Как Фролов осликом стал

После полученного им в прошлый раз урока Славик испугался и решил взяться за ум, хоть и было у него этого ума не так уж много. Но прошло какое-то время, и урок этот стал забываться, как все дурные сны. Взялся наш Фролов за старое. Как-то раз наш герой заскучал немного — дело было вечером, делать было нечего, а писать в интернете о том, какие нехорошие были Цезарь и Красс, просто настроения не было. Решил он развеяться и отправился в ночной клуб приключения на свою задницу, пардон, на свою любопытную головку искать. Там посчастливилось ему с девушкой познакомиться: волосы рекой, личико сердечком, губки бантиком, а главное… кхм… глаза — да, большие и упругие… глаза. Даму, звавшуюся необычным именем Фекла, Слава угостил вином. Дальше было, как в песне Лери Винна: «Мы пригубили вина, потом ещё чуть-чуть, и как-то сразу мои губы отыскали твою грудь.» — Давай пойдем ко мне домой? — предложила Фекла. — Тут недалеко. Слава охотно согласился на это любезное приглашение, чувствуя, как встает его член, до этого почти что пребывавший в покое.

***

— Ну, иди ко мне, малышка, — нежно сказал наш герой-любовник своей новой подружке, когда они очутились в ее уютной спаленке, — я уже до того дошел, что за один твой поцелуйчик готов изжариться в огне! — Смотри, — лукаво погрозила она пальчиком, — не сгори дотла! Тогда, кроме меня, никто твоего огня не угасит, а я кроватку сладко трясти умею… так сладко, как ни одна другая! Говоря так, девушка, столь же развязная, сколь прекрасная, принялась освобождаться от ненужной теперь одежды, а Фролов стал с радостью помогать ей в этом. Она точно также по-братски помогала ему, должно быть, соревнуясь с ним в страсти. Наш герой загордился, распустив свой хвост как павлин и прижав ее к себе покрепче. Парочка принялась целоваться взасос. Фекла медленно проникла язычком в рот Славика, отчего он возбудился еще сильнее, и стал переходить к более активным действиям. …Фекла оказалась горячей и ненасытной любовницей, способной вытворять в постели такое, что Славке нашему не снилось даже в самых прекрасных снах, навеянных порнофильмами. То, как она ласкала своим жадным ротиком его член, то, как лихо она оседлала его и скакала на нем — все это привело нашего героя в настоящий восторг. — Ты прям волшебница! — восхищенно проговорил он после того, как оба кончили почти одновременно. — Да нет, я еще только учусь, — скромно потупив глазки, ответила его любовница. Затем, с минуту помолчав, Фекла проговорила: — А знаешь, бабка рассказывала мне, что в ее роду была одна то ли ведьма, то ли помощница или служанка ведьмы, которая от нее многому научилась. Жила она еще во времена Римской империи! Власть имела небо спустить, землю подвесить, ручьи твердыми сделать, горы расплавить, покойников вывести, богов низвести, звезды загасить, самый Тартар осветить! — Как красиво ты говоришь, — улыбнулся Фролов, — прямо заслушаться можно! Он начал теребить сосок ее груди, но она пока не была настроена на продолжение любовных игр. Зато продолжила свой рассказ о легендарной ведьме: — Еще бабушка говорила, что она могла влюбить в себя кого хотела, что мужики перед ней штабелями ложились. А еще ревнивая она была просто ужас! Любовника своего, посмевшего полюбить другую женщину, единым словом она обратила в бобра, так как зверь этот, когда ему грозит опасность быть захваченным, спасается от погони, лишая себя детородных органов; она надеялась, что и с тем случится нечто подобное за то, что на сторону понес свою любовь. Кабатчика одного соседнего и, значит, конкурента, обратила она в лягушку. И с тех пор этот старик, плавая в своей винной бочке, прежних посетителей своих из гущи хриплым и любезным кваканьем приглашал. Судейского одного, который против нее высказался, в барана она обратила, и с тех пор тот так бараном и вел дела. Впрочем, он и до того, говорят, был бараном… А вот еще: жена одного из ее любовников позлословила как-то о ней, а сама была беременна — на вечную беременность осудила она ее, остановив зародыш. Так бедняжечка эта и осталась с пузом, точно слоном беременная. За это последнее злодейство и за зло, которое она многим продолжала причинять, люди на нее страшно обозлились и решили жестоко отомстить ей, побив камнями, но этот план она заранее расстроила силою заклинаний. С помощью своих чар ведьма всех жителей в их же собственных домах заперла, так что целых два дня не могли они ни замков сбить, ни выломать дверей, ни даже стен пробуравить, пока наконец, по общему уговору, в один голос не возопили, клянясь священнейшей клятвой, что не только не подымут на нее руки, но придут к ней на помощь, если кто замыслит иное. На этих условиях она смилостивилась и освободила весь город. — Круто! — только и сказал немногословный Станислав, дослушав легенду о древней колдунье. Мистику он любил, и история ему понравилась. — Слушай, — начал он, — а ты сама не пробовала колдовать? — Ну, моя бабушка, которая тоже была ведьмой, хоть и слабенькой, меня кое-чему научила, — промурлыкала Фекла. — Вот здорово! — хлопнул в ладоши Славик, которого посетила одна мыслишка. — Кстати, ты тут говорила, что жила она во времена Древнего Рима… так вот, мне самому всегда хотелось перенестись в то время, как на машине времени. У меня мечта просто Цезаря и Красса убить. Можешь меня туда отправить? Девица хихикнула, а потом сказала: — А что? Можно попробовать! Ты готов? — Готов, — кивнул он. — Тогда встань с постели и приступим. Славик повиновался, и Фекла, нарисовав на полу мелом пентаграмму, принялась что-то бормотать на латыни, которой Фролов, конечно же, не знал. После этого ведьмочка вышла в кухню и вернулась оттуда со стаканом, в который была налита жидкость, подозрительно напоминавшая кровь. — Эт-то кровь? — испуганно спросил, чтобы подтвердить свою догадку Станислав. — Да, — сверкнув своими колдовскими зелеными глазищами, ответила Фекла. — Не бойся, она не человеческая, а ослиная. — З-зачем она? — промямлил парень. — Для обряда нужна, дурачок! — буркнула колдунья. — Или ты передумал в Рим переноситься? Славик замотал головой: — Н-нет, не передумал! — Значит, не мешай мне! Молодая ведьма вылила содержимое стакана на пентаграмму и… ничего не произошло. Как были они оба в ее спальне, так и остались. Слава хотел было посмеяться над горе-чародейкой, но вдруг заметил, что как-то странно себя чувствует, а еще — что стоит почему-то на четвереньках. Оглядел он себя и с ужасом увидел, что кожа у него огрубела до шкуры, на ногах и на конечностях, которые ранее были руками, появились копыта, а из конца спинного хребта вырос большой хвост. Единственное, что могло бы порадовать нашего героя было то, что мужское естество у него увеличилось, да вот что-то не радовало. В зеркало посмотреть Слава не мог, но и так чувствовал, что лицо у него изменилось, стало длиннее, рот растянулся, ноздри расширились, губы отвисли, да еще и уши стали длинными и покрылись шерстью. — Что за фигню ты сотворила, сучка?! — хотел заорать Славка. Увы, вместо этого он смог выговорить только: — Иа! Иа! — Ахахаха! — звонко рассмеялась ведьмочка. — Какая классная шуточка получилась! А теперь топай отсюда, ослик, ты мне тут больше не нужен! Возмущенный Фролов хотел было со злости забить копытами и закусать до смерти эту сучку, но потом пораскинул мозгами, которые у него все же остались человечьими, хотя правильнее было бы назвать их куриными, и испугался, как бы за это потом не прибили его самого. Однако, когда Фекла стала выгонять его, он, все-таки, заупрямился, поскольку не знал, куда в таком виде пойдет дальше, да еще среди ночи. К несчастью, силенок у его недавней подружки оказалось не меньше, чем у Саксы из «Спартака», и она вытолкала бедного ослика из дома. Пошел сердешный куда глаза глядят. Из печальных ослиных глаз слезки капают, длинные уши у него опущены, хвост поджат — печальное зрелище, душераздирающее. Все гонят его, обижают, колотят. Словом, горе да и только. «Эх, за что мне судьбина такая?» — подумал с тоской бывший Станислав Фролов, как вдруг ему неожиданно улыбнулась удача в лице одной славной тетеньки, которая пасла коз. Звали эту тетеньку Лидия. Они с мужем Анатолием держали у себя нескольких коз, огромного бородатого козла, индюков и еще кучу разной живности, которая была им дороже родных детей и внуков, пожалуй. Люди, более-менее знакомые с этой немолодой парой, только улыбались, зовя их Анатолием Козоводом и Лидией Козочкой, а те знали об этом, но и не думали обижаться. Увы, даже у этих забавных и безобидных супругов имелся свой «доброжелатель» в лице соседа, однажды отравившего их индюка и не добро посматривавшего на остальных их питомцев. Но об этом чуть позже. — Ах ты, бедняжечка! — пожалела одиноко бредшего по дороге грустного ослика тетя Лида и покормила его травкой, которую он через силу заставил себя съесть, думая, что его стошнит. — А где же хозяева твои? — Иа! — жалобно ответил осел. — Нету? — перевела для себя его ответ тетенька. — Так пошли со мной, у нас с Толей как-раз нет осла! Выбирать Славику было не из чего, и он покорно пошел вслед за новой хозяйкой. …Анатолий с Лидией, не долго думая, назвали его Иа в честь ослика из «Винни-Пуха». Хозяевами они оказались добрыми и заботливыми, а вот их козочки и, особенно, козел не очень-то были рады новоприбывшему. Козел, привыкший считать себя королем, стал всячески притеснять бедного ослика и отбирать у него пайку. — Ты — козел! — как-то с обидой сказал ему по-ослиному бывший Станислав Фролов. — Ты это ме-е?! — возмущенно проблеял козел и боднул осла. Осел в ответ занес копыто, но тут вовремя подоспела тетя Лида и угомонила обоих. И все же козлу этот нахлебник совершенно не нравился. Не успевали хозяева отвернуться, как он уже лез к нему бодаться. Козел же, что с него возьмешь… Но не только козлик невзлюбил бедного ослика, а и тот самый злобствующий сосед, о котором упоминалось выше. Как-то он застал бывшего Фролова, который и, будучи человеком, был обжорой и скорым на руку, ворующим у него морковку. Злой как черт сосед сначала кинулся на ворюгу с большой палкой и стал дубасить его так, что, наверное, заколотил бы до смерти, но тот стал лягаться. Тогда соседушка, поняв, что сам не справится с пакостной животиной, решил спустить на осла своего пса. Тот, заливаясь яростным лаем, бросился на нашего ослика. Фролов-Иа перепугался и выпустил целую струю навоза. — Ах ты, засранец! — заорал злой сосед. — Ну, погоди! Я тебя так отделаю, что захромаешь у меня, калекой станешь! — Гав-гав! — поддержал хозяина пес, явно собиравшийся разорвать врага в клочья. — Иа! — с обидой на всех людей и на всех собак сказал осел. Все могло бы закончиться для нашего героя весьма печально, если бы вовремя не подоспели хозяева и не спасли его от верной гибели. Между ними и соседушкой началась отчаянная перебранка, грозившая перерасти в драку, но ее остановило совершенно неожиданное событие. К домику Анатолия и Лидии подъехал мерседес, и оттуда вышла красивая яркая женщина лет сорока, чьи волосы были выкрашены в огненно-рыжий цвет. Рыжая красавица-богачка, назвавшаяся Ларисой, объявила изумленным супругам, что хочет купить у них «это прекрасное животное». — Эмм… — пробормотал Анатолий. — Вы о ком? — О вашем красавце-ослике, конечно же, — улыбнулась красавица. — Я вам щедро за него заплачу. Супруги растерялись. Всех своих питомцев они обожали, да и к этому ослику привязаться успели, но подумали-подумали, да и решили принять заманчивое предложение. — Я потом и пару козочек у вас куплю, — улыбнулась Лариса. Но тут уже Анатолий с Лидией заспорили, ведь козы были для них священны. Ослом еще можно было пожертвовать, но ими — никогда! При своей любви к животным, они даже не задумались о том, зачем этой богатой леди могли понадобиться козы, что и к лучшему. Узнай они правду — упали бы в обморок, либо их схватил бы инфаркт. …К удивлению Станислава его не только допустили внутрь шикарного особняка новой хозяйки, но и ввели в ее красивую спальню, где были одни зеркала да свечи. Раздевшись, она собственными руками натерла его бальзамом. Затем обнаженная Лариса стала развратно крутиться перед нашим, просто обалдевшим от этого осликом. Она стала целовать его и говорить с ним как с любимым мужчиной, схватила его за повод и потянула к своей постели. Возбужденный запахом ее духов и, конечно же, тем, что видел перед собой хоть и не очень молодую, но красивую и соблазнительную даму, Фролов лег, но был сильно смущен тем, как покрыть женщину. Ведь с тех пор, как он превратился в осла, секса у него не было, и ослицы ему не встречались. Впрочем, если бы и встретились, вряд ли бы он их захотел. При этом он сильно боялся, как бы не изуродовать ее, не искалечить и не понести наказания за убийство женщины. Но страхи нашего героя были напрасными. Лариса, видя, что наш герой не смел, поцелуями и всякими ласками привлекла ослика к себе, лежа как с мужчиной, обняла его и, приподнявшись, приняла его в себя. Время спустя он уже начал бояться, как бы она не истощила его силы, настолько женщина эта была неутомима и ненасытна в любви. А утром порог ее спальни переступил какой-то господин средних лет с довольно забавной физиономией. — Ларка, так ты тут уже развлекаешься без меня? — недовольно спросил он. «Капец, я погиб! — со страхом подумал Фролов. — Это ее муж явился. Сейчас он меня убьет!» — Присоединяйся! — совершенно спокойно сказала ему супруга, поманив его пальчиком. Тот не заставил себя ждать. Станислав-Иа и представить себе не мог, что муж новой хозяйки окажется таким азартным… — Ты у меня золото, а не жена! — похвалил Ларису поутру ее супруг. — А то! — улыбнулась она. — Где ты еще такую заботливую женушку найдешь? Я для тебя еще и козочек приобрести хотела, да их хозяева заупрямились. …Лариса и ее муж Борис очень любили животных, но… кхм… несколько иной любовью, чем Лидия и Анатолий. Известно, что когда у людей денег куры не клюют, они начинают беситься с жиру. Это был как раз тот случай. Вкусы некоторых из друзей и знакомых этой парочки также были весьма специфичны. Однажды в уже знакомую нам спальню Ларисы, в которой уже находился наш герой-любовник, вошла полностью обнаженная блондинка с большой грудью и хорошей фигурой. Лицо дамы почему-то было скрыто маской. Наш ослик понял, что от него требуется, вошел в нее своим здоровенным членом и стал резко трахать эту любительницу острых ощущений и экзотики. Она принялась издавать дикие крики и стоны наслаждения, как вдруг слетела ее маска. И тут Славик-Иа увидел ее рожу, пардон, лицо, которое оказалось у нее страшнее атомной войны. От страха бедный осел тут же обгадился и начал громко реветь. На крики прибежали хозяева и принялись бить чем попало это неблагодарное животное, ругая его при этом на чем свет стоит. …Когда после этого, богатого событиями дня избитый и обиженный на весь мир ослик уснул, во сне он увидал виновницу своих злоключений — ту самую ведьму Феклу, а с ней — мама родная! — Красса, Цезаря, Тиберия и своего любимого героя Спартака! — Расколдуйте меня, пожалуйста! Я больше не буду! — взмолился он. — Ладно, так и быть, я тебя расколдую, — промолвила строгим голосом Фекла, — но для этого ты должен ответить правильно хотя бы на один из вопросов, которые мы тебе зададим. — Хорошо… — обреченно согласился Фролов. — Итак, я задаю тебе вопрос, — начала ведьмочка. — Чему равно число пи? — Пи? — в недоумении переспросил осел. — Дык это не число, это мышка! — Ответ неправильный, — объявила Фекла. — Твоя очередь, Красс! — Значит… — начал грозный победитель Спартака. — Ответь нам, варвар, с каким полководцем воевал Ганнибал? На ослиной морде появилось недоумение. — Эмм… С Глабром? — ляпнул Славка. — Член Юпитера! — выругался Марк. — Он и впрямь осел! — Ответ неверный, — снова взяла слово ведьма. — Цезарь, твоя очередь! — Кто такой Тутанхамон? — спросил молодой светловолосый патриций, в голубых глазах которого сейчас плясали озорные огоньки. — Это… Ну это… писатель такой был — шведский или турецкий, — промямлил ослик. Все прыснули со смеху, но Цезарь неожиданно проговорил: — А чего вы смеетесь? Правильно же. А теперь скажи, что же он написал. — Эмм… — крепко задумался Станислав. — Сейчас скажу, подождите! Это… «Красное и черное»! — Гениально, — протянул Юлий. — Тиберий, твоя очередь! — Сколько будет два плюс один? — задал простенький вопрос молодой римлянин, сам не являвшийся большим интеллектуалом. Подумал наш ослик, еще подумал, а потом брякнул: — Двадцать один! — Снова ты неверно ответил, осел, — мрачно изрекла ведьма, — у тебя осталась последняя попытка. Ослик задрожал и хотел было зареветь, но сдержался. — Спартак, твой черед! — Поведай нам о том, кто такой Гомер, — сказал могучий гладиатор своему фанату из XXI века. — Гомер? О, так это просто! — обрадовался Фролов. — Это же прикольный лысый дядька из «Симпсонов»! — Боги! Что я слышу?! — воскликнул Спартак. — Мда, — покачала головой ведьма, — осел ты — ослом и останешься! Да, так и остался наш бедный Станислав Фролов ослом. Остался? Нет, он им и был! «Сказка — ложь, да в ней намёк…»