«Помни, моя детка, наивная нимфетка, В этой жизни каждый третий — Фредди Крюгер» гр. «3'Ангел»
«Сегодня утром, в южной части города, около автостоянки было найдено тело еще одной девушки. «Визажист», как уже успели назвать маньяка, вновь нанес удар. Как и в остальных шести случаях, жертвой стала молодая женщина тридцати двух лет, не замужняя, без детей. Имя и фамилия жертвы пока не разглашаются, но сразу виден почерк «Визажиста». Как и прошлые жертвы маньяка, женщина была обнажена, и накрыта черным парикмахерским пеньюаром. Неизменными остались и дорогая прическа с изысканным, профессиональным макияжем. Так же, как и прошлые жертвы, женщина была задушена удавкой. Судмедэксперты заявили, что за два часа до убийства у нее был секс. Полиция продолжает проверять всех сотрудников городских и пригородных салонов красоты. Напомним, что пять лет назад страну уже захлестывала волна убийств, правда тогда умирали молодые мужчины. Маньяка, которого окрестили «Черной вдовой», в тот раз так и не нашли. Что же это? Возвращение убийцы или продолжатель его дела? Мы будем держать читателей в курсе событий… » — Придурки… Мужчина свернул газету и положил рядом с собой на столик. Пригубив из кружки двойной эспрессо, он достал из кармана пальто сигареты и закурил. Пейн любил это маленькое уличное кафе. Здесь всегда было тихо и не очень людно, особенно с утра в пятницу. Вот и сейчас большинство столиков пустовало. Апрельское солнце грело еще не очень сильно и люди предпочитали проводить время, сидя в помещении. А Пейн всегда любил свежий воздух, он ассоциировался у мужчины со свободой. Лишь две вещи Пейн ценил в этой жизни превыше всего: свободу и красоту. — Вы позволите? От собственных мыслей Пейна отвлек приятный женский голос. Около его столика стояла просто божественная, по представлению мужчины, девушка. На вид ей было лет двадцать пять, двадцать семь, но основываясь на своем опыте, Пейн полагал, что незнакомке чуть-чуть за тридцать. Короткая стрижка не скрывала гладкую, точеную шею, под легким плащом виднелась белоснежная блузка, под которой угадывалась соблазнительная грудь. Короткая черная юбка, на грани приличия, открывала длинные стройные ноги… Пейн заставил себя перевести взгляд на лицо своей визави. — Тут полно столиков… — улыбка на секунду сошла с лица девушки, во взгляде мелькнуло разочарование, — …но я не против, присаживайтесь. Если для вас не помеха, что я курю. — Нет, нисколько. Девушка присела, закинув ногу на ногу, отчего из-под юбки едва показалась резинка чулок. Это можно было бы назвать вульгарностью, если бы перед Пейном сидела любая другая женщина. Но эта красотка… Казалось, даже если она пройдет по городу в одном лишь нижнем белье, в этом не будет ни грамма пошлости, вульгарности или бесстыдства. Она была прекрасна во всем. И она знала об этом. Официант принес незнакомке капучино. Она достала из сумочки пачку тонких сигарет и вытащила одну. Пейн тут же чиркнул зажигалкой. Девушка немного подалась вперед, прикуривая, и до мужчины долетел тонкий аромат духов, туманя сознание и будоража самые невероятные фантазии. Незнакомка улыбнулась, и мужчина понял, что она читает его, словно открытую книгу. Это было непривычно. Обычно именно он, Пейн, вызывал у девушек трепет и восторг, очаровывая их и подчиняя одним лишь взглядом. Но эта богиня была очень искушена и ничуть не уступала мужчине в науке соблазнения. — Позвольте представиться, — пора было брать себя в руки, — меня зовут Пейн. — Конан, очень приятно. Девушка повернула голову, подставляя лицо яркому весеннему солнцу, и мужчина заметил у нее в волосах настоящую лилию. — Вам очень идет, — мягкий баритон, которым Пейна одарила природа, был одним из его секретных оружий. — Спасибо! — Однако вам не жаль настоящий цветок? — Вы считаете, я достойна только искусственных? — Ни в коем случае. Но ведь это на один раз. Ему суждено погибнуть, так и не сравнившись с вашей красотой. Женщина улыбнулась, потянувшись за кружкой с кофе. На щеках проступил чуть заметный румянец. Чувственные, соблазнительные губы коснулись густой пены капучино, и Пейн на секунду задержал дыхание. Сделав глоток, девушка, не поднимая глаз, как бы невзначай облизала верхнюю губу, прежде чем промокнуть ее салфеткой. Мужчина ослабил узел галстука. — А вы? — пронзительный взгляд пробил Пейна навылет. Он в ответ лишь вопросительно приподнял брови. — Вы бы умерли ради красоты? Мужчина засмеялся. «Как же в точку!» — О, несомненно! Ради красоты и свободы. — Значит, мы с вами похожи. — Что вы делаете сегодня вечером? — мужчина решил перейти в наступление, пока инициатива не была окончательно потерянна. — Убийство. — Простите? — Разбираюсь в обстоятельствах убийства. Я адвокат, у меня частная практика, — Конан протянула Пейну визитку. — Моя клиентка застрелила грабителя, который напал на нее ночью на улице. — Опасная! — мужчина с наслаждением прочел лаконичное: «Конан Хаюми. Адвокат». Черный курсив на белом фоне. Номер телефона. — Моя клиентка? О, совершенно не опасна. — А вы? — Пейн убрал карточку в бумажник. — Крайне… Мужчина улыбнулся и отчего-то представил себе, как Конан обнимает его сзади, проворно забираясь рукой в расстегнутую ширинку и дождавшись, когда он начнет млеть от удовольствия, всаживает в шею нож. «Крайне… Хм…» — Я собираюсь поужинать в одном чудном кафе недалеко от центра, у набережной. Там играют замечательную музыку и подают самое лучшее вино во всей Европе. Я буду рад, если вы составите мне компанию. Конан улыбнулась, но не ответила. Не говоря ни слова, она спокойно допила свой кофе, не сводя лукавого взгляда с мужчины, словно изучая. Встав из-за стола, она, наконец, обратилась к Пейну: — Позвоните мне.***
«Глаза нужно оттенить. И губы. Губы, обязательно должны выделяться губы. Красные, как кровь. Губы — это страсть. Они ласкают. Губы дарят наслаждение, обжигают стонами. Немного румян и чуть-чуть очертить скулы. Тушь. Ресницы должны быть пушистыми. Подведем глаза. А волосы на сей раз поднимем вверх. Нужно будет закрепить. Да, конечно лак. И давить… Медленно, осторожно, что бы не испортить совершенный образ».***
Такси остановилось около кафе. Внутри было людно, из окон шел мягкий свет. Каждый раз открываясь, входная дверь выпускала на улицу волну тепла, аромат корицы и протяжные звуки блюза. Пейн приехал пораньше и сделал заказ. Все было идеально: музыка, свет, меню и вино. Столик не был на самом виду, но в то же время не прятался где-то в углу. Конан появилась на четыре минуты позже назначенного времени. Она вошла в зал и на бесконечно долгий миг глаза всех без исключения посетителей обратились на нее. Черное коктейльное платье не скрывало ее восхитительной фигуры, небольшой цветок водяной лилии в волосах придавал дополнительный шарм. Их глаза встретились в следующую же секунду и оба почувствовали тонкую, но очень крепкую связь. А еще невероятное притяжение, на грани непреодолимого взаимного влечения, столь сильного, что подобно бушующему потоку, прорвавшему плотину, могло смести все на своем пути. Конан села за столик и лукаво посмотрела на Пейна. — И как же вы узнали, какие блюда я люблю? — Я не знал. Я положился на собственный вкус и немного на интуицию. — Вижу, она вас не подвела. — Но вы же сами сказали, милая Конан, что мы с вами похожи. — Милая? Хм, — женщина на секунду опустила глаза. — Меня еще никогда не называли милой. Спасибо. — Предлагаю тост! — Пейн поднял бокал. — За вашу неземную красоту, которая пленила меня с первой секунды. Вы самая необыкновенная девушка из всех, кого мне доводилось видеть. — Тогда, — Конан подалась немного вперед, — давайте на брудершафт. Мне претит обращение на «вы». Они выпили и после этого, как предписано древними правилами, их губы встретились в легком поцелуе. Но этого было достаточно для того, чтобы оба поняли: каждый находится на пределе, сжигаемый невероятным желанием. — Расскажи о себе, — девушка принялась за еду. Неловкая пауза была искусно сглажена. — Хмм… — Пейн провел по своим губам большим пальцем, смакуя воспоминание о поцелуе. — Мне повезло — я получил наследство. Потом грамотно инвестировал часть денег, в общем, сейчас я не работаю. Это как нельзя лучше сочетается с моей любовью к свободе. А так… Я немного художник, немного модельер и чуточку стилист. Но все это скорее хобби. Я не женат и детей у меня тоже нет. Люблю путешествовать. Мечтаю приобрести личный самолет и получить лицензию пилота. Теперь твоя очередь. — Ох… — Конан отпила из бокала и, поднеся его к лицу, облокотилась на спинку стула, разглядывая мужчину через тонкое стекло. — По сравнению с твоей жизнью у меня просто скука смертная. Не замужем, без детей. Первое образование медицинское, хирург. Второе — юридическое. Работаю на себя. Люблю медленные танцы и коллекционирую холодное оружие. — И наверняка умеешь им прекрасно пользоваться. — Еще никто не жаловался. Беседа текла плавно, обстановка расслабляла и после третьего бокала Пейн пригласил ее на танец. Их тела оказались совсем близко, и мужчина почувствовал, как она дрожит. Дыхание ее сделалось тяжелым, а щеки залил румянец. Пейн и сам был на пределе. Близость восхитительного, манящего тела Конан, ее дыхание на его шее, тонкий аромат духов… Все это возбуждало и будоражило воображение, заставляя его рисовать картины, от которых голова шла кругом, а… — Я так чувствую, танец тебе нравится, — прошептала девушка, прижимаясь к нему бедрами. — Даже очень. Предлагаю поискать более уединенное место… — К тебе или ко мне? — голос предательски дрогнул. — Это слишком долго. Пойдем! Музыка закончилась и Конан потянула мужчину за руку в сторону вестибюля, где находились туалетные кабинки. По счастью, рядом не было посетителей, хотя вряд ли бы их наличие остановило пару. Едва за ними захлопнулась дверь, и Пейн успел щелкнуть ручкой замка, как девушка тут же прижала его к стене и впилась в губы жадным поцелуем. На глаза упала пелена, по какому-то обоюдному молчаливому согласию, они оба полностью отпустили тормоза и просто брали друг от друга всё. Его рука оказалась у Конан под платьем, трусики девушки уже были мокрыми. Пейн немного сдвинул их в сторону и запустил два пальца в горячее, истекающее соками лоно. Она застонала и укусила Пейна за губу, стягивая с плеч пиджак и с нетерпением расстегивая пуговицы на его рубашке. Пейн двигал рукой все быстрее и яростнее, заставляя девушку впиваться зубами в его плечи, чтобы не закричать. Он сжал ее грудь, нащупал под платьем и тонкой тканью лифчика сосок, Конан в это время уже возилась с его пряжкой ремня. Коротко прожужжала молния, и брюки сползли на пол. За ними последовало белье. Девушка подалась назад, извлекая руку Пейна у себя из-под платья, и быстрым движением освободилась от мешающего наряда. Вслед за платьем на пол упал лифчик, затем трусики. Мужчина невольно залюбовался Конан. Ее фигура была идеальна. Гладкая, бархатистая кожа, высокая грудь, большая, но упругая, с темными, торчащими сосками. Подтянутый живот с едва проступающими кубиками пресса, округлые бедра, аккуратная полоска темных волос на лобке… Впрочем, долго любоваться не получилось: Конан опустилась перед Пейном на колени и, взяв в руку большой, крепкий член, оголила головку. Появилась небольшая, прозрачная, вязкая капелька смазки и девушка жадно слизнула ее. Потом еще раз провела языком от самого основания члена и взяла его в рот. Сердце ее бешено колотилось, дыхание стало прерывистым, мир перед глазами поплыл. Пейн довольно застонал и погладил ее по голове. Девушка начала двигаться, медленно, плавно, нежно обхватывая член губами и лаская языком. Постепенно движения ее становились сильнее и быстрее. Пейн едва держался на ногах, иногда кладя руку на затылок Конан, заставляя ее брать член глубже. Каждый раз, когда она заглатывала внушительное достоинство целиком, девушке делалось дурно, но в то же время, внутри ее обжигала волна просто чудовищного возбуждения, заставляя забыть обо всем на свете. Тушь со слезами прочертила две черные дорожки из уголков глаз девушки, но Конан самозабвенно двигалась, буквально насаживаясь головой на член, заставляя мужчину трепетать от наслаждения. Но вот Пейн немного отстранил ее от себя, и заставил подняться на ноги. Повернув девушку спиной к себе, он помог ей опереться о нишу с раковиной и приставил член к ее лону. Проведя головкой между мокрых губ, мужчина с силой вошел на всю длину, начав яростные движения. Конан вскрикнула и закусила губу, двигаясь навстречу Пейну. С каждым толчком, тягостное напряжение внутри усиливалось, девушка задыхалась в предчувствии экстаза. Пейн ласкал рукой ее грудь, гладил лицо, плечи, спину, ни на секунду не прекращая движений. — Да… Да… Еще немного, ммм… пожалуйста… а… а… а… Пейн улыбнулся. Сейчас она была полностью в его власти, и он мог делать с Конан все, что хотел. Рука, гладившая ее плечи, исчезла и через секунду легла Конан на ягодицы. Мокрый от слюны большой палец мужчины осторожно надавил на тугое колечко ануса, заставляя его призывно раскрываться навстречу. Конан почувствовала, как электрический импульс пронзил ее от макушки до пяток, и с силой опустилась на палец мужчины. Вкупе с яростными движениями члена это стало последней каплей. Упав грудью на кафельную поверхность ниши, девушка забилась в оргазме. Мир вокруг завертелся, она что-то бессвязно бормотала, всхлипывала, не помня и не понимая ни себя, ни того, что происходило вокруг. Первыми вернулись звуки: шлепки его бедер об нее, тяжелое дыхание Пейна. Потом она почувствовала, что мужчина начал сбавлять темп, дыхание его стало совсем тяжелым, а движения более дерганными. Слегка подавшись назад и отодвинув от себя мужчину, Конан слезла с его члена и, молниеносно развернувшись, снова села на пол и взяла подрагивающее достоинство в рот. Спустя всего пару движений, Пейн отстранил девушку и, взяв член в руку, направил его ей в лицо. Конан открыла рот и высунула язык, готовая жадно ловить каждую каплю. Еще одно движение рукой и вот его густая сперма брызнула ей на губы. Второй выстрел пришелся немного в сторону, и лишь слегка задев щеку, попал на стену. Третий она получила полностью, чувствуя, как теплая жидкость стекает по ее языку в горло. Не желая упускать больше ни капельки, Конан снова взяла член в рот и медленно, старательно выпила из него все, глотая с жадностью. Через несколько минут, они допивали за столиком вино, смеялись и делились друг с другом историями из жизни. — Я снова хочу тебя, — прошептал мужчина, когда официант унес пустую бутылку. — Тогда к черту это кафе с его узкими туалетными кабинками, — Конан захихикала. — Поехали ко мне. Привыкший ко всему таксист меланхолично наблюдал в зеркало заднего вида, как хмельная парочка пожирает друг друга губами, параллельно исследуя руками все возможные места на теле. — Ты живешь в центре? — Пейн помог Конан выйти из машины и закурил. — Ага-а-а… Мужчина хмыкнул, поднося зажигалку к сигарете девушки. — Нам на самый верх! — Конан указала на большое здание на другой стороне улицы. — Черт подери! — Пейн обнял девушку за талию и чмокнул в щеку. — Ты не говорила, что живешь в пентхаусе! — А ты не спрашивал. Колоссальные апартаменты поразили даже далеко не бедного Пейна. Окно во всю стену в гостиной, кухня размером со среднюю жилую комнату, уютная, хоть и не маленькая спальня в красных тонах с огромной кроватью… — Это принадлежит тебе? По роскоши ты обогнала даже меня! — Эти апартаменты — все, на что я успела скопить. — Конан хихикнула. — У всех свои слабости. Я, знаешь ли, тоже люблю большое, свободное пространство. — А я, вот, кажется, люблю тебя… — Нет, дорогуша, — Конан уперла палец в грудь мужчины. — Ты меня хочешь. А это совершенно разные вещи. — Ты не веришь в любовь с первого взгляда? — Хах! У нас-то? Скорее с первого раза… Девушка отправилась на кухню. — Располагайся пока там, в гостиной! — донеслось откуда-то издалека. На стенах комнаты висели многочисленные дипломы, под ними, на полках стояли статуэтки, завоеванные, судя по всему во время учебы в институтах. » «За отличную учебу», «Лучшая студенческая научная работа», «Лучший молодой хирург», «Врач высшей категории», «Выдающийся врач», «Выдающийся юрист», «Грант от правительства»… Сплошные успехи, Конан. А что за статуэтки? Первое место по… пулевой стрельбе, первое место по плаванию, первое место по художественной гимнастике, Мисс Университет, Королева выпускного балла 19…, а я угадал с возрастом!» Внезапно внимание мужчины привлек немного выдвинутый ящик стола. Пейн прислушался: Конан хлопала дверцами шкафчиков на кухне, и осторожно выдвинул ящик. Внутри оказалась целая кипа газетных вырезок, которые, судя по кусочкам скотча и отверстиям от кнопок, еще совсем недавно висели где-нибудь на стене, но были спешно сняты оттуда. Пейн перебрал несколько, пробегая взглядом по заголовкам. «Найден труп», «Еще одного мужчину зарезали в парке», «Труп мужчины обнаружен в номере гостиницы», «Черная Вдова снова наносит удар»… — Как интересно — мужчина осторожно задвинул ящик, оставив его в точно таком же положении что и до открытия. Конан появилась в комнате почти бесшумно. Если бы Пейн стоял спиной к входу, он бы почти наверняка не заметил, как она вошла. Девушка успела где-то переодеться и теперь предстала перед Пейном в коротком халатике с японским орнаментом. — Еще немного, для атмосферы и настроения! — девушка проплыла мимо мужчины и поставила на небольшой столик около шикарного кожаного дивана поднос с ведром льда, из которого торчало горлышко бутылки, два бокала и нехитрую закуску. — Ты удивительная женщина, дорогая. — Ты тоже очень необычный мужчина. Иди сюда, — Конан похлопала по дивану рядом с собой. Пейн расположился рядом с девушкой и, притянув ее к себе, одарил глубоким, страстным поцелуем, чувствуя, как тесно становится в брюках. Шампанское было выпито, столик отодвинут, диван разложен, а мужчина с женщиной обнажены. На этот раз он взял ее в попку. Пейн беспокоился, что доставит девушке неудобство или даже боль, но за полчаса она уже успела кончить дважды и теперь, оседлав мужчину, двигалась на нем с невероятным пылом и ненасытностью, то ложась ему на грудь и страстно целуя, то откидываясь назад и подставляя для его ласк клитор. Каждый раз, когда Пейн уже, казалось, был готов взорваться внутри ее попки, залив ее до краев, девушка, словно чувствуя это, сбавляла темп или вовсе останавливалась, чтобы через минуту вновь вознести Пейна на вершины блаженства. Наконец, она кончила в третий раз, и обессилено упав на грудь мужчине, позволила ему двигаться самому. Через минуту Пейн тоже застонал в экстазе, не выходя из девушки. Спустя какое-то время, Конан поднялась с дивана и достала из комода стоявшего рядом полотенце. — Я с тобой, — промурлыкал довольный мужчина, поднимаясь на локте. — Нет-нет-нет! Душ — это моя территория, без обид. Или тебе мало? Ну, если будешь себя хорошо вести, я подумаю над тем, чтобы угостить тебя десертом. Соблазнительно качая бедрами, девушка вышла из комнаты. Дождавшись пока в ванной зашумит вода, Пейн вскочил с дивана, и быстро натянув брюки, направился в коридор, где висел его плащ. Квартира была незнакомая, свет приглушен и как раз в момент прохода мимо ванной Пейн ударился ногой о плинтус. Не сдержавшись, он сдавленно ругнулся, подпрыгивая на одной ноге. — У тебя там все в порядке? — донесся приглушенный шумом воды голос. — Да, дорогая, я просто… ай… хотел взять сигареты. — Только не кури в гостиной, выходи на балкон, он закрытый и с подогревом, — произнесла Конан, внимательно глядя на свое отражение в зеркале. Вода из душа лилась в пустую ванну, а девушка, открыв шкафчик, в котором обычно находятся зубные щетки, ополаскиватели для рта и лекарства, нажала незаметную кнопку, и, отодвинув в сторону фальшивую заднюю стенку, извлекла из потайного отделения большой нож с широким лезвием и изогнутой рукояткой. — Приве-е-е-т, дорогой, — протянула девушка, легко касаясь острого, как бритва, лезвия. — Давно не виделись. Пейн притаился за открытой дверью спальни. Между его сжатых кулаков слегка поблескивала металлическая нить удавки. Конан вышла из ванной, завернутая в полотенце. На гладкой коже, хрустальными бусинами блестели капельки воды, влажные волосы были зачесаны назад. Девушка двигалась совершенно бесшумно, даже звук открываемой в ванную двери был едва различим. Пейна не было ни в гостиной, ни на балконе. Зато на диване был разложен целый набор для макияжа. Такому количеству дорогой, профессиональной косметики позавидовала бы любая девушка. «Вот даже как». — Дорогой, ты где? — поинтересовалась Конан громким, но спокойным голосом. — Ты, кажется, хотел десерта? Ну, так у меня для тебя кое-что есть! Она сбросила полотенце и сняла с ремешка, завязанного вокруг бедра свой нож. — Иди сюда, милый! Ответом ей была тишина. Пиджак, рубашка, носки: все было на месте. Не хватало только брюк. «Значит, он не ушел. Значит, он прячется где-то здесь». Убедившись, что мужчины точно нет в гостиной и на балконе, Конан осторожно прошла в кухню, внимательно смотря по сторонам и постоянно оглядываясь: Пейна не было и там. Туалет так же был пуст. Оставалась прихожая и спальня. «Ну, естественно, где бы ему еще быть». Щелкнув выключателем, девушка нарочно быстро вошла в спальню, буквально пролетев мимо двери, и остановилась в центре комнаты у кровати. Забраться под кровать было невозможно, из-за слишком малого расстояния от пола. Между кроватью и окном прятаться было негде. «Значит, он где-то сзади». В подтверждение своих мыслей, девушка тут же увидела в отражении на стекле как любовник выходит из-за двери, больше не являющейся убежищем и медленно движется к ней, держа в опущенных руках удавку… Дождавшись, когда мужчина окажется на расстоянии вытянутой руки, Конан резко развернулась, присаживаясь и нанося широкий рубящий удар. Лишь невероятное чудо или природное чутье маньяка спасли Пейна от неминуемой гибели. В последний момент он слегка отклонился назад и лезвие ножа, грозившее выпотрошить его внутренности, оставило лишь глубокий, сочащийся кровью порез. — Снова хотел зайти сзади, дорогой? — Конан улыбнулась, наблюдая, как ошарашенный Пейн пятится назад, прижимая руку к окровавленному животу. — Ну, уж нет, извини, не чаще раза в день. Девушка проворно и аккуратно слизнула с ножа кровь и вкрадчиво произнесла: — Визажист. Мужчина скривился. — Никогда… не любил это прозвище. Придурки… А ты, стало быть, Черная Вдова? — Надо же, какой догадливый! — Конан сделала шаг вперед. — Вот чего тебе не хватило, а? Ведь ты, в отличие от остальных, даже начал мне нравиться! — Настолько сильно, что ты собралась меня зарезать как свинью? — О, не иронизируй, милый. Ты, я вижу, и сам приготовил мне сюрприз в виде посмертного макияжа. — Я… Я хотел, да… Но потом в кафе я передумал… — Лжец! — девушка сделала еще один выпад и на щеке Пейна появилась красная полоса. — Ты хотел меня задушить! — Нет! Нет, поверь. Я же знал, что ты видишь меня в окне. Просто, побыв с тобой, я понял, что тебя не надо освобождать. — От чего освобождать? — Конан смешно наморщила лоб. — Я ведь не всех убивал! Были девушки, с которыми я просто встречался… Или спал… Они были свободные и независимые. Они были красивы и при этом находились в гармонии с собой. Но были и другие. Они тоже были красивы, да. Но они были не свободны. Их красота не служила им, наоборот, это они убивали свою жизнь на заботу о красоте. Но при этом они не могли нести ее с достоинством. Я освобождал их от их тяжкого бремени и открывал их истинную красоту в смерти. Они становились красивыми и свободными! — Бо-о-оже… Долго выдумывал? — Но ты, — Пейн даже не обратил внимания на реплику Конан. — Ты другая. Ты несешь свет! Ты знаешь о своей красоте. И несешь ее гордо и с достоинством. Поэтому ты уже свободна. Когда я увидел газетные вырезки в ящике стола в гостиной, я понял, что ты Черная Вдова. И понял, что, скорее всего, ты попытаешься меня убить. Но я… Я не хотел тебя убивать. Я лишь хотел признаться тебе кто я. Показать вот эту удавку, свое священное оружие и преподнести его тебе в дар. И вместе с ним предложить свою жизнь. Помнишь, ты спросила, мог бы я умереть ради красоты? Но я хотел жить ради нее. Встретив тебя, сегодня утром я понял, что мне не нужно больше никого освобождать. Ты сделала меня свободным от моего бремени! — Черт… Угораздило же меня связаться с психом. Ну и что мне теперь с тобой делать? — в голосе девушки прозвучало отчаяние. — Я знаешь, тоже сначала не собиралась тебя убивать… Но раскусила еще раньше, чем ты меня. Когда в кафе ты сдавал свой плащ в гардероб, я заметила большой потайной карман внутри, на спине. Теперь я понимаю, что там был твой набор для мейк-апа. А лапая тебя в такси, я без труда залезла к тебе в передний карман плаща и обнаружила там удавку. Что я должна была подумать?! Но ты такой замечательный, черт… Ты прекрасный собеседник, образованный, веселый, а такого умопомрачительного секса у меня в жизни не было! И вот теперь… Не знаю. Я не могу и не хочу тебя убивать. Но и поверить тебе тоже не могу. Конан спокойно прошла мимо мужчины, в гостиную и, открыв еще один ящик стола, вытащила оттуда упаковку лейкопластыря. Пейн появился в Комнате и принялся собирать с пола вещи. — Вот, — девушка протянула ему пластырь. — На твое счастье, порезы не очень глубокие. Заклей. А потом выкинь свою игрушку, забирай этот набор и уходи. — Конан… — Уходи. Уходи, Пейн. Я не верю тебе. Я не собираюсь о тебе сообщать, тут уж мы повязаны, но я не хочу тебя видеть. Хуже всего то, что я под конец сегодняшнего вечера тоже начала в тебя влюбляться. Думала, что удастся все обрубить. Во всех смыслах, хах… Не вышло. Убирайся. И если ты еще хоть раз появишься рядом с моим домом, клянусь, я убью тебя. В течение месяца он звонил трижды. И трижды натыкался на автоответчик. Убивать не хотелось. Девушки больше не привлекали его. Все и всё вокруг стало какой-то однородной серой массой. Даже сам город опостылел настолько, что находиться в нем было невмоготу. Особенно, зная о том, что где-то рядом находится та единственная, благодаря которой его жизнь обрела смысл. Живое воплощение его идеалов: свободы и красоты. Девушка, любовь к которой смогла пересилить даже жажду убийств. Любовь, настолько сильная, и не имеющая границ, что смогла в одночасье его излечить, вознести на вершину блаженства, а затем опустить в черную бездну отчаяния, одиночества и безразличия ко всему. В конце концов, он решил покинуть город. Он оставил ей сообщение, что улетает, назвал дату и рейс, а затем утопил свой сотовый телефон на набережной, неподалеку от того самого кафе, где они встретились. Самолет стремительно набрал высоту и принял горизонтальное положение. Погасла надпись, призывающая пристегнуть ремни, и Пейн с облегчением отстегнул свой. Соседние места пустовали, и мужчина был рад, что не придется ни с кем болтать. Совершенно обыкновенная, серая стюардесса раздавала напитки. Зажглась надпись, возвестившая, что туалеты открыты. Пейн достал газету и погрузился в чтение. «Снова перерыв в череде убийств. Что это? Временное затишье или конец? Может «Визажист» лишь выжидает, подыскивая себе очередную жертву?» — Придурки… — Пейн с отвращением перевернул страницу и тут почувствовал на своем плече руку. Мужчина поднял глаза и обомлел, не в силах вдохнуть. Прямо перед ним, в стремительно обретающем прежние краски салоне самолета, стояла Конан, сверля его укоризненным взглядом. — Зачем ты избавился от телефона, болван?! А если бы я стерла твое сообщение, даже не прослушав? — Эм… Мисс, будьте любезны присесть, мне нужно пройти дальше — стюардесса, катившая перед собой столик с напитками, улыбнулась оглянувшейся Конан. Девушка протиснулась мимо Пейна на свободное место, нарочно отставив попку, и буквально проведя ею по кончику его носа. Пейн, все еще не верящий в свое счастье, открыл, было, рот, но Конан не дала ему заговорить. — Молчи! Этот месяц… Черт, он был невыносим. Я поймала себя на мысли, что все время думаю о тебе. Только о тебе. Я перестала общаться с клиентами, перестала выходить на улицу, у меня пропала сама воля к жизни! Сначала я пыталась себя убедить, что это просто легкая депрессия из-за быстрого разрыва так и не успевших завязаться отношений… Но потом поняла, что все не так. Я люблю тебя, Пейн, шизанутый ты придурок. И моя любовь к тебе не знает границ. — А я больше не хочу убивать, — единственное, что смог выдавить из себя опешивший мужчина. — Вот и славно! Конан одарила его медленным, глубоким поцелуем. — А сейчас, — женщина лукаво улыбнулась, — я планирую пойти припудрить носик. И пойду я в левую кабинку. А так как закрываться я не буду, то в твоих же интересах сразу пойти следом за мной, чтобы меня не обнаружил кто-нибудь другой. Конан вновь протиснулась мимо Пейна и тот, выждав двадцать секунд, двинулся вслед за ней, мурлыча под нос какую-то романтическую песенку. Конец. Телу венец.