Поезд, уходящий вдаль.

Жуков нервно закурил. Ровно 3 месяца, как самый близкий ему человек перестал отвечать на звонки. А ведь ему казалось, что Есенин все может понять и простить… Но внезапно открывшаяся «темная сторона» интуита резко изменила представление о нём. В последние дни их общения, Есь становился всё более раздражительным. Такое поведение было вполне оправданным: Жук в упор не замечал, сколько же всякой херни он натворил. Ему казалось, что он был идеальным. Да, пускай приходил к интуиту вечно чем-то недовольный или злой, как почтальон Печкин до приобретения велосипеда. Всё равно скандал начинал Есь, а значит и виноватым был соответственно. Сигарета медленно тлела. Пепел упал на руку Маршала. Смачно выругавшись и попутно выслушав проклятья от испугавшихся бабушек, Жуков отряхнулся и медленно побрел в сторону вокзальной двери. Решение сесть на поезд и уехать пришло спонтанно. Почему? Парень и сам не знал. Хотя нет, знал, но не хотел себе в этом признаваться. Ему не нужен был город без Есенина. Все вокруг резко стало чужим, невыносимо тянуло разбить кому-то лицо. Он, конечно, мог бы развязать драку, но, вспоминая слова Есенина об излишней агрессивности, лишь смотрел на людей вокруг испепеляющим взглядом. Занудный голос объявил о прибытии поезда. Жук прошел к вагону, распихав столпившихся отъезжающих, протянул билет проводнику. Тот неодобряюще глянул на Маршала, но ничего не сказал. Парень вошел в прокуренный вагон. Сердце почему-то замерло. Какой же он идиот. Вот так просто взять и потерять человека, которого любил. А почему? Потому, что не умел уступать и понимать Есю. А ведь это было не сложно: чуть больше поддержки, улыбка, когда плохо и дополнительные объятья… Жук стукнул рукой по полке, закинул рюкзак и залез туда сам. Лучше бы он не уехал, а прыгнул под поезд. Ну, или напился с Бальзаком. Он тоже ещё тот нытик. Да что же творится с черствым и порой таким бессердечным Маршалом? Неужели какой-то белокурый лирик с кучей комплексов так сильно засел в сердце Жука? Поезд медленно тронулся. Город уплывал, а вместе с ним удалялся и Есь. Жуков уже пожалел, что уехал. Ещё одна попытка убежать от проблем, которая только усугубила ситуацию… Кто-то стукнулся головой об его полку. ОТЛИЧНО. Теперь есть повод кому-то врезать. Маршал свесил голову и уже открыл рот, чтоб «пойти выйти поговорить» с человеком, столь грубо нарушившего его покой, как сам не поверил своим глазам… - Извини, я как обычно… - на Жукова уставились два до боли знакомых голубых глаза. – Не могу пройти мимо, ничего не сломав. Эти светлые волосы и игривая улыбка, которой, казалось, можно было остановить войну, принадлежали самому дорогому человеку, что был у Жука. Был…. Парень спрыгнул на пол, по пути чуть не убив проводника с чаем. И ему было глубоко наплевать на «ОСТОРОЖНЕЙ, ГРАЖДАНИН» и презрительные взгляды окружающих. - Есь…. – Жуков с трудом подбирал слова… Он готов был поверить в существование какого угодно божества, которое так крутануло колесо фортуны. – Прости меня, я дурак.