Зачем такое фотографировать?

Когда Джин возвращается домой, дело близится к вечеру. Он закрывает дверь и, устало вздыхая, прижимается к ней спиной. Работа выжимает все соки. И сегодня, ценой неимоверных усилий, ему удалось сбежать пораньше. Чтобы завтра уйти попозже. Смысла особого в этом нет, но Джин точно решил — он придет и тут же ляжет спать. Никаких интернетов, фильмов и мыслей — только здоровый крепкий сон. Ага, конечно. Джину кажется, что сама вселенная имеет что-то против. Сначала мешают незакрытые шторы, потом долбанный сосед врубает свою долбанную музыку, и, судя по звукам, активно начинает подпевать. А потом возвращаются мысли. Усталые, медленно ворочающиеся, как тюлени на берегу. Джин ворочается на кровати примерно так же, переворачивается с бока на бок, в итоге, психует и идет на балкон — подышать. На балконе хорошо, но спать было бы намного лучше. Джин вздыхает и подпирает кулаком щеку. Его квартира находится на последнем этаже — чистая случайность, просто так сложилось. Джину, в принципе, все равно, он не большой поклонник прекрасных видов города и пейзажей природы. Но погода сейчас хорошая, определенно лучше, чем днем — тогда жара душила, и Джин плавился в костюме, как их старенький рабочий кондиционер, который не успевал охлаждать помещение. Джин снова вздыхает — кажется, это стало его любимым занятием — поднимает взгляд и удивленно приподнимает брови. Серьезно? В доме напротив — абсолютно таком же, как у Джина — с балкона свесился парень с фотоаппаратом. Джин в первое мгновение думает, что тот сейчас упадет — перегнулся, кажется, больше, чем наполовину. Джин напрягается, соображая, куда положил телефон и куда лучше звонить — в скорую или в полицию, но довольно быстро успокаивается. Парень не похож на суицидника. Тот перехватывает камеру поудобнее и высовывает язык, видимо, от усердия. Джин непроизвольно прыскает от смеха. Ему кажется, что объектив у камеры больше, чем голова у парня. Он поворачивает голову, надеясь понять, ради чего тот так рискует, и… Не видит ничего. Крыши домов, спешащие автомобили внизу — ничего особенного. Джин поворачивает голову обратно к парню, который проверяет сделанные фотографии, качает головой и опять начинает фотографировать. Джин следит за направлением, поворачивает голову снова и снова ничего не видит. А потом до него доходит. Парень, кажется, всего лишь фотографирует закат. Лицо принимает скептическое выражение. Зачем такое фотографировать? Джин смотрит на небо, на солнце, которое близится к горизонту. И ничего не понимает. Для него закат значит только одно — раз Джин его видит, то завтра снова не выспится. Это значит, что мимо пролетел очередной день, содержание которого забудется уже завтра. Вот и все. Джин смотрит на парня, который в этот раз, по-видимому, остается вполне довольным сделанными снимками, и горько усмехается. Кажется, этот парень очень-очень глупый. Джин не высыпается, задерживается на работе, трудится практически без выходных, а когда снова удается сбежать пораньше, лежит в кровати и сверлит взглядом потолок. Сон не идет. Джин выползает на балкон, завернувшись в плед, и произносит удивленное «о». Из окна напротив снова свесился парень с огромной камерой. — Он что, реально каждый день фотографирует, — бормочет Джин и, на всякий случай, поворачивается к солнцу. И снова не видит ничего необычного. Закат как закат. Джин думает, что все закаты одинаковые. Как и сами дни — не успеваешь ничего сделать, как они уже проходят. А вот камера у парня в руках наверняка тяжелая. Джин наблюдает, как тот делает снимки, настраивая объектив, и, оставшись довольным, смотрит на солнце несколько минут. Парень щурится, улыбается и уходит. Джин снова называет его глупым. Но выходит на балкон и в следующий раз. Джину кажется, что он начинает следить за этим парнем больше, чем за своей собственной жизнью. Он знает все его жесты, движения. Как тот перехватывает камеру, как забавно хмурится, когда ему не нравится, и как загадочно улыбается, щурясь на закат. Парень красивый. Не как модели в глянцевых и дорогих журналах, он просто… интересный. Интересная форма глаз, интересные черты лица. Джин рассматривает его без зазрения совести и ловит себя на том, что любуется. Наверное, тот так же любуется закатом. Джин смотрит на закат лишь из чистого упрямства. Он честно пытается понять, что в нем такого, даже фотографирует его на мобильный, воровато оглядываясь по сторонам. Получается не очень. Наверное, у того парня получается намного лучше. Один раз тот действительно чуть не падает, и у Джина предательски екает сердце. На балкон он теперь постоянно выходит с телефоном, мало ли что. Дождливые дни становятся самыми унылыми в жизни Джина. Он задумчиво смотрит на пасмурное, темное небо, на тяжелые тучи, за которыми не видно солнца, и думает, что пора, наконец, найти себе какое-нибудь хобби. Чтобы не проводить вечера так бездарно, дожидаясь какого-то парня на балконе. Подумать только, они ведь даже не знакомы. И вряд ли когда-нибудь будут. Джин совершенно ничего о нем не знает, кроме того, что у него мятного цвета волосы и огромная любовь к закатам и клетчатым рубашкам. Может, тот на самом деле заядлый тусовщик, у кого настоящая жизнь начинается только по ночам. И закаты он фотографирует как точку отсчета, мол, вот теперь-то все и начинается. Может, он художник. И фотографии ему нужны, чтобы максимально точно передать все на картинах. Джин слушает, как дождь стучит по стеклу и разглядывает окна напротив. Он никогда не видел, чтобы в них горел свет. Если подумать, Джин не очень хорошо разбирается в людях. Но они даже ни разу не встречались на улице, хотя и живут напротив друг друга. Может, тот парень вообще не выходит из дома? Может, он чем-то болен? Джин мотает головой, заставляя себя прекратить бесполезные размышления. Они не приведут ни к чему хорошему. Тем более, парень, вроде как, выглядит вполне здоровым. Ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. Но почему-то Джин точно уверен в одном. Наверняка у этого парня дома куча фотографий. Целые стены, увешанные различными фотографиями. Не только закатов, может, рассветов, домов, переулков, улиц. Возможно, разных людей, случайно пойманных объективом. И, конечно же, друзей. Улыбающихся, довольных жизнью и глупо позирующих перед камерой. У этого парня просто не может не быть друзей. Джин уверен, что все так и есть, и очень хочет посмотреть. И смотрит. Ему снится квартира, светлая и просторная. Джин оглядывается по сторонам, пытаясь понять, где находится, и натыкается взглядом на множество снимков. Они яркие, цветастые — именно такие, какими Джин их и представлял. Он не может удержаться и подходит ближе. Ведет пальцами по стене, касается краев фотографий, будто стараясь доказать самому себе, что это реальность, что действительно так и есть. Есть целая стена ослепительных рассветов и — прямо напротив — стена поздних закатов. Джин не пытается считать — он знает, что на этих снимках каждый пройденный день. Джин оборачивается, замечая движение краем глаза, и совершенно теряется, когда видит перед собой того самого парня. Он совсем обычный, в свободной рубашке и вечным прищуром хитрых глаз. Он подходит близко, наклоняет голову набок, будто спрашивая, что Джин здесь делает. Джин смотрит на стены и пожимает плечами, отвечая: — Закат. Парень улыбается и берет Джина за руку, крепко переплетая пальцы. А потом ведет к своему балкону и открывает окна. Джин просыпается и явно чувствует на губах его горячее на выдохе «смотри». Через некоторое время он все же начинает что-то замечать — невозможно по-другому, если смотришь каждый день. Закаты, на самом деле, очень разные. Форма облаков, цвета, даже атмосфера неуловимо меняется в зависимости от каждого конкретного случая. Джин все еще не очень понимает, что в этом особенного — это же всего лишь природа. Но зато немного понимает, почему парень напротив торчит на балконе почти каждый день. В конце концов, у всех есть маленькие странности. Кто-то фотографирует закаты, а у кого-то по всему дому расставлены фигурки Марио. Благодаря закатам, Джин начинает различать дни. Вскоре темнеть начинает быстрее. Джин редко успевает домой до захода солнца, чаще всего он возвращается, когда уже совсем темно. И каждый раз немного расстраивается, когда видит пустые окна напротив. Может, все это ему тоже приснилось? Он часто хотел сфотографировать. Болтающийся ремень фотоаппарата, дурацкую ярко-синюю шапку, мятные волосы. Руки, сжимающие объектив, и прищуренные глаза. Но у Джина лишь старенькая потрепанная раскладушка и абсолютно негодная на ней камера. Лучше уж держать образ в голове. Работы становится больше, темнеет все раньше. Джин каждый раз надеется на выходные, но, словно назло, всегда целыми днями льет дождь. Когда по новостям передают про начинающийся сезон дождей, Джин совсем отчаивается. Иногда он думает о том, чтобы уволиться, но быстро приходит в себя — ты же взрослый разумный человек, совсем спятил? Но, все-таки, закатов ему смертельно не хватает. Он продолжает сидеть на балконе лишь от скуки. Звуки бьющихся о стекло капель успокаивают. Джин по привычке смотрит на темные окна и переводит взгляд на хмурое небо. Даже без солнца оно всегда разное — раньше он этого никогда не замечал. Да и на небо он никогда не смотрел. Когда впервые за несколько месяцев он возвращается домой засветло, то чуть ли не вприпрыжку несется на балкон. В голове бьется радостное «сегодня точно», он небрежно кидает пиджак на кровать, отбрасывает туда же галстук и почти спотыкается о выступ. Джин успевает как раз вовремя — через несколько минут напротив появляется парень. Уже совсем не мятный — теперь цвет волос отдает чем-то персиковым. Джин жадно разглядывает его новую прическу, джинсовку, но замечает под ней край привычной рубашки в клетку и успокаивается. Тот кашляет, прикрывая рот рукой, хмурится и покрепче перехватывает фотоаппарат. И опасно свешивается с балкона. Парень делает все так, как делал всегда. Джин думает, что ужасно по всему этому скучал, и поворачивается лицом к солнцу. Небо окрашено розовым, таким приятным и теплым, что Джин непроизвольно улыбается. Ему безумно нравится. Он чувствует себя так спокойно и умиротворенно, что почти готов раствориться в этом закате, слиться с ним и позволить забрать себя без остатка. Он уже не чувствует привычной усталости, только безмятежность. Ему сейчас очень хорошо. Этих ощущений ему не хватало уже давно. Джин хмыкает себе под нос и поднимает глаза, чтобы напоследок посмотреть, как парень просматривает получившиеся снимки, еле заметно кивает себе и уходит обратно в свою квартиру. Джин выучил все это наизусть, но сейчас… Сейчас он забывает, как дышать. Потому что объектив направлен прямо на него. Тот фотографирует его — Джин отчетливо слышит щелчки затвора, хотя, наверное, это не очень возможно, — а потом убирает от лица камеру и смотрит прямо в глаза. — Эй, — кричит он, и Джин замирает — голос у парня жутко скрипучий, — я давно хотел тебе кое-что сказать. Тот опасно наклоняется вперед, камера болтается на шее и Джин отстраненно гадает, у кого из них вероятность упасть больше. Не то чтобы Джин никогда не думал о том, что парень может его заметить. В конце концов, их дома очень близко, и не заметить действительно сложно. Но он никогда бы не подумал, что тот заговорит с ним. Парень смотрит на него, щурится и улыбается совершенно по-дебильному. — Привет. Я Мин Юнги, — улыбка становится еще шире, — а ты очень красивый. И, кажется, улыбка у Джина совершенно самостоятельно расплывается в ответ.