Иди ты к чёрту, Роджерс!

      Рыжеволосая девушка сидела и барабанила пальцами по стеклянной поверхности стола. Было не трудно догадаться по раздражённому взгляду и учащающемуся ритму дроби, что она начинала терять терпение. «И куда запропастился этот неисправимый идеалист?»       Далеко не первый раз вздохнув, Наташа начала стягивать свой кожаный пиджак, ибо в Ваканде даже кондиционеры не спасали от здешней невыносимой жары.        Шпионка и сама не до конца понимала, зачем вдруг решила сорваться и прилететь в эту, как она уже успела её обозвать, «задницу мира». Ведь Клинт, когда присылал ей координаты места, где их можно найти, сообщил, что вся команда Кэпа в порядке, разве что Барнс снова оказался заморожен, но, тем не менее, вполне здоров. Наверное, ей просто нужно убедиться, что Капитан справляется с временной потерей только найденного лучшего друга. Да, именно за этим она здесь, убеждала себя обладательница медных локонов. Но какой-то внутренний голосок предательски нашёптывал, что у неё есть и ещё одно известие, которое ей хотелось проверить. И как она не пыталась с ним смириться и порадоваться, её сердце всё равно никак не хотело верить в предоставленную Бартоном информацию. Оно надеялось, что он ошибся, что это не верная информация, ложь, да неважно что! Просто этого нет, и никогда не было!        «Нельзя же быть такой эгоистичной!» — одёргивает свои мысли мстительница. — «Он же твой друг, чёрт подери. Только друг».        Романофф отчаянно уцепилась за эту мысль и твердила её про себя, словно мантру.        « Только друг, только друг, только друг…»        Дверь в небольшую гостиную тихо отворилась и захлопнулась небольшим щелчком, что заставило Наташу еле заметно вздрогнуть и обернуться.        Её изумрудные глаза сталкиваются с его, слегка растерянным, но всё же, как всегда непроницаемым, взглядом. Он набирает в лёгкие воздух и медленно выдыхает. Никто из них не решается заговорить первым, они просто оглядывают друг друга с ног до головы. Её, идеальной формы, брови хмурятся, когда взгляд скользит от одной, уже немного поджившей ссадине на лице, к другой. А он пытается не слишком на неё глазеть, чтобы не выдать, как он на самом деле скучал.       — Я удивился, когда ТʼЧалла сказал, что ты здесь и просишь о встрече… — он пару раз неловко моргает, запнувшись, — … со мной.       — Я… Кхм… Да, я хотела узнать как ты, — она злится на себя за заминку. Это на неё не похоже. Но, когда дело доходит до Стивена Роджерса все её навыки самообладания испаряются с невероятной скоростью.       «Соберись, Романофф!»       — Ты могла позвонить по телефону, который оставил тебе Бартон, — упирался Капитан.       — Да, могла, — говоря это, она поднимается с диванчика и заглядывает Стиву в глаза, — Но я слышала о Баки. Мне очень жаль.        Она хочет подойти и обнять его, сказать, что вместе они справятся, что теперь она никуда от него не уйдёт. Но, как и в прошлых случаях, она ничего такого не говорит. Лишь переминается с одной ноги на другую.       — Спасибо, — вдруг искренне говорит блондин, на миг сбросив непроницаемость, — Спасибо, что всегда рядом, когда нужна мне.       — Обещаю, так будет всегда, — минутная слабость. Глаза в глаза и ей кажется, что она отчаянно тонет в голубизне его глаз. Но здравый смысл не позволяет ей сделать желаемого. Утонуть в них навсегда. — Так, ты и Шэрон?       — Что? — он удивлённо моргает и в его взгляде отчётливо блестит недоумение, — Откуда ты...       — Знаю? — нахально перебивает бестия. — Бартон. Он всё рассказал.        Она криво улыбается, пытаясь скрыть боль, и ногти правой руки с силой вжимаются в ладонь.       — Но как он.…Знали только Сэм и Баки… — растерянность в глазах загорается с новой силой и потом вмиг угасает, подводя черту его размышлениям. Так же, как и её. Она ведь далеко не дура.       — Уилсон! — одновременно произносят они и на секунду улыбнулись друг другу, как будто ничего и не произошло. Не было раскола Мстителей, она не выбрала команду Тони, а он не целовал другую девушку.        Но, увы, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И эта секунда не была исключением.       — Да… — разрывает мирную тишину голос Стива, — Да, это правда.        Его голос звучит глухо, с едва-едва уловимой виной. Но на нём всё та же маска, которую рыжеволосая хочет содрать, выцарапать ногтями, ещё с того момента, как он вошёл в эту комнату. И прекрасно понимает, что на ней точно такая же.       — Вот как… — её голос приобретает сталь, и она превращается в ту Романофф, которая все чувства скрывает за сарказмом, шутками и грубостью. Капитан сразу улавливает эту перемену. — Надеюсь, хоть на свадьбу пригласите. И что она будет не в этой стране, здесь же как в сауне!        На ней всё та же нахальная кривая ухмылка. И он пытается улыбнуться в ответ.       — Вряд ли, ведь мы не вместе, — он говорит, тщательно подбирая слова.       — Неужели? — она иронично поднимает левую бровь. — И почему же?       — Потому что люблю другую, — тишина. Непроницаемость лиц забыта. Она удивлённо моргает, а в её сердце из пепла надежды проглядывает огонёк.        А Стив думает только о ней и о том поцелуе на эскалаторе. Ведь когда он целовал Шэрон, ничего подобного не чувствовал. То были лишь холодные податливые губы, и он почувствовал только их и ничего больше. С Нат всё было по-другому. Стив долгое время не мог отойти от освобождения из заморозки. Ему казалось, что внутри него остался лёд, что он просто живой мертвец. Но когда она целовала его, лёд расплавился под жаром её губ и он впервые с сорок пятого почувствовал себя по-настоящему живым. С ней он чувствовал себя живым. К сожалению, пришлось причинить боль Шэрон, чтобы понять это. Чувство вины его грызёт с того момента, как он извинялся перед ней и говорил, что любит другую. Она сказала, что понимает, что рада за него, но в глазах он увидел лишь боль, и что-то напоминающее злость.        Наташа хлопает ресницами в недоумении, и пытается убить тот огонёк надежды, вызывая в себе гнев. Она начинает злиться на себя, на него, да на весь чёртов белый свет!       — И кто же эта другая? — пытаясь взять себя в руки, говорит шпионка.       — Ты, — Роджерс шумно выдыхает, наконец, решившись ей во всём признаться. А на неё это действует, как спусковой крючок.       — Иди ты к чёрту, Роджерс! — подходя ближе, зло говорит Нат.        Стиву Роджерсу, как главе Мстителей, никто никогда не позволял себе нагрубить. Разве что злодеи, да преступники, которые тут же жалели об этом. И, разумеется, Наталья Романофф, которой ровным счётом ничего, кроме его гневных взглядов, никогда не было.        Как только она собирается шагнуть за порог, он перехватывает её руку и их лица оказываются в опасной близости друг от друга.       — Наташа, — хрипло шепчет он, от злости и непонимания, — Я чем-то тебя обидел?        Их тяжёлые дыхания, смешиваются, и шпионка из последних сил старается сохранить свой гнев.       — Ты лжёшь, — шипит она, — Я тебе не верю.        А как же она хочет.       — Прости меня, — отчаянно шепчет блондин, — Прости, что тогда, на кладбище, я тебя отпустил, прости, что не хватило духу пригласить тебя на свиданье. Прости меня…        Секунда и её маска канула в Лету, а огонь надежды уже вовсю горит и она сдаётся. Внутри неё всё обрывается. Она смотрит на него. Чувствует, как её сердце бежит марафон. Они так близко стоят, что она слышит: его делает то же самое.        Он неуверенно улыбается, невинной, совсем мальчишеской улыбкой. Кости в ней, по ощущениям исчезли.        Их губы разделяет только дыхание. Он чувствует её, такой родной, запах. Она чувствует силу его тела.        И он целует её.        Это невероятный, долгий и страстный поцелуй. Она прижимается к нему, позволяя себе такую привилегию, как побыть немного слабой. А он клянётся себе, что никогда её теперь не отпустит. Никогда.        Он немного отстраняется, лишь для того чтобы заглянуть ей в глаза. Его грудь тяжело вздымается и он произносит:       — Оставайся.        И она готова это сделать. Теперь она уверенна в этом.        Потому что это…        Для неё это — всё.