Тик-так, тик-так

В десять лет Шерлок решает, что сердца уродливы. В шестнадцать он решает, что они бесполезны. В двадцать два он решает удалить своё сердце. В двадцать три он воплощает решение в жизнь. *** Врач из Ламбета приводит его в грязную и тёмную комнату, раскрывает его грудную клетку, со всей осторожностью достаёт его сердце и перекладывает его на другую сторону. Его место занимает часовой механизм; какие-то его части сделаны из серебра, другие из меди, золота, олова. Заводное сердце тикает и жужжит, а в центре его — крошечный маятник, что качается туда и обратно, туда и обратно: пойманный в западню, запертый в клетке. Шерлок приходит в себя через несколько часов, всё ещё на операционном столе, и половины его грудной клетки снова сшиты воедино тонкой чёрной нитью. Он моргает, чтобы восстановить чёткое зрение, поворачивает голову направо и видит своё старое, розовое, человеческое сердце в большой стеклянной банке с этикеткой, на которой красуется его имя. Шерлок забирает его с собой. Он забирает его и хранит на кухонной полке в каждой квартире, которую снимает. Оно идеально сбережено как уродливое напоминание о том, каким он был до принятия мер по улучшению себя. Одна лишь работа имеет значение. Его заводное сердце дарит ему возможность щёлкать дела и разгадывать тайны с невероятной лёгкостью. Он не увязает в эмоциях, как все остальные, он не испытывает сочувствия, сожаления или страха, когда кто-то умирает, или когда он ошибается, или когда он парит в прыжке над крышами. Его сердце ускоряется, когда он бежит или подвергает себя другим физическим испытаниям, как же иначе: быстрое ровное тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, тик, но оно больше не сжимается, не вздрагивает и не отправляется куда не надо, вроде его пяток, как поступало его старое сердце, когда Шерлока охватывал страх, и не обливается кровью из-за печали или разочарования. *** Майкрофт приходит в ужас, когда узнаёт об этом. Шерлок видит это в тех частях его лица, где никто и не вздумал бы искать: в уголках его губ, в складке над его большим, свойственным всем Холмсам носом. — Ты законсервировал своё сердце, — говорит он. — И вставил вместо него часовой механизм. — Да, — отвечает Шерлок с лёгкой самодовольной улыбкой. — Умно, не правда ли? Он слышит своё сердце: громкое тик-так, тик-так. — Ужасно непредусмотрительно, — Майкрофт сам улыбается в ответ, когда его шок проходит. Он бросает взгляд на свои карманные часы и поднимается, держа в руках зонт. — Хорошего вечера, Шерлок, — говорит он и покидает квартиру. *** Разумеется, возникают сложности. Будучи не в состоянии понять чужие эмоции, Шерлок порою заходит в тупик, и в понимании мотивов, эмоциональных факторов и последствий ему остаётся полагаться только на алгоритмы и вычисления. В лабораторию госпиталя св. Барта, прихрамывая, входит Джон Ватсон, и после привычной череды быстрых заключений о его характере, профессии и личном прошлом, Шерлок мысленно производит расчёт. "Как много удовольствия мне принесёт х?, — думает он, где икс — сожительство с Джоном Ватсоном". Яркость, продолжительность, достоверность/недостоверность, близость/отдалённость, результативность, чистота, охват: 7 переменных, оценённых по шкале от 1 до 10, они дадут ему ответ, и положиться на них куда выгоднее, чем довериться инстинктивному чувству, которое всё равно не может возникнуть без того уродливого узла вен и артерий, что раньше обитал в его груди. Яркость — насколько ярким будет удовольствие? Судя по прошлому Джона Ватсона и сущности работы Шерлока, потенциальная яркость удовольствия равняется 7. Продолжительность — как долго будет длиться удовольствие? Скорее всего, пока один из них не умрёт. 9. Достоверность — какова вероятность, что удовольствие возникнет? Оба варианта одинаково возможны, поэтому 5. Близость/отдалённость — как скоро возникнет удовольствие? Всё может начаться прямо с завтрашнего дня. 9. Результативность — вероятность того, что за действием последуют схожие ощущения: если договорённость окажется приемлемой, нет причины для отсутствия продолжения испытанного удовольствия. 8. Чистота — вероятность того, что за действием не последуют противоположные ощущения: невозможно вычислить в данный момент, но с Шерлоком и его механическим сердцем всё может очень быстро пойти по наклонной, потому: 2. Охват — на какое количество людей повлияет это действие? Если соглашение сделает работу Шерлока ещё более продуктивной благодаря помощи ассистента и отсутствию необходимости заботиться о таких обыденных вещах, как наличие еды в тарелке, тогда оно повлияет на всех, с кем Шерлок работает, и изменит дела в лучшую сторону. В таком случае, выгода от сожительства и работы с Джоном Ватсоном достигает десяти баллов. Действие набирает 60 очков из 70 вследствие гедонического расчёта; следовательно, действие желаемо. Он слышит своё сердце: громкое тик-так, тик-так. *** Только работа имеет значение. Шерлок не понимает ночные кошмары Джона, но замечает, что кошмары делают его менее полезным: он уставший, раздражительный, легко срывается на Шерлоке или любом другом человеке, подвернувшемся ему под руку наутро после того, как его сон был потревожен неприятными воспоминаниями. Некоторые из них реальны, большинство же выдуманы и накручены его собственным мозгом не без участия его уродливого, розового сердца и всех его эмоций и чувств, вызванных вещами, что уже нельзя изменить. Предательски ненадёжные органы. Шерлоку кажется логичным сделать всё возможное, чтобы прекратить кошмары Джона, или же сделать так, чтобы они больше не трогали его. В третью ночь за неделю, когда он слышит, как Джон лихорадочно и невнятно кричит во сне, он взбегает вверх по лестнице и забирается в постель к Джону, обвивая его небольшое тело своими длинными конечностями и крепко прижимая к себе. Джон не просыпается, и его крики угасают, переходя в тихие всхлипы, затем в бормотание, затем затихают вовсе. Заводное сердце Шерлока покоится в его груди, прижатое к спине Ватсона, и тяжёлое, громкое тик-так, тик-так чуть заглушает ровное дыхание Джона. Шерлок уходит примерно после часа объятий с Джоном. Он возвращается к крыльям мотыльков, которых изучал на кухонном столе; эти создания дожидаются его, распятые булавками на пробковой доске. Шерлок лениво гадает, как устроены их сердца, и склоняется над экспериментом до самого утра, когда Джон спускается вниз за привычной чашкой чая, с которой всегда начинает день. — Ты лёг со мной в постель прошлой ночью? — спрашивает Джон. — Тебе снился страшный сон, — отвечает Шерлок, отрывая взгляд от большого коричневого мотылька, которого он разглядывал в толстое увеличительное стекло. — Да, — отрывисто говорит Джон, и его щёки покрываются румянцем. Шерлок не до конца уверен в причине, но, полагаясь на воспоминания, предполагает, что виной этому смущение. — И? — Со мной тебе было лучше спать. Этим утром ты выглядишь отдохнувшим после хорошего ночного сна и в результате ты, скорее всего, окажешься полезным для меня, если вдруг подвернётся дело. Следовательно, я продолжу это делать, так как это выгодно для нас обоих, если только ты не предпочтёшь обратное, — говорит Шерлок, снова по-кошачьи поднимая глаза на Джона. — Нет, это... Я не против, — бормочет Джон, беря в руки чайник и набирая в него воду. — Значит, договорились, — мурлычет Шерлок в ответ, вглядываясь в мохнатое тельце одной из его жертв. — Ага! *** Когда Джеймс Мориарти заявляет Шерлоку, что собирается выжечь ему сердце, Шерлок еле сдерживает желание расхохотаться. Если бы не Джон, — полезный, просто жизненно необходимый Джон — увешанный таким количеством взрывчатки, что может разрушить всё здание, он бы так и поступил. О, как бы он посмеялся. Выжечь его сердце, ну что за нелепая идея. Конечно, он мог бы попытаться, но его определённо ждёт поражение. Понадобится нечто действительно нестандартное, чтобы хоть немного повредить механизм из золота, и серебра, и меди, и олова, благодаря которому Шерлок живёт. *** В пятнадцатый раз, когда Шерлок забирается в кровать к Джону, его кошмары такие пугающие, что способны его разбудить, что и происходит. Джон просыпается, размахивая руками, извиваясь и крича от страха. Шерлок хватает его за запястья, и усаживается на него сверху, и вжимает его в матрас, глядя на него в упор, потому что не знает, что сказать. Он слышит своё сердце: громкое тик-так, тик-так. Джон делает несколько глубоких вдохов, дрожа всем телом. Его виски влажные от пота, а взгляд блуждает по комнате. Внезапно Джон вырывается из хватки Шерлока, тянет его за кудри, притягивая вниз, и целует, целует, целует его. Шерлок думает так: яркость 10, продолжительность 10, достоверность/недостоверность 10, близость/отдалённость 10, результативность 8, чистота 2, охват 2, и пятьдесят два из семидесяти — приемлемый результат, несмотря на неизбежные отрицательные последствия через пять минут, две недели и семь лет, когда Джон обо всём узнает, поэтому он целует в ответ, запускает пальцы во влажные волосы Джона, бёдрами прижимает его к кровати, и кусает, посасывает, берёт его. Сложный механизм его сердца жужжит и щёлкает; пружины и шестерёнки, зубчики и колёсики крутятся и работают на сумасшедшей скорости. Он слышит: громкое тик-так, тик-так и ровное тук, тук, тук сердца Джона. Первым кончает Джон, выгибаясь под Шерлоком, железной хваткой вцепившись в его плечи; дрожа, задыхаясь, он ловит воздух и повторяет его имя. Шерлок тут же отвечает стоном, кончая, и обессиленно падает на Джона. — Шерлок, — бормочет Джон, зарываясь носом в кудри на его макушке, скользя руками по всему одетому телу Шерлока. — Шерлок, это было... Шерлок хмурится. Он слышит своё сердце: громкое тик-так, тик-так. А ещё он чувствует его: оно холодное, большое и твёрдое, и в эту секунду он так безумно хочет, чтобы та мясистая, розовая, уродливая, боже, такая уродливая груда желудочков, вен обычных и полых, артерий и предсердий, что хранится в банке на кухонной полке, вернулась обратно в его грудную клетку, чтобы он мог почувствовать что-то кроме простого "кончил", чтобы он мог почувствовать хоть что-то. Он кладёт ладонь на бедро Джона и не роняет ни слова. *** Однажды он расскажет Джону, или Джон догадается сам, или Джон спросит о сердце, помеченным именем Шерлока, хранящемся в кухне, или Майкрофт умышленно даст ему знать, потому что Майкрофт абсолютно всё делает с умыслом. Но до тех пор он будет брать от Джона всё, что сможет, и будет отдавать всё, чего тот пожелает. Они целуются и трахаются, и Шерлок старается притворяться, что способен понять, что к нему чувствует Джон, старается делать вид, что чувствуют к нему то же самое. Он правда старается. Джон рано или поздно узнает, это лишь вопрос времени, и Шерлок живёт с постоянным напоминанием о его сердце: громким тик-так, тик-так. Тик-так, тик-так. Тик-так. Тик-так.