Шоссе(Не парься)

Он наткнулся на пульт дистанционного управления практически так же, как и на все остальное в своей жизни: через мутную нелегальную сделку. Дело, конечно же, было не в пульте, а в побрякушке внутри него. Удобно транспортировать, безопасное место для хранения. Никто не будет искать драгоценные камни в игрушечном пульте управления. По крайней мере, он предполагал, что кристалл был украден. Парень, толкавший его, был довольно склизким. По правде говоря, он обычно в такие дела не ввязывался, но он был пьян и, вдобавок, он получил еще несколько первоклассных деталей. В любом случае, вышла неплохая история. То, как он обнаружил истинное предназначение этого пульта, было едва ли не более глупой счастливой случайностью, чем то, как он приобрел эту вещь. Он развлекался с ним, как с пустой безделушкой, и к нему подъехала машина. Само по себе это событие было призом. Это была самая холеная штучка, что он видел в Детройте, ее глянцевое голубое покрытие блестело в свете фонарей, вытянувшихся вдоль моста, под которым он находился. Там не было водителя, что было немного странно в наше время, но, тем не менее, он подошел к ней с осторожностью. Никакой реакции, никакого движения. Даже двигатель, который оставался включенным, работал ровно, тихо урчал едва заметно, пока он не провел рукой без перчатки по капоту. Никого снаружи, никого внутри. Штучка просто прикатилась к нему в руки. Но, тем не менее, это вызывало крайне волнительные вопросы: «как?» и «почему?». — Ты ведь красотка, не так ли? — Промурлыкал он, обходя сзади, чтобы проверить номера. Он ничуть не удивился, не обнаружив их там. — Откуда же ты тогда взялась? Машина дернулась. По крайней мере, ему так показалось. Его рука все еще скользила по этим невероятным формам, когда он почувствовал крен, почти как толчок — автомобиль покачивался на своих шинах. Двигалась там она, или нет, в скором времени стало не важно, потому что в своем сиюминутном удивлении он поднял руку, в которой все еще сжимал идиотский пульт, оперся об машину, чтобы не упасть, и этим движением скользнул циферблатом по своей куртке. Тогда автомобиль однозначно двинулся. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы разобраться в том, что произошло. Гравий ударился о его сапоги, как только он переместил свою руку и внезапно синий луч был на полпути вниз по каналу. За этим последовал краткий шок на грани паники, а затем машина остановилась, как вкопанная. Он споткнулся, восстановил равновесие, полсекунды стоял с отвисший челюстью, а затем, подобно поцелую ангела, на него снизошло озарение. Мастер Дизастер не испытывал радости по этому поводу, он был чертовски заинтригован. В первую ночь он очень долго играл с пультом. Контроллер был усеян кнопками и переключателями, которые главным образом функционировали через единый циферблат, что само по себе не было особо изысканной технологией. Полночи ушло на то, чтобы осуществить простой резкий поворот, и недели, чтобы идеально пройти «шпильку». Так же не обошлось без столкновений, даже на открытых местах, что в лучшем случае заставляло съеживаться, а в худшем — ранило его гордость, но это позволило открыть две приятные истины. Первая: машину было практически невозможно уничтожить. На ней не осталось и царапинки после того, как он ощутимо задевал ею о бетонные стены канала. На асфальте осталась мерзкая черная полоса — ожог, оставленный искрами, но ничего более. Второе открытие было не таким очевидным: это машина была самой быстрой штучкой из всех, что он видел. В свое время у Мастера Дизастера побывало несколько скоростных автомобилей, но эта была просто беспрецедентна. Поначалу это только все осложнило, но он нисколько не сомневался, что столкнулся с самым прибыльным использованием пульта дистанционного управления в истории нелегальных уличных гонок. Он был абсолютно прав. Первые гонки были выиграны тяжеловато, но без борьбы. Всего лишь темная лошадка, поднимающаяся в рейтинге. Другие участники его шоу остались не у дел. Все хотели узнать, кем был их неожиданный непобедимый соперник, и всем хотелось частичку его успеха. Никто ничего не подозревал. Его маленькая голубая машинка была так же невероятна, сколь и загадочна. Контроллер работал только на ней, с нормальными машинами ничего не происходило, как ни старайся. Иные ночи Мастер Дизастер сидел в своем трейлере, освещенный неверным светом своей телевизионной консоли, восхищаясь ей до раннего утра, как редкостным сокровищем, к которому имел доступ только он. Но и у этого обладания были свои границы. Дополнительные кнопки, находящиеся снаружи, оставались тайной. Машина сама по себе и то, как она работала, так же оставалось страшной тайной. Во-первых, ее невозможно было выключить. Тогда как в ней было все, что присуще и обычным машинам, начиная с руля и заканчивая подстаканником, так же это все казалось бутафорским. Тут не было отверстия для ключа. Педали работали, но были жесткими и неподатливыми, что бы он с ними ни делал. Здесь были обычные рычаги и экраны, но они не показывали никакой понятной для него информации. Иногда он замечал, что они мигают голубоватым внеземным светом, заполняя салон автомобиля в темноте его трейлера, но, как только он намеревался посмотреть поближе, свет бледнел до обычного слабого свечения. Для всех это было бы хорошим намеком, что не стоит влезать в идеальные автомобили, которые возникают из ниоткуда посреди ночи, но Мастер Дизастер думал по-другому. Ничего хорошего не бывает даром, и он вполне мог смириться со странными огнями и пугающим двигателем, работающим всю ночь. Через какое-то время это стало частью его окружения и работы. Когда он был вдали от всего этого, тишина становилась пронзительнее. Не смотря на все это, машина была прекрасной. Соседство мягких изгибов с острыми углами, бесспорно, привлекало его, даже в сексуальном плане. Подобное он говорил про многие автомобили — правда, эта была другой. Сидя в водительском кресле, ощущая идеально сконструированный ложемент, обнимающий его спину, как тело податливой девушки, он чувствовал, как его кожа воспламенялась каскадом покалываний, природу которых он не ставил под вопрос. Ситуация только усугубилась после одной особенно воодушевляющей гонки, когда Мастер Дизастер закончил подсчет нулей в своей последней передаче и машина удобно расположилась в погрузочном доке, а жар скорости исходил от нее волнами. Он догадался об этом, нежно похлопав по капоту, а она в ответ промурлыкала, что с ней бывало после хорошего круга. — Отлично пробежала сегодня ночью, дорогая, — проворковал он наполовину насмешливо, наполовину с искренней нежностью. Метал под его пальцами, обтянутыми перчатками, был таким горячим и живым, что он подумал, что настало самое время понажимать эти маленькие кнопочки. Он удобно устроился в кресле, прихватив пульт, и ткнул указательным пальцем в первую попавшуюся кнопку. Как обычно, ничего не произошло, но жажда охоты была в его крови, и он был не из пугливых. Конечно же, он делал это и раньше, было бы неправдой сказать, что ему не удавалось добиться реакции от машины. Незначительные мелочи, странные малюсенькие скачки и звуки механического перемещения, которые никаким видимым образом не влияли на машину. Все же он был настойчив, обнадеженный тем, что, раз пульт был связан с машиной и только с ней, то его можно было как-то использовать. Он следил за тем, какие кнопки вызывали какие эффекты, и каждую ночь он играл с ними, добиваясь огромных результатов. Более сильную дрожь, рев мотора. Будет ли когда-нибудь это полезно, вопрос был спорный, но это приносило ему странное удовлетворение — смотреть, как машина участвует в гонке и пляшет по его команде. Теперь он это чувствовал действительно почти интуитивно. Пальцы скользили от одной комбинации к другой с уверенной ловкостью, присущей любому скользкому бизнесмену. Машина завибрировала все сильнее и сильнее, и он знал, что что-то должно произойти, потому что температура поднималась, и он был так сконцентрирован и так уверен, и потом… А потом машина развернулась. Все произошло так быстро, что он едва успел понять, что происходит, но в одно мгновение вместо его идеального гоночного автомобиля-победителя в его трейлере оказался робот. Мастер Дизастер практически вылетел из кресла и чуть не выронил пульт. Он видел роботов в новостях, очень похожих на этого так же, как и все остальные, и их прибытие нехорошо отразилось на бизнесменах его калибра. Несмотря на все возбуждение, робот не совершил никакого движения в сторону. Он вообще едва ли двигался. Его голова наклонилась вперед, пальцы сжались, выражение удивления на его лицевой пластине соответствовало человеческому. — Ну, — сказал Мастер Дизастер, стараясь перевести дыхание, — ну… — выражение лица робота быстро изменилось на бесстрастное неодобрение. Он думал, что робот будет вести себя так же, как и по телевизору — героически прыгнет и прижмет его к консоли, но он остался недвижим. На короткий идиотский момент ему показалось — он подумал, что, возможно, возможно, что робот наслаждался собой так же, как он наслаждался им: все долгие ночи, что он мыл и полировал, гладил невозможно тугие шины, сам скармливал ему только самое мощное и дорогое топливо — а потом он понял, что робот не двигался не по своему желанию: он действительно не мог пошевелиться. Так же, как машина не могла и колесом повернуть, так и машина-робот была под его полным контролем. Ну, почти полным. Робот смотрел на него молча, серьёзно. Было немного жутковато — настолько по-человечески выглядели его большие инопланетные глаза, несмотря на то, что они были из стекла и метала. «Выразительные — вот каким словом их можно назвать», —Подумалось ему. Он так же думал, что, имея контроль над роботом, означает, что он не должен бояться. Он рассмеялся, короткий кашель воздухом приподнял уголок его рта в усмешке. Теперь, когда момент прошел, он полностью мог осмотреть робота. Хоть эта штука и сидела, (что было хорошо, учитывая, во сколько бы обошлась починка трейлера), он подозревал, что робот был примерно двенадцать метров в высоту в полный рост, возможно, чуть больше. Несмотря насколько он был тонким, большинство частей машины преобразовались в плечи и внизу в ноги — неуклюжие и большие, как пара ботинок, которые носила его зазноба в старших классах. Было вообще чудом, что эта штука вообще могла существовать, учитывая, конечно, что она существовала. Узкие бедра, узкая талия, тонкая шея, невероятно тонкие плечи, торчащие, как веточки в паре довольно массивных предплечий. Кроме этого, он все еще очень сильно напоминал все ту же машину. Все тот же оттенок голубого, приятно подчеркивающий чувственные изгибы корпуса и антенна, размещавшаяся на его голове, напоминала хохолок экзотической птицы. — Только посмотри на себя! — Баланс сил был возвращен так же, как и отношение. С важным видом он прошествовал вперед, изображая уверенность, хоть она и зависела от пульта, который он сжимал, как электронную спасательную веревку. Голова робота только едва двинулась, держа его в поле зрения. — У тебя были от меня секреты, не так ли? — Он набрался наглости, протянул руку и крепко взялся за черное бедро. Робот встряхнулся, словно собирался двинуться, а он практически все бросил и чуть не удрал, но смог с собой справиться, смог сделать вид, что спокоен. Он провел рукой по всей длине чужой ноги, он удивился, почувствовав ячеистую структуру черной секции, почти мягкую. Робот задрожал, открывая и закрывая рот в быстрой последовательности, но не издал ни звука. Вот это, похоже, можно использовать. Потребовалось куда больше времени, чтобы научиться контролировать его в этой форме. Контролировать — это слишком громко сказано. Рулить было одно. Ничто не могло подготовить Мастера Дизастера к чему-то типа кукловодства, вместо полноценных действий в двуногом режиме. Держать машину в секрете было действительно весело, но «держать в секрете своего личного робота» посылало мурашки от его эго к его члену. Он мог заставить робота поднимать руки и шевелить пальцами, немного двигать ногами. Обучение управлению роботом немного больше нервировало, чем обучение управлением машиной, потому что машина не смотрела с кислой миной, как ее впечатывают в бетонные стены. Или, возможно, смотрела. Ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов с этими роботами. Потребовалась добрая половина утра и три банки пива, чтобы жутко нетвердыми от нервов руками вернуть робота в режим машины. Он погладил капот, вглядываясь в лобовое стекло и думая, смотрят ли на него в ответ. Гонки тоже стали интереснее. И не потому, что он боялся потерять контроль над ситуацией; пока он имел при себе пульт, он обладал неоспоримой силой. Как бы это ни было странно, он стал сильнее ощущать физическое присутствие машины. Он наблюдал на своем мониторе, как он столкнул с дороги небольшой драгстер и ему стало интересно, почувствовал ли робот боль. Те, которых показывали по телевизору, казались до определенной степени живыми, и это было вполне возможно. Он протаранил новоиспеченным грузовиком стену и задумался, почувствовал ли он удовольствие. Процесс ухода за машиной после гонки тоже стал чокнутым. Он частенько и раньше вел односторонний диалог во время мытья, а теперь все только усилилось. Он натирал ее до зеркального блеска, шепча критику и похвалу о ночной работе, а затем отходил и любовался своей сияющей красоткой с улыбкой, заставляющей мурашки бежать по коже. — Вот и всё. Выглядишь очаровательно. — Нравится ли это роботу? В одну из ночей он сидел, переключая рычаги и тумблеры, пытаясь заставить робота скрестить ноги, и заметил, что в такой форме он очень грязный. Не сравнить, конечно, с тем, как выглядит машина после длительной поездки, но скопившаяся пыль заставила краску утратить свою яркость в тех местах, которые нельзя увидеть снаружи. Смазка тоже забилась в соединения и маленькие швы, которые пересекали робоформу и расходились надвое во время трансформации. Вымыть робоформу было гораздо сложнее, потому что это нужно было, естественно, делать снаружи и в местах, где не ведется наблюдение. Слишком тяжелого, чтобы его тащить, он заставил робота наполовину выползти в тень от выбранного им склада, прежде чем усадил его прямо на асфальт. Робот выглядел почти осознанно и, определенно, очень сердитым. — Хорошо, хорошо, — пробормотал он, разматывая шланг из катушки на стене. Окоченевший робот терпел. Тяжеловато было дотянуться до некоторых мест и ему приходилось переключаться между использованием пульта, чтобы расположить конечности робота, и между удержанием шланга в равновесии. К концу работ он оказался свернут в неуклюжую полусидячую позу, буравя взглядом стену, в то время как Мастер Дизастер прижимал мокрую губку ему между плеч. — Держу пари, ты не будешь против натирания воском, пока мы здесь? — Он переместился вперед, обмывая мыльной пеной кривой изгиб его грудной пластины. В этой позиции он находился почти на уровне глаз робота, голова которого казалась слишком большой для такой тощей шеи. Продолжая смотреть в глаза, он сильнее потер щеткой между полиглассом и металлом. Губы робота сжались в еще более тонкую линию. Однако его глаза стали выглядеть мягче, чем раньше, шире, со своего рода взволнованным страхом. Мастер Дизастер решил, что ему это нравится. Он потер еще сильнее, соскальзывая вниз под полку его груди. Робот начал дрожать, так же, как машина, когда он был с ней груб. — Держу пари, что это тебе тоже понравилось, а? Когда тебя вот так трут. — Робот свирепо зыркнул, но страх в его глазах все еще присутствовал. Страх в роботе. Абсолютно психический. Он почувствовал, как в нем всколыхнулась глубокая, горячая вспышка возбуждения, которая была как неожиданной, так и невероятно сильно побуждала к действию. С этого расстояния он мог почувствовать теплые клубы воздуха, которые производил робот — неестественное дыхание, образовавшее ореол вокруг его лица. Оно пахло бензином и сталью, и другими едкими химическими парами, которые он не мог определить, и это напомнило ему о выпивке и сексе на асфальте, когда он был молодым. Находясь под впечатлением, он протянул руку и схватил робота за острый подбородок, и заставил взглянуть ему в глаза. Воздух был плотным и горячим, пар от мыльной пены поднимался между ними и глаза робота широко раскрылись, фокусируя свои тонкие белые линзы на его глазах. Атмосфера была тяжелой и — эй, что за черт! — он своевольно погрузился в нее: воспользовавшись замешательством бота, он наклонился и запечатлел влажный поцелуй в уголке его тонких губ. Его разум был окутан самодовольной пустотой, метал под его губами почти обжигающе горячий, твердый и гладкий. Когда все закончилось, он остался с пустой теплотой внизу живота. Робот наблюдал за каждым его движением и на этот раз его эмоции были абсолютно прозрачны. Он отступил назад, снова обмывая его из шланга, как будто ничего не случилось, и в этот раз робот действительно закрыл глаза, свет в них померк, и он отвернул свою голову в сторону от струи, которая била в его спину, сердитый, оробевший. Все начало размываться после этого. После гонок он был возбужден, его твердая рука во время после выигрыша становилась ненасытной, исследуя широкие плоскости дверей, бампера, колес. Он лежал на капоте, смеялся, наблюдая за тем, как номера скапливаются на его консоли — чертова электроника. Однажды ночью он осматривал окно, которое сильно пострадало от удара во время гонки, открыл дверцу и залез в машину со стороны водителя, чтобы лучше оценить ущерб изнутри. Как только он оказался внутри, он был внезапно поражен чувством того, что его окружал живой робот. Он не бывал здесь с того самого момента, как узнал о его истинной природе, кроме как для того, чтобы протереть пыль с сидений. Прежде, чем он понял, что произошло, его рука оказалась в штанах, а другая на приборной панели, толстые пальцы обхватили рулевое колесо, щекоча дерзкие кнопки. Он в жизни никогда так быстро не достигал оргазма. Он откинулся на спинку сидения, любуясь, какой бардак он устроил на сложной мозаике экранов и рычагов. Рука успокоительно-лениво поглаживала переключатель скоростей. Постоянное гудение стало значительно громче, чем обычно — теперь оно было отчаянное и энергичное, и он знал, что робот просто был вне себя, желая. Он знал об этом. Однажды ночью все дошло до кульминации, когда он снова игрался с пультом управления. Кнопки, которые раньше почти не вызывали никакой реакции у его голубой машины, зарекомендовали себя с довольно интересной стороны, когда применялись к его голубому роботу. Нажми одну — и огни загораются на его каблуках. Нажми другую — и черная стеклянная панель на его груди разойдется, являя свету сплетение внутренних механизмов (та же комбинация кнопок закрывает панель). Нажми третью — и из машины начнет раздаваться странный звук перемещения, но, кроме сжимания пальцев и мерцания глаз, больше никаких внешних реакций не наблюдалось. Нажми четвертую — и откроется небольшая панель между его ногами, являя взгляду еще две панели. Реакция была практически мгновенной; все тело робота встряхнуло, глаза и рот широко раскрылись. Особенно дрожали его ноги, словно шла борьба с какой-то невидимой силой, а не с собственной заклинившей гидравликой. — Ох-хо! — Пропел Мастер Дизастер, пододвигаясь ближе, чтобы всё рассмотреть получше. — Что это у нас тут? — Робот, конечно же, ничего не ответил, но его рот быстро открывался и закрывался. Он не подошел настолько близко, чтобы прикоснуться, но даже с расстояния в несколько футов он ясно видел паз, напоминающий формой восьмерку, содержащий меньшие шестигранные люки различных размеров, один поверх другого. — Это что, твои причиндалы? — Рассмеялся он тому, что роботы вообще могут иметь «причиндалы», и эта штука еще имела наглость зыркнуть на него, кривя губы в гримасе и скаля серебристые зубы. Он выглядел довольно привлекательно для робота. Потянув за воротник своего комбинезона, Мастер Дизастер снова поднял пульт. — Давай посмотрим, что еще ты умеешь делать. Сначала не так уж и много. Нажатие той же комбинации кнопок позволяло только закрывать и снова открывать люк, ничего больше. Несколько подобных комбинаций привели к небольшим подергиваниям и шумам и почти мучительно неловкому выражению на блестящей лицевой пластине, но ничего полезного. Пока он не нажал исходную комбинацию и не повернул рычаг. Нижний шестиугольник разделился надвое и разошелся с влажным шумом — и сразу все вопросы о том, есть ли у роботов гениталии, как ветром сдуло. Мастер Дизастер сначала моргнул, а потом таращился добрых тридцать секунд, прежде чем смог подобрать отвисшую челюсть. — Так ты… дамочка! — теперь робот действительно сопротивлялся, трясясь так, будто грубая сила могла освободить его от статичного состояния, позволить ему скрестить ноги и утаить это открытие. И какое это было открытие! Наверное, «дамочка» было неверным словом, потому что, все-таки, это был робот, но невозможно было отрицать похожести между мягкой складкой, открывшийся ему, и женской анатомией. Непосредственно над внешними губами находилась небольшая выпуклость, обрезиненная, механическая, но необъяснимо человекоподобная. Даже необычный окрас, черный, как область таза вокруг него, медленно переходящий в бирюзово-синий ближе к центру, не отвлекал от странной похожести на земные формы. Она так же была влажной. Истекала. Сглотнув, Мастер Дезастер сделал неуверенный шаг вперед, но не решился подходить ближе. Робот пытался сохранить суровый взгляд, но это ему удалось лишь наполовину, его корпус излучал жар напряжения, когда он смотрел на человека, ожидая его следующего действия. Впервые робот пытался что-то сказать, хоть и не словами. Едва слышные мягкие, хриплые стоны срывались с его приоткрытых губ, когда он все еще пытался избежать происходящего. — Хорошо, успокойся, — сказал он, поднимая руки вверх в знак того, что сдается, хоть одна из них до сих пор крепко сжимала пульт дистанционного управления. — Я тебя не обижу. — Посмотрев вниз, он снова убедился в их явной разнице в размерах. — Не думаю, что я бы смог, даже если бы захотел. Робот прекратил сопротивляться — почти прекратил. Его тело до сих пор содрогалось, но это можно было списать на обычное гудение от проходящей через него энергии, когда он был возбужден. Даже не думая опускать свои руки, Мастер Дизастер медленно шагнул назад, пока его колени не уперлись во вращающийся стул. Глаза робота не упускали его из вида, руки сжались в кулаки по бокам. Отсюда все выглядело еще более не пристойным, чем раньше. Не смотря на то, что камеры и свет уже были пригашены, но все равно внушительно подсвечивали сторону задней части трейлера, где сидел робот, с непристойно разведенными коленями и выставляя себя напоказ. Это было похоже на начало порно фильма на заднем дворе, и со своего места в первом ряду Мастер Дизастер не видел в этом ничего плохого. — Я думаю, что ты это и так уже знаешь, не правда ли? То, что я тебя не обижу. — Никакого ответа не последовало, как и ожидалось. — После всей моей заботы и труда, что я в тебя вложил. После всех денег, что ты мне принесла. Я имею в виду, это было бы просто грубо. — Он чуть больше расслабился в своем кресле, удобно расставил ноги, открывая свою быстро возрастающую эрекцию, плененную тугой кожей штанов. Заметил робот или нет — возможно, он не придал этому никакого значения — было неизвестно. Тем не менее, он продолжил. — И посмотри на себя. Только не говори, что тебе не нравилось мое внимание. Я знаю, что нравилось. Как ты разгорячалась, когда я тебя осматривал. — Он облизнул свои губы. — Твой движок мурлычет от удовольствия, когда я тебя мою. — Робот не отвернулся, а встретил его своим яростным, мрачным и смущенным взглядом. — Даже, если ты хочешь сделать вид, что это не так, я знаю, что это правда. Ты течешь. — Робота тряхнуло снова в непроизвольной попытке скрыть свой стыд. — Нет, нет, не отпирайся. Ты хочешь, чтобы я видел тебя в таком виде, раскрытой и возбужденной. — Тот факт, что это было несколько спорным, в данный момент ему был безразличен. Обращая свое внимание снова на пульт, он сказал: — С этим я тоже тебе помогу, любовь моя, но я сомневаюсь, что я много смогу, учитывая, какая ты огромная. — Пока он говорил, с помощью пульта укладывал правую руку робота ему же на колени — достаточно невинно, учитывая эротический вид между ног робота. — Я думаю, что смогу помочь тебе по-другому. Помогу тебе помочь самому себе, если ты понимаешь, о чем я говорю. — Он ехидно хихикнул и принялся использовать свои четко выверенные навыки, полученные в течение нескольких последних месяцев — погладил рукой робота его самого. Первое прикосновение было легким и изучающим, проверяющим твердость материала, с которым он сам никогда не контактировал, но результат был вполне удовлетворительным. Подергиваясь и вентилируя, робот ласкал себя, белые пальцы едва проникали между губами и поднимались вверх, пока не достигли внешней выпуклости. Звука встречи чистого металла с вязкой жидкостью было достаточно, чтобы вызвать у Мастера Дизастера легкое головокружение. Его губы пересохли, но, облизав их, он только усугубил проблему. Рука медленно кружила вокруг выпуклости, неуклюже, но почти естественно, затем снова опустилась вниз. Нежная череда движений удовлетворила его на время. Все еще проблематично было контролировать такие специфические действия, и он не имел абсолютно никакого понятия о том, как сильно было «слишком сильно» и тому подобное, но киска есть киска — и эта была полностью в его распоряжении. Он бы проявил настойчивость, даже если бы ушли дни, но реальность была намного грязнее и проще, и в течение первых нескольких минут стало очевидно, что он все делает правильно и робот был увлечен. Взгляд робота переместился с человека на его собственную руку, взгляд был тяжел от эмоций, метавшихся между стыдом и похотью. Более того — жидкость, казалось, теперь текла, не переставая, струясь по стыкам брони в бедрах робота, образовывая под ним лужу. Мастер Дизастер задумался: а возможно ли продолжать управлять роботом и одновременно вытащить свой член? Вместо этого он сильнее взялся за элементы управления, наконец-то погружая пару стройных белых пальцев между складками, а затем, после небольшой технической заминки и затаенного в ожидании дыхания, внутрь. — Ах! — Это был не он. Непрошеный звук заставил обоих встряхнуться и широко раскрыть глаза. Робот отказывался поддерживать зрительный контакт, вместо этого опуская взгляд в пол, в то время как Мастер Дизастер приходил в себя. Он рассмеялся. — Все это время ты был не в состоянии говорить, а теперь ты стонешь ради меня? Это мне так льстит! — Голова робота дернулась вверх, резкий угрюмый взгляд испортил его красивое лицо, но когда его рот открылся, все, что из него вышло, это разгоряченный воздух. Что бы он там ни использовал, чтобы разговаривать, оно все еще не работало. Судя по всему, только непроизвольные звуки могли преодолеть эту загвоздку. — Не нужно ничего стыдиться. — Он тут же начал крутить рычаг, и лицо робота исказилось, когда его собственные пальцы начали нажимать и тянуть внутрь. — Ты будешь у меня миленько визжать в свое время. После особенно долгого поглаживания робот все же запрокинул голову, терзая нижнюю губу зубам. Причудливый вой его двигателя стал сильнее по высоте и громкости, пока весь трейлер не заполнился им. Член Мастера Дизастера был невероятно твердым, его очертания легко читались под тонким слоем его штанов, он нуждался во внимании, но, в тоже время, он не мог отложить пульт надолго, чтобы заняться собой. Этого почти и не требовалось. Каждое легкое касание рычага и последовавшие глубокие ответные толчки были так же хороши, как и твердая рука. Рот робота широко открылся, и он мотал головой из стороны в сторону, стараясь не замечать своего уязвимого состояния. Дразня их обоих, он отвел руку робота в исходное положение, возвращаясь к медленным чувственным прикосновениям, обращая особое внимание на этот псевдо-клитор. Прозрачная жидкость текла рекой, запачкав весь пол в его трейлере, робот тяжело дышал или, по крайней мере, было похоже на это. Каждый вздох превратился в почти что хрипение, едва напоминая стон или всхлип. Его голос, точнее звуки, которые он производил, были высокими и гортанными, как трели птицы. — Посмотри на себя, трогаешь себя у меня на виду. — Даже его собственный гладкий тон голоса превратился в прерывистый глубокий похотливый рык. — Держу пари, ты давно хотел этим заняться. От всех этих гонок ты подмокла. — Робот так сильно прикусил губу, что из нее потекла тоненькая струйка жидкости переливчатого цвета, но даже это не помогло приглушить слабый вздох. Он сидел на краешке стула, со знанием дела управляясь с пультом и даже не осознавая этого. Пальцы робота еще раз нежно прошлись над щелью, прежде чем погрузиться внутрь, сильнее, чем прежде, обнажая ярко бирюзовые внутренности в промежутках между вспышками белого. — Маленькая грязная сучка, так насаживаться на свои пальцы. Ты хочешь, чтобы они были моими, не так ли, моя рука была погружена в твою вагину. — Не смотря на то, что эти слова, вероятно, ничего не значили для робота, он запрокинул голову и застонал. Его дрожь была настолько интенсивной, что весь трейлер содрогнулся. Стук операторского оборудования потонул в быстрых вздохах и еще более отчаянных криках, и Мастер Дизастер ощутил стук сердца в своих ушах. Его член тоже пульсировал в штанах, с каждым скольжением мокрых пальцев приближая его к финалу. Жара была невероятной, пар поднимался от конденсата, который высыхал так же быстро, как и образовывался на раскалённом корпусе робота. Затем робот резко выгнулся всем корпусом, показывая более произвольные движения, чем за все время, что он находился под его опекой, и взвыл. Не способный совладать с собой, Мастер Дизастер продолжал заниматься пультом, подталкивая робота к тому, что должно было быть невероятнейшим оргазмом. Из его отверстия, между его пальцам хлынула смазка — поток немного стих только когда громкие стенания упали до стона с тяжелым придыханием, в конечном итоге ставшим дрожащими неровными вздохами. Истощенный, робот упал вперед, огни потухли. С некоторым трудом, но его руки замерли, боль от повторяющихся движений усугубилась захватом, от которого побелели костяшки. Когда он убрал пульт на видеоконсоль, впервые за время, показавшееся часами, он понял, что сам дрожит. Он чувствовал легкое головокружение и одержимость, влечение все еще струилось по его венам, осознание того, что он отымел свою машину, расцветало темным нефтяным пятном в его мозгу. Робот посмотрел на него — вся рука в смазке, тяжело дышащий, словно загнанная сука, огромные инопланетные глаза тусклые, покорные и распутные — и Мастер Дизастер кончил себе в штаны.