Break through the sorrow

      Медленно ступая босыми ногами по мокрой от дождя траве, девушка, слегка дрожа от холода, боязливо поднималась по холму, неся в руках цветы.       Она уже и не помнила, на чью именно могилу хотела их возложить. Ведь было так много знакомых, друзей, близких… Чем ближе Фузами приближалась к этим мрачным серым камням, тем тяжелее становилось на душе. Каждая надпись хранила в себе толику своих воспоминаний. Неважно: хороших или плохих.       Фиона лежала вместе со своим братом. Нэссо не подпускал к ней ни одного из вражеских рыцарей до самого конца. Но как бы не была прочна защита, даже в самой лучшей и крепкой на вид всегда есть небольшие трещины, способные со временем перерасти в огромную проблему.       «В самый разгар битвы, из-за того, что Галланд отвлёкся на крики сестры о помощи, он пропустил сквозной удар под рёбра. Как верный, хоть и не родной ей брат, даже истекая кровью, юноша пытался вырвать хрупкое тело из пасти подоспевшего волка, но пристальный прямой взор удержал его на месте.       Лёжа на земле и задыхаясь от дыма, Нэссо все ещё не мог поверить в происходящее. Перед ним стоял тот, кого раньше он считал своим независимым напарником. Кто однажды его использовал ради собственного удовольствия и бросил. Кто предал всех, кроме «своих». - Фиона! – Он закашлялся, морщась от резкой боли и проползая вперёд. – Ты слышишь меня? Эй! Ты! – Рыцарь заглянул в аметистовые глаза волчицы, даже сейчас не переставая им удивляться.       Сколько мрака и злобы в них таилось! А изредка мелькавшие в них резкие нотки насмешки и унижения? Такого сочетания Галланд не видел еще ни у кого. - Отпусти её! Что мы все вам сделали?!       В ответ слышалось лишь молчание, да треск деревьев в пламени пожара.       В глазах у юноши резко помутнело, а голова закружилась. Сплюнув очередную порцию крови, он приподнял голову и с ужасом осознал, что теперь не видит вокруг ничего, кроме тела своей сестры. - Фиона? – Приглядевшись лучше, Нэссо сразу пожалел об этом. Девушка лежала без движения, а в районе груди темнело кровавое пятно. Но осознать что происходит ему до конца не дали.       Рыцарь даже не успел понять, что произошло. Все произошло слишком быстро. Вскрытая грудная клетка, сломанные ребра и… вырванное сердце, тут же быстро поглощённое ненасытным чудовищем».       Фузами прижала руку к сердцу, шепча молитву в память усопшим, после чего положила две белые розы на камень, неспешно поднялась и подошла к самой отдалённой от всех, но такой заветной для неё гробнице.       Средних размеров валун укрывал две родных души под широко раскинутыми ветвями цветущей сакуры. Здесь была одна из сводных сестёр Фузами.       «Будучи младшей среди троих по старшинству, но далеко не последней по ловкости и скорости, Мей успела покорить своим храбрым сердцем и добротой всю волчью стаю. Именно благодаря ей войну почти удалось предотвратить. Но кто-то неизбежным образом обернул все события против всех. Пожары охватили не только поселения, но и лес. Некуда было скрыться от бесконечных криков и плача.       Волчица, с самой первой встречи с братом вожака – Расом, не покидала его ни на минуту. Они продолжали держаться вместе, где бы ни оказались.       Огненный лабиринт свёл их нос к носу с грозой всех волков – Оже. Выглядел он уже не так, как раньше. Белая шёрстка на ушах и хвосте, ранее так красиво блестевшая на солнечном свету, теперь медленно тлела, а лицо молодого принца изуродовал большой ожог на левом глазу.       Широко улыбаясь и громко хохоча, он направился к ним, вытаскивая рапиру. - Дженна, взять! – Он захохотал ещё громче, наблюдая за тем, как выскочивший из ниоткуда силуэт сбил Раса с ног и утащил в неизвестном направлении, а молодая, и ещё крайне неопытная в боях особа, осталась с ним один на один.       Биться она действительно не умела, хотя её вот уже много раз пытались научить. Но та лишь отнекивалась и убегала к своему любимому, который был «единственным, кто не разделяет этот странный взгляд на мир».       Волчица лежала на земле, плотно прижав уши к голове, и, дрожа всем телом, пятилась назад, когда кот уже было занёс руку для удара…       Несмотря на глубину и количество ран, Рас нашёл в себе силы вернуться и в самый последний момент загородить собой Мей, прежде чем острие шпаги успело бы войти в плоть.       Прыжок. Тело прижато к земле, а глаза лихорадочно движутся по кругу, пытаясь найти ту болезненную и тяжёлую причину. Зрачки сужаются, когда мозг даёт сигнал о том, что причина ещё как известна. Лёгкий фиолетовый оттенок радужки… - С… Сестра?! Что ты…?! – Острые клыки вцепились в плоть, ломая рёбра. Волчица залилась слезами от невыносимой боли. – Прошу! Прекрати! Не на…до! – Она попыталась встать, но голову крепко удерживала большая мускулистая лапа. Жизнь на земле для обоих закончилась вместе с вырванным сердцем».       Фузами гневно сжала руки, и, охнув, разжала их обратно. На ладони остались небольшие кровавые ранки от шипов. Ещё две белые розы опустились на молчаливый камень. - Фузами? Ты здесь? – Осторожный тихий голос и из-за холма показываются длинные лиловые уши. – О, так вот ты где… А я тебя везде ищу… Ты как? - Все хорошо, Зара. Теперь всё будет хорошо. Узнал что-нибудь? - И узнал и нашёл… - Он достал из кармана какую-то вещь и на раскрытой ладони протянул её девушке. - Это же…!       На ладони кролика покоился небольшой кулон с выгравированными на нём изображениями кота, волка и человека. Большинство камней уже вылетело из оправы, но он продолжал выглядеть все так же величественно, как и прежде. Ручная работа. - Ты взял его у неё? Ты её видел? – На глаза Фузами навернулись слёзы. Ей не особо хотелось знать, что случилось с Дженной. Зачем знать судьбу убийцы и предателя семьи? Пусть даже не такой родной. - Она гнала Арля до самых гор. Дальше ему некуда было деваться, Дженна бы его не отпустила, а убежать, поджав хвост, он тоже не мог. Там и сцепились. Оба мертвы, но, знаешь, что самое странное? - Что же? – Она утёрла слезинки и удивлённо посмотрела на любимого. - На их застывших лицах были улыбки. Даже зная, что погибнут в бою, эти люди улыбались… - Зара? - Что случилось, Фузами? - Несмотря на то, как много грехов она совершила, я люблю её, как свою родную сестру.       Девушка улыбнулась краешком губ и открыла кулон. На одной из половин была гравюра Юлиана, а на второй, заветные, кому-то посвящённые строки:       Пусть не длин так твой путь,       Как истерзанный мой.       Знай, нельзя лишь вернуть,       Что зовётся семьёй.