***
Смайт терпел. Бог свидетель, что он терпел это все пять лет. Первый раз он понял, второй — простил, третий — стерпел. Каждый год всё повторялось, снова и снова Блейн убеждал его, что это ничего. Совсем ничего. Просто встреча двух старых друзей. Но Бас не дурак, он видит каким разбитым Блейн приходит после этих встреч. Таким он не приходит со встреч с Тиной, или Сэмом, или ещё кем-то. Каждый раз Блейна надо вытаскивать из депрессии. Да, начало их отношений было сумбурным. Себастиан шёл на встречу к парню, который думал, что у него есть шанс, а в следующий миг он уже обнимает плачущего Блейна. Того Блейна, у которого действительно был шанс. Только у него этот шанс и был на самом деле. Так они и стояли посреди улицы, пока Андерсон не успокоился. Потом Блейн начал всё отменять, оказалось, что отменить свадьбу ещё проблематичнее, чем было её устроить. Тогда Смайт поступил весьма рискованно. Он сделал Блейну предложение, чтобы Блейн больше не мучился с этим всем. В общем, со многими корректировками свадьба всё же состоялась. Только с другим тортом, другими цветами и другим женихом. Через месяц после встречи под дождём они стали четой Андерсон-Смайт. На праздник никто не пришёл, ни одна душа не поздравила их в тот день, потому что Хаммел уже отозвал все приглашения, а на новые времени не было. Смайту было глубоко плевать, у него был Блейн. Блейн, который сиял от счастья в тот день. Прошло пару месяцев и Андерсон потянул мужа в Лайму на день благодарения. Там, в брэдстиксе, перед всеми бывшими новыми направлениями, они объявили, что решают завести ребёнка. Друзья поддержали, чего совсем не ожидал Смайт. Как не ожидал и того, что Квин будет спорить с Сантаной на кулачках, кто станет суррогатной матерью ребёнка. Мнение Себастиана и Блейна никого не интересовало. Квин выиграла. Тогда и родилась Джослин. Маленький белокурый лучик света с глазами Себастиана и личиком Блейна. Это было настоящим счастьем. Они были влюблены и молоды. Хоть многие и говорили, что это рано, что они так молоды. Но ведь все знают, как Себастиан Смайт относится к общественному мнению? Он был готов на всё ради Блейна и, если тот хотел ребёнка, так тому и быть. Хоть десять. Десять они решили не заводить, но прошло три с половиной года, и они решились завести второго ребёнка. В этот раз Сантана не упустила свой шанс и устроила парням весёлые деньки. Особенно Себастиану, ведь это он разъезжал по городу посреди ночи в поисках консервированных персиков и крабов. А потом он до самого утра сидел и утешал ревущую над «Пилой» девушку. Ведь: «Он был таким симпатичным… Она этого не заслуживала». Конечно бывали моменты, когда: «Да! Врежь ему, да посильнее, так ему, этому сукиному сыну! Ох, сама бы отделала его, да в положении нельзя!». И на десерт оставалось только: «Эй, представитель грызунов, я хочу лёгкого светлого пива и сладкий кексик с глазурью и солёным арахисом. И давай шевелись уже, что вылупился, будто Анджелина Джоли стала мужиком и предложила тебе перепихнуться?». Все эти женские гормоны сводили парней с ума, особенно, когда Сантана и Бритт переехали к ним посреди ночи. Просто потому что ребёнок хочет быть ближе к папам, Бриттани лишь пожимала плечами и сочувствующе улыбалась. Золотые деньки… за всеми этими воплями Смайт пропустил четвёртую встречу, а через пару месяцев родился Генри. И Блейну было совсем не до своего бывшего. Они заново постигали азы приготовления детского питания и правильного пеленания. А ещё практиковали бессонные ночи, долгие бессонные ночи, ведь этот парень просыпался, стоило папаням прикрыть глаза. Пятая встреча стала последней каплей. Смайт не знал, что ему делать. Мысленно он уже попрощался с Блейном, отпустил его…, но это было самообманом. Он не готов прощаться с ним. Не тогда, когда они зашли настолько далеко. Сначала Смайт не верил своему счастью и был уверен, что скоро Блейн и Хаммел помирятся. Он знал, что он лишь замена для Андерсона, утешительный приз. И боже, как унизительно, но Смайт готов был быть ему заменой Курта, потому что любил. Даже после свадьбы он ждал подвоха, ждал, что вот-вот Блейн уйдёт. Но этого не случилось. И сейчас, когда Смайт наконец-то поверил, что он не замена, что Блейн любит его и любит их семью, он чувствует, что Андерсон может уйти. Блейн вернулся в приподнятом настроении, и только вечером он сидел за роялем и плакал. Снова. И так каждый раз. Каждый год Смайт находил мужа пьяным за роялем в этот день. А рядом лежали листы, множество исписанных листов. Песни, которые он написал для Курта. Слова и признания, которые он вряд ли адресует однажды Смайту. Смайт тоже плакал, только никто и никогда этого не видел. Кроме Джослин, он как раз уложил Блейна спать, а сам пошёл проверить детей. Девочка не спала, она обнимала папу. А потом Смайт пообещал ей новую куклу, если они сохранят этот маленький секрет между собой. Себастиан дал себе слово, что никогда не допустит шестую встречу. Пора ставить точку в этой затянувшейся истории. Год прошёл, подводя их к этому событию. Целую неделю Блейн ходил радостным и предвкушал этот момент. Бас понимал, что завтра он уйдёт и, скорее всего, никогда не вернётся. — Милый, — начал он за ужином. — Ты должен отвезти Генри к врачу. Завтра с девяти до одиннадцати. — Ты ведь собирался отвезти его. — Я знаю, солнышко, но на мою газету подали иск за нарушение авторских прав. Всё стоит на ушах. Созвали срочный совет, и я обязан там быть. — А Сантана не может? — Неа, Брит вот-вот родит. Она ни на шаг не отходит. Эти лесбиянки вообще думают останавливаться? У них уже есть ребёнок от Сэма, от Пака, от нас… чей генетический материал в этот раз помогает явиться их плоду любви? — Ты не поверишь, — засмеялся Блейн. — Мистер Шу согласился. И Генри вообще-то наш плод любви, — улыбнулся брюнет. — И я слышал, что финальным аккордом станет ребёнок от Джесси. Сантана хочет испытать прелести беременности ещё разок. — Серьёзно? Берри им глаза выцарапает, — засмеялся Бас. — И всё же, тебе придётся поехать. Прости. — Ничего страшного. Андерсон стал мыть посуду, а Смайт наблюдал за ним. Бас мог наблюдать за тем как муж делает самые обычные вещи и наслаждаться этим, и с годами это не проходило. Блейн простит его. Однозначно простит. На следующее утро Себастиан выехал из дома и направился прямиком в то самое кафе, куда его муж ездил каждый год. Он не хотел, ни капли не хотел, встречаться с Куртом, но должен был поставить точку. Хаммел уже сидел за столиком, ждал совсем не того Андерсона-Смайта. — Поздравляю, Хаммел, у тебя больше не самое гейское лицо Америки, — сказал Смайт, присаживаясь, напротив. — Здесь занято, — заявил Курт. — Он не придёт сегодня. Никогда больше не придёт. — Ты не можешь запретить ему видеться со мной, — Хаммел начинал злиться. Что Смайт здесь, чёрт подери, забыл? Зачем он пришёл сюда и говорит всё это? Неужели Курт так много просит? Всего один чёртов день в году, всего одна встреча, когда он может увидеться с любовью всей своей жизни. Неужели Смайту так трудно принять это? Блейн итак уже его, зачем он отбирает эти последние несколько часов у Курта? — Я его муж, я могу попросить его. — Зачем тебе это? Почему ты вообще… Ты ревнуешь? — А тебе это зачем? Зачем встречаться с ним в день разрыва вашей помолвки, в том же кафе, за тем же столиком? Может для тебя это легко, но знаешь не для него, — Смайт снял очки и потёр глаза. — Я люблю его, Курт. — Я тоже, — крикнул Хаммел, на что обернулись несколько посетителей. — Нет, ты любишь себя. Эти встречи, чтобы ты смог увидеть Блейна, чтобы ты смог хоть пару часов пожить иллюзией, что вы снова вместе, чтобы… Чтобы он простил тебя! А ты думал каково ему? Или мне? Каково мне приходить с работы и видеть плачущего мужа? Каждый год, как по расписанию. Я возил его в Швейцарию, чтобы он отвлёкся и подлечился, потому что из-за тебя, из-за срывов, причиной которых был ты, он посадил своё здоровье и ушёл в глубокую депрессию. Я не могу переживать всё это по-новой. Я не хочу, чтобы дети однажды спросили: «А что с папой? Он ведь будет в порядке?». Если ты любишь его, так как говоришь, то подумай, хочешь ли ты этого для него? — Себастиан выдохнул. — Можешь ждать его сколько хочешь, может он и придёт сегодня, я не буду его держать. Я надеюсь, что мы больше никогда не увидимся. Прощай, Курт. — Себастиан, — позвал Курт. Смайт обернулся. — А что со мной? Что мне делать? — Жить, Курт, жить дальше. Ты молод, жизнь даёт тебе множество шансов, но ты цепляешься за прошлое. Себастиан вышел из кафе, надевая очки, чтобы никто больше не увидел его таким. Таким разбитым и выжатым эмоционально. А Курт остался, остался подумать ещё ненадолго. Блейн звонил Смайту, сказал, что они уже вернулись домой, что Сэм присмотрит за детьми, пока он не вернётся. «Хорошо», — всё что он получил в ответ. Курт был прав, Бас не может запретить Блейну прийти. Когда Блейн забежал в кафе, то их столик пустовал. Курт ушёл. Ушёл, потому что Блейн заслуживает быть любимым. И Курт увидел, что Смайт любит его так, как не мог любить он. Он понял в чём разница между ним и Себастианом. Себастиан мог поставить интересы Блейна выше своих, мог уступить. Это было то, чего Хаммел никогда не мог. В тот момент Блейн понял, понял, как неправильно он поступал по отношению к мужу, к детям, к их семье. Он позволил себе жить мечтой о школьной любви. Он со всех ног побежал домой. Почему ему понадобилось так много времени, чтобы понять это? Никто не знает. Но главное, что сейчас он ясно видит, где его место. Дом, такой родной, вот Бас сидит и играет в кубики с Генри, рядом Сэм с Джослин рисуют что-то на огромном листе. Оба перепачканы в краске, но счастливы. Блейн обнимает мужа и чувствует тепло родного тела. Понимает, что больше нельзя жить прошлым, нужно жить здесь и сейчас. «Прости», — тихо шепчет он, едва сдерживая слёзы. Сэм тихонько уводит детей на прогулку, чтоб дать родителям немного времени наедине. Бас прощает, и он счастлив, что Блейн рядом и теперь всегда будет рядом. Курт пропал, никто не знал о нём ничего, совсем ничего. Ни Рейчел, ни отец не могли найти его. Ходили слухи, что он уехал в Европу и живёт отшельником. Другие утверждали, что видели его в Австралии. Через несколько лет стало известно, что он вышел замуж за олигарха, который на тридцать лет старше, и живёт в Канаде. Хаммел утверждает, что счастлив в браке и на самом деле любит и любим. Правду о том, что этот мужчина приютил его после передозировки он не афиширует, как и того, что живёт с ним лишь из благодарности. Блейн узнал, что Курт покончил с собой только спустя несколько лет. Себастиан понял, поддержал. Своего третьего сына они назвали Куртом.Часть 1
4 января 2017 г. в 21:50
Курт сидел в кафе, за тем самым столиком, за которым когда-то разрушил свою жизнь. По крайней мере, ему так казалось. Блейн не опаздывал, просто он пришёл раньше. Да если бы Андерсон и опоздал, Курт не в праве его судить. Блейн хороший муж и прекрасный отец. Он вообще не должен сюда приходить. Но ни он, ни Курт не отменили встречу. Ни разу за последние пять лет. Брюнет забежал в кафе и на минуту, буквально на минуту у Курта перехватило дыхание, он снова почувствовал себя парнем Блейна Андерсона. Казалось сейчас он сядет, возьмёт Курта за руку и спросит:
— Как дела? Я так соскучился за день.
И Курт ответит, и будет говорить без остановки, рассказывая обо всём, забывшись в обществе самого заботливого парня на планете. Но Блейн просто садится напротив, улыбается и смотрит на Курта.
— Давно не виделись, — говорит он. Каждый раз разговор начинается с этого.
— Целый год прошёл, — пожимает плечами Курт в очередной раз.
Курт снова поражается тому насколько маленьким или большим может быть Нью-Йорк в зависимости от желания человека. За эти годы он встречал Блейна в городе всего пару раз. Потому что Курт любит Старбакс, а Блейн тихие и неизвестные кофейни. Они его вдохновляют. Курт любит ходить по клубам или торговым центрам с друзьями, а Блейн обычно ходит с детьми в центральный парк или на аттракционы. Парк, который шатен так любил, он избегает именно по этой причине. Ему кажется, что он не двигается дальше, будто застрял в одном периоде жизни. Нет, глупости. Он живёт жизнью двадцати пятилетнего парня, как и должен. Это Андерсон рано повзрослел. Завёл семью, растит прелестных детей. Но, по меркам Курта, рано быть замужним и с двумя детьми в двадцать четыре. А может он просто ещё не нашёл того самого? «Кому ты врёшь, Хаммел? Ты уже упустил того самого, а теперь попробуй найди кого-то, кто будет хоть в половину так хорош» — твердило подсознание каждый год, и спорить с ним Курт не мог.
— Можно мне только кофе? — спрашивает Блейн у подошедшего официанта. — Я на долго не задержусь, у Джослин сегодня первое выступление.
Лицо брюнета загорается от счастья, когда он говорит о дочери. Она его гордость и радость. Наверное, никого он не любит так как её.
— А ещё, вчера Генри сделал первые шаги, — восторженно тараторит Андерсон. — Я как раз заканчивал писать новую песню, вдруг подошёл он и потянул меня за рукав. Представляешь? Сам подошёл. Правда сзади шёл Бас и следил, чтобы это чудо не споткнулось. Он его точная копия, посмотри.
Блейн протягивает телефон с открытым снимком, на котором Себастиан и его маленькая точная копия, вот только глазки карие. Совсем как у Блейна. Сердце Курта кровью обливается. Ведь это всё могло быть его. Могло быть его жизнью. Он мог с Блейном радоваться первым шагам их детей, первым словам…
— Ты жалеешь? — спрашивает Блейн. Снова.
И может однажды Курт скажет правду, но сейчас он говорит:
— Нет, ни капли. Мы оба исполнили свои мечты. Я сияю на Бродвее, а ты стал прекрасным отцом. Пусть даже и со Смайтом.
Блейн рассмеялся. Да, их история со Смайтом стара как мир. И драматична примерно настолько же много. Себастиан всё-таки добился Блейна хоть и на пару лет позже. С ним проще, гораздо проще, чем с Куртом. Он знает, чего хочет и никогда не лукавит. Не закатывает истерик, по крайней мере не так часто и не так масштабно, как Курт. Каким бы не был Себастиан для других — заносчивый, вспыльчивый, нетерпеливый, дома он лучший пример для своих детей, за это Блейн его любит.
— А какие у тебя новости? — спрашивает брюнет, когда приносят его кофе.
— Скоро прослушивание в новую постановку. Хочу попробоваться, — отвечает Хаммел.
На часах двенадцать, прослушивания уже начались. Он опаздывает и не сможет там появиться. Если только не бросит Блейна. Но он не может, не может снова бросить его здесь, в этот день. Ведь именно здесь пять лет назад он отменил помолвку, разбив Андерсону сердце. Это будет совсем по-свински. И Блейн видит, что Курт мечется, не знает, как поступить. Тогда он решает взять всё в свои руки.
— Ты должен идти, — говорит Блейн и сердце Курта пропускает удар, когда брюнет берёт его за руку. — На прослушивание. Мне тоже уже пора.
Небольшая ложь ради блага Курта, ведь он не должен отказываться от своей жизни ради Андерсона, который счастлив.
— Ты всё ещё смотришь на меня так, — говорит Хаммел. — И касаешься также…
— Как? — спрашивает брюнет.
— Будто я самое ценное, что есть на этом свете, — оброняет шатен и уходит.
И Блейн остаётся в замешательстве, мысленно отвечая Курту и себе: «Ты моя первая любовь, я всегда буду смотреть на тебя так. Я переживаю, я люблю тебя, но уже не так, как раньше. Зачем я говорю это? Ты ведь даже не слышишь, ты уже далеко». Расплатившись, он выходит из кафе, решая, что в следующем году они отменят эту встречу. Навсегда. Решает, что перестанет ходить на постановки, в которых он играет. У него есть муж, который его любит, и, которого он любит. У него есть прекрасные дети, но, когда появляется Курт, пусть это просто рецензия в газете, Андерсон теряется. Сбивается с толку. Тогда они всей семьёй едут в Лайму, или на каникулы в Европу, там Андерсон забывает о Курте. И этого достаточно, хватает на целый год. Стоит Блейну забыться, как снова наступает эта дата. Курт снова появляется в его жизни. Замкнутый круг. Андерсон знает, как бы он не был сейчас уверен в том, что отменит всё, через год они снова встретятся.