***
Мы вернулись домой достаточно поздно, поэтому пришли под конец веселья. Половина гостей, по словам матери, уже покинула наш дом, а остальные не намерены уходить и продолжают веселиться. Особо не обращая внимания на всех этих незнакомых людей, я повёл Линдси и Майка наверх в комнату для гостей, а Джерард решил остаться внизу и побеседовать с Линдой. Поднявшись на второй этаж, я прошёл в дальний угол коридора, открывая перед собой дверь, окрашенную в белый цвет. Мне всегда нравилась комната для гостей. Во-первых, здесь отличная звукоизоляция, поэтому чаще всего я играю на гитаре именно в этой комнате. Во-вторых, это единственное помещение, в которое поступает критически мало света, что не может не радовать меня. Ну и в-третьих, тут не особо много побывало людей, в основном, только я, поэтому здесь всегда витала только моя энергетика. Заходя внутрь, я попытался полностью заполнить легкие воздухом этой комнаты, задерживая дыхание на несколько секунд. Выдохнув, я легко и расслабленно улыбнулся, поворачиваясь к друзьям. — Добро пожаловать в ваши хоромы на эти три дня. — Я обвёл руками комнату, в конце хлопая ими себе по ногам. Комната была достаточно просторной с двумя двухспальными кроватями и одним небольшим окном, которое было прикрыто светлой занавеской. Справа от входной двери находился комод из тёмного дерева, на котором стояла лампа и какие-то старые часы. Рядом с комодом во всю стену висит зеркало, отделанное в королевском стиле. Напротив зеркала находилась дверь, сделанная в том же цвете, что и главная. Возле двери лежал небольшой коврик из чёрного искусственного меха. — Здесь отдельная ванная. — Я указал на дверь. — Надеюсь, вы не передерётесь за неё. — Я не особый любитель долго засиживаться в ванной, чувак, — впервые за несколько часов, подал свой голос Майк. — Да, думаю, всё будет хорошо, — скорее для самого себя, нежели для других проговариваю я. — Боже, какая красотень! Я уже не хочу отсюда уезжать, — с невероятным восторгом Линдси прыгает на одну из кроватей, вдыхая аромат свежего постельного. — Ну вы обустраивайтесь, а потом спускайтесь вниз, я буду ждать вас там, — с этими словами я оставил друзей наедине, быстро спускаясь по лестнице вниз. Быстро отыскав Джерарда среди всей этой толпы, я заметил, что он сидит на диване рядом с мамой, которая держит какую-то книгу в руках, и, не скрывая улыбки, слушает, что говорит Линда. Бьюсь об заклад, что она уже довольна-таки сильно пьяна. И только когда до меня долетают её слова, я понимаю, что эта женщина в руках держит ничто иное, как наш семейный фотоальбом! — А тут он впервые захотел помыться сам, — Линда тыкала пальцем в одну из фотографий. — Скольких сил мне это стоило. Потеряв много времени, мне всё же самой пришлось вымыть его и потом вытирать пол от набежавшей воды. — МАМ! — О, Фрэнки, дорогой, ты вернулся. Как гости? Обустроились? — Этим сейчас и занимаются. — Я резко выхватил альбом из рук матери и, по-моему, она была несильно против. — А разве тебе не пора к своим гостям, м? Она загадочно посмотрела на меня, а потом на Джи, и её наконец-то осенило. Хлопнув в ладоши, он произнесла что-то вроде «Не буду мешать» и скрылась на кухне. — Ты был достаточно милым в детстве, — ласково проговорил Джерард, утягивая меня к себе на колени. Одна его рука легла мне на талию, а вторая — на щёку, нежно поглаживая. — Разве мы не прожили всё детство вместе, м? — Когда ты смотришь на это всё спустя десять лет, кажется, что ты видишь другого человека перед собой, — задумчиво ответил Джи, шебурша край моей толстовки. — А вроде бы, всё это было только недавно, — тихо ответил я. — Согласен, — подтвердил он, заметно кивая. — Вроде бы мы только недавно познакомились, пошли в первый класс, а сейчас ты уже учишься в совсем другом месте, и мы практически не видимся. Я с опаской повернулся к нему лицом, вопросительно смотря в глаза. — Но у нас всё хорошо? — Более чем. Наши губы снова нашли друг друга уже какой раз за день. Его густые и и подрагивающие ресницы щекотали мои щеки, а языки уже давно сплелись в бурном танце. От него пахло дешёвой выпивкой и сигаретами. Воздуха стало катастрофически мало, поэтому мы были вынуждены отстраниться друг от друга. Джи осторожно отодвинул прядь моих волос, заставляя прильнуть к нему всем телом. Сжавшись в комочек у него на коленках, я водил пальцем по его бедру, сам того не замечая, поднимая его всё выше и выше. — Джи? — Фрэнки? — он опустил руку на мои волосы, слегка впутывая её в них. — Ты хочешь меня? В гостиной наступило молчание. Можно было слышать только дикий смех и чей-то ор, доносящийся с кухни. Джерард перестал шевелиться, а я всё так же водил пальцем по его бедру. Когда молчание затянулось на слишком долгий промежуток времени, я всё же повернул голову в его направлении. — В смысле, вообще или сейчас? Я резко сменил положение, теперь уже восседая у него на коленях. — Хотелось бы слышать ответ на то и то, но сейчас меня больше волнует второе. — Я нежно обхватил руками его за шею, сливаясь в страстном поцелуе. Оторвавшись от сладких и любимых губ, я заметил, что в глазах Джерарда уже играли чёртики, а в штанах стало тесно (не буду объяснять, как я узнал об этом). — Если только мой любимый этого хочет. — Облизнувшись, Джи схватил меня на руки и повёл наверх. Я рассмеялся ему куда-то в шею, притягивая его ближе к себе, пока он пытался быстро преодолеть ступеньки лестницы. Я блуждал руками по его плечам, спине, пальцами пересчитывая его позвонки. С его губ то и дело вырывались стоны, на что я только тихо посмеивался, не прекращая своих действий. Ногой открыв дверь в мою спальню, Джи нашёл мои губы своими, вовлекая в ещё один нежный поцелуй. Когда дверь с шумом захлопнулась, Джерард аккуратно поставил меня на ноги, углубляя поцелуй. Языки сплелись в бурном танце, а комната заполнилась рваными вздохами и тихими стонами. Толкнув меня на кровать, Джи оседлал мои ноги, устраиваясь поудобнее, тем самым вызывая трение между нами. С моих губ слетел очередной стон, когда он припал губами к моей шее, оставляя на ней алые отметки, тем самым доказывая всем, что я принадлежу только ему. Джи потянул толстовку вверх за края, совсем ненадолго отрываясь от меня. Когда ненужная на данный момент вещь уже располагалась на полу, Джерард стал очерчивать края каждой татуировки своим языком, заставляя всё тело покрываться мурашками. Меня сначала будто бы обливали ледяной водой, а потом сразу же кидали в огонь. Я вплёл свои пальцы в волосы Джерарда, слегка оттягивая их, получая на свои действия глухой стон. Я слышал, как ремень на моих джинсах был молниеносно расстёгнут, а ширинка быстро была опущена вниз. Я приподнял бёдра, чтобы Джерарду было легче снять с меня предмет одежды. Когда я остался в одних боксерах, я притянул к себе любимого, даря ему ещё один страстный поцелуй. Пальцы быстро расстегнули пуговицы на его рубашке, оголяя его широкие плечи и тонкие бледные руки. Я провёл руками по его рельефному торсу, не разрывая поцелуя, опускаясь к ремню на штанах. Пальцы легко и быстро проделали ту же манипуляцию, что и с рубашкой, и вот мы уже как можно ближе прижимаемся друг к другу, чувствуя рядом горячее тело. Я стал покрывать поцелуями его ключицы, слегка засасывая кожу, опускаясь всё ниже. Очертив языком кожу вокруг пупка, я начал спускать последний предмет одежды с бёдер моего парня. Откинув боксеры в неизвестном мне направлении, я провёл рукой по возбужденному органу Джерарда. Он заскулил, прокусывая до крови нижнюю губу. Я наклонился вперёд, чтобы слизать капли крови, попутно целуя его в нос, глаза, подбородок. Оторвавшись от его лица, я снова спустился вниз, становясь на одном уровне с промежностью любимого. Я провёл языком по всей длине его члена, улавливая очередной довольно громкий стон. Я обхватил губами головку и стал посасывать её, смотря в глаза Джерарду. Он же до побеления костяшек сжимал простыни и тихо шипел. — Ох, боже. Черт! Матерь божья! — ругался Уэй, уже самостоятельно вдалбливаясь в мою глотку. Я попытался максимально расслабить горло, чтобы вобрать в себя больше. Когда головка касалась задней стенки горла, у меня были небольшие позывы рвоты, которые я всяческими образами пытался игнорировать. Чувствуя, что парень уже близок к разрядке. Я отстранился от него, получая в ответ шумный вздох. Джи быстро перевернул меня на спину, подминая под себя. В его глазах плясали чёртики, и самодовольная улыбка не оставалась незамеченной. Пошарив рукой в прикроватной тумбочке, Джи вытащил оттуда смазку и презерватив. Слишком пошло и сексуально разорвав пакетик зубами, Уэй надел презерватив, выдавливая на пальцы смазку со вкусом черешни. Он стал покрывать поцелуями мою шею, ключицы, лицо, попутно вводя один палец в задний проход. В глазах заметно потемнело, а дыхание в миг сбилось. Я сжал в кулак свои волосы оттягивая их назад, тем самым открывая красивый вид шеи для Джи. Протолкнув в меня ещё один палец, Джерард стал медленно растягивать меня, крутя пальцами внутри, давя на стенки ануса, разводя их ножницами. Когда ощущения стали практически незаметными, я стал сам насаживаться на пальцы, желая большего. Поняв, что я был уже достаточно растянут, Джи вытащил из меня пальцы, получив на своё действие разочарованный вздох. Но когда я вспомнил, что последует дальше, то не смог сдержать полуулыбки и тихого стона. Обильно смазав член смазкой, Джи придвинул орган к входу, будто бы выжидая разрешения. Еле заметно кивнув парню, я почувствовал, как в меня медленно вошла сначала головка, а потом уже и весь член полностью. В глазах снова стало темно, дыхание сбилось, в краях глаз собрались маленькие капельки слёз. Сморгнув их, я попытался расслабиться и поскорее привыкнуть к забытым ощущениям. Джерард вовлёк меня в очередной поцелуй, который был больше похож на обмен слюнями. Уэй стал медленно двигаться во мне, заставляя меня тихо постанывать. Когда я достаточно привык к боли и сам стал насаживаться на член, Джи ускорил темп. После нескольких грубых толчков, он задел простату, отчего я буквально подпрыгнул на кровати. Начав вбиваться под этим углом, Уэй каждый раз задевал ту самую заветную точку, вызывая поток матершиных слов, ругательств и, конечно же, сладостных стонов. Я видел лицо Джерарда в тот момент, когда он кончал. Видел, как мурашки «атаковали» его кожу. Видел, как он жмурил глаза и закусывал нижнюю губу. Видел, как ослабевали мышцы рук. Чувствовал его жгучее дыхание на моей шее. Выкинув использованный презерватив в мусорку, Джи укрыл нас одеялом, целуя меня в оголённое плечо.***
Я не знаю, сколько было времени в тот момент, когда слышал тихий и недовольный голос Майка рядом со своим лицом. Может, было пол шестого утра, может, шесть. Солнце только-только выглядывало из-за горизонта, и первым, что я увидел, разлепив глаза, это яркие зелёные волосы и взволнованное лицо друга. — Что-то случилось? Просто, если ты разбудил меня просто так, то тебе будет хуёво, друг мой, — проворчал я, сильнее укутываясь в тёплое и мягкое одеяло. — Мне нужна твоя помощь. — В чём дело? — нахмурившись, спросил я. — Меньше слов, больше дела. Идём. — Майк протянул мне руку, помогая встать с постели. Благо я просыпался ночью, собрал всю разбросанную одежду и надел боксеры, и сейчас я мог не заливаться краской перед другом. — Я ненавижу тебя, ты понял? — прошипел я, когда ударился мизинцем о прикроватную тумбочку. Быстро метнув взгляд на мирно спящего Джерарда, я убедился, что не разбудил моё солнышко. Выйдя из комнаты, я видел, как Майк обувал свои кеды, попутно натягивая на себя чью-то толстовку. Я быстро спустился вниз, натянул первые попавшиеся кроссовки, накинул свою кожанку и вышел на крыльцо дома. Было достаточно холодно для того, во что я был одет, но сейчас меня это мало волновало. Майка я не увидел. Я вообще ничего больше не увидел. Резкая боль в области затылка и перед глазами — темнота.