Вина

Геральту не спится. Он лежит в своей кровати (как непривычно), думает о том, что произошло за все это короткое время, пока он был в Туссенте. Думает о Регисе, о Детлаффе, о Сианне. О Лютике и Анне-Генриетте. Он закрывает глаза, пытаясь сосредоточиться и прогнать все эти образы из головы, но они лишь с большей навязчивостью впиваются в мысли. Медальон волка вздрагивает на груди, и Геральт разлепляет веки. Он уже почти чувствует рукоять меча под своими пальцами, но к его шее прижимаются длинные когти. Рука замирает. Как и сам Геральт. Высший вампир склоняется над ним. Детлафф смотрит на него своими непроницаемыми светлыми глазами. Геральт был бы рад, если бы сейчас когти вонзились в кожу. Тогда бы он смог наконец поспать. - Я пришел поговорить. Детлафф кидает взгляд на ведьмачий клинок. Убирает когти и отстраняется. Геральт приподнимается на локтях, все еще размышляя, хорошая ли идея остаться безоружным. - Мог бы выбрать более подходящее время, - бурчит ведьмак, растирая пальцами переносицу. От Детлаффа не веет угрозой, но Геральт все равно напрягается, когда вампир садится на край кровати. - Я знаю, как бы ты отреагировал в «более подходящее время». Мне не хотелось бы снова регенерировать какую-нибудь конечность. Сейчас... Сейчас ты можешь меня выслушать. Некоторое время вампир молчит, и Геральт не спешит нарушать это молчание. Вновь опускается на кровать спиной, чувствуя, что даже от ее мягкого прикосновения напряжение мышц не отступает. - Я слышал, ты попал в тюрьму. Геральт морщится от неприятных воспоминаний. От воспоминаний о несвободе и карцере. Одиночество, которое он мог разделить разве что с крысой. Плевать на презрение других заключенных и надзирателей – к подобному он привык за долгие годы работы ведьмаком. - У тебя хороший слух. Геральт чувствует на себе пристальный взгляд Детлаффа и смотрит ему в глаза. Вампир сидит, скрестив на коленях пальцы. На одном из них поблескивает кольцо Региса. - Меня гложет совесть за то, что я сделал. - Ты уверен, что это не голод? Геральту нравится его дразнить. Нравится играть с огнем, пускай сейчас он и не в самом выгодном положении – без одежды, один медальон на шее, а Детлафф успеет вонзить когти в его грудь еще до того, как он коснется пальцами меча. Детлафф выдерживает его прямой насмешливый взгляд, хотя брови его сводятся к переносице. В светлых глазах по-прежнему не видно злости. - Ты имеешь полное право злиться на меня. И... - Я не злюсь, Детлафф. Детлафф первым отводит взгляд, смотрит на свои руки. Молчит. - У меня был выбор: отпустить тебя или сразиться с тобой. Я выбрал первое. Я могу злиться только на самого себя. Детлафф плотно сжимает губы прежде, чем сказать: - Почему? - Почему что? - Почему ты выбрал первое? Геральт закрывает глаза. Видит перед глазами лицо Сианны, ее мертвенную бледность. Если бы он среагировал быстрее, она могла бы быть жива. Вина, вцепившаяся в него, как клещ, не отпускает. - И без того было достаточно смертей, - говорит он, чувствуя, как фальшиво звучат эти слова. – И я мог понять тебя. Она обманула тебя, предала твои чувства. Ты готов был поступиться своими принципами ради нее, а она использовала тебя. Геральт стискивает зубы, цедит сквозь них: - Она заставила тебя испытать всю эту злость, неконтролируемую ярость. Из-за этой суки погибло столько людей. Несмотря на то, что убивали ты и твоя... стая. Но вина не отпускает. Разве она заслуживала смерти за то, что сделала? Геральт выдыхает, пытаясь избавиться хоть от капли того напряжения, которое захватывает его с головой. Помогает плохо. - Так что я не злюсь на тебя, Детлафф. Убирайся. Ты хотел как можно дальше оказаться от Боклера, верно? Что же тебя удерживает? Иди. Проваливай. Он открывает глаза, и видит лицо Детлаффа прямо перед собой. Видит, как в его светлых глазах кипит боль. Боль, которую Геральт причинил своими словами о Сианне. Иной цели он не ставил. Когти вспарывают подушку, перья щекочут плечи. Раздразненный свирепый зверь. Геральт вновь приподнимается на локтях, и теперь лицо Детлаффа еще ближе, так близко, что они почти соприкасаются кончиками носов. - Она даже предложила мне трахнуться. Представляешь? Кажется, это последняя капля. Кажется, Детлафф сейчас растерзает его, вопьется своими клыками в шею – и Геральт только подумает, что зря не принял Черную кровь заранее. Это бы здорово подпортило вампиру аппетит. Но Детлафф молчит, все еще смотрит на Геральта и не двигается. Геральт продолжает. - Ты был всего лишь ее домашним питомцем. Геральт чувствует, как что-то теплое и мокрое падает ему на щеку. Лишь секунду спустя он понимает, что это слезы. Детлафф отстраняется, поворачивается к Геральту спиной, но все еще не встает с кровати. Геральт чувствует, как соленая капля течет по щеке, к подбородку, падает на шею. Он внезапно ощущает себя такой сволочью и мразью. Становится так противно, что хочется откусить себе язык. Он видел перед собой только безэмоциональные глаза, и ему так хотелось увидеть настоящие чувства, что он надавил на самое больное. «Он любит, как зверь. Неистово, отчаянно и дико», - кажется, так говорила Сианна, когда они вместе путешествовали по стране иллюзий? Геральт уже готов подняться, когда сильные руки придавливают его к кровати, а в плечи вонзаются когти. Не то чтобы глубоко, но ощутимо. - И ты, конечно, согласился? – рычит Детлафф, а когда Геральт не отвечает, впивается губами в его губы в полном боли и отчаяния поцелуе. Геральт даже толком не сопротивляется. Он заслужил, верно? Клыки Детлаффа вонзаются в нижнюю губу. Вкус крови вспыхивает на языке, когда Геральт откликается на этот поцелуй. С силой сжимает пальцами темные волосы. Стонет от боли, когда губы Детлаффа опускаются на шею, собирают соленую каплю и оставляют еще один укус. Геральт впивается коленями в его ребра, защищенные черной тканью плаща. Детлафф собирает пальцами кровь. Использует в качестве смазки. Подготовка долго не длится. Геральт царапает ногтями его спину, выгибается. Горло сводит от усилия не закричать, и Детлафф зажимает ему рот свободной рукой. Геральт с трудом может дышать, жадно втягивает ноздрями воздух, кусает ладонь, но без толку. Движения резкие и болезненные, такие же острые, как взгляд Детлаффа. Глаза у обоих – мутные от боли. И для обоих кульминация такая же болезненная, как и сам процесс. Дыхание Детлаффа щекочет Геральту ухо. Ведьмаку больно, но эта боль странным образом приносит удовлетворение. Как наказание за произнесенные слова. Как наказание за то, чего не смог остановить. Куда более существенное, чем тюрьма. Детлафф отстраняется от него, убирает ладонь, и Геральт жадно дышит ртом. Разжимает пальцы, которыми стискивал темные волосы. Опускает руку, которая оставляла чуть ли не мгновенно заживающие царапины на спине вампира. Геральт смотрит Детлаффу в глаза и видит, как кипящая ярость постепенно превращается в ледяную тоску. Он наверняка уже сожалеет о том, что сделал. Геральт не знает, что им движет. Он поддается вперед, обнимает Детлаффа за шею, прижимается к нему, хотя каждая клеточка тела отзывается болью. - Я отказался. Я к ней не притронулся, - говорит он. Детлафф вздрагивает. Интересно, как сильно его сейчас терзает совесть? Геральт усмехается, оставляет укус на плече Детлаффа прежде, чем его отпустить. – Успокойся. Я сам этого хотел. Детлафф ложится рядом. Геральт щекочет перышком из разодранной подушки его влажную от слез щеку. - Спасибо, Геральт. Мне легче, - говорит Детлафф наконец. Геральт выдыхает. - Мне тоже, Детлафф. Мне тоже.