Не торопи события

POV Магнус Иногда кажется, что все в жизни меняется как-то само собой. Приводя все к единому знаменателю. И то, что казалось неразрешимой задачей, решается словно и без нашего участия. Я смотрел на человека лежащего рядом и размышлял о нашем будущем. Я и раньше знал, что мы связаны. С самой первой встречи он был «моим», и его присутствие в моей жизни подразумевалось как нечто само собой разумеющееся. То, что не под силу изменить обстоятельствам или людям, окружающим нас. Его душа, его стремления и мечты полностью соответствовали моим ожиданиям. Его внутренний мир был моим миром. Его счастье было равно моему. Можно было сколько угодно раз признаваться в любви, а можно молча делать то, что нужно. Можно миллион раз спасти, а можно один раз просто остаться рядом. Навсегда. — Ты опять философствуешь? Алек улыбнулся и за шею притянул меня к себе. Его голос был чуть хриплым после сна, и взъерошенные волосы делали его моложе. — Немного. Моя улыбка вышла скованной, а поцелуй слишком легким. Мужчина привстал и пристально посмотрел на меня. — Не люблю, когда ты с утра философствуешь. У тебя потом весь день плохое настроение. Пожав плечами, я встал и натянул первые попавшиеся под руку штаны. Алек сел на кровати и внимательно следил за мной. Он ничего не спрашивал и ничего не говорил, словно имел возможность прочитать мои мысли и просто принять их к сведенью. — Это из-за моего дня рождения? Алек как всегда «слишком» проницателен. — Почему же, я всегда любил твои дни рождения. И все равно улыбнуться открыто не получилось, что Алек, конечно же, заметил, но, к счастью, не стал комментировать. — В четыре начало? — Ага, а если учесть, что уже час, то нам надо вставать. — И кто придумал праздновать дома? — Алек встал и потянулся. — Ты. Я подошел ближе и поцеловал его, сначала чуть касаясь губами губ, а потом прижимаясь всем телом. — Я бы не прочь продолжить, но тогда встречать гостей мы будем вот так… — Черт, — я усмехнулся и отправился на кухню, на ходу обсуждая дела, которые должны быть сделаны. — В первую очередь забери наш заказ из ресторана. — Я обожаю вечеринки сюрприз, там имениннику ничего не надо делать, — простонал Алек, а в ответ получил мою усмешку. Едва за мужчиной закрылась дверь, философское настроение вернулось, и размышления о будущем плавно перетекли в размышления о предназначении и жизни в целом. Но, к счастью, такие мысли не мешали мне накрывать на стол. Небольшой столик вместит людей, что нам дороги. Вместо торжественного обеда будет маленький праздник для друзей. В дверь позвонили, когда я решал, какие тарелки выбрать: те, что нравятся мне (белые с зелено-желтой каймой), или те, что нравятся Алеку (синие с красным рисунком, имитирующим сюжеты Африки). — Только не говори, что до сих пор не выбрал тарелки? — едва зайдя в комнату и оглядев пустой стол, усмехнулась Клэри. — Я иногда тебя просто ненавижу! — Да-да. На девушке было свободное бежевое платье с темно-зелеными рукавами и цветочным рисунком на юбке. На руках привычные браслеты, мелодично звякающие при каждом её движении. — Бери те, что нравятся Алеку. Праздник его. — Они ужасны, — усмехнулся я, но послушно прошел на кухню и достал тарелки. Клэри прошла за мной, откладывая на стол сумку и пакет. — Что купила? — киваю я в сторону пакета с подарком. — Не нарушаю традицию — ерунду. Я кивнул и широко улыбнулся. Мне нравилась эта Клэри. Не та, что я знал в студенческие годы, но гораздо лучше той, что приходилось спасать от самой себя. Короткая стрижка ей очень шла, и весь её облик кричал о том, что она счастлива. — Не разглядывай меня так, — она подошла ближе и взяла мои ладони в свои. — Как так? — Сосредоточенно, — она улыбнулась уголками губ, — меня не надо больше спасать. — Это хорошо, — я притянул её к себе и обнял. Девушка доверчиво положили мне голову на плечо. Мне показалось, что это первое настоящее объятие за долгое время. И хоть последние три года в наших жизнях все наладилось, дружба стала чем-то почти не важным, отошла на второй план. — Вы отлично смотритесь вместе, — смех оторвал меня от размышлений, и я повернул голову в сторону говорившего. — Еще бы, я же красавец, — улыбнулся я, походя к мужчине и протягивая руку. — Мы рады, что ты смог выбраться. Серый костюм тройка ему шел, но был слишком официален, хорошо, что хоть без галстука. Немного отросшие волосы мужчина укладывал гелем, что ему необыкновенно шло. — Да я вроде не секретный агент, а банальный психиатр, — шепнул Себастьян и пожал мне руку. Клэри смешно сморщила нос и прошла вперед, обнимая мужчину, он звонко поцеловал её в губы и спросил: — Моя помощь нужна? Или я пойду посмотрю повтор матча. — Иди уже, — фыркнула девушка, — мы почти всё. — Я тебя люблю, — Себастьян сжал Клэри в объятия и, отпустив, сбежал к телевизору. — И я тебя люблю, наглый тип. — Я не наглый, — раздался крик из гостиной, а я усмехнулся. — Ты отлично выглядишь. Я повернулся в сторону говорившего и удивленно округлил глаза. — Рафаэль, ты когда вернулся? Белая футболка, подчеркивающая накаченные мышцы, и обтягивающие джинсы. Кто бы мог подумать, что Раф может одеваться так. — Вчера, и Клэри пригрозила смертной казнью через отрубание важных частей тела, если мы не придем. — Какая доброта, — захохотал я, обнимая друга. — Еще бы. Где она, кстати? — Где-то тут, — я окинул взглядом гостиную, но кроме Себастьяна, вернувшегося к матчу после приветствия, никого не увидел. — В квартире… Рафаэль хохотнул и достал из кармана мобильник, глянул на время и нахмурился. — Я найду её и проверю целостность конечностей. — Отличная идея. Из коридора послышался шум и обещание кого-то прибить. Я широко улыбнулся, ощущая, как ко мне возвращается хорошее настроение. Алек с ребенком на руках показался в дверях и сразу пошел ко мне. — Иззи убивает Джейса, а я не могу допустить, чтобы мой племянник вырос сиротой, подержи, — протянул он мне мальчика. Сын Иззи и Джейса был очень похож на отца. Светлые волосы и уже в этом возрасте ехидная улыбка и хитрость-хитрость-хитрость. От матери у него были глаза, темно-шоколадные, и дьявольское упрямство. Я кивнул и обнял ребенка. — Привет, Макс. Твой отец опять что-то натворил? Мальчик улыбнулся мне в ответ и схватил мою серьгу. — Макс, если ты её оторвешь, то дядя Алек тебе этого не простит. Малыш серьезно посмотрел на меня и, кивнув, отпустил, а я перевел дух. Из коридора послышались споры, потом крики, а потом все так резко стихло, что мне пришлось пойти к двери, чтобы успокоить нервы. Джейс и Иззи целовались. За ними стоял Саймон, а перед ними Алек, оба парня с интересом разглядывали открывшуюся картину. Саймон смущенно мне улыбнулся, но, поймав мою ответную улыбку, кивнул. Парень взглянул на часы и облегченно перевел дух. — Мама! — крикнул Макс, и Иззи быстро отступила. Черно-красное платье на ней было чересчур обтягивающим, но, похоже, Джейс был не против. — Да, мой хороший? — Мы будем кушать? — Будем, когда твой отец вернется в машину за твоей тарелкой. — Изз, неужели ты думаешь, что у меня нет тарелок? — я выгнул в удивлении бровь. — Он не ест из другой. Джейс его избаловал. — Это не я, а твоя мать. — Цыц, — рыкнул Алек, — это и моя мать тоже. — Замечательная женщина, — с сарказмом произнес Джейс и захохотал, а Алек следом. — Сумасшедший дом. Клэри появилась из ниоткуда, забрала у меня Макса, обняла Иззи и Джейса, улыбнулась и обняла Алека, ущипнула Саймона, пообещав ему за что-то отомстить. — И ты тут главврач? — В сумасшедшем доме главврачом могу быть только я, — появившийся из гостиной Себастьян рассмеялся. В коридоре стало очень тесно, и мы друг за другом прошли в комнату. Макс был определен на его кресло, Клэри и Рафаэль отошли к окну для какого-то важного разговора. Иззи и Алек ушли на кухню разбирать сумки. Джейс и Себастьян уселись перед телевизором, оживленно обсуждая матч. Я оглядывал людей, с которым меня связала жизнь, и понимал, что я очень счастливый человек. Не только потому, что мне есть, кого позвать на вечеринку, а еще и по тому, что и в беде они меня не бросят. Тарелка, понравившаяся Максу, была найдена, и все собрались за столом. Привычные пожелания здоровья и счастья, любви, успехов в работе. Всё, что говорили наши друзья, было правильно и важно, и главное — от чистого сердца. — Теперь моя очередь, — я встал и пошарил по карманам. — Можно сказать тебе кучу нежных слов, пожелать целого мира и даже больше, — я не мог найти нужную вещь и еще раз ощупал карманы, — можно признаться в любви, я не представляю в какой раз, но каждый — словно в первый, — я нашел то, что нужно во внутреннем кармане пиджака и подошел ближе к Алеку. — Александр Гидеон Лайтвуд, я тебя люблю больше жизни, согласишься ли ты связать себя со мной узами брака? Алек сначала усмехнулся, потом улыбнулся, а потом захохотал и, встав, быстрым шагом ушел из гостиной. Я в шоке разглядывал дверной проем. Клэри вмиг оказалась рядом и положила руку на моё плечо. Я сжимал темно-серую коробочку с простым серебряным кольцом, купленным три года тому назад на отдыхе в Италии, и пытался собраться с силами, чтобы не выкинуть его. Поведение Алека меня напугало. Прошло наверно минуты три в полной тишине, даже Макс молчал, разглядывая меня, прежде, чем Алек вышел из спальни и быстро подбежал ко мне. — Это было не честно. Ты осознаешь? — у него на губах была широкая улыбка. — Совершенно нечестно? Я думал, что такие вещи надо говорить наедине, возможно, после занятия любовью, или в ресторане, но, наверное, ты был прав, когда спросил у меня это в окружении людей, которые нам дороги. Алек протянул мне черный футляр и выхватил из моих рук коробку с кольцом. — Я купил это на нашу первую годовщину, каждый год хотел подарить, но… — он вдохнул и выдохнул, а я взял черный футляр и открыл. Бело-серое кольцо с гравировкой лежало на бархатной подушке. Все потонуло в криках друзей, обнимающих и поздравляющих нас, в гвалте голосов и объятий, но для меня были важны только одни руки и только один голос, и когда эмоции наконец-то поутихли, и я смог обнять Алека, мне показалось, что мир на секунду замер, прежде чем снова двинутся в свой путь. Весь оставшийся вечер я ждал только одного — когда все уйдут. Иззи и Джейс ушли первыми, заявив, что Максу пора спать, хотя ребенок совершенно спокойно играл с игрушками, которых у него в нашем доме больше, чем в его собственном. Рафаэль и Саймон, судя по всему не видевшиеся два месяца, что Рафаэль был в Испании у родственников, стремились уединиться, но единственным возможным вариантом уединения было сбежать. Что они и сделали. Когда Алек и Себастьян начали убирать со стола, веселясь и обсуждая матч, а мы с Клэри остались вдвоем, волнение немного отпустило меня. Я понял, что еще совсем чуть-чуть, и мы с Алеком останемся наедине и тогда сможем обсудить всё. — Я рада, что ты наконец решился, — тихий шепотом произнесла подруга. — Что значит «наконец»? — попытался я сделать удивленное лицо. — Не забывай, что в Италию мы ездили вшестером, — она обняла меня за плечи и подтянула поближе. — И не только ты был в той маленькой лавочке у фонтана. — Откуда ты… — Я там тоже была, с Рафаэлем. Помогала ему выбрать кольцо. — С Рафаэлем? — воскликнул я, но сразу понизил голос. — Ну, не всем же требуется больше десяти лет, чтобы принять такое решение, — Клэри приподняла бровь, а я покачал головой.