Дождь

Она сидела на полу, вытянув перед собой ноги, и бездумно крутила на пальце связку ключей. В голове было абсолютно пусто. Ни одной мысли. Лина рассматривала орнамент на обоях на стене напротив, ощущая, как мокрая рубашка липнет ко входной двери за спиной. Где-то за стенами безопасного дома хлестал дождь. Яростно обрушившийся на Лину, когда та возвращалась с университета, теперь он лишь приглушённо стучал в окна. Промокшая до нитки, она сидела на полу и бездумно крутила на пальце связку ключей. Дом был пуст. Свет выключен — лишь иногда полумрак разрезала вспышка, когда по небу с треском проносилась молния. Был вечер пятницы — Юстус уже ушёл в церковь, а родители ещё не вернулись с работы. Оглушительно громко звенели ключи, нарушая монотонную барабанную партию дождя. Лина слишком устала за день, чтобы подняться и переодеться в сухое. Она сидела на полу, вытянув перед собой ноги, и бездумно крутила на пальце связку ключей. — Ничего себе так сегодня льёт, не правда ли? Связка слетела с пальца, упала на пол, звякнув последний раз. Лина вздрогнула и резко повернула голову. Лиззи. Девушка уже и вовсе забыла о присутствии своей вечной спутницы. Воркрут стояла рядом, в темноте светясь ещё ярче обычного. — Чего пялишься, как баран на новые ворота, — Лиззи уже начала раздражать эта отрешённость. Она села рядом с Линой, обхватив ноги, — остатки мозгов смыло? — Нет, — сказала девушка. Скорее не для того, чтобы ответить на колкость Воркрут, а чтобы стряхнуть с себя липкую паутину апатии. С влажных волос ритмично скатывались дождевые капли, на мгновение взрываясь миллионами искр при вспышках молнии. Вода капала с кончиков светлых прядей и впитывалась в уже насквозь промокшую рубашку, а оттуда добиралась до тёмных джинсов. Прилипшие к ногам штанины не прикрывали даже щиколоток. Кеды давили в пальцах. Лина лениво про себя заметила, что в который раз не мешало бы обновить гардероб: старые вещи уже становились малы. За прошедшее лето она вытянулась на несколько сантиметров. Лиззи же абсолютно не поменялась. Проходили года, но она оставалась всё такой же девчонкой с угловатым телосложением, хрупкими руками, тонкие кисти которых можно легко было обхватить большим и указательным пальцами. Локоток впился Лине в рёбра. Девушка поморщилась — несмотря на отсутствие физической оболочки, прикосновение чувствовалось. Причём не самое приятное. — Поставила себе цель заработать воспаление лёгких? Ангольт было абсолютно всё равно. Она словно в тумане слушала дробь дождя по окнам, наслаждаясь состоянием крайней расслабленности. Тяжёлая холодная одежда приятно липла к телу. Переодеться? Было слишком хорошо. Туман развеялся — Лина резко вытянула руку вперёд, перехватывая летящую в лицо махровую тряпку. Лиззи, крайне взбешённая, вновь села рядом на коленки и, выхватив из замёрзших пальцев полотенце, стала энергично растирать им девушке ладони. Лина усмехнулась, представив, как это выглядит со стороны — неадекватный голубой утиральник в горошек, остервенело вцепившийся ей в руки. Заметив, как дрогнули уголки её губ, Воркрут разозлилась ещё сильнее. — Идиотище. Полотенце покажи — уже ржёт. Развеселившись окончательно, Лина расхохоталась. Пролетев над полом мощной волной, смех быстро заполнил все уголки пустой квартиры. Стёкла в деревянных рамах тихо зазвенели — не то от этой волны, не то от резкого порыва ветра. Лиззи вздрогнула, чувствуя, как по телу разливается непонятное тепло, выталкивая прочь раздражение. В комнате, казалось, даже потеплело на несколько градусов. — Сделай одолжение, — всхлипнула Лина, вытирая выступившие от смеха слёзы, — прекрати строить из себя заботливую мамочку. Полотенце полетело в стенку напротив и лёгким шуршанием упало на пол. — Ну, как знаешь, — недовольно ответила Лиззи, — когда потом будешь с температурой днями валяться в постели, помирая со скуки — даже не подойду. Чувствуя, как предательски горят щёки, Ангольт опустила голову. Повисло молчание, в котором ещё можно было расслышать эхо прозвеневшего смеха, не успевшего полностью раствориться в тишине. Замечательно. Она поступает отвратительно. А ведь Лиззи действительно за неё беспокоится. Лиззи! С ума сойти. А ведь раньше… В ушах снова зазвучал вкрадчивый шёпот, преследовавший её везде, врезающийся в мозг раскалённым железом, сводящий с ума; мучительно неторопливо проникающий в организм, словно вирус, жадно пожирая её изнутри. Иногда призрак одноклассницы куда-то исчезал, но в эти дни покоя Лина изводилась ещё сильнее, ожидая продолжения пытки каждую секунду. Неизвестность терзала до предела натянутые, весьма расшатанные нервы. Ангольт устала от Лиззи. Впрочем, как и та от неё. Однако существовать одна без другой они уже не могли. Воркрут всегда будет маячить рядом, а Лине придется терпеть все фокусы призрака, являясь виновницей её смерти. Убийцей, нагло посмевшей распоряжаться чужой жизнью и решать, когда ей нужно оборваться. Маленькой миленькой голубоглазой девочкой-убийцей. Ещё один её отвратительный поступок по отношению к Лиззи. Она повернулась к призраку. — Эй, — Лина заправила за ухо мешающую прядь. Дождевые капли теперь скатывались с неё за воротник рубашки, но девушка не обращала на это внимания, — прости, пожалуйста. Лиззи сидела, отвернувшись от неё к окну. Длинные рыжие волосы скрывали лицо, лишая возможности разглядеть хоть какую-то ответную реакцию на слова. — Ты меня вообще слы… — Конечно слышу, — достаточно резко сказала Воркрут, — со слухом у меня всё хорошо. Призрак обернулась, и Ангольт поспешила опустить глаза, краснея под мрачным изучающим взглядом. Девушка отлично знала этот взгляд: когда Лиззи была раздражена, на лице появлялась тень, в которой особенно пугающе сверкали зелёные глаза, метая молнии и электризуя воздух в радиусе нескольких метров. Лина почувствовала едва ощутимое прикосновение — Воркрут спрятала ей за ухо мокрую прядь, щекочущую щёку. — Не такая уж я и страшная… Девушка вздрогнула. От места прикосновения по всему телу пробежал ток. — У тебя руки тёплые, — прошептала Ангольт, касаясь пальцами виска, где мгновение назад побывали руки призрака. На коже остался невидимый след, слабо пульсирующий под подушечками пальцев. Непонятное тепло согревало изнутри… — Мне нравится, когда ты меня касаешься. Лиззи резко одернула руку. Придумает же… — И впрямь последние мозги смыло, — дышать на мгновение стало невозможно от попавшего в лицо полотенца, больно хлестнувшего краем по лбу, — иди, переоденься, ты замёрзла. Полотенце свалилось на колени. Лина шокировано успела заметить, что лицо Воркрут стало одного цвета с её волосами, когда та сквозь стену поспешно прошла на улицу.