. Чтобы хоть что-то понять, тут надо по спецбазе пробивать, а лучше вообще на месте осмотреться. Но это, сам понимаешь… - дед не закончил фразы и покрутил рукой в воздухе. Сергей, поняв, что разговор закончен, поднялся и пошёл на выход. - Приходи недельки через две, составлю тебе кратенькое эссе на тему по грани секретности и законности – донеслось ему вслед. Как бы то ни было, дед любил, чтобы к нему обращались с непростыми просьбами, на первый взгляд вообще не имевшими решения или имеющие, но один и дурацкий. Вот тогда он переставал чувствовать себя списанным в утиль безнадёжным старьём, вспоминал старые приёмы и поднимал микро-бурю в своём водоёме. Прошёл день, два, три и Сергей полностью погрузился в каникулярную жизнь. Но на тринадцатый день напоминание «зайти к деду за инфой» само встало в памяти большим дубовым колом. Деда дома не было, и на звонки он не отзывался. Зато вечером Сергей подловил того в аське и дал видеозвонок. Дед выглядел здорово уставшим и помятым. - Ну и задал же ты мне задачку, внучок, заставил встряхнуть старые кости, хвалю – дед поморщился и взялся за сердце. - Дед, что с тобой? Опять мотор барахлит? - Да, надо бы подлататься, а то совсем скоро на запчасти распадусь. Я на неделе информацию дособеру и выжимку сделаю – там немного, страничек на шесть. Ты забеги ко мне как-нибудь и, пожалуйста, корвалолу прихвати, а то мой уже весь вышел. И отключился. Сергей почесал в затылке, проверил наличие карманных и двинул в аптеку. Был понедельник. До пятницы он кое-как высидел, но дальше его терпение кончилось. Он вышел на остановку. Троллейбуса не было. Автобуса тоже. Казалось, весь транспорт испарился с улиц города. Тогда он подождал пять минут. Ничего ездящего не пришло. Тогда он нетерпеливо рыкнул и рванул с места в нужном направлении. Дом деда встретил его необычно тихо. Калитка была заперта, а ключ был у родителей. Тогда он отогнул часть проволоки в неприметном месте и, стараясь не порвать куртку, пролез под ней. Сергей обежал хозяйственные постройки – вдруг дед заработался и просто не услышал стука? Но никого, кроме пары тараканов, он там не встретил. - Дед, ты вообще здесь? Куда ты подевался, сколько мне можно глотку драть? – Сергей бесцеремонно, с грохотом и пылью раскрывал двери, переходил из комнаты в комнату и заглядывал во все укромные уголки (иногда на старикана находило и приходилось проходить внеочередной зачёт по обнаружению замаскированных старых перечниц, которые он всегда проваливал). Но сейчас забава слишком затянулась. Тогда он зашёл в обычно запертый дедов кабинет, сел в кресло, отодвинул в сторону какие-то пожелтевшие бумаги и глубоко задумался. Взглянув на часы, он спохватился – прошло больше двадцати минут, а никаких идей по нахождению искомого так и не сгенерировалось. Ясно, что сейчас потребуется нечто креативное, в истинно геймерском духе. И оно нашлось – на пыльной поверхности письменного прибора (где только дед такое старьё выкопал) чётко отпечатались немного смазанные отпечатки пальцев – видимо, у кого-то подрагивали руки. Сергей выдернул самописку из гнезда – ничего не произошло. Тогда он воткнул её обратно и повернул крепление на пол-оборота. Зашуршал старый механизм, и часть книжного шкафа отодвинулась, открывая проход в точно такой же кабинет, только здесь в кресле кто-то находился. Сергей нащупал выключатель, щёлкнул кнопкой и вздрогнул – на столе лежал дед в парадном мундире, в руке был зажат именной пистолет, а лицо исказила гримаса презрения и превосходства. Когда первый шок прошёл, Сергей заметил некоторые несоответствия – несмотря на пистолет, нигде не было крови и её специфического запаха. Пахло застарелостью, какой-то сладковатой мерзостью и немного махоркой. Значит, не самоубийство. Или не простое самоубийство. Или вовсе не самоубийство. Сергей обошёл стол и увидел, что левая рука отставного секретника лежит на исписанной и исчёрканной бумаге. Он сделал шаг, чтобы рассмотреть бумагу получше и под ногой что-то хрустнуло – обычная гелевая ручка. Видимо, выпала из руки и скатилась со стола, когда дед… а что дед? Сергей, стараясь не дышать и не оставлять лишних следов, приподнял руку и высвободил бумагу. Тут погас свет, а проход бесшумно закрылся. Ему стоило немалого труда не поддаться панике. Уравняв дыхание, он крепко сжал кулак, так, что ногти едва не продавили кожу. Глаза, быстро адаптировавшиеся к темноте, различили едва светящуюся кнопку под столом. Он вдавил её до упора. Тут же зажглась настольная лампа. Повернув её поудобнее, он попытался различить птичий почерк деда (или всё-таки прадеда?). Почти весь текст был густо зачёркнут, а к концу и вовсе превращался в неопознаваемые каракули. Отдельные слова, которые ему случайно удалось опознать, не давали общей картины – сердце, внучок, Чернобыль, наследство, не доверяю, скоро – ну как из такого хоть что-то выудишь? Неожиданно он понял, что происходило – дед и раньше жаловался на сердце, а сейчас его, видимо, прихватило по полной – инфаркт, не иначе. Левая половина тела отказала сразу и дед, всегда отличающийся завидным здоровьем, попытался уйти как настоящий гебист. Его силы воли хватило на то, чтобы достать пистолет из стола и даже поднести к виску. Но – ирония судьбы - натруженное сердце остановилось раньше. Конечно, надо было уйти, позвонить в милицию и скорую, дать показания, затем (по нахождению завещания) вступить во владение – в общем, поступить как законопослушный гражданин. Но в нём взыграл бес – он находился в святая святых – резервного архива советской (и частично СНГ) разведки и контраззведки. Ну просто было бы грешно не сунуть туда нос – ведь вокруг столько толстых томов, папок и прочих вместилищ информации. Наличие уже остывшего тела его нисколько не смущало. Он решил начать свой эскурс с ящиков стола. В верхнем ящике валялась всякая канцелярская мелочь, в среднем – какие-то подарочные альбомы и пустые портсигары. В нижнем – несколько пачек денег и тщательно выписанный мобильный номер. Тот самый номер, который висел на той самой доске – номер проводника в Зону. Смерть каждого человека – это потрясение. А смерть близкого человека – большое потрясение, особенно если ты молод. В таком состоянии люди способны на совершенно необъяснимые поступки. Так и случилось – он бережно заложил пачки купюр в карманы куртки и выкрутил пистолет из мёртвой руки. Проход с этой стороны открывался так же, как и снаружи. Он вышел из дома, заботливо запер дверь, а ключ выкинул в разверстую дыру сортира. Затем достал трубку и набрал номер. Ноги сами несли его в сторону вокзала. Бюрер матом небо кроет, Стволы тяжкие крутя. То как контролёр завоет, То заплачет как дитя Костёрная попевка неизвестного сталкера Раздел второй. Неоперённый сталкер Последние две недели вспоминались покрытые столь густым туманом, что вспомнить события можно было, только с размаху приложившись об них лбом. Тогда туман ненадолго рассеивался и надо было скоростно хватать первое попавшееся и быстро убегать в любую сторону. Но даже ментальный туман не мог застить некоторые детали – стену жёсткого вагона с надписью «Ханты-Мансийск-Москва-Киев», хмурую проводницу, осточертевший стакан чая и раскрошенный пальцами в мелкую щепку мобильник и последнее исходящее сообщение «Дед умер. Меня искать не надо. Я должен понять». Центральный вокзал Киева не оставил у него вообще никаких воспоминаний, кроме суеты и бестолковщины. Посредник запомнился лишь в виде рук – длинные, невероятно ловкие и покрытые мелким белёсым волосом, они отличались от паучьих лишь количеством и размером. Они схватили последнюю пачку купюр, мгновенно прошерстили их и спрятали во внутренний карман дорогого пиджака. Как он купил билет на такое расстояние, не достигнув совершеннолетия? Почему его не перехватили на полпути, если поезд полз по бескрайним российским просторам десять дней? Это так и осталось неизвестным. Может, он давал взятки и откупался? Ведь деньги куда-то же делись. Но их хватило до Кордона – а остальное неважно. Дальше пошла возвышенность и туман забвения появлялся лишь в виде разодранных клоков, более не застилавших общую картину. Проводником оказался невероятно угрюмый мужик, выдавший ему тусклый маскировочный комбез (на размер больше) и сапоги (впору, но неразношенные), тут же двинувшийся куда-то в кусты. Сергею ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, на ходу подгоняя лямки, застёжки и пристраивать пистолет поудобнее. Вот он вызвал у проводника нечто вроде удовольствия (если кривую усмешку можно так понять). Он взвесил его на руке, покрутил туда-сюда и вернул Сергею. - Хорошее оружие. У кого стащил? - Дед перед смертью передал – немного погрешив против истины, сказал молодой сталкер. - А-а… - этим всё и ограничилось. До самой колючей проволоки проводник не произнёс ни слова. Да и там он ограничился лишь «За мной, не шуршать и не шуметь, если хочешь без лишних дырок». Дальше скорость приближения к цели была сравнима с черепашьей. Сергей вообще перестал понимать, что творится вокруг и лишь шёл след-в-след за проводником, за что и поплатился разбитым носом, когда тот необдуманно высунулся на открытую местность прямо позади военного патруля, спохватился и мгновенно втянулся обратно, сбив с ног ведомого. Спасибо, хоть прикладом не приложил для гарантии – хотя по глазам видно было, что очень хотел. Обойдясь без протянутой руки, Сергей встал, добыл из комбеза салфетку и приложил её к носу. Убедившись, что дополнительной помощи не требуется, проводник продолжил движение. Сергей, подавив проклятие – за ним. Когда он окончательно намотался и натёр ноги (никто ж не предупреждал, что портянки тоже надо уметь заматывать), путь кончился у ворот заброшенной фермы. Тут проводник буркнул «тебе туда», развернулся и двинулся туда, откуда пришёл. Сергей ошалело смотрел ему вслед – он, конечно, подозревал, что пребывание в Зоне будет непростым, но вот так – совсем без инструкций и мануалов? Ему стало холодно и неуютно. Весь его жизненный опыт восставал против этого. Но тут ветер изменился и до него донеслись звуки негромкого разговора и запах костра. Он протиснулся через створки и застыл – прямо в лицо ему упирался давно не чищеный ствол автомата жутко знакомой марки. Поверх находился непрозрачный шлем (частично из-за покрытия, частично из-за налипшей грязи) и его вид не предвещал ничего хорошего - Ты кто такой? – донёсся оттуда искажённый голос. - Ну я… это… из Ханты-Мансийска. Меня сюда… этот, как его… - дальше он забыл все слова и просто застыл, с ужасом глядя на вместилище смерти. Вероятно, он выглядел очень уж нелепо, потому что из-под шлема раздался хохот, а ствол занял своё место на спине. Тут он с облегчением опознал в автомате АК-74 со складным прикладом, а в человеке – ту личность, об которой что-то вполголоса говорил посредник проводнику. Звали, его, кажется, Юрий, а кличка – Сержант или Прапорщик. - Ну ты, парень, и даёшь. Выперся через запасной ход с дурацкой мордой, шумел так, что мы уж подумали – контролёр прорывается, не иначе. - Да меня проводник сюда вывел, ничего не сказал и смылся в неизвестном направлении – Сергей уже стал отходить и в его голосе прозвучала обида, смешанная с удивлением. Возле костра захохотали, затем Прапорщик (или Сержант) немного сдавленным голосом сказал: - А Сапог это у нас любит – минимум телодвижений при максимуме отдачи и с небольшим риском. Поэтому проводником и ходит туда-сюда. А чего ты без снаряги? Денег, что ли, не хватило? - А что, надо? Я штуку заплатил… - Сколько?! Да за эти деньги можно снайперку справить, не то что за Кордон с АК пройти. Во жлоб народец пошёл-то, а? Вокруг костра поднялся одобрительный гул, что мол «да, офигел совсем, за патроны берёт больше чем за артефы, а в долг ни одна гадина не поверит» и прочее в том же роде. Голос Сержанта выделился из общего хора: - Оружие хоть какое-то у тебя есть? Сергей достал дедовский пистолет. От костра донёсся завистливый вздох. Сержант кивнул: - Тогда понятно, почему он решил сжулькануть. Запасные обоймы к нему есть? Сергей отрицательно покачал головой. Сержант взял у него пистолет, выщелкнул обойму и задумчиво пощёлкал языком: - Мда, такие патроны здесь редковаты, это ближе к центру брать надо. Такие только у спецназа и «законовцев» водятся. Классная штучка даже без модернизации. Где стащил? Сергей оскорбился: - Это дед мне перед смертью передал. Кто-то полюбопытствовал: - А кто был дед? Сергей с гордостью ответил: - Майор КГБ в отставке. Над костром повисла нехорошая тишина. Сержант отложил в сторону ствол, приобнял Сергея за плечи и отвёл в сторону: - Запомни, малёк – здесь ни военных, ни тем более службу безопасности не любят. Сейчас прощается, но если будешь и дальше язык распускать, прикончат без лишних разговоров. Мы здесь жизнью рискуем и головы за хабар кладём, а они там сидят во всём комфорте и на нашей крови жируют. К тебе личных претензий нет, но держи язык за зубами, понял? – с этими словами Сержант отдал пистолет и толкнул Сергея обратно к костру. Так прошло несколько дней. Сергей получил кличку Малёк, сходил пару раз к ближайшим аномалиям и смотрел, как сталкеры добывают из них жалкие крохи былого могущества. Каждый раз они ворчали, что в центре Зоны можно взять то же самое, просто пройдясь до торговца и обратно, но никто туда не рвался. Несколько раз на них нападали облезшие псы, но пока обходилось без жертв. Один раз на Сергея выскочил снарк и лишь обрез Сержанта спас Малька от выдирания горла. Он надолго запомнил оскаленную пасть оболочки человека, торчащие кости из мышц и невероятно сильные икры, способные подбрасывать обладателя как блоху. Если же говорить обычными словами, то начинающий сталкер Малёк набирался опыту и дозревал для первого серьёзного махача. И уже через пять дней он наступил… - На-арод, подъём! Бандиты опять права качать идут! – с крыши ссыпался часовой с биноклем, на ходу расчехливая ружьё. - Ну шо, мужички – будем дань платить или встретим их по-мужски? – рявкнул Сержант на весь двор. - Сержант, мы знаем – ты человек крутой, но тут всего два автомата на пятнадцать человек. Имеет смысл пойти на переговоры, а если будут артачиться, отмочить их по-быстрому с укрытий – послышался простуженный голос из избы. - Мы, Очкарик, сталкеры, а не мелкушники какие – гадостей не делаем. Хотя… с другой стороны, они-то точно от нас не отстанут, если хоть раз слабину дадим. А в прямой нам их не одолеть – слишком много хороших ребят полягут. Тогда… Щербина, Звонок, Стукач – наружу, постарайтесь обойти их сзади, когда подойдут поближе. Чоловик, Очкарик, Малёк – за мной. Выбирайте каждый своего и пока его не прикончите, с места чтоб не двигались. Если бы каждый сталкер завалил хотя бы одного сволоча, то жизнь у Кордона была бы не в пример легче. Сержант наклонился на ухо к Сергею и прошептал: - Ты ещё в переделках не участвовал, так что держись поближе ко мне. Не боись, не в первый раз, отобьёмся. Бандиты подошли быстрее, чем их ожидали, но выйти на выгодные позиции им не дали. Приникнувший к ложу своего раздолбанного ружья, Очкарик спустил курок – осечка. Он тут же нажал второй курок. Дым, грохот и тяжело раненый бандит (сбился прицел) улёгся у ног вожака. - Шухер, братаны! Вали фраеров бывенько! – проорал пахан и несколькими скачками ушёл под защиту стен, уходя из сектора обстрела. Остальных отсёк пистолетный огонь. Бандиты отступили под защиту деревьев, но трое более опытных и лучше вооружённых обошли обороняющихся с фланга и присоединились к пахану. Грохнуло несколько бесприцельно брошенных гранат. Сергей вертел во все стороны головой, стараясь увидеть побольше, но рука Сержанта надёжно придерживала его в сидячем положении, не давая выскочить под шальную пулю. Стрелки из бандитов были никудышные, но сталкеры стреляли ещё хуже. Бандиты постепенно осмелели и вышли на открытое пространство, не давая сталкерам высунуться из-за укрытий. Но тут обнаружила себя засада и прежде чем бандиты сориентировались, трое из них уже были успокоены окончательно, а двое – надолго выведены из строя. Пахан озверел и кинулся напролом. Его головорезы – за ним. Тут плечо Сергея получило долгожданную свободу, а длинная очередь АК Сержанта едва не положила прорывающихся. Но в самый интересный момент неполный рожок закончился, и Сергею пришлось втаскивать рычащего от бессильной ярости Сержанта обратно в пролом. Он вполне понимал его чувства – автомат оружие нечастое на Кордоне, патроны к нему весьма дороги и больно на них не разгуляешься. Так что сейчас в Сержанте шла внутренняя борьба между скупостью и инстинктом самосохранения. Инстинкт победил и он-таки сменил рожок. Но момент был уже упущен, и в пролом полетела граната. Сержант сбил с ног Сергея и вместе с ним перекатился за уступ. Грохнул взрыв, и осколки разлетелись по всему помещению. Вбив на место непослушный магазин, Сержант перекатился за другой уступ. - Прикрой, Малёк! – крикнул он и пошёл в рукопашную. Перед ним вырос пахан со штыком в руке. Ненадолго они застыли. Сергей уже достал пистолет, но вдруг его одолел животный страх. Пистолет заплясал в пальцах, а фигуры расплылись. Пахан замахнулся штыком, Сержант выставил вперёд автомат и отразил удар, но снизу приближалась вторая с ножом. Сергей всё никак не мог заставить себя нажать на курок. Сержанта спас Очкарик. Вылетев непонятно откуда, он сбил с ног пахана едва не напоровшись на нож. Не давая времени подняться, Сержант дал короткую очередь и ещё одному бандитскому лидер пришёл конец. Бой стремительно затихал – привычная тактика не сработала и растерянные бандиты стали быстро отступать. Вслед им неслись редкие выстрелы особо разгорячившихся. Остальные уже обыскивали тела своих и чужих, забирая всё ценное (да и не ценное тоже). Очкарик, нежно держась за бок (приложился об битый кирпич) осторожно поднялся и подошёл к Сергею, выкрутил из ватной кисти пистолет и зачем-то понюхал ствол. - Не сделано ни единого выстрела. Повезло ещё Сержанту, что я вовремя подоспел. Ты не Малёк – палец с криво обкусанным ногтём упёрся в Сергея – ты Пипка. Убить иль не убить? Снарк я дрожащий иль отбойник имею? И какая сволочь спёрла последнюю гранату вместе с запасным рожком? Основные предсмертные вопросы неизвестного сталкера Раздел третий. Стажёр-Блюститель Сергей, а теперь Пипка, брёл, не разбирая дороги, пока не споткнулся обо что-то и не растянулся во весь рост в небольшой луже. Слёзы заливали ему глаза, а сердце бешено билось. Зачем, зачем он покинул родимые пределы и попёрся в Зону? Ведь предупреждали дурака! Нет, решил, что должен узнать во чтобы то ни стало. Вот оно, твоё ни стало! Но никакого утешителя поблизости не находилось, поэтому он пустил в душу самую чёрную злость, вытянул инертное тело из воды, подчистил сколько мог и двинулся дальше. - Вы ещё узнаете, вы ещё пожалеете, вы у меня будете ещё в ногах ползать – бормотал он между пыхтеньем, шипеньем и короткими матерками, усердно переставляя ноги в неизвестном направлении. Все наставления, предупреждения и чувство опасности отключились уже давно. Но дуракам и пьяным везёт – ничего агрессивного на пути ему не встретились, а навстречу выступило вросшее в землю деревянное строение с полуоткрытой дверью. Поскольку уже смеркалось, он решил не гнать волну и переждать ночь и некстати пошедший дождь внутри, а потом уже думать, что будет дальше. Внутри оказалось так же сыро, как и снаружи, зато сохранилась лавка, на которой ещё вполне можно было лежать. Кое-как притворив дверь, он повалился на лавку и тут же слетел на пол – подгнившие ножки не выдержали его веса и подломились. Встав и почесав ушибленное, он пнул останки лавки и улёгся прямо на половицы и уставился невидящим взглядом в почерневший от времени потолок. Мысли бессвязным роем носились в голове вокруг вопроса «А не зря ли всё это? Не вернуться ли обратно, пока не поздно?». Пальцы инстинктивно сжали пистолет, точнее, пустую кобуру – пистолет остался там, в здании, возле стоянки. Запоздало включилась тревога, а за ней и паника. Но он был слишком утомлен и огорчён, а потому паника погасла, едва разгоревшись. Зато сон был отогнан однозначно и он со всё возрастающим страхом прислушивался к тому, что делалось снаружи. А там всего лишь барабанил дождь – явление, удручающее постоянное для Зоны в осенний период (как, впрочем, и в любой другой период). Но возбуждённому подсознанию казалось нечто совсем другое, и он едва удерживал себя в лежачем положении, сознанием понимая, что так он менее всего привлекает к себе внимание. Но от этого было не легче. Возникший ступор разрешил слабый лучик света, пробивающийся из щели в полу. Какое-то время он тупо смотрел на него, пока до него не дошло, что здесь что-то не так. Приподнявшись на локте и отпихнув протестующее подсознание куда-то в сторону, он сообразил, что луч предполагает источник света, а значит, в помещении есть подпол и там точно безопаснее, чем здесь. Поискав как следует, он нашёл длинную поперечную линию, а за ней и остальную часть периметра люка. Сорвав ноготь, он подцепил крышку и медленно стал поднимать её, стараясь не особо шуметь (совсем не шуметь не получалось, поскольку крышка была невероятно тяжёлая и не желающая покидать насиженного места). Но терпение и труд всё перетрут, и уже скоро открылась широкая щель, из которой проглядывал приятный желтоватый свет. Дверь заскрипела и он, сам не поняв как, очутился в подполе. Тяжело хлопнула крышка люка и послышались стук когтей по полу. Пипка схватил что-то тяжёлое и приготовился дорого продать свою жизнь. Но наверху было тихо. Прошло пять минут и он понял, что когти оказались слуховой галлюцинацией. Тогда он осторожно выдохнул и скосил глаза на то, что он держал в руке и едва не сорвал всю звукомаскировку – в руке удобно помещалась нижняя челюсть с железными зубами. Остальная положенная часть – верхняя челюсть и сам череп валялись рядом, вместе с кучей тряпья. Убедив себя, что мёртвые не кусаются (хотя геймерский опыт утверждал обратное), он присел на корточки рядом с останками и принялся за осмотр. Ничего стоящего, кроме затрёпанной записной книжки со многими вырванными листками и выцветшими непонятными записями, у скелета не оказалось. Почему-то успокоившись, он присел на нижнюю ступеньку лестницы, закинул руки за голову и стал вглядываться в глазницы черепа. Странно, почему-то он всегда думал, что черепа ухмыляются. Этот же, напротив, был совершенно серьёзен. Тогда он приставил ему нижнюю челюсть и череп стал выглядеть ещё строже. Тогда он отвернулся от него и увидел источник света – что-то, похожее на большую сороконожку, неподвижно висело на стене, шевеля усиками. Он подошёл поближе, чтобы рассмотреть её получше, но насекомое неожиданно прыгнуло ему на руку, стремительно пробежало по груди и залезло под комбинезон. Он спешно расстегнул молнию – как раз, чтобы увидеть жёлтый хвостик, исчезающий под кожей. Затем он мягко осел на земляной пол, не уловив того момента, когда отключилось сознание. Просто долю секунды назад он растерянно смотрел на наглого паразита, а теперь на него смотрит страшная морда с тремя глазами, едва видными сквозь бельма и чем-то вроде клюва на правой стороне. Пару секунд они удивлённо разглядывали друг друга, затем Пипка резко отскочил к стене, а оттуда мячиком на лестницу, но от неё остались лишь две ступеньки, сиротливо торчащие вверху – остальная часть была перемолота в щепки тушей чудовища. Больно стукнувшись о стену, он медленно съехал вниз – адреналин закончился и тело стало ватным. Чудовище поморгало, взрыло ногой землю и в него полетели кости и комья земли. Чудовище пнуло землю ещё раз, и череп больно стукнул его в лоб. В третий раз он вскинул руку, защищаясь, и в неё угодило что-то тяжёлое. Это была записная книжка скелета – странно, вроде бы он вчера засунул её в карман. Чудовище остановилось, дожидаясь чего-то. Выхода не было, но и чудовище не нападало, поэтому он нащупал фонарик-жучок в потайном кармане и попытался прочесть в его неверном свете выцветшие строчки – вдруг да поможет. Но едва только свет упал на страницу, буквы осветились серебром, а сами страницы стали отливать неприятной зеленью. Читать было неприятно, но вполне возможно. Чем дальше он вчитывался, тем более происходящее казалось ему бредом самого низкого пошиба. «Приветствую, жму руку, целую в щёчку или оказываю любой другой жест приветствия, в зависимости от твоего возраста, религиозной принадлежности и даже (что почти невероятно, но на всякий случай) пола. Прежде чем приступим к сути, давай расставим все знаки над всеми буквами. Если ошибка более в чем двух пунктах, то тебе лучше застрелиться сразу – чувство юмора у Стража, по-моему, отсутствует начисто. Итак, ты…» Тут страница заканчивалась и перелистнув её, он мельком посмотрел на череп. То ли ему показалось, то ли на нём появился какой-то намёк на усмешку. «- молодой, самонадеянный, изрядно амбициозный, но не эгоист и уж точно не неженка – иначе просто бы в Зону не пошёл. Образование у тебя неоконченное среднее, от 18 до 22-х лет. Попал ты сюда случайно, ведомый любопытством или чем-то ещё, но никак не жаждой наживы или славы…» Дальше изрядный кусок текста размыло и прочитать его не представлялось возможным. Подумав немного, он нашёл лишь одно несоответствие – ему было всего лишь семнадцать. Пусть с половиной, но всё равно ниже указанной планки. Однако текст оказался испорченной лишь с одной стороны листа и чтение продолжилось. «Значит, ты подходишь. У меня не было времени на отработку схемы, поэтому остаётся надеяться, что народ так и остался нелюбопытным и не будет читать то, что не ему адресовано. Ещё не передумал? Ладно. Можешь называть меня Блюстителем – это наиболее точное отражение моего предназначения…» Он усмехнулся – хорош Блюститель, коли лежит здесь в виде некомплектной арматуры и истлевшего тряпья. «…Но поскольку меня здесь уже нет, ты должен продолжить это дело. Та масса разумных организмов, что обитает здесь, не подходит для этого. Нужен человек со стороны. В данном случае это ты и никто другой. А теперь внимай и понимай – второй раз это уже не прочтёшь». Он перевернул ещё одну страницу, внутренне страшась, что дальше будет лишь пустая страница или размытые буквы, но они даже наоборот осветились ещё ярче, а очёртания – ещё чётче. «Итак, ты совершенно не приспособлен к существованию в Зоне и долго не протянешь. Ты не владеешь оружием, а о науке выживания имеешь лишь самое общее представление. Не огорчайся, не ты первый. Конечно, можно было бы научить тебя маскировке, навыкам боевого мастера и зачистителя. Задача чисто техническая, но долго ты после этого не проживёшь – не буду объяснять почему. Сам со временем поймёшь. Но не огорчайся, в этом раскладе не это самое важное. Итак, если ты до сих пор не взвёл курок и не приставил дуло к виску (всё лучше, чем подохнуть под лапами многотонной твари), то тогда ты зачислен на индивидуальный курс Блюстителя. Занятия уникальные, опасные, нудные и неприятные. Но другого пути, увы, нет. Мне-то повезло – второго такого психа поискать, но надеяться на авось не стоило бы, так что за тобой пока будет присматривать Зверюк. Вообще-то у этого вида есть специальное название, но тебе оно незачем. Он отведёт тебя в тайное место – эдакий тренировочный полигон. Он находится в относительно безопасном месте, так что оружие (если оно у тебя вообще есть) оставь прямо здесь. Это приказ. Иначе просто не дойдёшь. Дальнейшие инструкции, рекомендации и прочую документацию тебе придётся искать самому». Дальше шли чистые листы бумаги. Пипка неверной ноющей рукой запихнул фонарик обратно в карман и задумался. В сущности, выбора у него не было. С другой стороны, записи скелета Блюстителя вовсе не отрицали огневой подготовки. Ведь сам Блюститель уже не сможет за ним наблюдать, так что можно протерпеть этот самый курс, а потом отомстить Сержанту, бандитам и особенно тому камуфляжнику. Вот особенно ему. А уж обмануть Зверюка труда не составит. Тут он заметил, что бельма стали непрозрачными – чудовище заснуло и едва не храпело, свесив клюв набок. В голове мгновенно созрел план. Он разбежался, запрыгнул на широкую спину Зверюка и оттуда сиганул в воздух, зацепился за ступеньки и стал раскачаться, чтобы выбить ногами люк и вылезти. Но на третьем рывке доска подломилась и он со всего маху стукнулся об стену. Посыпались искры электросварки и он временно ослеп. Чудовище сделало что-то похожее на усмешку, приподняло одну ногу и со всего маху врезалось в ту же стену и в том же самом месте. Посыпались куски бетона и кирпича. Ещё удар и открылся ход в нору. Протиснувшись сквозь слишком узкую щель, и походу почесавшись об торчащие прутья арматуры, Зверюк уверенно затопал вперёд. Пипке не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Путь был длинным, проходящий через земляные туннели, прорытые наспех и теперь обсыпающиеся при каждом неосторожном движении; через циклопические бетонные сооружения неясного характера и просто подземные бетонные коридоры. Зверюк взял достаточно бодрый темп, и Пипка едва успевал за ним, поминутно спотыкаясь об всякое выступающее, отшибая себе конечности и потому не стесняющийся в выборе выражений. - Вот не мог найти дорогу поудобнее, поровнее хотя бы – бормотнул он сквозь зубы, отвлёкся, тут же запутался в свисающих разодранных кабелях и едва не задохнулся, пытаясь высвободиться. Освободил его Зверюк – используя свои куцапые верхние конечности (по силе мало чем уступающие нижним), он сдёрнул его вниз, здорово ошкрябав его физиономию о неровности старого кабеля. Дальше идти в таком состоянии он не мог, поэтому Зверюк дождался, пока кровь подсохнет, и стажёр сможет хоть что-то видеть, после чего подсадил его к себе на спину и продолжил свой путь. После очередной смены пейзажа, когда тесные земляные стены пошли вниз, расширились и сменились огромными подземными залами, давно опустошёнными, Сергей впал в забытьё – плохое питание, два стресса подряд, плюс на него напало что-то вроде лихорадки и затрясло в ознобе. Счёт времени он потерял уже давно и лишь покрепче вцеплялся в шкуру живого танка на резких поворотах, стараясь не свалиться вперёд и не быть растоптанным. Вдруг он поймал себя на том, что болезненное состояние перестало быть, а вокруг больше нет давящего замкнутого пространства. Осторожно приоткрыв глаза, он обнаружил, что вокруг что-то вроде леса, то есть как бы лес, но как бы и не лес. Но что именно отличает это место от других, он сказать не мог. Зверюк резко остановился, он полетел кубарем на землю и лишь там почувствовал, как всё у него затекло, болит и ноет. Но едва ледяные мурашки кислородного голодания уменьшили свои ряды, Зверюк потыкал ногой в нагрудный карман. Пипка достал записную книжку, перелистал и увидел, что в дневном свете страницы и надписи на них совершенно обычны. «Итак, начнём. Самое главное, дорогое, святое и обязательное для тебя – твоя жизнь. В случае её отстутствия или скорой утраты всё прочее теряет смысл. Здесь резервного тела нет, а сохранения отсутствуют (во всяком случае, я кнопки «Load» так и не нашёл), так что потрудись не сдохнуть хотя бы до конца обучения, а там привыкнешь и будешь жить, хочешь ты того или нет» Его охватило неконтролируемое возмущение. В чём-то Блюститель был прав, но зачем вот так, сразу резко и категорично? Он с такой формулировкой не согласен. «Это вовсе не исключает риска, помощи другим, взаимовыручки и поддержки, а также совершения добрых (и не очень) дел. Нет человека, нет проблемы. Так что не торопись к безносой, всё равно там будешь… Но лучше всё-таки поздно, чем рано. Сейчас это просто слова, но тебе придётся это понять в самом скором времени. Но это будет потом. В данный момент тебя должно волновать несколько вопросов. Я попытаюсь на них ответить, если не совпадёт – сам виноват. Ответ первый – это своеобразный заповедник монстров, называется Сумрачный Лес. Большинство сталкеров об нём вообще не подозревают, а остальные сюда стараются не заглядывать – самая крепкая броня и самые крупные калибры здесь бесполезны. Внутри поддерживается что-то вроде вооружённого нейтралитета, сам скоро поймёшь из-за чего. Тебя не трогают исключительно из-за твоего сопровождающего – он имеет определённый вес и влияние в этом обществе…» Зверюк одобрительно хрюкнул и сделал глубокую воронку. «Ответ второй – он связан с тобой ментально, как именно, сам не знаю. Связан и всё. Ответ третий – учиться будешь столько, сколько будет надо – то есть пока всё не освоишь в совершенстве – иначе париться вообще не имеет смысла. Зверюк позаботится о пропитании и проживании, но я настоятельно советую как можно скорее устроить себе отдельную лежанку – его соседство хоть и теплое, но весьма пахуче и неэстетично. Ответ… - а что, тебе ещё что-то надо? Ладно, двадцать отжиманий и почесали на пробежку. Думаю, пять километров для начала вполне хватит» Зверюк выкопался из ямы, которую успел продавить, встряхнулся и потрусил по едва угадываемой тропинке, заново размечая старое шоссе. Сергей (вдалеке от Сержанта можно быть самим собой) трусцой за ним, стараясь не отставать и не падать в оставленные ямы. Через полчаса он без сил лежал на земле, лёгкие разрывались, а глотка горела. Даже не вспотевший Зверюк невозмутимо стоял рядом, дожидаясь, когда он слегка отдышится, чтобы гнать его дальше. Пятикилометровка показалась ему бесконечным марафоном, напоенным болью, страданиями и большим желанием по-маленькому. Но кусты, как назло, кончились, а Зверюк, похоже, вообще не подозревал об подобных проблемах, поскольку беспощадно гнал его всё дальше и дальше. Доползя до болота, он бессильно рухнул пылающей физиономией в зацветшую воду. Зверюк побоялся вступить на вязкую для него почву, поэтому остался дожидаться стажёра неподалёку. В голове настойчиво билась мысль – кое-как отдышаться и по кочкам как можно дальше от Зверюка, пока тот не загнал его окончательно. Но едва он поднялся и сделал пару шагов на неверных ногах, как из воды высунулась голова, отдалённо похожая на змеиную. В любом случае, черты голодного хищника были налицо. Поэтому ноги сами понесли его как можно дальше от водоплавающего, которое вытягивалось всё дальше и дальше. Когда он упёрся руками в корму Зверюка, то почувствовал невероятное облегчение. Тот выгнул то, что у него было головой, и укоризненно выпятил бельма. Зрелище было страшноватое, поэтому Сергей поскорей отвёл глаза и отошёл назад. Голова на длинной шее приблизилась вплотную к Зверюку, подслеповато его обнюхала, разочарованно фыркнула и потянулась обратно. Живой танк пренебрежительно повернулся к болоту кормой, навалил немалую дурнопахнущую кучу и стремительно перекидал её в ту сторону. Оттуда донёсся звериный вариант площадной ругани. Решив, что отвечать тем же будет ниже его тонкой натуры, Зверюк двинулся обратно в лес. Сергей, вприпрыжку – за ним. «Итак, сейчас ты получил живой пример подтверждения первой заповеди и первого ответа. Могу сразу предупредить, что здесь всюду будет так, но в следующий раз Зверюк может просто не успеть. Или не захотеть успеть. Так что не испытывай его терпение – себе дороже будет. Будем считать, что урок усвоен. Следующее – цени другие жизни, иначе никто не будет ценить твою. Погибает лучший друг, знакомый, товарищ по работе, да кто угодно – это неприятно. Но здесь придётся убивать, рано или поздно. Так что старайся обходиться минимумом стрельбы и минимумом трупов, желательно с максимумом отдачи. На стрельбище это доходит лучше, так что осваивание данного параграфа можно пока отложить» Адреналин, выброшенный от встречи с Зоновской Лох-Нессей, давно закончился и Сергей пытался устроиться поудобнее на жёсткой земле. Зверюк, заставив его проделать тестовую программу по физ-подготовке (инструкция нашлась в записной книжке) и оставив совершенно без сил, ушёл куда-то – видно, за вечерним пайком. Новоиспечённый стажёр изо всех сил сосредоточился на чтении, чтобы отключиться от ноющих мускулов, воющих сухожилий и протестующего ливера. Он был готов поклясться, что надписи в записной возникают сами собой, дают себя прочитать и вновь исчезают. Как это делалось, он не понимал, да и слишком устал, чтобы понять. Он так и не понял, когда и как умудрился заснуть. *** Иногда ему казалось, что это невозможно. Иногда – что он сейчас сдохнет. Ещё реже – что вот-вот всё станет простым и понятным. Совсем редко – что Блюститель неотступно следует за ним и, подхихикивая в кулак, ядовито комментирует все его действия, давая по ходу наставления и побуждения. Но, как он ни искал (урывая крохотные перерывы между гоняниями Зверюка), ничего похожего на эту ядовитую тварь, так и не нашёл. Зато, однажды замешкавшись, читая очередную записку, найденную под отставшей корой, получил лёгкий пинок под зад от Зверюка и целую неделю ощущал чёрно-лиловый синяк на ягодицах. А однажды ночью, еле успокоив раздёрганную нервную систему (Зверюк заставлял его лазить по деревьям, давая время долезть до нижних веток, затем начинал ронять дерево. Если стажёр рушился на землю, то он закидывал его землёй, после чего давал отдышаться и вновь заставлял лезть наверх. Если же стажёр рушился вместе с деревом, то следовал шквал перемолотой зелени. Если же стажёр успевал перепрыгнуть на следующее дерево, то Зверюк, не сбавляя ходу, мчался к нему. И так до бесконечности), он проснулся совершенно отдохнувший, полный сил и здоровья. И ему до скрежета зубов чего-то хотелось. Когда же он понял чего, то покраснел до кончиков ушей. Но тело требовало и никаких доводов не признавало. Зверюк мирно сопел в своей куче. Возможности удовлетворить вспыхнувшую страсть было невозможно, поэтому он попытался сбросить её простейшим способом – пробежаться. Но сейчас схема сдала сбой – он наворачивал десятый километр, а желание только больше распалялось. Он проделал самые сложные и выматывающие упражнения, какие только мог вспомнить, но организму всё было нипочём. Он даже сбегал искупаться в ледяное болото, совершенно забыв о живущей там гидре. Но и это не сработало. Тогда он попытался вернуться на место, но заблудился и изрядно проблукал. Неожиданно желание ушло. Полностью. Он свалился на землю как подкошенный и, лишь собрав в кулак остатки воли, смог сориентироваться и доползти до заветной развилки, а оттуда – на спальник. Зверюк всё так же спал – словно ничего и не было. Но теперь положение ног слегка переменилось, и коготь одной надёжно прижимал какую-то бумажку к земле. Едва приподняв его, Сергей осторожно вытащил ветхую бумагу, уже отливающую знакомой осточертевшей зеленью. «Ну как ощущеньице? Могущественный зов природы - измотанный организм выскребает до дна резервы, а они расположены очень близко, и у людей, не привычных к нагрузкам, они пересекаются. Блюстителю это не дозволено – сколько времени ты там пробегал, чтобы остыть? Вот то-то же. Ты должен научиться противостоять этому и, чтобы не заработать расстройство на половой почве, перераспределять энергию в другие части тела или духа (для тебя это не должно иметь большой разницы). Поэтому с завтрашнего дня нагрузки будут увеличиваться, пока не возрастут вдвое. Я не издеваюсь, но у нас нет избытка времени, чтобы проводить всё по правилам. И да! Тогда же начнём изучение философско-практической части курса» Сергей громко завыл. Зверюк, не просыпаясь, подхватил. Вскоре уже весь заповедник звучал на все голоса, прогоняя его сон и заставляя Сергея ёжиться больше обычного. Казалось, какофония никогда не кончится. Но где-то вдалеке послышались пулемётные очереди и всё тут же замолкло, готовясь к защите. Совершенно замотанный Сергей наконец-то согрелся и заснул каменным сном лишь к рассвету, и даже вежливое топотание Зверюка в опасной близости от его тела не могли его разбудить. *** День уходил за днём, сматываясь в недели, книжка выдавала всё новые и новые инструкции, вначале ободранный об окружающие предметы, костяк Сергея обрастал новыми знаниями и мышцами, а Зверюк всё углублял и углублял своё лежбище, пока в один из дней не отложил в него кладку деформированных синих яиц и не закопал её. Тогда Сергей понял, что осень уже заканчивается и что-то должно измениться. И когда болото подёрнулось корочкой льда, на последних страницах появились новые записи: «Хорошо, первую часть обучения можно считать завершённой. Как ты уже понял, всё не так просто, как хочется и не всё так сложно, как кажется. Сегодня можешь устроить себе небольшой отдых, а завтра Зверюк перебазируется к краю заповедника, где уже встречаются отчаянные головы и где тебе надо будет пройти курс молодого бойца-истребителя. Заодно отработаешь навыки скрытности, бесшумности и наблюдательности». Перебазировка прошла просто – Сергей просто снял постиранный вчера комбез с кустов, подобрал загодя выломанный посох, стряхнул пыль с записной книжки, съел немудрящий завтрак из консервов неизвестного происхождения (откуда его Зверюк приносил, так и оставалось непонятным) и какой-то душистой травки, разнообразящей цвет и вкус обезвоженного мяса (да и мяса ли). Зверюк же просто выкопался из кучи палой листвы и пошёл по уже почти законченному шоссе. Знакомые до осточертения за два месяца места, памятное болото. Но тут Зверюк сделал шаг в сторону и растворился в воздухе. Сергей ошарашено смотрел туда. Тут гидра, насмелившись, вылезла наружу, продемонстрировав не такую уж большую тушу. Но подробностей он не стал разглядывать, скаканув в ту же сторону. «Как видишь, мишеней здесь маловато. Но это ничего. Твой сопровождающий растревожит кое-кого, и уже скоро иллюзии и галлюцинации на любой вкус будут просто водить вокруг вас хороводы. А для начала тебе вполне хватит того, что есть вокруг. Напомню старую мудрость – тяжело в учении, легко в бою. Чем больше шишек ты набьёшь сейчас, тем меньше проблем у тебя будет в дальнейшем. Пока вы вдвоём будете искать и открывать тайник моего недруга, подумай вот о чём – ни броня и бетонная стена укрытия – не абсолютная защита. Скрытность и умение выскальзывать из прицела тоже хороши, но и они не спасут от ядерного удара. Они – всего лишь повышение твоих шансов на выживание. Случайность – великая вещь и с ней придётся считаться. А теперь наводка или руководство к действию – понимай как хочешь. Человек, чей тайник вы ищете – сталкер-профи. Он готов почти всегда почти ко всему и, без сомнения, один из самых опасных порождений Зоны. Его принципы весьма просты, но память даёт сбои, да и заглядывать в этот медвежий угол ему незачем. В общем, не забудь потом вернуть всё взятое обратно или же сменить его чем-то похожим. По мере освоения, тебе придётся находить другие тайники (в том числе и мои). Вполне возможно, что некоторые прекратили своё существование за разницу времени написания и прочтения, так что тебе придётся импровизировать на ходу. Уж извини» Похоже, Блюститель опять перестраховался, поскольку тайник он нашёл без труда – уж слишком правильно лежали ветки бурелома. Расшвыряв завал с помощью Зверюка, он вытащил изрядно помятый железный ящик. Повозившись с заржавевшим замком, он просто врезал по нему сапогом, после чего выяснилось, что ящик вовсе не был закрыт. Внутри лежал извечный для Зоны АК и какой-то отечественный пистолет неизвестной ему марки, десяток гранат, цинки с патронами нескольких марок и наглухо закрытый небольшой пластмассовый контейнер. Вот с ним пришлось изрядно повозиться. Внутри лежали совершенно необходимые предметы: дорогой КПК, запасной аккумулятор (судя по данным на этикетке) колоссальной мощности, пачка почти квадратных евро и нож странной формы – Сергей никогда таких не видел. Решив, что вот это он возвращать точно не собирается, Сергей решительно закрыл контейнер, закинул его в ящик, достал всё остальное, и сделал маскировку как было. Когда в твоих руках надёжное оружие и в патронах не чувствуется недостатка, чувствуешь себя совсем по-другому. Но Блюститель на страницах своей книжки думал по-другому, и потому Сергею для начала пришлось ознакомиться с чисткой и ухаживанием за оружием – хорошо ещё, что в прикладе Акашника нашёлся пенал со всем необходимым. Отстреляв первую обойму в старое дерево, он понял, что сходство между виртуальностью и реальностью есть, но не настолько, чтобы сажать пуля за пулей в одну точку. «Оно и не должно – это же не снайперская винтовка, да и держишь ты ствол неправильно. Приклад висит в воздухе, увеличивая и без того немалую отдачу. Для пулемёта это несущественно, но это оружие редко в Зоне, и если ты перейдёшь дорогу любому стрелку с оптикой (или просто с точным оружием), долго ты не проживёшь. Автомат неточное оружие… и именно поэтому он будет основным твоим оружием на время обучения и практики» Сергей перезарядил рожок и перевернул страницу: «Итак, если ты хочешь (а ты хочешь, иначе давно бы уже сбежал) научиться более-менее прилично стрелять, то тебе придётся привыкнуть к вечной мозоли на плече и точно управляемыми указательными пальцами – стрельбу по-македонски и прочие вариации будешь осваивать самостоятельно. Начнём с твёрдых упоров и неподвижных целей. Стрельба из стойки лёжа» - дальше следовал рисунок, ну а правила прицеливания Сергей знал и раньше. И хоть упор был твёрдый, а каждый выстрел чередовался с долгой паузой, пули летели куда угодно, лишь бы не в цель. «Не огорчайся, большинство сталкеров стреляет не сильно лучше. Тренировка, тренировка и ещё раз тренировка, и тогда всё получится. Чтобы попусту не тратить заряды, возьми-ка лучше пистолет. Стрельба из той же позы, а для надёжности подойди поближе и держи ствол двумя руками. Не торопись и не огорчайся промахам – все так начинали» После двух обойм, пущенных в белый свет, Сергей взбесился и отшвырнул в сторону пистолет и врезал кулаками по земле. А зря – под руками был упорный камень и два синяка украсили боковые стороны его ладоней. Уверенности в себе ему это не прибавило. «У каждого оружия есть определённая градация оптимального расстояния до цели и способа использования. Бесполезно требовать от обреза точности винтореза, а от пистолета – убойности гранатомёта. Как бы то ни было, пистолет дальше двадцати метров практически бесполезен, так что ты бы ещё дальше отбежал. Вставляй новую обойму, стрельба с упора стоя с двух метров, но предварительно сбегай-ка - сделай себе и Зверюку новое лежбище, да пошевеливайся, пока не стемнело!» Сергей скрежетнул зубами и почувствовал, как выпал кусочек переднего зуба. - Догрыззся – сплюнул он и побежал выполнять указания, не дожидаясь повторения указания со стороны нетерпеливого Зверюка. *** Если во время физической подготовки ему хотелось придушить Блюстителя, теперь он не пожалел бы на того и пары обойм. Но увы, оружие упорно отказывалось иметь с ним дело. Вроде бы он выполнял всё, что было указано в инструкции, но пули почему-то упорно ложились мимо цели. «На отчаянии и ярости ты ничего не добьёшься, точно тебе говорю. Блюститель должен быть иметь горячее сердце и твёрдую руку, но в первую очередь – холодный разум. Если патроны ещё не кончились, то дай стволу остынуть, возьми гранату и вывинти из неё запал, только кольцо походу не сдёрни. Сделал? Тогда возьмёмся за отработку приёма «оживший подствольник». Итак, возьми гранату в правую руку, сделай плечевой замах…» И так постоянно. Сергей уже всерьёз обдумывал мероприятие по продаже души любому желающему, кто бы дал ему умение абсолютного стрелка, автомат побольше и поставил Блюстителя где-нибудь неподалёку в пределах видимости. Но дьявола поблизости не наблюдалось, поэтому он вновь и вновь читал убористые строчки и пытался воплотить их в жизнь. Так прошла неделя. Однажды вечером, уже пребывая в отчаянии, он ввинтил запал, выдернул чеку и забросил осточертевший железный лимон в пространство. Исцарапанный корпус влетел в дупло осточертевшего же дерева. Грохнул взрыв и он бросился на землю. По телу забарабанили щепки, а несколько осколков глубоко вонзились в плоть. Скривясь, он повернулся набок и посмотрел в ту сторону – от дерева остался лишь обугленный пенёчек с парой длинных острых щеп и кучей трухи вокруг. «Так и получается – доходишь до предела, плюнешь на всё и делаешь последнюю попытку. Она тоже не получается, ты разворачиваешься и уходишь и тут выясняется, что задача уже выполнена. Возьми-ка пистолет - вдруг да получится» В сумерках почти не было видно самодельной мишени, но он всё равно выпустил в него обычный десяток и завалился спать. Едва забрежил рассвет, любопытство подняло его на ноги, плюнув на недосып. Подойдя поближе к мишени, он не обнаружил никаких изменений – все выстрелы легли мимо цели. Он было отчаялся, но тут Зверюк повернулся к нему кормой и ошалевший Сергей увидел там десять кучно лежащих точек. «Погоди сдаваться, всегда есть выход. За это я и уважаю самураев и киллеров – они не прочь убить себя, лишь бы не достаться врагу. Но так как ты будущий Блюститель, тебе так развлекаться нельзя. Помни – безвыходных положений не бывает, бывает плохая подготовка. Так что вспомни своё вчерашнее состояние и марш на огневой рубеж! Мы уже изрядно выбились из графика» Ну никакого благородства и понимания у бессердечного. Переломив провальное настроение и окончив период промахиватости, в предельно короткие сроки он освоил начальные приёмы профессионального стрелка, но возникло непреодолимое препятствие – кончились патроны. Убив два дня на бесплодные поиски других тайников, он стал уже подумывать, как найти путь к ближайшему становищу сталкеров, как вдруг из-под земли выполз перепачканный Зверюк, бережно придерживая битком набитый рюкзак. В котором нашлись: новый утеплённый комбинезон (а то старый уже совсем изорвался), штык-нож в пластиковых ножнах, пара пистолетов (точные копии старого) и куча разномастных патронов – словно кто-то перетряхивал старые запасники, вытряхивая завалявшееся. Но Сергей решил не привередничать и бережно рассортировал их по типам, завернул в куски полиэтилена и спрятал в свой личный тайник. «Но нельзя вечно надеяться на доброго дядю Зверюка, так что приготовься вскоре добывать уже всё самостоятельно – извини, но штатной должности Блюстителя в администрации Зоны пока не привидится, так что довольствие будет лишь у тебя на физиономии. Теперь перейдём к приёмам правильной стрельбы в движении» Лёжа, стоя, на бегу. Ночью, днём, в дождь и холод, когда пальцы сводит судорогой, а глаза застилает густой ядовитый туман. С плеча, с руки, очередью и одиночными – словом, было бы положение и поза, а Сергей её отрабатывал до потери пульса, подгоняемый вечно недовольным Зверюком. Однажды туман расступился и на него побежало что-то похожее на человека. На автомате Сергей продолжил отработку прыжка с перекатами и лишь когда незваный гость потянул к нему мускулистые лапки, сообразил, что дело неладно. Пришелец выглядел крайне измождённым, но, видимо, силой обладал невероятной, коли без затруднений миновал преграду в виде мирно сопящего живого танка. Сергей отпрыгнул назад, но пришелец был быстрее. Разворачиваться спиной к противнику не хотелось крайне, и Сергей набирал скорость спиной вперёд, пока не споткнулся об расщеплённый пень и не полетел вверх тормашками. Пришелец добежал до него и растворился в воздухе. Только тут до Сергея дошло, что и раньше сквозь иллюзию просвечивал неверный зеленоватый свет скоплений тумана. Видимо, это был один из тех типов, об которых в своё время предупреждал Блюститель. Это было только началом. Черед два дня твари всех мастей и размеров попёрли как цунами. Серж (так он решил себя называть, чтобы покороче было мыслить) едва успевал ловить их на мушку. Блюститель не ошибся – выбор мишеней был потрясающ, но изрядно утомлял. А когда подземная тварь проснулась как следует, к визуальности добавилось и аудио-сопровождение и даже Зверюк стал гораздо более нервен. Зато Серж, набегавшись за день, дрых без задних ног в окружении иллюзорного паноптикума. *** Как-то утром он вдруг понял, что привычный комплекс упражнений больше не занимает его ума, он делает его, не затрудняясь размышлениями. А значит, настало время философских размышлений. Сбив со следа Зверюка и забравшись на невысокое дерево, Сергей перелистал заветную книжку. Но на этот раз никаких записей он не нашёл, лишь на титульной странице он нашёл рисунок условного воробья, вцепившегося в тонкую ветку, придерживающего ещё одну чем-то вроде руки. Рисунок был слишком стилизован и воробей больше напоминал злобного колобка с ручками. Серж пожалел, что при нём нет карандаша – когда руки заняты чем-то полезным, легче размышлять. Но, похоже, ему это не светит. Надвигалась какая-то наглая иллюзия, в точности повторяющую рисунок из записной. Он лениво достал пистолет, но иллюзия не торопилась растворяться. Колобок разбежался и высоко подпрыгнул, Серж инстинктивно закрылся руками, не удержал равновесия и полетел вниз… Низкое голубое небо с плывущими облаками. Старая асфальтовая дорога, ведущая из ниоткуда в никуда, для пущей убедительности перегороженная облупившимся шлагбаумом. Слева стеной стоит лес. Справа тоже стоят деревья, но это не лес. Позади видна кирпичная стена – то ли забор, то ли завод. В общем, картина, которую можно наблюдать везде. Но кое-что выбивалось из общего ансамбля – человек. Он словно влился в этот пейзаж откуда-то извне, не спрашиваясь и ни к чему не примериваясь. Поднявшись по заросшей тропинке на дорожное полотно, он сунул руки в карманы и, сутулясь от свежего ветерка, двинулся к шлагбауму. Едва до преграды остались считанные метры, уравновешенную тишину разорвали автоматные очереди. И не только тишину – весь пейзаж колыхался, словно в невыразимом ужасе. Летели клочья. В многоголосие автоматных стволов резким диссонансом внеслась тишина - человек на дороге. Каким-то образом он практически одновременно заставил молчать всех невидимых атакующих. Полотно тишины вновь накрыло пространство. Поправив невесть как взявшуюся шляпу и счистив невидимые пылинки с рукавов, человек пошёл дальше. Лишь чуть слышно шуршали его подошвы по выщербленному асфальту. Дойдя до шлагбаума, он толкнул его как дверь. Хрупкая корочка реальности лопнула и открылась чёрная дыра. Человек шагнул в неё и пространство потянулось за ним. Чем дальше он уходил, тем меньше оставалось снаружи, и оно шло складками, а кое-где рвалось, не выдержав нагрузки. Дыра расширилась и втянула в себя остатки реальности. Серж помотал головой и видение исчезло. Он всё так же сидел в развилке упавшего дерева и держал в руках истрёпанную записную книжку Блюстителя. Только теперь на страничке не было рисунка злого колобка. Зато, повернув боком книжку, он обнаружил стёршиеся карандашные записи. Потратив некоторое время на расшифровку слепым методом, он посмотрел на получившийся текст. «Ну что, потрясает? Я по первому разу тоже выпал в осадок. Вот это и есть понимание Зоны, изложенное в предельно доступной форме. То есть всё обычно, но никогда не знаешь, что произойдёт впереди, сзади или сбоку, сейчас или завтра. Если оно вообще есть, это «сейчас». Но это вопрос философский, так что можешь пока этим себе голову не забивать. В любой момент ты можешь вернуться и испытать всё заново. Ладно, досуг кончился. Шевели клешнёй, твоё обучение всё ещё не закончено. Следующее задание ты найдёшь по месту. Зверюк даст наводку, а дальше сам» Серж ухмыльнулся – Блюститель, как всегда, интригует на ровном месте. Но невольный ученик уже зашёл так далеко, что инерция подогрела его интерес и заставила двинуться по следу интуиции. Через несколько минут Зверюк замедлил шаги и стал ступать бесшумно (насколько это вообще возможно для живого танка), а скоро и вовсе остановился. Серж, в которого были намертво вбиты четыре заповеди, глубоко вдохнул и попытался подстроиться в ритм. Но сейчас что-то мешало, нарушая общую мелодию. Определив направление нарушения, Серж пощёлкал костями, размял жилы (под воздействием зверских тренировок мышцы перешли в следующее агрегатное состояние) и в виде полутени двинулся от дерева к дереву. Перед очередным деревом он остановился – источник нарушения был совсем рядом. Улёгшись на листвяную подстилку, он заполз под куст и высунулся из-под нижней ветки (когда он узнал, что это обязательно входит в учебник начальной военной подготовки, два дня пребывал в душевном расстройстве и ударился было в философию, но Зверюк свалил дерево, на котором он сидел в задумчивости, и философии пришёл бесславный конец под ближайшим пеньком). На прогалине сидели трое людей, судя по лексикону – отъявленные бандиты. Вредный внутренний голос (теневая сторона Блюстителя-стажёра) принялся нашёптывать сюжет очередной шкоды, мешая сосредоточиться на слабеньком голоске интуиции. В нетерпении он дёрнул рукой – листья зашуршали. Бандиты насторожились, а один для профилактики дал пару коротких очередей. Но в сфере досягаемости Сержа уже не было. Он пребывал в прострации. Почему-то считается, что убить человека – просто, раз и всё. Надавил на крючок, поднял руку с ножом или высыпал мышьяк в стакан. Вообще-то это верно, но не для всех. Особенно для геймера. А он был именно геймером – несмотря на все тренировки, внешнее безумие и поганое питание. Убить, вот так ни за что ни про что? Убить так - ни за что ни про что! Тут между мыслями и реальностью пошло нарушение и он понял, что читает страничку из записной книжки, прижимая целлофан к бумаге, чтобы различить подплывшие буквы. «Да, это придётся сделать. Сделать обязательно. Для меня (а похоже, что и для тебя), это одинаково неприятный этап. Но без него дальнейший путь невозможен – таков закон Зоны. Какой же ты Блюститель, если не можешь навести порядок железной рукой? Это как невинность – вещь вообще-то нужная, но если хочешь идти по жизни прямо – надо лишаться. И сделать это вовремя, пока не стало слишком больно и страшно…» А ведь он так и не довёл тогда дело до конца, на той дискотеке… а ведь она была согласна и… «Можешь быть уверен, это не бессмысленное кровопролитие. Конечно, каждый человек уникален и неповторим, но подумай, сколько этих неповторимых уже уложили эти уроды и сколько ещё уложат. Убьёшь их, и многие вздохнут с облегчением. Для ентого самого нанимают или приглашают специальных людей. Здесь же тебе придётся быть самому. Стрелять ты умеешь, занимать оптимальную позицию в нужное время – тоже. Осталось только сделать духовный шаг в нужную сторону и снять предохранительную пломбу… Чё расселся, время идёт! Заканчивай скорей и пойдём пивка тяпнем!» В этом весь Блюститель – сначала введёт в возвышенное состояние познания бытия и тут же врежет под ложечку или куда пониже. Серж в отчаянии сплюнул и вдруг понял, что это – последний этап обучения. Возможность отомстить тем, кто когда-то назвал его Пипкой, подогревавшая его и поддерживающая на протяжении долгих трёх месяцев, была совсем близка. И если кто-то стоит на его пути, то им же хуже. Он достал из тайника автомат, проверил, на месте ли обойма и не отсырели ли патроны (заповедь четвертая – береги честь смолоду, а оружие – с покупки). Дорогу он не помнил, да это и неважно – инстинкт выведет. Он и вывел. Все трое бандитов были как на ладони. Он поднял автомат, снял предохранитель и не смог надавить на курок. Просто отказали руки – повисли, как плети и всё тут. Но надёжно были вбиты в него знания и, сам того не осознавая, он сделал шаг вперёд (рекомендация одиннадцатая – не знаешь что делать? Иди напролом), выйдя на прогалину. Тут же его сбили с ног. Руки его так и не послушались. - Седой, пристрели придурка – лениво бросил главный. Ближний стал невероятно медленно поднимать автомат. Такое часто случалось в последнее время с Сержем – тело ускоряло свои реакции и всё вокруг замедлялось. Убить человека исподтишка тяжело, защищаясь – гораздо легче. Выдернув из-под себя автомат, он вдавил курок до отказа. Лягающийся автомат, неприятный стук гильз и медленно падающие куклы, так и не успевшие понять, что произошло. Палец расслабился и автомат нехотя умолк. Один из бандитов был всё ещё жив и попытался поднять пистолет. Ствол автомата дёрнулся в его сторону и прозвучал выстрел (странный приём, до которого он додумался сам – оставлять один-два патрона в магазине на всякий пожарный). Бандит обмяк. «Вот и всё» горело в небесах. «А ты боялся» выступало из земли. Он аккуратно отложил автомат, заметил, что опять держал его за ствол и теперь ожоги обеспечены. Лес, привычно напуганный, быстро успокаивался. Вновь зашумел ветер, засветило солнце, а деловитый кабан деловито прошлёпал по своим делам. Ничего не изменилось – только вместо трёх живых было трое мёртвых. Всё остальное осталось прежним. Земля крутилась вокруг Солнца, а Галактика разлеталась во все стороны. Ни-че-го не ИЗМЕНИЛОСЬ. Снаружи, но не внутри. Неожиданно он почувствовал себя песчинкой, маленькой и ничтожной. Всё вокруг невероятно увеличилось в размерах. Он едва добрался до Зверюка, терпеливо ожидавшего его на том же месте и рухнул спать – как-никак он здорово умотался за этот день. Часть вторая. Утром его разбудил тихий шорох шагов. Сначала собрав тело в одно целое, он медленно открыл глаза и тихо высунулся из-за бугра. Невдалеке, под прикрытием утреннего тумана, крался кто-то, издалека очень похожий на Сержанта. Автомат, как назло, лежал далеко, поэтому он достал из-за голенища новый нож и, зайдя с подветренной стороны, двинулся вслед за нарушителем покоя. Тот вёл себя крайне беспечно, хоть и шёл почти бесшумно – то ли из новых, то ли просто рехнулся. В любом случае, это было Сержу на руку. Когда же между ними осталось меньше трёх метров, нарушитель неожиданно остановился, снял оружие с предохранителя и стал поворачиваться. Одним скачком (вот где пригодились прыжки по деревьям от Зверюка) покрыв недостающее расстояние, Серж запрыгнул нарушителю за спину и вонзил нож между рёбрами, взяв ближе к позвоночнику – чтобы наверняка обойти возможную металлическую полосу и не мучить противника. Но едва нож вошёл в плоть, противник исчез. Иллюзия! Правда, в отличие от предыдущих, очень аккуратно выполненная и даже, кажется, немного материальная. Ничего опасного поблизости более не обнаружилось, поэтому он вернул нож на место и ушёл досыпать. Возле спального места лежала записная книжка Блюстителя. Он попытался открыть её, но застёжку заело. Он рванул и старый переплёт не выдержал - ветхие страницы посыпались на землю. В отчаянии он пнул листки. Единственная полезная вещь (кроме автомата), которую он нашёл здесь и вот вам, пожалуйста! Теперь только в костёр – хоть какая-то от них польза. А сколько там ещё полезных советов могло остаться? И-эх! Но тут он заметил, что не все листы отцепились от разорванного переплёта. Присмотревшись, он заметил, что эти листы приклеены друг к другу чем-то более крепким, чем обычный типографский клей, да и сами листы на бумагу не очень-то походили. Во всяком случае, разодрать он их так и не смог. И листки эти были исписаны мелким убористым почерком, писанным карандашом, но с тонким грифелем, а потому пока ещё поддающиеся расшифровке. «Ну что ж, основной цикл теоретического обучения закончен. Искренне поздравляю, хотя ты и замонал меня окончательно. Ты думаешь, легко было всю эту байду разрабатывать, вовсе не будучи уверенным в успехе? Не возражай, я имею право немного поворчать. Теперь настало время практики и отточки полученных навыков. Конечно, под твоей юрисдикцией должна была бы быть вся Зона, но это лишь со временем. Начнём с малого, но ответственного. Как ты уже заметил, здесь есть своя охрана, достаточно надёжная. Крутые ребята, согласись – Зверюк может претендовать не на многое среди них» Тут Серж заметил первое разногласие между реальностью и записями – никаких охранников он не замечал, да и Зверюк в его глазах так и оставался мощнейшим порождением Зоны. Видимо, сверхпредусмотрительный Блюститель чего-то не предусмотрел или, наоборот, перемудрил. «Но их тактика уже изучена. Ты внесёшь новый непредусмотренный фактор. Где паёк доставать, ты знаешь – хватит уже Зверю надрываться и так, небось забегался с тобой. Оружия и патронов из тайников должно хватить на первое и второе время, так что… Но помни – сейчас тебя от немедленного съедения отделяет лишь тяжёлая туша рядом с тобой. Он не будет рядом с тобой постоянно, так что придётся заслужить почёт и уважение у монстров самостоятельно. Как это сделать – ума не приложу, говорю честно. У меня как-то получилось, но как – до сих пор не пойму. Одно знаю точно – сразу это не будет, так что наберись терпения. И да – они умнее, чем кажется на первый взгляд, но всё же не настолько, чтобы объяснить им, что ты добрый, мягкий и пушистый и будешь забижать лишь злых браконьеров. Так что живи, сторожи, наблюдай и размышляй и всё получится. Да пребудет с тобой гранатомёт и экзоскелет-невидимка!» Ну надо же, Блюститель начал шутить и говорить как с равным. Почти. Но, видимо, совсем без подколов и подковырок он не может. Ну и ладно – за эти долгие три месяца он уже привык. Тут из уголков памяти вылезло воспоминание о первой встрече – тот самый подвал, тряпьё, череп… Потом вспомнилась первая стычка с бандитами, Сержант, пахан, ватные пальцы и тяжеленный курок, обкусанный ноготь Очкарика и его гнусавый голос, огромное унижение, бессильное желание мести… вот только кому? От прежнего Сергея, да и от Пипки почти ничего не осталось. Сейчас есть лишь Серж – новый страж Сумрачного Леса, начинающий Блюститель, личный друг Зверюка, прочая и прочая. И что самое странное - его это вполне устраивало, хотя могло бы быть и поторжественней. Но и так сойдёт. Вот только с чего начать? Патрулировать такую огромную территорию он физически не сможет, да и риск самому сойти за браконьера слишком велик. Блюститель, как обычно, дал все необходимое для размышления, но ничего сверх. А это означало очередное долгое размышление с томлениями души и неясным выводами в результате. Вздохнув, он полез искать свой автомат, отложив тяжкие размышления в сторону. *** Чем дальше он углублялся в чистку, тем более начинал понимать, что задача ему не по зубам. Впервые у него возникли сомнения в наличии логики у Блюстителя. Он ведь не супер-герой, в конце-то концов! Ну прихлопнет он пару браконьеров, ну если очень повезёт – десяток, ну а что потом? Либо сталкеры прихлопнут, либо монстры, не разобрамшись, сожрут – по-любому не вариант. Ну не вывешивать же плакаты на входе «Не стреляйте зверушек, они хорошие!». Тем более, что не такие уж они и хорошие. Памятка начинающего сталкера: /Заповедь первая – главное – жизнь. Цени свою жизнь, ибо она – самое важное, что есть у тебя. Без неё всё теряет смысл. /Заповедь вторая – главное – жизнь. Цени другую жизнь, иначе никто не будет ценить твою. Всех сталкеров не убьёшь, всех монстров не завалишь, от всех аномалий не увернёшься. /Заповедь третья – а смерть – лучшее тому доказательство. Не забывай, что смерть – лучшее доказательство правоты. Твоей или нет, - уже не суть важно. Цени её и цени сегодняшний день, завтра у тебя может и не быть. Но старайся обходиться малой кровью. Минимум усилий, максимум отдачи. /Заповедь четвёртая – Береги честь смолоду, а оружие – с покупки. Лучшее орудие смерти – ты. А к тебе есть масса приложений для конкретизации способов убийства. Но кроме жизни есть ещё и честь, а она важна для тебя лично. /Заповедь пятая – ничто не спасает стопроцентно. Броня, укрытие, отсутствие запаха и размытое движение в прицеле – всё это лишь повышение вероятности выжить в бою или после него. Абсолютную защиту даёт лишь нирвана, но это не по адресу. Заповедь шестая - не играй в благородство. Никогда не недооценивай врага, нет врага сильного или слабого! Враг есть враг, и его надо уважать и уничтожать. Рекомендация первая – Не начинай без нужды, начав же, не останавливайся. Не начинай бой первым. Это не значит, что нужно дожидаться, пока тебя начнут полоскать очередями. Просто убедись, что бой неизбежен, займи удобную позицию и бей, пока противник не закончится. Рекомендация вторая – Владей всем отлично, но чем-то владей идеально. Мастеру нет большой разницы, какое у него в руках оружие, сколько в нём патронов и кто его противник (и сколько его). Учись владеть любым видом оружия, в любом его состоянии и ищи тот ствол (или трубу или клинок), что оптимальны лично для тебя. Рекомендация третья – запоминайся, но будь неприметен. Сталкеры (бандиты и монстры, да и почти всё в этом мире) ориентируются на авторитет. Укрепляя его, ты уберёшь со своего пути слабых противников и заставишь считаться с собой сильных. Рекомендация четвёртая – нет предела совершенству. Даже младенец может научить тебя чему-то новому, просто помни, что знания носятся в воздухе, и бери то, что тебе нужно. И не забудь говорить спасибо, ты, обормот! Рекомендация девятая – оттачивая навыки, не забывай, что они предназначены для конкретных дел. Самосовершенствование – цель хорошая, но не для тебя. Рекомендация пятая – один в Зоне воин. Одиночка имеет два преимущества перед системой – он един и гораздо шустрее разворачивается. Рекомендация шестая – Зона – не дом, но место проживания. Тебе не должно быть разницы, где ты находишься и почему ты там, а не здесь. Рекомендация седьмая – не бывает безвыходных положений, бывает плохая подготовка. Из любой ситуации есть минимум три выхода – плохой, очень плохой и реальный. Так что погоди поднимать лапки кверху - возможно, всё не так уж плохо. Рекомендация восьмая - мир меняется и я вместе с ним Когда ты готов к определенным действиям - ты уязвим, когда ты готов ко всему и даже к не определенному - ты бессмертен. Рекомендация девятая – наделай дырок и будь счастлив. Не всегда можно расположиться так, чтобы снять противника сразу и без лишней нервотрёпки. Как бы это цинично не звучало, но если наделать в человеке дырок, он скопытится так же надёжно, как если бы имел дырку от пули 45-го калибра посреди лба.