На спор

В свои школьные годы помню со мной училась одна девушка по имени Кейт. Она не была особенной, скорее наоборот. Окружение ее не воспринимало. Девочка вечно читала книги, ходила в библиотеки и училась на одни пятерки. Все насмехались над ней: над ее одеждой, внешностью, вечным пучком из белокурых волос на голове и над ее торопливой походкой. Абсолютно все… и я в том числе. Она была объектом для насмешек, ведь мы с ней были из разных миров. Я был на высшем уровне, а она, как ожидается, на низшем. Бедняжка всегда ходила одна, никогда не показывала, что в ком-то нуждается… неудивительно, показав это, на нее бы обрушилась еще более сильная масса издевательств. Каждый раз проходя мимо нее, я с отвращением кидал в ее сторону различные оскорбления, даже не задумываясь что чувствует она. Как-то раз я проспорил другу. Он загадал мне переспать с этой девушкой. Я с насмешкой согласился, зная, что она уж точно передо мной не устоит. Так, чтобы никто не знал, я приступил к выполнению плана. Глупышка не понимала, как после стольких насмешек, я мог так спокойно с ней говорить. Я наплел ей, что это было по моей глупости. Было понятно, что ее занудность не даст сразу положить ее в постель. Приходилось приглашать ее на свидания, звать гулять и вешать лапшу на уши о красоте этого мира, параллельно посматривая на часы, чтобы этот ад наконец закончился. Узнавая ее все ближе и ближе, я смог разглядеть в ней ее своеобразие и особенность. Я разглядел в ней ребенка, надеющегося на сказки и верующего в настоящую любовь. Как она ошибалась. Спустя время, у меня получилось влюбить ее в себя. Ее глаза с восхищением смотрели в мои, а ее белые губы не переставали говорить о любви. Я поддакивал, улыбался и обнимал ее за плечи, но никогда не отвечал взаимностью, ведь ее не было. Я смог. Когда секс все-таки случился, во мне что-то перевернулось. Это не было животной страстью, это была та самая нежность и теплота, которую у меня никогда не было. Я постарался не придавать этому значения, но и все же это не выходило из моей головы. На следующий день я рассказал это другу и предъявил фотографии, которые сделал, пока та не видела. Понятия не мог зачем я это сделал, ведь этого мне совсем не хотелось. Но заканчивать с ней отношения я не спешил. На следующий день все знали… Знали о споре, который я выполнил и, конечно же, о всем узнала она… этот ребенок, ждущий принца на белом коне. Друг все рассказал. Этого подонка я бил, как последнего отброса, после чего рванул к ней. Я не хотел, чтобы так получилось. Дома у нее никого не было, но дверь была открыта. Я прибежал в ее комнату и увидел Кейт, лежащую на полу с таблетками в руках. Кинувшись к ее телу, я попробовал пульс. Его не было. Я прижал ее к себе, бесконечно извиняясь за все, хоть она уже и не слышала. И не услышит никогда. Я ненавидел себя. Считал себя самой последней сволочью, которая только есть. По моим щекам текли слезы. Я тихо плакал, хотя хотел кричать от невыносимой боли. Подняв свои глаза, на столе я заметил листочек. Это была записка. Взяв в руки, на мои глаза полись несколько строчек, написанные ее неповторимым почерком: «Ты показал мне, что значит любить. Даже после всего я должна тебя ненавидеть, но почему-то у меня выходит лишь любить еще сильнее. Через год обо мне уже никто и не вспомнит, пускай… главное, ты не забывай. Я помню, как от всех моих бед меня спасали твои объятия, как ты заставлял бурлить мою кровь, я помню нашу последнюю ночь. Она была восхитительна. Я тебя не просто люблю… я не чаю в тебе души. Будь счастлив. Прощай. Твоя Кейт.»