Рюмка коньяка дождливым вечером

Алексей так и не понял, куда делась ночь… Просто в какой-то момент за окном посветлело, а он так и не ложился, пытаясь найти хоть сколько-нибудь приемлемый вариант кредита. Оставив сайты трёх банков в закладках, пообещал сам себе сегодня же прояснить вопрос и принялся собираться в больницу. В палате, где лежал Николай Иванович, ничего не изменилось – попискивание монитора, серое лицо отца на белой подушке и измученный взгляд папы Артёма, устремленный на любимого супруга. Лёше пришлось почти час уговаривать родителя съездить домой и чуть-чуть отдохнуть. Наконец, тот согласился, и Протасов-младший остался с отцом один. - Ты не волнуйся, мы справимся. Мы же команда, да? – решительно начал Алекс. Николай медленно прикрыл веки и шепнул: - Как раньше… - Конечно! – сердце альфы сжалось от жалости. Звук распахнувшейся двери заставил повернуться. На пороге появились незнакомый врач и давешний дежурный доктор, который рассказывал про шунтирование. Протасов-младший занервничал. - Добрый день, Николай Иванович! – бодро начал незнакомый бета. – А я к вам с отличными новостями! Жаль, ваш супруг отсутствует… Но, я думаю, что ваш сын обязательно его порадует. Алексей напрягся. Что в такой ситуации может быть радостного? - Дело в том, что сегодня мне позвонили из одного благотворительного фонда… Они готовы оплатить вашу операцию незамедлительно. Так что мы начинаем готовить вас на завтра. Не волнуйтесь, коронарное шунтирование – наш профиль, и успешных результатов - 98%. Я абсолютно уверен, что и вы будете в этом большинстве. Оперировать вас будет ваш лечащий врач, - бета повернулся к знакомому альфе, - Пётр Андреевич Шеломов. От вас требуется только согласие и подпись на бумагах. - Постойте, - перебил врача Алексей, - откуда такие деньги? Какой фонд? - Увы, тут я ничем не могу вам помочь. Сделан целевой анонимный взнос, так что я и сам этого не знаю. Но, если вас смущает такая ситуация, вы можете отказаться… - Нет! Просто я удивлён… - Напрасно. Сейчас такие вещи стали практически нормой жизни. Что ж, Пётр Андреевич расскажет о том, что и как будет происходить. А мне пора… И незнакомый бета вышел из палаты. Лёша только глазами хлопал в недоумении – все их проблемы разом решились! Словно добрый дядя-фей взмахнул своей волшебной палочкой… Однако пришлось срочно собирать мозги в кучку и решать вопросы с подготовкой к операции. Уяснив, что ничего в этом не понимает, Протасов-младший набрал номер папы Артёма и отдал трубку врачу. Они друг друга поймут лучше. А сам взял отца за холодную руку и тихонько спросил: - Бать, ты же не бросишь нас с папочкой? Я тебя очень прошу – держись. Ты нам нужен. Я люблю тебя, отец! - Я тоже… - тихим шелестом в ответ. Врач закончил разговор и сообщил, что бумаги для подписи будут готовы через полчаса, а пока у больного нужно взять анализы. И Алексей сам не заметил, как был выставлен из палаты. Пришлось присесть на скамейку в холле, чтобы немного успокоить расходившиеся от радостной надежды нервы. Тут же мелькнула мысль: «А Ника ничего не знает!». И пальцы сами нашли в телефоне нужный номер. Однако аппарат абонента снова был недоступен. Зато чувства вдруг стали ощущаться – немного нервничает, немного доволен, но общий фон прежний – притупившаяся боль. Очень странная смесь… Алексей понял, что разгадать этот ребус ему не под силу и вернулся в палату к отцу. Дел было много… А ещё и к своему врачу сегодня надо успеть. Два часа спустя Протасов-младший сидел под дверью участкового терапевта и придумывал хоть какую-то отмазку для продления больничного. Ничего не получалось… Нет, чувствовал он себя так, словно его танком переехали, однако внешне это никак не проявлялось. Даже тёмные круги под глазами от недосыпа куда-то подевались. А ему позарез нужно было время – операцию отца назначили на завтра. В конце концов, так ничего и не придумав, Алекс зашёл к врачу и уселся возле стола. - Ну-с, как ваши дела? – начал пожилой бета, приходивший к нему домой после вызова «скорой». - Спасибо, мне лучше. Но ещё осталась слабость, и сплю я плохо… - начал альфа. - Подтяните рукав, я измерю давление. Стандартная процедура закончилась уже обычным покачиванием головы и констатацией факта – результат ниже нормы. - Вы совсем не бережёте своё здоровье, молодой человек! – бета явно был в гневе. – Я ведь вам ясно сказал – вернуть своего омегу. А вы до сих пор этого не сделали! - Что вы, доктор! У нас всё хорошо! Мы вместе, клянусь! Просто вчера… - и тут Алексей решил пойти ва-банк. – Вчера моего альфа-отца увезли по «скорой» с инфарктом миокарда… Мы все перенервничали. Видимо, поэтому и давление такое. Бета внимательно посмотрел на пациента и спросил: - В какую больницу? - В ***. - Кто лечащий? - Шеломов Пётр Андреевич. - Отличный специалист! Вам повезло. Сделает шунтирование в лучшем виде. Вам дали квоту? - Нет, благотворительный фонд выделил средства. - Да, теперь это случается всё чаще. Мир не без добрых людей. Когда операция? - Завтра. Доктор! Я вас очень прошу – продлите мне больничный ещё на два дня! Мне нужно быть в больнице завтра и послезавтра. Всё равно эти дни работать не смогу… Пожалуйста! Врач вздохнул и сообщил: - Вообще-то, я собирался вас выписывать. Но ваше давление может сыграть с вами плохую шутку. Можно было бы назначить дополнительные уколы… Но сейчас это будет неэффективно. Приходите ко мне в среду во второй половине дня, тогда и посмотрим. Возможно, они и не понадобятся. До свидания. И бета вернул Протасову листок нетрудоспособности с продлением. Вернувшись вечером к отцу домой, Никита первым делом позвонил Красовскому-старшему и узнал про перевод денег. Владимир успокоил, что всё успели, деньги поступили, и пообещал вскоре приехать. Но Нику нужно было выяснить ещё кое-что, и он позвонил в больницу. Ему повезло, главный врач оказался на месте и подробно рассказал о подготовке Протасова к операции, о сложности и возможных последствиях. А потом предложил узнать результат, когда шунтирование будет завершено. Омега был доволен – не раскрывая себя, он оказался в курсе всех новостей. Боль, терзавшая Никиту последние дни, свернулась тяжёлым и горьким комком где-то в глубине груди и не давала нормально дышать. Но другого выхода не было. Значит, надо терпеть. И Ник направился на кухню пробовать очередной шедевр домработника Бориса. Ему потребуются завтра силы. И снотворное – на ночь. Иначе мысли просто сведут с ума. Рано утром во вторник Артём Сергеевич и Алексей уже приехали к мужу и отцу. Николай Иванович ещё ухитрился пожать руки сына и супруга перед отправкой в операционную, оставляя родных переживать. Они ждали. И ждали. И снова ждали. Стрелки часов словно залипли, время тянулось и тянулось. Лёша уже был уверен, что его мобильный сломался, потому что отказывается показывать правильное московское время. Но всему приходит конец – через четыре с половиной часа к Протасовым вышел Пётр Андреевич и сообщил: - Могу порадовать – операция прошла штатно, пациент перенёс её хорошо. Прогноз вполне благоприятный. На сутки оставим вашего отца в реанимации, надо последить за тем, как поведет себя обходной сосуд. И, если ничего экстраординарного не случится, завтра переведём в послеоперационную. Тогда его можно будет навестить. А сейчас вам лучше поехать домой. Ваши телефоны у нас есть, мы обязательно позвоним, если будет необходимость. Алексей почувствовал, как тугой узел напряжения в груди медленно начал распускаться. Он обнял папу Артёма и дал ему выплакаться на своём плече. А потом осторожно повёл всхлипывающего омегу к выходу: дома и стены помогают. А завтра они смогут навестить отца. И всё будет хорошо. Альфа твёрдо верил в это.