Зачем-то

Она говорила о каких-то очень глупых и очевидных вещах, которые не следует прокручивать даже в своей голове, чего уж говорить об обсуждении их с единственным собеседником, которого, причем, видишь впервые. Я не хочу сказать, что мое мнение о ней испортилось в тот самый момент, когда мы подъезжали к станции «Библиотека им. Ленина» или двум, трем станциям до этого. Я хочу сказать, что я будто бы заранее знала, что миссия этой девушки заключается в том, чтобы мельком ознакомить меня с «устройством» этого города, способами передвижения и одними из самых известных достопримечательностей этого места — Красной площадью и Старым Арбатом. Когда мы «познакомились» в интернете, я была удивлена, насколько удачным и одновременно странным было это знакомство. Может быть, наши пути никогда и не пересеклись, если бы не этот летний концерт, которого я ждала, как какое-то чудо. Я помню, как мои мысли смешивались между собой, неуловимо перемещались внутри моей головы, то и дело ударяясь о стенки моего крепкого черепа, заставляя возвращаться к этой, почти невозможной для меня, идее. Я. Одна. Москва. Концерт. Для многих эти четыре слова вполне легко могут слиться в легкую мелодию, которую не составляет труда сыграть на клавишах толстого кошелька и кнопкам клавиатуры, выбирая места поудобнее в огромном зале, ожидающем трех юношей, выросших под лучами итальянского солнца; соединенных воедино, чтобы согревать мир, подобно этому самому солнцу. Весь мир. Своими голосами. По счастливой, очень счастливой, как оказалось позже, случайности наши места располагались настолько близко, что, можно было подумать, что мы договорились заранее, чтобы сидеть вместе. Но это было и правда неспроста. Теперь я уверенна. И все эти мои муки о том, где же лучше сидеть — в третьем ряду правой секции, расположившись почти в центре или около прохода, но в восьмом ряду левой секции, улетучились после всего того, что произошло в тот день. «Вы хотя бы раз, всего лишь раз, на миг забудьте об оркестре. Я в восьмом ряду, в восьмом ряду, меня узнайте, мой маэстро!» — почти сразу же синхронно запели мои бабушка и мама, узнав о моем выборе, тем самым запустив медленную машину, которая должна была стереть все мои опасения о неправильности моего решения. Найти эту песню известной в нашей стране певицы Аллы Пугачевой не составило труда. Но вот избавиться от тревожащих мыслей — еще как. Мне все время казалось, что я делаю что-то не то… но, вместе с тем, я чувствовала, что все не просто так. Все зачем-то. Песня, как нельзя лучше подходившая моему тогдашнему состоянию — влюбленному и немного встревоженному, стала чуть ли не главным показателем того, что я иду по верному пути. Она была прослушана мной много раз. Опережая события, я скажу, что нужно верить своему внутреннему «я». Пускай оно часто предлагает нам невероятный выбор, заставляет совершать странные вещи, которые не допускает холодный разум, но все это — луч, который освещает нам правильную дорогу. Это пламя маленькой свечи, которую мы держим дрожащей рукой, боясь всмотреться в темноту. Но именно этот маленький огонек придает нам уверенности и выводит из всепоглощающей тьмы туда, где желания приобретают очертания реальности. Той девочке, девушке… той моей новой знакомой было 20 лет. Думаю, что ей и сейчас столько же, но… я отвлекаюсь. Все-таки я считала, что с возрастом приходит мудрость. Пусть разница между нами была совсем не велика, но все же я хотела услышать умные, интересные мысли абсолютно о разных вещах и явлениях, какие-то истории о ней и ее увлечениях, даже учебе. Но все то, что она мне сказала, как вы понимаете, было совсем не тем, что я себе нафантазировала. Говорила девушка не много, но и этого хватило, чтобы после еще одной особо длинной паузы достать наушники и включить что-то, что смогло бы исправить положение. У меня бывают периоды, когда я не могу дослушать до конца практически ни одну песню. Обычно это бывает, когда в моей голове слишком много мыслей, летящих в разных направлениях. Мне и грустно, и весело, и страшно, и интересно… Ни один текст не может передать все эти чувства, которые охватывают меня в подобные моменты. А если бы и могли передать, то это была бы каша, какофония из звуков и слов, с друг другом не сочетающихся. Никто бы не стал это слушать. И я бы не стала. Ведь в этой песне не было бы строчки о том, как мне противна эта песня. А если бы и была, то точно не было бы кусочка текста о том, как мне ненавистно то, что она здесь есть. Но, если бы так случилось, что… И так далее. В общем, бывают у меня такие моменты. А вот и наша станция. Моя попутчица сфотографировала меня рядом с несколькими интересными местами (но все еще не отправила эти самые фотографии, ссылаясь на чрезмерную загруженность и сложную подготовку к экзаменам, для одного из которых предстояло выучить «целых 50 билетов». Но почему она не могла пару раз щелкнуть по экрану телефона, чтобы я получила свои снимки, но читала и отвечала на все мои сообщения в социальной сети, — остается мне непонятным. Точнее, мне просто не хочется делать поспешных выводов. Вдруг, она просто не хочет, чтобы я ждала не только фотографий, но и ее ответа. Но почему-то сейчас мне кажется, что я ее оправдываю. Наверное, я делаю это лишь для того, что бы вы не восприняли меня слишком заносчивой и вредной девчонкой). Спасибо ей большое за быстро проведенную экскурсию по нескольким известным местам столицы. После этой прогулки я поняла, насколько интереснее совершать такие экскурсии для самой себя. Идешь туда, куда захочешь. Если желаешь повернуть — поворачиваешь. Устал — сидишь. Бодр — идешь. Под дождем, под палящим солнцем, в ночи, ранним утром, под крики, в тиши… Совсем другое — идти молча рядом с кем-то. Ты не можешь сосредоточиться только на своих мыслях, ведь в любой момент тебя может прервать какое-то ненужное слово твоего попутчика, его чих, или любой другой звук или действие, которое может прервать мыслительный процесс или сделать его не таким увлекательным. Я уже сказала, насколько удивительно близко были расположены наши места на концерте. Если быть еще точнее: 48-е место у меня, и 49-е у нее. И все это в восьмом ряду левого сектора, который казался мне еще более привлекательным после того, как я вспомнила расположение трех итальянский певцов во время концертов. Не буду таить, что один из трех молодых людей привлекал и привлекает меня и сейчас больше остальных. Да, вместе они — что-то невероятное, чувственное, классное. Но в отдельности каждый уникален. Это не глупая мальчиковая группа для девочек-подростков, выступающих под фонограмму, имеющих успех только потому, что родились или сделали себе смазливую мордашку, которая, почему-то, в наши дни считается очень привлекательной. Они — те, кто действительно достоин того, что сейчас с ними происходит. И я искренне надеюсь, что в будущем их ждет только больше высот, которые им покорятся. Парень, с пленительно-томным взглядом темных очей, кошачьей улыбкой, бархатным голосом, услышав который, сердце не может остановиться выстукивать страстную мелодию, рассказывающую о сказочных мечтах девушки… именно он и покорил мое сердце. Я думала, что все это временно. Даже смеялась над своим «весенним» увлечением, когда летела в Москву на концерт. В тот момент я думала о трех итальянцах, о нем в частности, как о предмете любовных чувств, которые уже сгорели, оставив после себя лишь большой интерес к их творчеству. Но как я ошибалась тогда, сидя в мягком кресле эконом-класса в самолете, все приближавшим меня к тому, что сможет из пепла возродить столь сильное чувство. И, кажется, с каждым днем оно только усиливается, а этого мне определенно не нужно. Я знаю, что многие меня поймут. Я не хочу быть девушкой, страдающей от невозможности быть с тем, кто мне небезразличен. Но в это же время и тем, кто узнал обо мне лишь на пару мгновений, и сразу же забыл, когда перед его глазами появились другие, кормящие себя бесполезными мечтами, девочки. Как это не больно осознавать — мы из разных миров. У него своя жизнь, у меня своя. Вот только в мою жизнь он ворвался, словно ураган в мирный городок, а я в его осталась слабым дуновением… дыханием… одним вздохом… Что там может быть еще мельче и незаметнее? Просто нужно перестать мучать себя тем, что совершенно от меня не зависит. Я не виновата том, что не могу стать кем-то более значимым для Него. И я сейчас не говорю о любовных чувствах. Помечтать, конечно, можно. Но дело в том, что я не умею мечтать так, как делают это многие. Стоит мне представить предмет своего обожания, придумать обстоятельства, при которых могла бы произойти наша встреча и прочее, как появляется невероятное множество факторов, которые мешают мне продолжить свою сказочную историю. Я начинаю анализировать: а вот я не знаю языка; но откуда у меня достаточное количество средств, чтобы отправится в Италию; ведь у него есть девушка, куда там меня пихать; не думаю, что я бы смогла его чем-то заинтересовать; я ведь не одна… И дальше по списку. Даже мысленно у меня не получается быть с ним вдвоем, что уж говорить о реальности. В той, где я просто человек, который любит творчество молодой группы, разделяет их взгляды на некоторые вещи. И да, все-таки стремиться быть кем-то большим, чем просто поклонницей, если это можно так назвать. С моей соседкой по месту в концертном зале я ходила не долго. Прогулка была не долгой, но вместе мы провели весь день. На Красной Площади посетили мавзолей, где вон уже сколько лет лежит, не шелохнувшись, Ульянов-Ленин; посетили исторический музей, в котором я, не удержавшись, все же купила себе сувенир. Вообще, я люблю разные памятные вещи. Я бы даже сказала, что это является моей слабостью. Мне сложно расстаться со старыми вещами, если они связаны с какими-то, пусть и не очень значимыми, событиями. Я даже не говорю о билетах, пропусках и прочих документах, которые показывают, что я была там-то и там-то. Очень часто, вместе со всеми бумажками, я сохраняю, например, камешек, лежавший рядом со мной в тот момент, когда я смотрела на закат, провожая свой последний день в определенном месте; игрушку, которой я не играла даже буду совсем маленькой; вырезку из журнала или газеты, где запечатлен знакомый мне актер или певица; браслет, найденный мной в Киндере-Сюрпризе, который я очень-очень и очень давно носила (когда он натягивался на мою руку). Но даже страдая таким синдромом «накопительства» я до сих пор не имею «коробки памяти», куда бы я могла все это сложить, чтобы не рассовывать по многочисленным ящичкам моей прикроватной тумбочки и шкафам, стоящим в моей комнате. В душе я немного свинья. Часто думаю о том, что «это я уберу позже, но пока оставлю здесь». Но вам уже, наверное, ясно: это «позже» все никак не настает. Комната наполняется мусором: на тренажере начинает висеть моя одежда, вторая подушка кровати поселяется на диване; а плакаты, упавшие со стен по вине кота, которому почему-то совершенно не нравятся лица на них, остаются на письменном столе, ожидая своего нескорого возвращения на законное место. Так почему же я сделала это отступление на мою манию «суверинизации» (то есть — превращению в значимое обычных вещей)? Я отвечу, вновь опережая события. Когда мы с моей попутчицей прибудем ко входу в концертный зал, я решу проверить мой электронный билет. Дело в том, что печатала я его еще зимой. Получается, сразу после того, как купила билеты. Все бы хорошо и прекрасно, если бы принтер был тогда заряжен. Немного краски в нем оставалось, но четкий текст он уже выдать не мог. Мое счастье, что штрих-код, играющий роль ключа, открывающего мне проход на это, столь ожидаемое мной, мероприятие, был достаточно пропечатан для того, чтобы быть обнаруженным считывающим устройством. К слову, это доставило мне много переживаний накануне отлета в Москву. Я ужасно боялась не перешагнуть порог концертного зала. Боялась так и не услышать этих чарующих мелодий и голосов, которые сейчас вновь и вновь напоминают о себе, многочисленными видеозаписями остальных посетивших тот концерт. Но тогда я еще, разумеется, не знала, что мой билет будет легко принят машиной, как и многие другие электронные билеты. Поэтому я и обратилась в кассу, чтобы хоть как-то себя успокоить. И, вроде бы, спокойствие пришло ко мне. А вместе с тем пришли и 15 флаеров-открыток с изображением итальянского трио и буклет о предстоящих концертах, на первой странице которого были напечатаны они же. Не думаю, что у меня был бы хоть один флаер, если бы охранник, стоящий все это время рядом, не понял моего желания, которое заключалось в том, чтобы унести отсюда все, что хоть как-то напоминает об артистах, выступающих сегодня вечером. Он протянул мне 3 открытки. Спасибо. Одну забрала моя попутчица. Ничего. Я увидела еще 14. Знаете, я могла бы взять и больше, если бы не подумала об остальных поклонниках творчества молодых людей. Иногда моя забота о других мне очень мешает, но еще чаще она мне только помогает. Я делаю добро, и оно ко мне возвращается. Как бы это глупо не звучало, но это правда действует. Просто нужно не думать о том, что можешь получить взамен. Просто действие. Никаких мыслей о возможной выгоде. А вообще я довольно пессимистичный человек. А еще мало улыбающийся, замкнутый, вечно погруженный «в себя».Возможно, многим я могу показаться недружелюбной, злой. Я и не говорю, что для этого я ничего не делаю. Вся причина в том, что мне не хочется платить за мою чрезмерную доброту и сочувствие, но меня все время подводит взгляд. Говорят, что у меня добрые глаза. Честно, я не представляю, что в них такого, что могло бы заставить людей говорить об этом. Может, я не часто заглядываю собеседникам и прочим в глаза… Я искренне не понимаю, как должен выглядеть «добрый взгляд». Вообще, я считаю, что это сугубо личное мнение. Одному я могу показаться приветливой, другой же обойдет меня стороной, третий меня и вовсе не заметит. Мы сами вешаем ярлыки на людей. Нарекаем теми, кем они вовсе не являются. Но зачем я говорю о таких очевидных вещах. Продолжим. Представьте себя на Старом Арбате. Вы ищите кафе, созданное по мотивам знаменитого мультфильма. Не ищите? Ну и ладно. Все равно мы с моей попутчицей его нашли. Стоило мне заметить пестрящую вывеску, сообщающую о том, что мы уже на месте, как меня хватает что-то большое и мягкое. И желтое. Огромная ростовая кукла сжала меня в своих объятьях, подождала, пока будет сделано фото, и чуть ли не завела меня в помещение кафе. В общем-то, я туда и собиралась, и сопровождение мне не требовалось. Но, признаюсь, было приятно получить чуточку внимания, пускай и от человека, переодетого в героя мультика. Который, в общем-то, выполнял свою работу, и внимание было оказано мне лишь на профессиональном уровне. Во время обеда ни одна из нас не проронила и слова. Мы только обсудили наши заказы и уткнулись в свои телефоны. Правда, сначала ей позвонил однокурсник. Но потом стало ясно, что единственное, что я могу сделать во время дневной трапезы — проверить новостную ленту и отправить пару сообщений маме. Говорить с девушкой мне было и правда не о чем. Возможно, что вся проблема во мне. Может, я не достаточно сильно стремилась найти точки соприкосновения между нами, но я правда старалась. Еще тогда, когда мы были в метро. А это было часа четыре назад. То есть, 240 минут абсолютно ни на что не повлияли. Каждая все молчит о своем. Но это лучше, чем разговоры ни о чем. Да мы даже не могли обсудить предстоящий концерт. Единственное, что я помню из того, что она говорила об этом событии, — это ее вопрос, который меня буквально убил. — А ты будешь скучать по Джанлуке? — спросила девушка, влюбленная в Пьеро Бароне; очень радующаяся тому, что о ее предмете обожания, не будет думать кто-то еще. Кроме нее и уже имеющегося миллиона других фанаток, поклонниц… как хотите. — Скучать?.. — я несколько раз прокрутила ее слова в своей голове, пытаясь понять, как можно скучать по человеку, с которым вы не провели пока вместе и минуты. С фотографиями — да, музыкой — естественно. Но зачем мне скучать по этому? Я в любой момент могу включить понравившуюся мне песню, или найти фотографию, которая мне чем-то запомнилась. Но как я сейчас, в двенадцатом часу дня, находясь в вагоне поезда, могу скучать по людям, которых увижу впервые только в семь вечера или того позже? Может, я ее не поняла. Возможно, она хотела услышать не четкий ответ, а лишь предположение. Предположение о том, что я буду чувствовать после концерта? Бред. Конечно, я надеюсь получить только положительные эмоции. И все-таки, в моем понимании — скучать можно только по тому, что стало очень близко. Я второй день в Москве, уезжать только через четыре дня. Я еще не знаю, что со мной произойдет. Вдруг, что-то изменит мое отношение к этому городу? Вдруг, случится что-то такое, что будет вызывать у меня смех, каждый раз, когда я вновь воскрешу это в своей памяти? Вдруг, произойдет что-то, о чем я захочу написать? Да, да, и еще раз да. Сейчас я скучаю по возможности гулять в прекрасных парках, всегда быть чем-то увлеченной, по старым улицам и строениям, метро, и голосам, объявляющим станции… Я скучаю по чувствам, которые рождались во мне с каждой новой песней; по каждой шутке, произнесенной на сцене; взглядам исполнителей, их движениям и… Но все по порядку. Надеюсь, хоть какая-то последовательность в моем повествовании еще осталась. Я посмотрела на девушку, сидящую рядом и произнесла: — Э… Вполне возможно. Блестяще. Я рядом, кажется, с ярой фанаткой этой группы, которая по именам знает всех членов семей трех молодых людей, имена их продюсеров, менеджеров; людей, с которыми они фотографировались. Если бы она могла определять их месторасположение в данный момент, то я решила бы, что провожу день с роботом, который каким-то образом имеет доступ к телефонам исполнителей, где, конечно же, включена функция геолокации. Мне было немного неловко сидеть с девушкой, знающей так много о них. Я же — просто слушатель, пусть и влюбленный. Хотелось бы мне узнать больше — естественно. Вот только не думаю, что я хотела, чтобы рассказ звучал из ее уст. Лучше, я повнимательнее прочитаю их биографию, и прослушаю несколько интервью. Но позже. Не нужно знать сколько у кого коней, предпочитаемую марку одежды каждого, чтобы любить их музыку. Если мне будет это интересно, то я обязательно вникну во все подробности. Хоть роботом она и не была, но все же пыталась узнать, где они находятся в данный момент. Оказалось, что она списалась с девушкой их сопровождающей… или просто вдруг появившейся с ними… Важно то, что она с ними почти с самого прибытия. Вот именно у нее обожательница Пьеро Бароне и старалась выяснить, где их можно «поймать». Несмотря на то, что мое желание увидеть их было очень велико, в процесс поиска информации об их местоположении я не включилась. Люди устали, они хотят посмотреть город. Я думаю, им приятно внимание, но насладиться прогулкой они хотели бы без лишней суеты. Наверное, кто-то получил свои заветные фотографии и автографы, встретив их на вокзале или проследив их путь, а может, и все вместе. Но я куда больше хотела получить удовольствие, в первую очередь, от концерта. А потом уже начать, так сказать, «действовать». — А я вот буду скучать по Пьеро… — мечтательно протянула она. Конечно. И еще, как минимум, половина зала.