abnormally

      Тео смотрит в коньячные глаза, соединяет языком созвездия из родинок, целует мягкие губы, запутываясь пальцами в коротких волосах.        Стайлз дышит через раз, задыхаясь, то ли от тяжести тела, под которым находится, то ли от счастья. Рэйкен целует его мягко, едва касаясь губ, и парня ведет от всего этого безумия, ему хочется большего. Тео весь неправильный: его руки слишком горячие, глаза слишком красивые, губы слишком притягательные, руки слишком умелые и сам он просто слишком.        Для Тео Стайлз тоже слишком. Слишком нужный, слишком необходимый, слишком его. — Неправильно, — Стайлз отрывается от Рэйкена и смотрит на его губы.        Тео замирает над его шеей и молчит, потому что это привычно. Они, черт возьми, всегда на этом заканчивают, расходясь в разные углы комнаты. Стайлз правильный мальчик, в стае героя. Он не должен быть с Тео, не должен смотреть на него, не должен целовать его.        Стайлз хочет сказать, что это не так. Что Тео ещё можно спасти, вернуть. Но дело в том, что Рэйкен так и хочет оставаться таким. Ужасным и плохим.        Тео уже встает, чтобы привычно усесться на кресло и уставиться в монитор компьютера. Но Стайлз смеется, притягивая к себе. — Неправильно целуешься, — хмыкает он, наблюдая растерянное выражение Рэйкена, и целует его долго с языком, жестко удерживая за волосы.        Тео не задает вопросов, что изменилось, а Стайлз не отвечает, что ради него готов стать злодеем.