Можно

- Что, пришел посмеяться надо мной, Джек? – резко спрашивает Кромешник, даже не оборачиваясь на звук его шагов. - Нет, я… - начинает было Фрост, но Бугимен прерывает его: - Ну так смейся! Видишь, во что я превратился? Смешно? Смейся, давай, что я сейчас могу тебе сделать?! - Но… - Нравится, да, то, что вы со мной сделали? – Кромешник, наконец, оборачивается, и Джек вздрагивает, встретившись с ним взглядом. Он никогда, с того самого момента, как стал Джеком Фростом, не чувствовал холода, но от того, что он увидел в глазах Кромешника, по спине пробегает холодок. Фрост сомневается, что вообще можно передать словами, столько там отчаяния и злости. - Я пришел попросить прощения, – негромко говорит Джек, и Кромешник удивленно замирает. - Ты? – тихо говорит он, делая шаг по направлению к Фросту, и тот кивает. – У меня? – уже чуть громче. Снова шаг и снова кивок Джека. – Прощения? – почти кричит Кромешник, оказываясь прямо перед Фростом, глядя на него сверху вниз глазами, полными ненависти. - Да. Мне жаль, правда, – твердо произносит Джек, глядя ему прямо в глаза. Взгляд у Кромешника вдруг из полного ненависти делается каким-то невыразимо усталым, и он делает пару шагов назад и отворачивается. - Это не смешно, Фрост. Это еще не смешнее, чем все, что до этого произошло, – бесцветным тоном отвечает он, идет к обрыву и садится на край. Джек с удивлением провожает его взглядом, а затем идет следом и опускается на землю у него за спиной. - Я не шучу, я правда хочу попросить прощения за то, что мы сделали, Кромешник, – говорит он, пытаясь звучать как можно более убедительно. – Это было жестоко, и мне очень стыдно… - Тебе стыдно? Джек, я уже сказал, это совсем не смешная шутка. Фрост пару секунд раздумывает, оценивает, стоит ли делать то, что ему очень хочется сделать, и решает, что хуже уже не будет. Он мягко обнимает Бугимена за плечи и утыкается носом ему в шею. Тот замирает, пытаясь понять, чего же хочет от него мальчишка. - Прости меня, Кромешник, мне действительно стыдно за то, как все получилось, – это выходит у Джека почти жалобно, он уже понимает, что добиться прощения у него не получится, и лихорадочно пытается придумать, что же такого сказать, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию. - Я не умею прощать, Фрост, - вдруг отвечает Кромешник. – Если я снова попытаюсь выйти отсюда, ты со своими друзьями опять сделаешь все, чтобы загнать меня обратно. - А ты попытаешься? - Люди не могут без страха, Джек. Они все равно будут бояться, и тогда я стану сильнее и выйду отсюда. Снова будешь загонять меня обратно? - Если все будет как раньше, то нет. Если что-нибудь устроишь, мне придется это сделать. - Так и знал. Ты же теперь ничего у нас не боишься, да? – Кромешник все-таки расслабляется и даже чуть откидывается назад, опираясь на Джека. - Ты же говорил, что чувствуешь страхи, – удивляется Фрост, поднимая голову. - Теперь я чувствую только их, – он поворачивает голову в сторону нескольких вороных кошмаров, грозно смотрящих на них из темноты. Джек невольно обнимает его чуть сильнее, и Кромешник вздыхает. - Уходи, Фрост. Пожалуйста, просто уходи. И Джек слушается. Что-то подсказывает, что лучше послушаться его сейчас, чтобы все стало хоть немного лучше. - Можно мне еще прийти? – спрашивает он уже у самого выхода. - В этот раз ты не спрашивал разрешения. - Я все равно не мог бы его спросить, не спустившись. - Можно, – коротко бросает Кромешник, и Джек с довольной улыбкой уходит, не заметив, как пара кошмаров рассыпалась в пыль.