Я - спать, ты со мной?

    — План по захвату Корно-7, мэм, — объявил Пиперс и, достав указку, начал подробно описывать грядущую операцию. В главном зале они были одни, почему-то все ищейки решили пропустить это собрание (или опять перепутали двери, идиоты), и всё заседание проходило одним монологом. Пиперс изредка водил указкой по экрану, зачитывал целые абзацы информации, не удосуживаясь её хоть как-то интерпретировать, и из последних сил старался не упасть. Он не спал уже три дня, разрабатывая эту и другие стратегии, и теперь в темноте, буквально утягивающей в дрёму, он распинался перед той, кому все его телодвижения и за гроши не сдались.     Хейтер встретила его как обычно, только бросила со смешком: «Что-то рожа у тебя больно кислая», и это можно было расценить как насмешку или странный акт заботы. Умом Пиперс понимал, что это, скорее всего, первое, но не переставал надеяться на второе.     Потом она со скучающим лицом уселась на троне и, кажется, вообще задремала, а сейчас, закинув ноги на подлокотник, что-то черкала в своем блокноте, временами бросая взгляды на экран. Командир готов был поклясться, что там что угодно, только не конспект его речи. За всё время собрания она не задала ни одного вопроса. Что ж, это было даже хорошо, потому что Пиперс был почти уверен в том, что безбожно путал слова местами, забывал половину нюансов и вообще порол какую-то чушь. К счастью, ищеек рядом не было, и некому было придраться.     — Пиперс, у меня вопрос!     Командир замер на полуслове. Потом моргнул и перевел расфокусированный взгляд единственного глаза на трон. Флёрт! Неужели он сболтнул что-то совсем ненормальное? Нервная дрожь прошлась по спине, впрочем, быстро стихнув, но когда Хейтер встала с кресла и бодрой походкой направилась к нему, Пиперс всерьез заволновался. Что же он сделал не так? Что? Сейчас его в очередной раз обвинят в некомпетентности, устроят выговор и… снова увольнение? А может, что похуже?     Ищейка мотнул головой, прогоняя дрему и навязчивые мысли.     «Ты флёртов параноик, успокойся уже!»     Но успокоиться не получалось. В последнее время такие мысли всё чаще посещали его, не давая ни спать, ни есть, и если бы у него даже выдалась пара свободных часов, то навряд ли он смог бы провести их с пользой, не мучаясь от собственных умозаключений. Но уже третьи сутки такого времени не было, и Пиперс всерьез начинал задумываться, настолько его ещё хватит. Не работать было нельзя, нет, только не тогда, когда до покорения галактики осталось всего семь планет, но и работать не получалось тоже. Ищейка попал в какой-то замкнутый круг, мечась из одной крайности в другую, все дела начали идти из вон рук плохо, Хейтер стала чаще сердиться, срывая злость на солдатах, а Пиперс видел это и знал, кто действительно заслуживает хорошего нагоняя.     «Тебя выпрут взашей», — твердил он себе, чертя очередную схему штаба противника, а перед глазом вместо чертежей виделась Хейтер, её улыбка и скупая похвала за очередную захваченную планету. Но милые картины вскоре сменялись проклятьями, и ищейка вновь и вновь возвращался в день своего увольнения, с каждым разом осознавая, что не за горами и второй такой же.     А теперь руки дрожали, грозясь выронить указку, и уже не только от страха; голова кружилась, и, пытаясь совладать с собой, Пиперс не сразу заметил, что Хейтер машет рукой перед его лицом.     — Эй, командир Пиперс, прием, прием, ты здесь? — В ее голосе было неподдельное беспокойство, и если бы ищейка только мог, он бы точно его услышал. Но едва поймав уже осмысленный взгляд своего подчиненного, Хейтер сразу же успокоилась и спросила:     — Я правильно понимаю: мы должны нарядиться в костюмы огурцов и прийти на карнавал в честь какого-то полосатого таракана? Ты точно ничего не спутал? А просто всех поджечь нельзя?     Пиперс удивленно вытаращился на нее своим многострадальным глазом. И вот этот бред он ей наговорил?     — Мэм, — неуверенно протянул он, не зная, что сказать в свое оправдание. — Не совсем так, мэм, я несколько ошибся, там должно быть…     Он запнулся. Что там должно быть, он не знал и совершенно не мог вспомнить. Еще утром он был уверен, что в его плане не было никаких огурцов и тараканов, а сейчас в душу начинали закрадываться подлые сомнения. Ну вот, снова! Страх непонятно за что или от чего вместе с головокружением накатили с новой силой. Пиперс попытался ухватиться за стену, но той под рукой почему-то не оказалось.     Кажется, он чуть не упал, потому что указка с неприятным стуком всё-таки встретилась с полом, а костлявые ладони Хейтер вцепились в его плечи.     — Эй, ты чего? — Она едва успела подхватить ищейку и теперь крепко держала того. Приблизившись, Хейтер заглянула ему в лицо, пытаясь понять, что сейчас произошло. Сомнений быть не могло: она действительно волновалась.     — Ты вообще ел сегодня? — спросила она, сжав его плечи еще сильнее.     В ответ Пиперс попытался утвердительно кивнуть, но вышло почему-то совсем наоборот. Флёрт! Такой ответ Хейтер явно не понравился и, ощутимо встряхнув командира, она вперила в него уже раздраженный взгляд.     «Вот и всё», — успел подумать Пиперс, приготовившись к прощальному выговору, но вместо ожидаемых обвинений Хейтер начала говорить совсем другое.     — Когда ты последний раз нормально спал? — гневно выпалила она, едва ли не прожигая в нем дыру. — Думаешь, что весь такой железный и круче тебя только сам Круто? Да ты ж загнешься через пару дней, а у меня, между прочим, завтра захват планеты! — Тут она внезапно успокоилась, глубоко вздохнула и, напустив на лицо побольше серьезности, отчеканила: — Командир Пиперс, я приказываю тебе хорошо выспаться и перестать путать двери в рубку и конференц-зал.     Через секунду вся её строгость прошла, и Хейтер, вздохнув, с участием похлопала несчастного командира по плечу. Сердце Пиперса сжалось, замерло, а потом пустилось в пляс с удвоенной скоростью; хотелось замереть вот так и не двигаться, и чтобы Хейтер не убирала свою руку хотя бы еще пару секунд.     «О, гроп! Она всего лишь дотронулась до тебя, а ты уже… »     Казалось, что ради такого простого жеста он будет готов неустанно работать ещё с неделю, лишь бы Хейтер снова похвалила его, но та уже шла к выходу из зала, а усталость взяла верх, и Пиперс только прислонился к стене, прикрыв глаз. Она ведь держала его за плечи всё это время, не давала упасть… Ищейка провел рукой по тому месту, где до сих пор чувствовалась стальная хватка Хейтер, попытался побороть невозможное щемящее чувство в груди, но безуспешно. Слабая улыбка против его воли появилась на уставшем лице, и, задумавшись, Пиперс не сразу понял, что обращаются к нему.     — Эй, — окрикнула его Хейтер, помахав рукой около самой двери. — Я говорю, я — спать. Ты со мной?     Командир отлип от стены, выпрямился и непонимающе посмотрел на нее. Как это — с ней?     «Я, должно быть, уже сплю,» — подумал он, когда представил буквальный смысл её слов. Выходило очень даже… нет-нет, он не будет думать об этом. Ведь он просто не так её понял.     — Да, мэм, — сказал он, отстраняясь от непростительных мыслей, — я сейчас же отправлюсь в свою…     — Нет, ты, походу, не догнал, — перебила его Хейтер, посмотрев, как на умалишенного. — Я имею в виду, ты пойдешь спать со мной. И это не обсуждается. Это приказ.     Пиперс моргнул ещё раз, потом протер глаз и попытался поймать взглядом расплывающуюся Хейтер. Он, наверное, ослышался. Что за бред? Сначала огурцы, потом тараканы, а теперь и это. Определенно, ему нужно больше спать.     — Ты меня вообще слышал? Ты идёшь спать со мной!     Командир и не заметил, как Хейтер оказалась совсем рядом и, искря молниями, нависла над ним. Проще было согласиться со столь абсурдной идеей и ни о чем не думать, ведь могло быть и хуже.     — Да, м-мэм, — запинаясь, ответил Пиперс, но Хейтер уже тащила его к выходу из зала.     — Всё это потому, что я должна лично убедиться в том, что ты исполнишь мой приказ. Иначе в следующий раз отправлю следить за тобой Капитана Тима.     Ну вот оно и «хуже». Пиперс на это только усмехнулся. О предстоящем действе он старался не думать, как и о том, что будет на завтрашнее утро; куда важнее сейчас было сконцентрировать внимание на дороге и перестать собирать все косяки и пороги.     А Хейтер, не выпуская руку Пиперса, широким шагом продолжала идти вперед и загадочно улыбалась каким-то своим мыслям.