Паучья лилия

― Зрелищно, ― признала я, сидя на краю постамента и легонько покачивая ногами. ― Хотя в живую выглядит… Ух. Жутковато. Лучше всяких триллеров и ужастиков. Кино получилось отменное. Единственный минус — попкорна не хватало. Помню, в нашем локальном кинотеатре делали восхитительный попкорн: горячий, крупный, шоколадно-карамельный… Просто пальчики оближешь! Я бы и сейчас от него не отказалась, однако из-за этого дурацкого тела приходится придерживаться мясной диеты. Вот мне интересно… Существует ведь в корейском стритфуде «чикен попкорн». И если готовить его для гулей, чем можно заменить соус? Может, тем сахарком, который готовил Йошимура для Канеки? Надо будет как-нибудь выпросить рецепт, если тот доживёт… Йошимура, имею ввиду. От раздумий о кулинарных изысканиях меня отвлёк грохот рушащейся стены. Поднялась стена из пыли, что заставило меня закашляться и прикрыть ладонью глаза. Чёрт побери, Канеки! Можно как-то аккуратнее бороться с братьями нашими меньшими? Ты же всё тут разнесёшь, и мне придётся давиться бетонной крошкой! Импровизированное кино с Канеки в главной роли продолжалось уже минут двадцать. За это время я подметила, что размах беспорядка, устроенного парнем, был очень приуменьшен в манге. В реальности творилась самая настоящая кровавая баня. Во-первых, жертв неудачных экспериментов было штук под сто, если не больше, а во-вторых, Кен в своём безумии не ограничивался простым убийством. Я имела сомнительное счастье лицезреть картину под названием «гулья скотобойня». Спецэффекты, конечно… не для слабонервных. Тут и голодное чавканье, и вымораживающий вой мутантов, сжираемых заживо, и инсталляция из художественно раскиданных внутренних органов, которые вдобавок протащили по всей лаборатории… Приятного мало. Я молча выражала своё «фи», отбрасывая ошмётки, попавшие мне на голову, и брезгливо морщась на особо пикантных моментах разделки жертвы. А я ведь не железная, тоже есть хочу… Той малости, что так любезно предоставил Йомо, хватило лишь на то, чтобы добежать обратно до лаборатории. А мне надо как-то двигаться и спуститься вниз, желательно, без поломанных конечностей. В общем, пришлось, глотая слюни, торчать на балконе, пока не пришёл Шинохара с командой. К тому времени, Канеки успел обрасти полукакуджей и мутировать в подобие сколопендры. Зрелище, опять-таки, специфическое. Если бы в прошлой (или позапрошлой?) жизни я встретила такое чудо, одними визгами и криками дело бы не обошлось. Обвитое голыми мускулами человеческое тело с кучей придатков и отростков, вместе напоминающих что-то наподобие многоножки… Психоделическая картина. Не представляю, как после такого откачивают неподготовленных к виду какуджи «голубей». Ладно я, мне давно нужен хор-роший такой психотерапевт или даже психиатр с железными нервами и чёрным чувством юмора, но те юные следователи! Их же сейчас наизнанку вывернет! А… Кхм. Уже вывернуло. К слову, какой бы сволочью не был Кано, но сделал он по-умному, спустив на Кена оставшиеся плоды своего извращённого гения. Убил двух зайцев одним выстрелом, хитрый лис… Во-первых, ему невыгодно оставлять своих подопытных на растерзание CCG, а следовательно, и Вашу. Во-вторых, Акихиро явно питает самые тёплые чувства к парню и хочет понаблюдать за его развитием. А как подтолкнуть это развитие? Правильно! Через каннибализм. Вот и спустил добрый доктор на Кена всех недогулей, чтобы тот сожрал их, и тем самым, сделал большой шаг к становлению полноценным какуджей. Вот такая тренировка. Следователи уже успели отойти от шока и вступить с Канеки в схватку. Я обвела поле битвы цепким взглядом. Что же, сейчас будет самый удобный момент, чтобы сделать своё черное дело. Неудачные образцы производства Кано уже были мертвы, а те, кто выжили, не могли нормально функционировать. Голуби же были полностью поглощены схваткой. Если я незаметно спущусь, они даже не обратят на меня внимание. Так что, стоило рискнуть. Кивнув самой себе, я тихонько встала и покачнулась с непривычки. Двигаться мне сейчас, грубо говоря, сложновато. Чувствую себя марионеткой на верёвочках. Но это я собиралась в ближайшее время исправить. Не буду уточнять, как я слезла с возвышения… Руки-ноги целы, и хорошо. А рёбра… Скоро залечу. Отдышавшись и кряхтя, как самая последняя развалюха, я поползла к первой жертве. Самое главное правило начинающего гуля-каннибала — не переборщить. Лично мне и так свой рассудок приходится держать под жёстким контролем, чтобы не устроить тут аналог мясного ада. Хм… Или рая? Это с какой стороны посмотреть. Покачав головой в попытке отбросить глупые мысли, я двинулась к первой подмеченной мною жертве. — Ну привет, дорогой, — приблизилась я с добрым и понимающим оскалом на лице. Полумёртвый мутант заскулил, как побитая собака, и попытался по максимуму отползти от меня, сверкая грустными глазами. Но куда ему, без ног то… — Тише, тише… Не стоит так бояться. Право слово, я же не такая страшная, — я иронично хмыкнула. — Может только чуть-чуть. Дальше… Скажем так, я оправдала своё гордое звание «Пожирательницы», умяв много мяса. Не слишком вкусного и не слишком питательного, но привередничать не приходилось. Спустя некоторое время поняла, что больше съесть уже не выйдет — пихать некуда. Что удивительно, голод никуда не исчез, а лишь притупился на время, пусть я и набила желудок на сколько это вообще возможно. Но зато появилось состояние пьянящей эйфории, будто я была под бутылкой Шардоне. «Как же хорошо…» ― подумала я и, моргнув, осеклась. Улыбка на моих губах медленно увядала, как цветы по осени. Оглядев место бойни, я прислушалась к себе. Мне ответила тишина и полное безразличие по отношению к убийству живых существ, даже таких примитивных как эти мутанты. Еда, она и есть еда, как её не назовёшь. И то, что творилось вокруг… Не ужасало. Не возмущало. Даже немного развлекало. ― Это же всё ненормально, да? ― пробормотала я, задумчиво смотря на свои бледные пальцы, покрытые кровью. Пусть часть меня и была привычна к жестокости, которая творилась вокруг, но я также кристально ясно осознавала, насколько неправильным являлось происходящее. Я помнила другую жизнь — не наполненную кровью и смертью. И из-за этого чувствовала потерю чего-то очень важного. Чего-то, что раньше было у Арины и пропало у меня. Горько улыбнувшись, я провела ладонью по лицу, оставляя на нём отпечатки крови. Об этом бесполезно думать. Прошлого не вернуть. От размышлений меня отвлёк оглушительный звук ломающейся стены. Канеки влетел в неё, словно снаряд, и теперь пытался выбраться из обломков. — Это как… Когда отрезают пальцы щипцами, засовывают сороконожку в ухо. Когда зовут на свидание и потом нежно перемешивают органы… — быстро шептал гуль срывающимся голосом. — Тысяча минус семь, минус семь, минусес…минсмь!!! ― Я смотрю, крыша у тебя протекает похуже моей, парень… ― пробормотала я, с неодобрением поглядывая на буйствующего полугуля. Меру в каннибализме надо знать, а не жрать всё, что движется. А то действительно без мозгов можно остаться, превратившись в дикое животное, которое живёт на голых инстинктах. Я, конечно, сама раньше подобным грешила… Но теперь понимаю, что так не пойдёт. Ясные мозги всегда лучше слепой силы, будь ты тысячу раз какуджей. — Исояма, смотри… — вдруг донёсся до меня обрывок разговора. ― Там девушка. Кажется, тоже гуль. ― Хочешь устранить? — с сомнением пробормотал второй следователь. — Сейчас не самое лучшее время путаться у следователя Шинохары под ногами… — А вдруг она присоединится к тому, с какуджей? — И то верно, — сомнение следователя сменилось решимостью. — Ладно. Давай быстро разделаемся с ней, пока не заметила. Ты справа, я слева. ― Давай… Я молча встала и вытерла рот ладонью. Мало мне беснующегося Канеки, так свежее мясо решает проверить меня на прочность. Чёрт, я же не хотела ввязываться в бой — придётся истратить все силы, накопленные тяжёлым трудом. А мне ещё до Токио добираться, искать убежище, охотиться, восстанавливаться… Может уйдёте, а?.. Но следователи моему внутреннему зову не вняли. ― Так-так… ― произнесла я, оборачиваясь на людей, что «незаметно» приближались ко мне со спины. ― Два бравых мужчины на одну маленькую, больную девушку. И не стыдно вам? ― Замолчи, гуль, ― выплюнул один из них, активируя куинке. ― Я не собираюсь играть с тобой в эти игры. ― Да я тоже не собиралась, ― я пожала плечами и сделала приглашающий жест. ― Прошу… Следователи напали первыми, действуя по обе стороны от меня. Я ухмыльнулась, посылая импульс в кагуне. Однако, вместо того, чтобы появиться, меня скрутило от режущей боли. Нахмурившись, я попыталась ещё раз — бесполезно. Ладно, будем разбираться с этой проблемой потом… Сражаться без кагуне против следователей неудобно, но не критично. Я на хорошем уровне владела техникой рукопашного боя. Пусть многое позабылось, и приходилось действовать по наитию, я вполне уверенно держалась против двух мужчин, танцующе уворачиваясь от их выпадов в мою сторону. Память тела не подвела меня ни разу. Я даже умудрялась избегать ранений, что само по себе было чудом. Плавно сократив дистанцию, я бросилась к первой пташке. Низкий мужчина, тяжёлый и неповоротливый. Мне не составило труда уйти из-под взмаха его куинке, похожего на дубину, и запрыгнуть ему на шею. Сжав ему горло двумя ногами, я резким движением сдавила его. Затем вырвала из глазницы глаз, который тут же закинула себе в рот. Зажмурившись от удовольствия, спрыгнула на пол с мёртвого тела. Это была лёгкая победа. Второй следователь стал проблемой. Я глупо подставилась, отвлёкшись на непередаваемый вкус во рту, и пропустила кинжал, летящий в мою сторону. Он всё-таки достал меня, воткнувшись в бедро. Я вынула оружие, проигнорировав боль. Рана быстро регенерировала. Однако, на этом всё только начиналось. Не успела я опомниться, как была атакована серией рубящих ударов, от которых я могла только уворачиваться. Следователь был разъярён потерей своего напарника, в его глазах ярость мешалась с горечью утраты. Он не жалел себя, вкладывая в каждый удар свою силу и душу. Хорошая реакция спасала меня, однако под напором мужчины я начала быстро уставать. Нужно было что-то придумать, иначе моё тело могло не выдержать. Впрочем, я не успела этого сделать. В один момент я не удержалась на ногах и кубарем скатилась в сторону, встретившись со стеной. Из горла вырвался болезненный хрип. ― Проклятый монстр… ― прорычал мужчина, поднимая куинке для нового удара. Однако я смогла сместить корпус прежде, чем оно достигло моего тела, и перекатиться в сторону. А вот обзываться не надо. Восстановив дыхание, я встала и, покачиваясь, бросилась в яростную атаку. Поджав губы, я пыталась найти слабое место противника, подобраться к нему ближе… Но этого не получалось. Будь у меня кагуне, я бы нашинковала этого человечишку на ровные кусочки, однако оно не желало появляться. Что вообще произошло с какухо, чёрт подери?! После отчаянной попытки сократить дистанцию, я опять впечаталась в стену, чувствуя характерную боль в груди. Кажется, опять сломала себе ребро. Попыталась подняться на ноги, но слишком медленно. Обозлённый мужчина уже на расстоянии вытянутой руки, куинке нацелен прямо мне в голову. Вот сейчас лезвие вонзится в плоть, пробивая череп… Но я не собиралась умирать здесь. Кровавая вспышка затмила взор. Мне потребовалось два молниеносных движения, чтобы оказаться у следователя за спиной и, взяв того за волосы, познакомить его голову с полом. Два движения, ради которых я исчерпала почти все оставшиеся силы. Рухнула на землю я одновременно с потерявшим сознание мужчиной, подкошенная мелкими судорогами. Я давно не пила таблеток, и сильный стресс решил меня всё-таки доконать. ― Только… не… сейчас… ― прошептала я, до крови закусывая губу. В голове нарастала гудящая боль. Я схватилась за голову, крепко зажмуриваясь и пытаясь прийти в себя. Начался приступ. Перед глазами пронеслись сцены первых операций. Вот меня позорно раздевают и моют водой из-под шланга; напор настолько сильный, что мне остаётся только держаться за стенку. Не кричать, только не кричать… Вот меня тащат к машине, от которой смердит кровью и горелым мясом. Меня тошнит от запаха. Вот в спину впиваются железные штыри и трубки: это настолько больно, что я могу потерять сознание. Однако этого не происходит. Я вынуждена терпеть ужасающую боль, это оглушающее жужжание за спиной. Из спины течёт кровь, такое чувство, что мне оголили плоть прямиком до позвоночника. А может, так оно и было. Сжимаю зубы так сильно, что кажется, они сейчас раскрошатся в пыль. В глазах лопаются капилляры, из них текут слёзы, почему-то вязкие, пахнущие металлом. Я больше не выдерживаю. Из горла вырывается истошный крик. Меня затрясло ещё больше. Руки сами потянулись к спине, чтобы вытащить из неё невидимые штыри. Душу захлестнула волна паники и ужаса. Только не это. Я не могу выбраться. Не могу, не могу, не могу… Освободиться… больно… Больно! Откуда-то из самой глубокой бездны моего сознания поднимал голову зверь, которого ранее я изо всех сил старалась держать в клетке. Но сейчас… Я была не в состоянии сдерживать его, так что за происходящим после пришлось наблюдать будто со стороны. Я упала на пол, всё ещё сотрясаемая дрожью. Снова и снова я пыталась выпустить кагуне, распаляясь от того, что у меня не выходит этого сделать. Вспышки боли от безуспешных попыток окрасили мир в бордовый. Оставив бесполезное дело, на последнем издыхании я подползла к ближайшему трупу и вгрызлась в его гортань. По горлу потекла сладковатая, тёплая кровь, вызывая чувство вселенского наслаждения. Я начала рвать жертву на куски. Сильнее, настойчивее. Цепкие пальцы выхватывали кусок за куском и отправляли мягкое мясо в рот. Потом я проделала те же манипуляции со вторым следователем, потерявшим сознание от болевого шока. Разделывала я его на живую, так что он успел помучиться с минуту-две… После перешла на гулей с их жёстким и невкусным мясом и… темнота. Опомнилась, когда есть уже не хотелось, а кровь ручьями стекала с рук и с лица. Перед очередной вспышкой кровавого безумия неимоверным усилием воли сумела восстановить контроль и загнать разбушевавшегося зверя обратно в застенки. ― Твою же мать, Ризе… ― растерянно пробормотала я, глядя на окровавленные до плеч руки. Внутри всколыхнулось противное чувство стыда и досады. ― Сорвалась. Мои художества только чудом не были замечены. Впрочем, замечать их было некому. Следователи из группы Шинохары были мертвы. Канеки уже разделался с Шинохарой и потихоньку уплетал его доспехи из Араты (как только зубы не поломал). Парень был похож на дикого волка: он чуть ли не рычал, пока пытался добраться до свежей плоти. И быть Шинохаре сожранным, если бы не громогласное появление Амона, который, обведя шокированным взглядом руины главного зала и заметив бессознательное тело своего наставника, яростно заорал: — Глазная повязка!!! Из груди вырвался смешок. Всё происходящее напоминало театр абсурда. Я легонько прислонила пальцы к губам, со своего насеста из трупов наблюдая за происходящим. Даже забыла про своё faux pas*, увлёкшись боем. Амон был хорош… Он умело управлял куинке, успешно загоняя Канеки в угол. В то же время, мужчина пытался не навредить парню слишком сильно. Котаро хотел достучаться до Канеки во время поединка, пробудить его сознательность. И что самое удивительное… у него это получилось. Интересный… человек. Я привстала, равнодушно отбрасывая от себя остатки чужой плоти, и, покачиваясь, по стеночке поползла к выходу. Тело бросало то в жар, то в холод, сознание заволокло неясной дымкой, но передвигаться это мне не помешало. Напоследок обернувшись, я обвела взглядом место бойни. На кровавой сцене танцевали две пешки будущей игры. И обе обещали стать чем-то большим, чем просто фигуры. ― Удачи, Канеки… ― криво усмехнулась я и бросилась вглубь коридоров лаборатории. _______________________________________________________ * faux pas (фр.) ― нарушение социальных норм, постыдное поведение и любые другие промахи, совершённые публично.