Шерлок - это женское имя

- Шерлок - это женское имя, - говорит он на прощание. Нет, успокаивает себя Джон, обнимая Мэри и чувствуя, как душу заглатывает отчаяние. Этого просто не может быть. Конечно, не может, говорит Джон себе и _вспоминает_. Джон родился не в Лондоне. Его родители, хотя и постоянно говорили о переезде в столицу, так и не смогли себе этого позволить: сначала нехватка денег, потом пьянство отца, угроза развода, разносившаяся по дому ежедневно, точно молитва, а потом папины обещания-обещания, заканчивающиеся срывами, а потом, как последняя капля, - взрыв-скандал, устроенный Гарриет вокруг своей ориентации. Взрывная волна разошлась - разошлись и родители. Ненадолго, правда. Но прошлого не вернуть. Глупый маленький Джон за это Гарриет - ненавидел. Он тогда ходил в школу, скрывал, как мог, проблемы в семье, учился, оставляя звезды небесам, и влюблялся в девочек из своего класса. Так было до тех пор, пока он не встретил Уилли. Уилли - маленькую богиню с параллели, с волосами, черными настолько, что кажется, будто вглядываешься в бездну. Но если долго, долго глядеть в бездну - тебе подмигнет солнышком рыжий огонь. А глаза - небесные дали… Бездна и небо. Джон затерялся между этими двумя бесконечностями. Ее звали “Уилли”, и он никогда не знал ее полного имени, как и фамилии, впрочем. Он вообще знал _о_ней_ мало. Он только знал _ее_. Ее взгляд, наполняющий школьный коридор и сердце Джона - леденящим теплом. Ему становилось тепло, всего лишь на миг, а потом все замирало от холода, когда взгляд терялся в пространстве, не касаясь его. Он знал ее улыбку, мог отличить настоящую от притворства. Он знал ее голос и помнил, как смело прокричала она через весь зал: - Джон Уотсон! И улыбнулась ему. Уилли знала миллионы потрясающих вещей из всех возможных областей. Она любила, забравшись с ногами на подоконник, рассказывать Джону обо всем, что было у нее в голове. Ему иногда казалось, что так она достигает успокоения. Словно иначе все эти факты остались бы у нее в памяти зудящим напоминанием. Анатомия, биология, литература, химия, астрономия, история… - она выдавала информацию по сложной ассоциативной цепочке, наслаждаясь процессом. Джон думал, что она просто балуется, хвастаясь перед ним. Она была милой. И она просила у него защиты от парней в классе, и Джон чувствовал себя ее героем. Уилли любила, когда он дарил ей конфеты (сладкоежка), и любила, когда он бросал все для того, чтобы побыть с нею. А точнее, не терпела обратного. И у нее был брат, про которого она говорила: -_Скотти_, - выплевывала она его имя. - Представляешь? гей! Кому это вообще понравится… Она некрасиво кривила лицо. Уилли не любила брата, считала, что он постоянно лезет не в свое дело. Говорит ей, как одеваться, что слушать, куда ходить и как разговаривать. Она во время этих нудных нотаций представляет себе его губы, расплющенные о губы другого парня, и морщится. Гадость какая!.. - Ты мог бы?.. - жадно спрашивает она, понятно, какого ответа ожидая. И Джон говорит, что это - совершенно не его. Подростковый максимализм. Ей не понравилось бы что угодно, что касалось Майкрофта. Она называла его “Скотти”, семейным именем, потому что тот его ненавидел. Она сама отказалась от имени “Шерлок”, как только узнала, что оно - выдумка Майкрофта. Сказали ей об этом непозволительно поздно. Она рассказала об этом Джону, но тот не особенно слушал. Кому нужна эта школа?.. Уилли тогда обиделась и ушла под дождь. А ведь первое имя было совершенным уродством. Но лучше оно, чем это. Майкрофт и так достаточно залез в ее душу. Она сама его пустила, а он предал ее доверие. Майкрофт дал ей скрипку… И он же отнял. Ее трясло от одного воспоминания о том дне, когда все, чем она была, стало объектом для шантажа и постоянного торга. Джон никогда не видел, как она играет. Не увидит. Он увидит кое-что поинтереснее, с усилием пишет она на своем лице, когда надевает одежду, презирающую приличия, и идет в школу - обычную школу, как Майкрофт и хотел (ради ее же блага, разумеется), где половина девушек так глупа, что одевается ровно точно так же. У нее хотя бы есть цель. И средство, разумеется, оправдано шоком на лице Майкрофта, показавшемся в окне. И слова его вечером, ядовитые, были: - Скрываешь мозги, обнажая тело? Что, видите ли, недостойно ее интеллекта. А еще более недостойны, по ханжескому мнению Майкрофта (кого он вообще волнует) ее манипуляции окружающими: родителями, одноклассниками, даже Джоном. Ее игра с тупыми рыбками, которая _настолько_ниже_ее_. Это уж - ей решать. Уилли была умна, хладнокровна и хотела Джона себе. Хотела его, всего, и все, что он мог ей дать. Брак, детей, все. Она не знала, почему, это просто случилось с нею. Майкрофт бы никогда не понял. Но именно он поддержал ее. Оплатил все лечение. Когда узнал. Именно он забрал Шерлок из школы. Переоформил все документы. Стер все упоминания о ней. Вильгельмины больше не было. Был Уильям Шерлок Скотт Холмс. ...спонтанное повышение уровня тестостерона... ...подавление выработки эстрогена… ...исчезновение вторичных половых признаков… ...стремительно… ...поздно… ...можем рекомендовать… ...только операцию… - Брат ты мне или сестра, я всегда буду на твоей стороне, Шерлок. Шерлок ненавиде_л_ за то, что Майкрофт видел его таким. Но еще больше он ненавидел то, что Майкрофт решил за него - Джону он так_им_ не нужен - и был, очевидно, прав. Это было бы _унизительно_. Шерлок закрывал глаза (ресницы длинные женские бросали тень на бледность нежной кожи) и вспоминал их поцелуи, их встречи на крыше, и тяжесть джонова тела поверх своего, и - господи боже - разговоры обо всем на свете, и, в частности, его слова о том, что”парни - это не его”. Которые тогда вызвали понимающие кивки, а теперь - только поднимали со дна души осадок грусти. Звучание имени “Шерлок” смутно напоминает Джону о чем-то. Лабораторию Святого Варфоломея наполняет запах земли после дождя, скрип качели из детства, подъем и снижение, вверх-вниз, самозабвенно. Но доктор качает головой, и секундное впечатление развеивается. Шерлок не подает и виду, что узнает его. - У меня в детстве была подруга, - говорит как-то Джон, слушая сонату. - Она говорила, что ужасно играет. - Шерлок - это женское имя, - говорит он(а) на прощание. Нет, успокаивает себя Джон, обнимая Мэри и чувствуя, как душу заглатывает отчаяние. Этого просто не может быть. Но он вспоминает.