Рэйф Адлер не ненавидел Нейтана Дрейка, но каждый раз его руки украшали кровоточащие раны от осколков техники, в которой звучало его имя. Рэйф Адлер не любил Нейтана Дрейка, но когда они работали вместе, на его шее скромно прятались бордовые следы. Рэйф Адлер не считал Нейтана Дрейка предателем, но на утро на ногах появлялись синяки от столкновений с кучей пустых бутылок.
Если бы вы когда-нибудь спросили Рэйфа: «С чего началась самая интересная часть вашей жизни?», то получили бы снисходительную улыбку и увлекательную историю, разбавленную усмешками и зелеными бумажками. Однако после подобного разговора на языке осядет вкус дерьма. Потому что именно им вас и накормили. Этот мужчина никогда не признается, но руки его будут непроизвольно сжиматься в кулаки, когда вы нечаянно выпалите фамилию «Дрейк». Потому что именно с этой фамилией он больше всего и связан. Именно с нее начинается самая захватывающая глава его жизни (вскоре скатившаяся к чертям собачьим) — со знакомства с Дрейками. С знакомства с людьми, — а точнее, с человеком, — к которому он вскоре будет испытывать самые противоречивые чувства. Спасибо Сэмюэлю Дрейку, который не мог и не хотел работать с Адлером, не захватив с собой младшего брата — Нейтана.***
В их первую встречу взгляд Адлера то и дело падал на парня, которого притащил с собой Сэм. Было заметно, что Нейтан не испытал положительных эмоций от встречи с владельцем дома: он отнесся к нему с подозрением, хотя изо всех сил старался не показывать этого. Младший Дрейк наверняка был наслышан о том, что бывает, если Рэйфу не нравились его коллеги или если они слишком набивали себе цену. И парень явно не желал попасть с братом в их число. Он напрягся, когда Сэм внезапно рассказал ему об Адлере и о том, что в «долгожданную» Панамскую тюрьму они все-таки попадут. «Наверняка какой-нибудь хитрожопый сукин сын», — подумал тогда он, удивляясь, как брата вообще занесло с ним познакомиться. Однако просторный кабинет, заполненный множеством книг различных философов, которых так любил отец Рэйфа, привлек внимание Нейтана, раз тот так увлеченно его рассматривал (или делал вид). Адлер старался не обращать внимания, но все же уголок его рта дернулся, когда глаза младшего загорелись, смотря на редкий артефакт, купленный недавно на аукционе, в Париже. Именно тогда Рэйф понял: кто из братьев настоящий ценитель.***
Но как бы он не обещал разобраться со всеми проблемами в их плане — всего учесть Рэйф не мог. Поэтому планам Адлера о совместном поиске Эвери суждено было подкоситься, а после и вовсе раствориться в поворотах жизни. Это он понял, услышав о доле, которую захотел отломить себе, севший на их шею ублюдок Варгас. И ему пришлось от него избавиться. Мужчина знал, что даже 25% тому будет мало, раз он сейчас так открыто тыкал им пушкой в лицо. «Только попробуй выстрелить», — крутилось в голове Адлера, когда Варгас снял предохранитель и направил ствол в сторону Дрейков. Нейт хотя бы попытался оградить охранника от их доли своим обманом, что отдаленно Рэйф оценил. — Ты хочешь изменить условия. Ладно, только давай без этой пурги. Опусти нахрен пушку. И его нельзя было не послушаться. — Спасибо, — немного сняв напряжение Адлер понял: переговоры сейчас в его руках — дальше он пытался откупиться лишь малой частью, ведь даже 10% было достаточно, чтобы этот урод нажрался веселой жизни — тому было мало. — Мы делаем всю работу, без нас ты ничего не найдешь, — решил капнуть очевидным Рэйф, — 20. — 25 — последняя ставка, — Четверть. Адлер вздохнул, посмотрев на братьев, те также переглянулись, — Что скажете, парни? Никому не нравилось, что в их «команде» вырос сорняк. Но что поделаешь… — Согласен. 400 миллионов делятся на 4, — поддержал младший. После этого последовало рукопожатие, приправленное грубым толчком к себе и грязным шепотом, — Но если вы еще хоть ра… Рэйф совсем не любил такой тон — мужчина не успел договорить, почувствовав как в бок втыкается заточка. В тюрьме всегда нужно быть наготове, никогда не знаешь, сможешь ли избавиться от возникших сорняков. Выстрел в потолок, перехваченной рукой, и туша Варгаса, мертвым грузом, скатилась на пол. Но Рэйф Адлер все же избавился. — Господи… — запаниковал Нейт. — Вот и все. — Ты что, совсем рехнулся? — он все еще не верил в происходящее. — Хочешь проверить? — вместо благодарности столько упрека и испуга в чужом взгляде несколько щемило в груди. Нейт сейчас казался совсем ребенком, по сравнению с братом, потому что Сэм реагировал совсем иначе. — Что дальше делать-то будем? — равнодушный вздох. — Дальше по плану. — Это часть плана?! — братец Сэма все не мог свыкнуться. — Надо сваливать, — Рэйф рванул к выходу, по пути обговаривая с Сэмом местонахождение лодки, обещанной Варгасом. Но что-то пошло не так.***
Он почувствовал сильный, непредвиденный надлом — в своем состоянии, в плане, во всем, — когда оторвавшись от перестрелки, на мгновение, увидел перед собой беззвучно кричащего Нейтана и его ладонь, так безнадежно тянущуюся вниз. — Сэм… — тихо отдавалось среди шума в голове. Прикрываясь от очередной пальбы, Адлер подобрался к потерянному, сгорбившемуся телу. — Надо сваливать! — он схватил Нейта за предплечье, потянув за собой. — Я не могу… Нет, он еще там, — под проливным дождем различались чужие слезы. — Его больше нет. Быстро, лодка прямо под стеной. Ливень и ветер заставляли напрягать голос и срываться почти что на крик, но даже этого не хватало, чтобы Нейт услышал. — Нет. Не могу! Не могу… его бросить. «Я тебя, черт возьми, тоже». Рэйф крепче сжал его руку. — Нейт, твой брат погиб. Выбирай, ты со мной или с ним? — он надеялся на правильный ответ. — Нет, он же… — взгляд опустился вниз, в надежде разглядеть тело. — Ну, как хочешь, — нехотя отпустив чужую руку Рэйф побежал к ограждению, отделявшему его от свободы, сейчас не было времени плакаться о потерях. Он верил: Нейт еще передумает. И был прав, когда, оглянувшись, увидел встающую, еле взявшую себя в руки фигуру, рассеянно следующую за ним. Выпустив облегчённый вздох, Рэйф перепрыгнул через ограду и понесся вперед, сквозь листву. Преодолевая уступы камней, он заметил, что партнер за ним не поспевал и решил подождать. — Быстрее! — Крикнул он сквозь грозу. — Да иду я. Иду! — Из-за камня показалась фигура. Он говорил что-то еще, чего Рэйф не услышал, потому что сорвался вниз. Вслед за ним в воду упал и Нейт — вот только на поверхности не показался. Плывущий до этого к лодке Рэйф занервничал и, поняв, что Дрейк навряд ли «нырнул поглубже», помчался обратно; попутно задерживая дыхание от накрывающих его волн. Нырнув достаточно, чтобы разглядеть тонущее тело, Рэйф изо всех сил тянулся на дно сам. Кое-как сделав это и схватив того за подмышки, Адлер направился к поверхности. Это было невероятно сложно, — Дрейк был тяжелее, — но он выбрался и, придерживая голову партнера над поверхностью, еле-еле доплыл до лодки. Вскоре тот очнулся, закашлявшись, когда Рэйф старательно пытался разработать его грудную клетку. — Какого черта, Нейт? — он схватил того за плечи, слегка сжав, — Ты же столько раз падал с такой высоты в воду, так какого хрена ты сейчас… так облажался — еле слышно договорив последнее, Рэйф ослабил хватку, когда Дрейк взглянул на него с натянутой улыбкой, безмолвной благодарностью. — Ладно, — хлопок по плечу. Затем взгляд на горизонт: гроза стихала, а тюрьма исчезала из виду. Рэйф вспомнил, чего стоил их побег, на что услышал тяжелый вздох. Адлер еще раз глянул на морскую гладь и вернулся к Дрейку. — Не вини себя, — невзначай бросил он, присев рядом. — Я мог его вытащить. — Не мог, если только не собирался прыгнуть за ним и обеспечить себе пожизненное заключение, если, конечно, тебя бы не забили в тот же день. Так что не устраивай драму. Нейт сглотнул, растворившись в мыслях. Рэйф остался рядом.***
После того случая, им удалось сработаться еще на пару лет. Узнав друг друга достаточно, чтобы скользко отдавалось словом «друг». И Рэйфу нравилось это слово. Но, тем не менее, время не бесконечно. По крайней мере, время, проведенное с Нейтом. То ли у того вернулась юношеская тяга к приключениям, то ли жгло желание уйти из своеобразного «родительского гнезда». Адлер с иронией считал, что приютил Нейта, но тому, кажется, пришло время уйти. Действительно уйти, что для Рэйфа, как ни странно, вызывало реакцию, как у того же родителя. — И куда же отправляется мой верный подчиненный? — Виктор Салливан, может ты с ним знаком… И какой, к черту, подчиненный? — он усмехнулся. — Да, слышал. Этот старпер та еще заноза, зря ты туда суешься. — И это я слышу от тебя? — бросил через плечо, все так же, не теряя улыбки. Ненавязчивое обещание о возвращении — и зачем он его дал? — и Адлер схватился за него, как за какую-то оставленную крупицу бывшего человека в его доме, ставшего, как ни странно, слишком привычным. Он не скажет, родным. Осознание произошедшего всегда затаенно покалывало мигренью, изредка заставляя представить грядущие перемены. Грядущие находки, открытия и потери. Дрейк был тоже своеобразной невыгодной потерей и Рэйфу даже было сложно определить в каком больше смысле. Он не считал свой бизнес или себя зависимым от Нейтана, но тот все-таки был для Адлера опорой. И действительно: жить без постояльца становилось слишком пусто, одиноко, скучно. Как-то… невыносимо. Отсутствие вестей раздражало ещё больше. Рэйф чувствовал себя надутым и ожидающим, сам не зная чего. Отцовское дело прогибалось и даже не из-за каких-либо пробелов в самом бизнесе — этим пробелом был сам Адлер — ведение переговоров и прочего ощетинило, сделало более развязным и пьяным. Было все больше раздражения, снять которое он просто не мог. Пока не услышал слишком знакомое имя с самым неожиданным прозвищем: «Нейтан Дрейк — легенда». После этого он смог справиться с раздражением — оно переродилось в жгучую, тошнотворную ненависть. И с годами, с новыми легендарными новостями чувство затачивалось, пока не сгустилось в откровенно навязанную жажду мести. Месть за причиненный дискомфорт — пробоину — в жизни Рэйфа, которую могла залатать только ее причина: причина, с лицом проигравшего. Запылить эту навязчивую мысль помог свежий воздух в легких Адлера. Воздух, по имени Надин Росс. Девушка, заменившая собой подкошенное сердце Рэйфа, заменившая в нем все механизмы, спасшая. И ее нахождение рядом, ее существование вызывало в Адлере некое восхищение, что мир действительно иногда удивляет подобными встречами, подобными нежными взглядами от того, кто всей своей натурой притягивает и обжигает. Он не устоял, коснувшись языком слова «влюблен». Но как же не вернуться к бесконечным воспоминаниям, которые так невозможно рушат настоящее. — Рэйф… ах, боже, полегче. Стонущая от удовольствия девушка удивилась — такой идеальный темп, доводящий до оргазма, слишком резко сменился в разнобойные, грубые толчки. — Рэйф, стой… Удовольствие давалось все меньше, пока не переросло в откровенное, жесткое изнасилование. — Рэйф! — последняя капля. Адлер, выпавший из реальности внезапными воспоминаниями, почувствовал нарастающе-обжигающую отметину на лице. Возбуждение прошло, правда он так и не понял — когда. Надин, раздраженная из-за произошедшего, остыла, и взглянув на состояние партнера, вздохнула. «Снова» У Рэйфа подобные «приступы» случались, но он это оправдывал «скукой от секса», от чего ловил оскорбленные взгляды от наемницы — очевидно, это была неправда. — Да что с тобой такое, — натянув белье, шепнула Росс, оставляя того одного. Потому что только так Рэйф мог прийти в себя — будучи в одиночестве. — Да что со мной такое, — повторил он, рассеянно натянув штаны и скользнув по стене вниз, потирая переносицу. В очередной раз его накрыл момент, уход от которого мог обеспечить только алкоголь или секс, но в этот раз второе явно не помогло. — «Могло быть и хуже, — Рэйф уловил легкий смешок в чужом голосе. — Не могло, — стерев с лица остатки грязи, он повернулся к Нейту, — Спасибо, но я мог справиться и сам. «Но спасибо ты все-таки сказал», — умолчал Дрейк, смотря на натянуто-неприступный вид Рэйфа. «Ты бы без меня пропал». — Если снова не захочешь, чтобы я тебя спасал — только скажи, я всегда не спасаю никого поблизости. Возможно, Надин была права. — Заткнись, Нейт, — просматривая крупицы пыли в воздухе, пустил в пустоту Рэйф. «Может ты за Дрейком гонишься, а не за сокровищем?»***
Как глотнул воды, после долгого похмелья. С этим Адлер сравнил, впервые услышанный за столько лет голос. И когда этот голос спросил, первым делом, про брата — он не удивился. «Все такой же заботливый идиот». — Фотки получил? «Да ладно…» — Ну надо же! Я вроде звонил по номеру Салливана, а нарвался на тебя. Как дела, Нейт? — и, он готов поклясться, что кожей почувствовал все эмоции собеседника в этот момент — это было взаимно. — Рэйф, — он сглотнул, а Нейт не растерялся, — Давно не виделись. Откуда у тебя этот номер? На самом деле, Адлер очень давно приобрел его за круглую сумму, но не ради самого старика, а ради этого случая, вероятность которого была равна нулю. Но, как оказалось, сделать ставку стоило. За всю недолгую беседу в Рэйфе возникли сомнения. Сомнения, колючие моменты прошлого и прочее, не позволяющее испытать хоть что-то негативное, пока он слушал голос в трубке. И эти всплывшие оправдания толкнули его на совсем неожиданно предложенный вариант конца всей этой истории. От которого Нейт, конечно же, отказался. Рэйф разочарованно вздохнул, не зная того, почему.***
— Не стрелять! Не стрелять! — как-то слишком восторженно и волнующе приказал он. Было бы слишком иронично и просто — застрелить засранцев. Встреча с Дрейком была ожидаема, но чтобы сразу с обоими… Нейтан не изменился: остался человеком, спасителем и в общем жалким пацаном — поднимал раненого братца, пытался выдать себя за своего — за старого доброго Нейтана, за друга. И Рэйф подсознательно боялся повестись. — Все, все… — сглаживал тот обстановку. — Бросай, — кивок на пушку. Дрейк послушался. — «Не волнуйся, Надин, это не в их стиле», — негативно передразнила та, едва спасшись от старшего Дрейка. — Ну, что тут поделаешь, я сам не ожидал, — в глазах горел интерес. Переводя взгляд с одного на другого, он представить не мог: на что те готовы пойти, что они предпримут — что будет дальше. Прямо как в добром прошлом. Напряженная улыбка застыла на губах, пока в Рэйфе боролось желание рассмотреть давнего знакомого: его шрамы, возрастные морщины, ново-старый взгляд. Что-то отдающее просьбой пощады и чего-то глубинного. Чего-то, что понять он не мог. Дрейк обдумывал, как им выбраться — не иначе. Адлер слишком хорошо его знал. Внутри разлилось приятное, пережитое чувство памяти, осознания: «Я знаю, о чем ты думаешь, Нейт» — Сэмюэл, как ты? Он подошел к старшему Дрейку, ласково прошелся по плечам, стряхивая принесенные неудобства. — Ты знал, что этот момент настанет, да? — удар по лицу. Протянутый стон и сломанный нос — упал на землю — не умеет держать удар. Спасением от большего, хоть Рэйф и не рассчитывал, для Сэма стал Нейт. Все как всегда. Адлер в свое время расслабленно прошелся в стороне, потерев костяшки и жмурясь от солнца. Смотря, как дружище Нейт переводит все сложившееся в шутку и предлагает сделку. — Сделку. Ух, ты, — поднял брови Рэйф удивляясь и отчасти восхищаясь Нейтовскими попытками в дружелюбие. Особенно, в подобных обстоятельствах. — Мне даже любопытно. Перед тем, как внимательно выслушать, он еще раз пинает в бок, валявшегося от первого удара Сэма, и обращает все свое внимание на младшего Дрейка, осторожно поднимающего своего несчастного инвалида. Переговоры прошли, как игра в дешевом театре, — несколько шутливо и слишком импровизированно. Спасать Нейта своим соглашением было бы слишком по-сценарию, но по-другому, почему-то, и не хотелось. Слушая вполне адекватное предложение помощи в поисках Эвери, Рэйф невольно заполыхал воспоминаниями, слыша почти тот же знакомый — приглушенный правда — энтузиазм в чужом голосе. Единственной загвоздкой стало упоминание проблемы Сэма, на которой обдумывание Рэйфа запнулось, обратившись с разоблачением чужой сказки. — Это я вытащил Сэмюэла. Это же было так просто. Это было так очевидно, только не говорите... Нейт этого не знал? По глазам того можно было сказать, что эта новость — сенсация. И смотрел он так, будто это Рэйф сейчас уместил фантастику в одно предложение. — Что? И Адлер полностью убедился. «Неужели» — Класс. А тебе он что сказал? Нейт смотрел удивленно и выглядел так по-детски обманутым, переключая взгляд с него и на брата. На мгновение Рэйф увидел в нем себя. — Сэм! Какую историю ты состряпал? Алькасар… — в нем будто в самом взыграли чувства старшего брата, — Правда? Наврал? — Наврал родному брату? Но разыграть более интересный спектакль для Нейта не удалось по причине женского нетерпения. — Мы теряем время. — Секунду, — прозвучало с агрессией, он же только вошел во вкус. Ему так понравилось упрекать Сэма, видя, как его брат все больше и больше разочаровывается. И решил пойти ва-банк. Это стоило того. — Понимаешь, Нейт… — начал он. Наблюдая, как тот неохотно впитывал каждое его слово: о выходе Сэма из тюрьмы, об обещании того найти Эвери — и напоследок, подойдя ближе, коротко добил. — И знаешь что? Он работал на меня. — Нет. — Ну, да, — довольная улыбка. — Нет, ты мне врешь. Похлопав слезливой братской драме, Адлер решил смягчить обстановку, оправдываясь. — Стой. Нейт, слушай, если тебя это утешит, он ведь и меня обманул… Хотелось сказать, как и ты. И, продолжая вести речь о «чертовом Гудини», стал подходить ближе. Очередного поворота ситуации он, конечно, не ожидал. — Но это все позади, — и слова эти отзывались у Адлера, как залатывание пробоины, когда-то его потопившей. Разве что не внезапный осколок соли, упавший прямиком туда. — Ты не заслужил. После этого Рэйф был уверен, что Сэм — тот еще кусок говна, и иронично спросив: — А ты? — направил на него пушку. Старший Дрейк умел поднасрать, когда не надо. — Рэйф, постой! Послушай! — он искренне удивился. Сколько еще дерьма нужно было сожрать Нейтану, чтобы перестать верить в людей, верить в брата? — Нейт, — Сэм смотрел с испугом, думая, что Рэйф пристрелит и его. Опустив пушку, тот вздохнул. — И что ты сделаешь, м, Нейт? Что ты сделаешь, чтобы я не пристрелил твоего брата? Тот замолчал, тупо уставившись на оппонента. — Я… Я найду тебе сокровище, — на что Адлер цокнул, прикрывая глаза. «Заезженная пластинка». — Кроме Эвери, Нейт, кроме ебаного Эвери. На что ты готов пойти? И тут даже Надин не поверила его словам, подойдя ближе: — Хватит, прикончи их уже. Но была проигнорирована, потому что тот уже снял предохранитель, положив палец на курок и внимательно смотря на Нейта. — На все, — лишь опустил взгляд Дрейк. Старший смотрел на него, не веря в происходящее. Почему Нейт, так... ценит его? Ценит, даже будучи обманутым и брошенным. Дважды. Он не мог ничего сказать, поджимая губу, проклиная. Проклиная себя. — Благородно. Тогда, для начала — это, — выстрел. Нейт вскрикнул от пробитого плеча, взглянув с испугом. Сэм дернулся, дуло снова смотрело на него. Он ничего не мог сделать. — Смотри, Сэм. Это все из-за тебя. Не сбеги ты, не будь у тебя такой острый язык, мы бы снова стали друзьями, но сейчас… Смотри, что ты натворил. Ты снова его обманул, снова заставил своего братца страдать из-за тебя, — и отойдя на несколько шагов, подал руку Дрейку. Тот, на удивление, помощь принял. — В наручники его, — убирая пушку, кивнул на старшего Рэйф, а после, смотря как грубо того толкают вперед, пошел за ним, прихватив Нейта. Зайдя с ним в холодную штаб-квартиру, где совсем недавно психовал из-за пропавшего креста, он отпустил Дрейка, пройдясь по помещению. Нейт встал у стены, придерживая плечо, осмотрев мельком окружение: каменный стол посредине, множество сложенных друг на друга контейнеров с неизвестным содержимым, хотя каким неизвестным? Ебаный динамит. Место может вспыхнуть во мгновение, если знать, что делать. Нейт может все закончить. Здесь и сейчас. Он может просто... Но тогда погибнет и Сэм. — Где Сэм? — сдержанно, едва взволнованно. — Да в порядке твой Сэм, расслабься, — оперевшись о стол, сказал тот, разглядывая Нейта, махнув рукой — Иди сюда. Тот, замешкавшись, медленно подошел, с подозрением следя за чужими руками, но ничего не предпринимал. Да и не мог. Он сам согласился на все и был готов ко всему. Чужая рука коснулась раны через одежду — на что Дрейк скривился — затем, разрывая ткань кофты, оголила рану. — Это было необязательно, — Нейт терпел. — Нет, это был перебор, — прозвучало в ответ. Рэйф как-то раздраженно подтолкнул его к столу, отстранившись, уйдя куда-то в сторону. Он с чем-то возился. Может ищет инструментов, чтобы руку ещё и отпилить нахуй, подумал Нейт. Когда тот притащил набитый ящик, как будто переносной хирургический набор, даже не аптека. Нейт совсем не хотел знать, для каких она предназначена случаев, как и не понимал, почему предназначена сейчас, так любезно, ему. Он терпеливо дождался, пока Адлер внимательно отбирал нужные инструменты, обрабатывал каждый, разгоняя вокруг спиртной запах, что становилось тошно. Нейт сжал зубы, когда к ране поднесли влажный пинцет, когда такие же влажные пальцы раздвинули рану, что хотелось ныть. Во рту Адлер держал маленький фонарик, направляя в пробоину, немного щурясь и под чужой несдержанный вой засунул пинцет в мясо, осторожно нащупывая. Нейт дышал сквозь зубы, стараясь держаться на месте, осознавая, что дискомфорта это принесёт больше ему самому. Рэйф ковырял слишком долго, на секунду, пока Нейт ещё мог держать взгляд в фокусе, ему показалось, что Адлер смотрит, суёт пинцет глубже, раскрывает его — и снова смотрит. Как будто, сука, издевается. — Ты можешь быстрее? — рычит Нейт, на что Рэйф приглушенно смеётся, насколько позволяет фонарик во рту. Затем, как рождением Христа, пуля падает на пол. Плечо ноет и будто вытрахали его изнутри, что скорее всего и было. Рэйф как-то быстро берет другие подготовленные снасти, накладывает марлевую повязку, туго завязывает сверху, туго настолько, что кровь, наверное, вообще никогда больше в плечо не попадёт. Он выдыхает экзекуциям. Затем Рэйф приглаживает свою работу, смотрит с секунду и переводит взгляд на Нейта. Пальцы сжимаются чуть сильнее. Тот уже ничего блять не чувствует. — Посмотри на меня. Нейт со всей тяжестью и блевотным состоянием поднимает взгляд. Рэйф улыбается. — Извини, ладно? — он выдыхает очень близко. От него все ещё несёт медицинским спиртом. Затем приближается ещё, что проходит дрожью по коже, дыханием на ключице, на шее, выше. Рэйф утыкается куда-то за ухо, трется о чуть отросшие волосы и что-то урчит. Нейт просто замирает, сделает лишнее — ему крышка, Сэму крышка. Рэйф сейчас плавает в чем-то своём. Нейт просто готов ему позволить. Он не уверен. Скорее всего его так или иначе выбросят со скалы — и это будет правильно, это будет ожидаемо. Нейт ждёт. — Ты стареешь, — тот выдыхает. Нейт не знает, как реагировать. Это вроде как оскорбление, а вроде звучит слишком гладко и нежно, слишком непривычно. Забыто. Неправильно. Поэтому он слабо смеётся. Рэйф обхватывает его за поясницу. Как-то слишком осторожно, крепко и очень тепло. Как будто давно хотел. Как будто... — Я по тебе скучал, — шепотом, неровно, устало. Нейт, себе не веря, обнимает в ответ. Одной рукой, неудачно и неумело. Больше неловко и, возможно, жалостливо. Он очень надеется, что тот не заметит. Тот действительно молчит. Ладонь на пояснице слабеет, как откалывается от чужой спины и поднимается выше, массирует, гладит. Горящей дрожью в теле, Нейт вдыхает от неловкости. Рэйф ласкает с заботой, как будто с какой-то любовью — он смеётся мысли, не может же быть. Как будто тот действительно скучал. Нейта накрывает сожалением. Накрывает мыслью о недавнем обмане, о ебаной лжи, что преследовала его годами. О брате, что мотался по свету, бросив его. О Рэйфе, который... которого... бросил он. Он поражается мысли, облачённый в неё также крепко, как в чужое объятие. Нейт едва шевелится, дергает больное плечо — и Рэйф отчего-то сжимает пальцы сильнее, тоже почти до боли. Как будто что-то случится, если он отпустит. Как будто что-то от этого зависит. — Рэйф, — и ладонью по чужому позвонку, также ласково, также крепко. Тот сглатывает, вдыхает через нос и поворачивается, не отлепляясь. Они очень близко. Увидь такое Елена, подала бы на развод. Нейт замирает. Елена. А что он скажет? Что должен сказать? Что он должен сделать? Рэйф смотрит на него все также устало, расслабленно и так... доверчиво. Так уязвимо, как никогда не должен был. Нейт проводит здоровой рукой по его волосам, тот вздрагивает от движения, от жеста. И почему-то отстраняется. Как будто проснувшись. Дрейк думает, что точно сделал что-то не то. Наверняка, что-то лишнее. Рэйф поджимает губы, он выпрямился, хотя руки все ещё на чужом поясе и уже не так комфортно, как раньше. Он смотрит в сторону, будто что-то обдумывает. Затем возвращает взгляд и усмешку. Цепляет за бедра, грубо и на себя. Почти рывком оказывается лицом к лицу, почти сталкиваясь лбами. Нейт снова шипит, цепляясь больной рукой за стол крепче. И Рэйф целует его. Нейт застывает. Рэйф целует его. Одной рукой на затылке, другой все ещё на бедре, почти приподнимая. Вжимая к себе. Он целует сначала нервно, как-то кусая, по-звериному. Нейт все еще не отвечал. Затем заметно замедлился. Рука на бедре зацепилась за край штанов, пальцы коснулись резинки трусов, Дрейк занервничал. Рэйф немного налёг на него, теперь медленно и глубоко вбирая его языком, горячо выдыхая в поцелуй. Если бы Нейт мог думать, он бы различил стон. Тот работает молча, затем снова раздраженно отстраняясь, крепко беря за волосы на затылке. — Шевелись, — выдыхает, взглядом снова на губы, снова впиваясь зубами, обводя языком. Ладно, думает Нейт, очнувшись. Ладно. Хочет секса с раненым — пусть получит. Захочет застрелить его после — пусть застрелит. Терять ему уже нечего. У него не осталось ничего. Даже Елены, что увидит чужие на нем следы. Даже Виктора, которому слишком опасно теперь будет находиться рядом, Нейт не знает, почему, он не уверен, он просто... просто не знает... Он выдыхает в поцелуй, забываясь. Рэйф расстегивает его штаны. Опускается на колени. И берет. Нейт вздрагивает. Цепляется снова в стол, поджимает пальцы на ногах до судорог. От смеси внутри и снаружи. Плечо продолжает выть, по телу разливается волнами, журчащим в органах тайфуном. Он стонет. Рэйф отсасывает умело. Языком по головке, горячо и влажно, постоянно пуская слюни. Нейт уверен, что взгляни он вниз — он не смотрит, он не может — то все было бы слишком мокро. Тот выдыхает ему в член. — Рэйф, стой, — голос хриплый, как будто выдохнулся. Тот отсасывает ему жадно, одной рукой поглаживая и играя с его мошонкой, другой исчезнув у себя в штанах. Когда Нейт цепляется ладонью ему в шею, кончая, Рэйф вздрагивает, утыкается лбом тому в ляшку, тяжело дышит, рука в его штанах двигается рвано и очень быстро. Рэйф кончает. Цепляется одной рукой Нейту в ногу и кусает внутреннюю сторону бедра, совсем рядом к члену. Все грязно и липко и Рэйф слизывает капли спермы с чужого члена. Затем достаёт ладонь из своих штанов и поглаживает Нейта за подбородок, тот кривится. Рэйф добродушно смеётся, надавливая пальцем ближе к губам. — Давай. Пробуй. Нейт вдыхает сквозь зубы, все ещё истомой проходит по телу. Он раскрывает губы. Рэйф выглядит зачаровано, Нейт стонет ему в пальцы, те все ещё отдают медицинским спиртом и каким-то пугающе знакомым вкусом. — Ну же, — Рэйф тянется ближе, губами по скулам, — это же твоё любимое. Что значит любимое? Нейт почему-то тянет за затылок ближе, когда Рэйф снова целует. Мокро, липко, ассорти дерьмовых вкусов и ощущений на языке, но он все равно выдыхает в удовольствии. Рэйф снова притягивает и обнимает. Очень крепко. Нейт не видит его улыбки.***
— Только не говори, что ты не набил ублюдку морду… — проводив братьев взглядом, прошипела Надин. — Это уже не твое дело, — отвечает, не оборачиваясь. Он усмехнулся, поправляя карту, — Эвери уже близко.***
— Нейт, ты в порядке? Так это все было серьезно… — на выходе из собора спросил Сэм, он хотел коснуться красной отметины на шее брата, но тот отшатнулся, не смотря в его сторону. — Забудь про это, лучше, блять, объясни всю эту хрень с Рэйфом и какого черта ты работал на него два года, Сэм?! И… погоди, что «было серьезно»? — Дрейк остановился, всматриваясь в опущенные глаза. — Он серьезно тебя искал, Нейт, — мужчина поднял сожалеющий взгляд. — В каком смысле серьезно? И Сэм взялся за рассказ о том, как после освобождения с тюрьмы, обсуждал с Рэйфом план поиска Эвери: теории, догадки, тайны пиратского сокровища… И как внезапно Адлер сказал, что им будет необходима помощь его брата, чтобы «Как по-старинке». И как тогда Сэм удивился, ведь 13 лет назад Рэйф и вовсе упрекал его в том, что «Мы и вдвоем справимся» или «Ты хочешь проблем от лишних людей?». Как тогда было сложно убедить недоверчивого ублюдка в «полезности и ценности» его брата. Однако переживший ужесточенные тюремные условия и 13 лет однообразной помойной похлебки, Дрейк и понятия не имел, что происходило между его любимым братцем и Рэйфом. И не узнал бы… -…Не красуйся на твоей шее здоровенный след этого кровососа, — закончил Сэм, — Нейт, да он помешался на тебе. — Нет, это бред. Он просто хотел унизить меня, я уверен. Сэм хмыкнул, задумчиво затягиваясь. «Раньше ты был догадливей». Однако старый друг сам порой считал себя помешанным, особенно после того, как он в порыве оттрахал объект своей «непосильной ненависти», хотя сам этого не планировал. Все вышло само собой, когда он подошел к Дрейку, ему дико захотелось его коснуться. Самый странный порыв, который он испытал, после всех его вспышек гнева. — Ты стал странным, Рэйф, — с досадой прозвучал женский голос. — Зря мы не прикончили их. Ты об этом еще пожалеешь. «Я уже жалею», — вздохнул он.***
Неожиданный, но ожидаемый момент произошел на корабле, когда щедрость Рэйфа снова оплевали, проигнорировав; когда братья решили утащить то самое за чем он так бессмысленно гонялся. Рэйф так хотел отвлечься и покончить со всем этим, просто увезя найденную спустя столько лет тонну золота, чтобы после этого остановиться. И освободиться от бывшей когда-то общей цели, от общего желания. Исповедаться самому себе и сказать, что да, я, мать твою, сделал это. Но спасибо Дрейкам за очередную попытку сорвать его самопровозглашенную, желанную исповедь. — Рэйф, ты получил свое. Отдай мне моего брата, — закашлявшись от дыма, просил Нейт. Адлера удивляла и даже больше раздражала эта слепая братская привязанность. Сэм предал его — Рэйфа — и даже обманул собственного брата. А тот продолжал спасать его шкуру, сам жертвуя всем, что — Рэйф уверен — тот так отчаянно и долго строил. — После всего, что он сделал? Благородно, но нет, — Рэйф запутался. Сам уже толком не понимая, что он хочет и к какому исходу готовиться. — Скоро мы все тут погибнем, ты этого хочешь? — Нет, конечно. Нейт снова предложит ему помощь. Не скажет напрямую, но очень тонко намекнёт на очередное общее благо. Глупый Нейт так и не понял, что для Адлера нет блага, нет цели и настоящего стремления. Лишь иллюзии, рвение забыться и потеряться, не осознавать происходящего. Он очень осторожно и давно сходил с ума. Эвери — его соломинка, светлая нить, к которой Рэйф так тянется, не зная, что будет, когда он наконец ее коснётся. В его представлениях он вырвется из плена собственной пустоты. Но лишь для того, чтобы снова в неё окунуться. Так, чтобы выбить из лёгких воздух со знакомым именем и навсегда. Навсегда его забыть. Еще одно разочарование в его жизни. Не самое гадкое, но очередное. Неожиданно было получить «дуло» в спину от Надин. От той, кто стал для Рэйфа некой опорой. Пусть заменой, но жизнь с девушкой определенно была лучше удушающего по ночам одиночества. Но, как оказалось, слишком неустойчивой, что, конечно, вполне можно было ожидать. Ведь Рэйф знал, что рано или поздно и она его покинет. Не из-за каких-то собственных целей или возникших, всплывших проблем из прошлого. Нет, Надин бы ушла, не справившись с чувством, что Рэйфа с ней нет — по большей части. Что она ему никто и как бы Адлер не ценил ее проявленных к нему нежных чувств, доверия и такого редкого для Росс сближения, настоящего, позволяющего больше, чем кому-либо сближения, Надин не чувствовала ничего в ответ. Были поцелуи, была непривычная для него ласка, да, но ничего кроме. Дело было в том, что Рэйфу было с кем сравнивать. Нет, не с теми крошками и аристократичными особами, что уже побывали у него в постели. Адлер всегда вспоминал человека, создавшего и разрушившего его изнутри, но не без помощи внешних факторов. Спустя время, вплоть до сейчас, Надин поняла, чего так не хватает Рэйфу и с тяжёлым осознанием решила оставить его. Оставить буквально наедине с его желаниями и страхами, оставить его загнанным в угол и ад, ведь Росс была уверена — Адлер боится не огня. У Рэйфа всегда все шло по наклонной. Всей его жизни как-будто было предначертано — скатиться. К чертям. Собачьим. Но сейчас он лишь поджимает губы, с досадой думая о том, что как он вообще добрался бы до этого корабля без единого ножа в спину. — Повторять не стану. На губах Рэйфа осталась легкая усмешка, прикрывающая неприятное чувство тошноты, внезапно настигнувшее его, то ли от едкого дыма, то ли от чего. Дальше все пошло как будто по неудачному сценарию. Лежавшие в стороне скелеты оказались теми самыми известными пиратами, которых постигла участь такой жадной, но золотой смерти. Нейтан все еще пытался вразумить девушку, но по ее взгляду было видно, что она уже все решила. Бросив: — Все, кто одержим сокровищем, получают свое. Рэйф не знал, чем он был одержим. Внезапно, с первой нехваткой воздуха его накрыла жажда жить, жажда спросить и узнать — за что. За что Надин его оставила и за что ему предоставляется шанс спастись, когда Нейт снова предлагает ему сделать это вместе. И почему он отказался. Почему тяжесть в голове и туман перед глазами требуют лишь молчаливой, затуманенной алкогольным угаром пустоты. Но не этого. Не просьб старательно забытого, умоляющего нотами голоса; не стонов придавленного Сэма, который снова находился на грани жизни и выборочной обстоятельственной смерти. Как итог: они снова пришли к началу — Нейт снова плачется о судьбе брата, Рэйф снова может помочь, время снова поджимает, а вместо пуль в спину Дрейка — обжигающие искры дыма. Вот только если в прошлом, таком далёком и памятным, близком прошлом Рэйф не колебался, то сейчас в голове слишком навязчивая идея покончить со всем. Окончательно, чтобы замарать руки в чужой крови, которую он старательно пытался залатать; чтобы утопить вместе с ложным сокровищем что-то действительно ценное, важное; чтобы золото Рэйфа не досталось никому, в том числе и нормальной, так долго построенной жизни. Взмахи лезвия то и дело не достигали своей цели, ибо Нейт был слишком изворотлив. Однако при нем все еще были кулаки, которыми он, на удивление, бил вполне себе метко. Рэйф ощущал удары Дрейка и получал их на полную, чувствуя всю боль, с которой тот их наносил. Но Адлер совершенно не понимал, откуда она. Он приложил Нейта головой и повалил на пол, давя на саблю в надежде, что та коснется чужой глотки и избавит Рэйфа от столь долгих, столь бессмысленных страданий. — Я пожертвовал всем, чтобы найти Эвери… «И ты мог быть со мной». — И я не позволю парочке мелких ворюг, старому пройдохе и вышедшей в тираж репортерше меня обойти! — он вскипел, всем телом опираясь на саблю, смотря в чужие глаза, — но на секунду, на ебаную секунду, рука дрогнула. И он позволил. Позволил Нейту себя сбросить. — Хватит! Рука Дрейка коснулась сабли, той самой, которая торчала из второго трупа, вроде бы… Эвери. Символичная схватка. И, судя по всему, трупа снова должно оказаться два, чтобы не нарушать традиции. — Раз тебе так дороги эти остолопы, то так и быть. Отправлю их следом за тобой, — пытался отдышаться Рэйф. — Ан гард, урод, — прозвучало в ответ. — Вот это дело. «Неужто взрослеешь, Нейт?» Затем Рэйф полно ощутил огненные ржавые ласки, к которым так любезно практически прибил его Дрейк. В этот момент Рэйф, на мгновение, увидел в Нейте зверя, некоего героя, который, как идиот, делает все, чтобы защитить и — раз Адлер еще дышал, — обойтись малой кровью. Когда-то и Рэйф был таким, однако… От просящего, нет, приказывающего взгляда у Рэйфа сводило ноги. Он бы и сам поддался, подчинился такому Нейтану, пока пыл не погас, оставляя после себя, такое очевидное и жалкое, сожаление. — Вот и все. Мы с братом уходим. Хочешь сгореть с кораблем — пожалуйста. Бесчувственно, но всего лишь наглядно. — Ты поймал меня, — довольно сказал Рэйф, внезапно почувствовав что он уже давно проиграл. Но все же выловив момент, уронил Дрейка, выбив из чужих рук оружие. Вот тут зверь и исчез, вернув того Нейтана, который сейчас несколько растерянно смотрел на старого друга. Который, лишившись возможности атаковать, снова показался Рэйфу таким знакомым, таким мальчишкой. Промелькнувшие в глазах отрывки воспоминаний заставили оступиться. Подходя ближе, медленно обходя Нейта, он укладывал саблю в руке поудобнее, проговаривая: — Но знаешь что? Под всей этой бравадой скрывается жалкий пацан. С манией величия, который даже фехтовать… — он поддался, усмехнувшись, -… не умеет. Это звучало в укор именно ему, потому что в свое время — будучи помоложе — они практиковались в фехтовании вместе. Рэйф хорошо помнил, как неуклюже тот обращался со шпагой и это его чертовски забавляло, хотя сейчас Нейт намного лучше управлялся с оружием, но его это, тем не менее, не спасло. — Прощай, Нейтан Дрейк, — и он замахнулся, замешкавшись, снова не дотянувшись лезвием до чужого тела. — Нейт! — и со стороны придавленного Сэма прилетела откинутая Рэйфом шпага. Он, конечно, осознал, что мешкать в убийстве Нейта не следовало, но разве это бой, когда все так просто? Дрейк не медля ни секунды, снова отбил удар. И еще один, и еще. Каждый, в который Рэйф вкладывал свою злобу и ненависть от того, что тот еще дышал. От того, что каждый раз позволял тому сделать лишний вдох, путь к отступлению, за то, что оттягивал до последнего момент опустить занавес на давно закончившийся, разрушенный театр. И от столкнувшихся лезвий разве что не летели искры, потому что корабль не горел так сильно, как их глаза. — А ты парень настырный. Сил у Рэйфа практически не осталось, но каждый новый лязг металла прибавлял ему уверенности, что все скоро закончится. — Это хорошо. Не поддавайся, — голос стал хриплым, — Мне и так все в жизни досталось на блюдечке… с каемочкой, — и снова воспоминания. » — Знаешь, Рэйф, тебе чего-то недостает в жизни» — Но все… » — Ради чего ты ищешь Эвери, Рэйф?» — …кроме… » Я искал не сокровище…» — …этого! Чужое лезвие отвалилось. Он пытался отдышаться, смотря на безнадежно державшего рукоять Нейта. — И это мое! Все мое! — он воткнул саблю рядом с чужим лицом, усмехаясь, надеясь, что до того дойдет. Потому что черта-с-два он имел в виду сокровища. — Доставай своего чертового брата и уходи. Дрейк не спешил подниматься, не отводя удивленный взгляд от Рэйфа. — Что? — медленно отползая назад, с опаской, спросил он. — Ты слышал, что, — Рэйф отошел назад, чуть пошатываясь, показывая, что ему можно верить. Теперь у него не было сил ни на что. В руках все еще чувствовался вес сабли, а в голове мелькали мысли о том, что отрубить Нейту голову было бы вполне себе неплохо, если бы это не было еще большей занозой под кожей, чем сам Дрейк. Тот поспешно направился к брату, доставая того из-под придавившей деревянной колонны, каким-то чудом им удалось это сделать. Наблюдавший за всем боем Сэм был ошарашен поведением Рэйфа. Он, конечно, в глубине души надеялся, что старый друг смилуется и не прикончит Нейта, но чтобы и его. Либо Старший был любимчиком фортуны, либо наоборот, но решил отложить эти мысли на потом. Вдвоем с братом они открыли дверь, пустив в трюм морского воздуха, от чего пламя заполыхало. Сам Рэйф в этот момент стоял, оперевшись о ту самую решетку, наблюдая за чужими действиями, надеясь сплавиться с блядским кораблем, но попавший в легкие свежий воздух несколько вернул его в сознание. И, напоследок взглянув на него, Сэм сказал: — Nos vemos en el infierno, — на что Адлер усмехнулся, чувствуя, как огонь подбирается все ближе. И что-то его подтолкнуло последний раз взглянуть на дверь. На пороге той, явно замешкавшись, стоял Нейтан, поднявший на Адлера взгляд. И читалось в нем то ли жалость, то ли сожаление, то ли благодарность… Рэйфу было уже плевать. — Ну, что уставился? Вали уже отсюда, — последнее он прокричал, потому что на самом деле не хотел, чтобы тот остался. — Я… не могу, Рэйф. Адлер повернулся к нему всем телом, тяжело вздыхая. В его глазах виднелось разочарование. Он сжал кулаки, ему стало противно, что Нейтан смотрел на него так. Понять его мужчина тоже не пытался — бессмысленно, лишь ждал, пока чертов Дрейк наконец-то уйдет, но тот все еще стоял на месте. Рэйф вскинул бровь, когда Нейтан сделал шаг к нему, отпуская дверь, на что та с грохотом закрылась. — Ты что блять делаешь, Нейт? — Прости, — сказал он, подходя ближе, поджимая губы и жмурясь от ударившего в глаза пекла. Пламя, казалось, отдало новым жаром. — Заткнись, — скорее от непонимания, нежели от злости, сказал Рэйф, смотря на стоящего перед ним Дрейка. » — Думаешь мы найдем Эвери?» — Прости. Мне не стоило… Не стоило уходить тогда. Зато жизнь заиграла по-новому, — как-то по-детски оправдывался Нейт, по-идиотски улыбаясь. Но Рэйф очень любил эту улыбку. » — Если мы будем работать вместе.» Так они и стояли, смотря друг на друга, пока Нейт не притянул Рэйфа ближе, сжимая в объятии. — Ты остался, чтобы тут сопли распускать? — не сдержался от издевки Адлер, закусив губу. Он сглотнул, прикрывая глаза. В теле будто растворялось что-то тяжелое и тягучее, так долго копившееся. Рэйф чувствовал, как дышать становится сложнее. И как только он хотел в ответ коснуться чужой спины… Прогремел выстрел. — Какого…? — оторвавшись от Нейта, Рэйф огляделся, в середине пола была огромная пробоина стремительно заполнявшая комнату морской водой. — Пушка… Пушка выстрелила в пол. Видимо, огонь задел фитиль, — пытался разглядеть повреждение Нейт, — Мы еще можем выбраться, — голос его звучал восторженно. «Ну, еще бы. Станет этот ублюдок красиво умирать.» — Но, перед этим, — Дрейк отвлекся, повернувшись к Рэйфу и тот, воспользовавшись моментом, притянул к себе, удерживая чужое лицо, проникая в рот языком. Сейчас был не тот момент, но Рэйф не удержался, раз тот такой упертый баран, то почему бы и нет? И оторвавшись от чужих губ, и встретившись с удивленным взглядом, договорил: — Теперь можно и выбираться, — усмешка. Вода уже была по колено, когда мужчины решили выбраться с разваливающегося корабля и тот неустанно подрывался, учитывая сколько пушек находилось на судне. Дрейк первым опустился под воду, удерживая чужую кисть руки, потому что он помнил, что Рэйф потратив весь запас своей энергии на мастерство фехтовальщика, сейчас, кое-как перебирая ногами в воде, был почти балластом. Дрейк запомнил путь, которым он добрался до корабля, однако, когда несколько обломков любезно перекрывали путь, это стало несколько сложней. Но им удалось выплыть. Один раз под водой Нейту пришлось отдать немного воздуха почти захлебнувшемуся Адлеру, тем не менее, они выплыли. И, как только на поверхности, возле падающих частей корабля и оглушающих взрывов, показались мужчины, с другого конца, возле входа в пещеру, виднелась голова Сэма. — Нейт! — он со всех сил плыл к брату, — Я думал тебя затопило, — голос был взволнованным, — Нейт… и… Рэйф?! — он сначала удивленно, затем злобно взглянул на Адлера, затем на державшего его Дрейка. — Блять, надо выбираться, — как-то слишком быстро поменял настроение Сэм. — Хотя потом, я клянусь, Нейт, нас ждет интересная беседа.***
— Так ты не полетишь с нами? — мужчина стоял на берегу, в лодке его ждала жена и Салли, а вскоре к ним присоединился и Сэм, саркастично сказав: — О у вас, наверное, важный разговор. Не стану мешать. Адлер смотрел на Нейтана, который протянул ему влажное полотенце. — Как заботливо, — тот усмехнулся, но полотенце принял, оттирая засохшие пятна крови на лице. — Отдаю должное, — неловко ответил Дрейк. На что Рэйф улыбнулся. Давно они не говорили так… Непринужденно. — И чем ты теперь займешься? — Эвери у меня в кармане. Думаю, остается прикончить тебя, — Нейт сглотнул. — Шучу. Скоро за мной вернутся эти продажные ублюдки, если Надин их, конечно, не «перекупила». А там верну отцовский бизнес. — Отойдешь от поиска сокровищ? — усмешка. — Знаешь, с меня хватит, если только ты не составишь мне компанию, — Рэйф подошел ближе, прикладывая испачканное полотенце к чужой груди и притянул того к себе, коснувшись чужих губ своими. — Рэйф… — после смутился тот, — вдруг Елена… — Срал я на твою репортершу, Нейт, — похлопав Дрейка по плечу, с ухмылкой ответил Адлер. — Ну, еще не скоро увидимся. — Ты в этот раз хотя бы честен, — улыбка. Вскоре, провожая взглядом уезжавшую лодку, Рэйф опустился на песок, поняв, что одно обещанное слово он все-таки не выполнил. И не зря. Спустя некоторое время послышались звуки шагов. — Вы в порядке? — В полном, больше не заплачу вам ни цента, — он встал, отряхиваясь от песка и последовал за наемниками. Довольный тем, что наконец нашел то, что искал.