***
Мериду разбудила непривычно спокойная и несуетная Моди, когда лучи солнца ещё не показались на горизонте. Распахнув тёмные занавески, вторая служанка что-то восторженно защебетала про прекрасное утро. Мерида бросила испуганный взгляд на место рядом с собой. Макинтоша не было. На его половине кровати багровели пятна от вина и крови. Её крови. — Как вам спалось? — Бодро поинтересовалась Моди, наливая воду для умывания. От кувшина в её руках поднимался густой пар. — О, прекрасно. — Со смесью злобы и отчаяния ответила Мерида, чувствуя, что приготовленной чаши будет недостаточно — спина была липкая от опрокинутого на неё ночью вина. Кожа страшно чесалась под слипшимися волосами. — Вам приготовить ванну? Мерида попыталась свести ноги, и всё тело пронзили мучительные судороги. Она сдавленно застонала, её била мелкая дрожь. Слуги, видя, что принцесса не в состоянии сама сделать ни движения, помогли ей встать. Босые ступни захолодил каменный пол. Держась за служанок, Мерида шагнула на жёсткую шкуру медведя, когда поняла, что стоит абсолютно обнажённая, а разорванное платье лежит неподалёку, но ни Моди, ни её спутницу это не смутило. Или, по крайней мере, они старательно сделали вид. — Да. П-пожалуйста. Младшая служанка упорхнула, за дверью послышались встревоженные голоса и топот многочисленных ног. Работа в замке кипела. Казалось, вся прислуга была наготове, карауля у спальни молодожёнов. Моди накинула на плечи Мериды тонкое покрывало, и та, игнорируя кокетливый лепет, зябко укуталась, затравленно глянув по сторонам. Кудри неприятно щекотали лицо. Ванну подготовили на удивление быстро. Обе служанки слаженно скинули с Мериды покрывало, помогли устроиться с комфортом и принесли ситцевый мешочек. — Что это? — Спросила Мерида севшим голосом. — Королева позаботилась. — Неустанно напевая себе под нос, пояснила Моди, доставая из мешочка пучки сушёных трав и кидая их в ванну один за другим. Другая служанка смачивала каждый рыжий локон девушки, проводила по всей длине волос пальцами, распрямляя шикарную шевелюру, капала душистые бальзамы на макушку и втирала в кожу головы. Мерида изо всех сил старалась унять дрожь внутри и хотя бы немного расслабиться. Пряный запах бальзамов смешивался с приторной сладостью лаванды и полыни. Тело в горячей воде начало обмякать. Прикрыв дрожащие веки, Мерида сглотнула горькую слюну и позволила ощущениям взять верх над душевными истязаниями. Шершавая рука, даже не понять, чья, взяла её за запястье и провела куском мягкой ткани по распаренной коже, нанося едва ощутимый слой цветочного сока. И так медленно, лениво, аккуратно слуги обмыли всё тело, полили на волосы из чашки прохладной ключевой водой и попросили Мериду умыться травяным отваром. После купания ей стало заметно лучше. Хоть в висках и продолжала биться пульсирующая боль, а из головы не выходили ужасные воспоминания о ночи. Когда мокрое тело насухо обтёрли, служанки синхронно покосились на разорванное платье на краю кровати, переглянулись, и младшая помощница опять вышла прочь. Моди спешно сдёрнула смятую простынь с пятнами крови и накрыла постель шкурами, пока Мерида, опять закутавшаяся в покрывало, стучала ладошкой по столу. — Где она?! Где моя замечательная королева?! — Дверь с грохотом, резко распахнулась, в спальню влетела матушка, сияющая как никогда. Моди подскочила от неожиданности и зачастила слова приветствия, но на неё никто не обратил ровным счётом никакого внимания. Матушка распахнула объятия, радостно улыбаясь Мериде, и бесцеременно прижала её к себе. — Моя дочь, моя гордость, моя молодец! — Ворковала она, крепче обнимая застывшую от неожиданного проявления пылкой любви Мериду. — Как я рада, что всё прошло столь гладко. Разбили чуть меньше половины посуды и разнесли всего три комнаты, это мелочи! А ты… ты… — Матушка погладила её по щекам, — ты блистала больше всех! Клянусь, у жён лордов челюсти отвисли, когда они увидели, что за невеста выросла у дома Данброх! И ты теперь будешь настоящим украшением у Макинтошей! Всё прошло нормально? — Тише спросила она с беспокойством. — Знаешь, мам, эм-м, я-я-я… он просто… — Ну конечно всё прошло нормально! — Продолжала восторгаться матушка и внезапно перешла за заговорщический шёпот. — Я кое-что для тебя приготовила. В этом ты будешь выглядеть восхитительно! За её спиной переминалась с ноги на ногу младшая прислужница, демонстрируя на вытянутых руках праздничное платье цвета индиго. — Потрогай, какая ткань. Ты её даже не почувствуешь, очень нежна к коже. И душно не будет. В последнем Мерида серьёзно сомневалась, потому как шансы, что её не бросит в жар при виде Макинтоша, казались ничтожно малыми. Наряжали её быстрее, чем можно было предположить. Мерида помогала платью скользнуть на гладкую кожу под просьбы матери поторопиться. — К чему такая спешка? — Твой отец вчера пообещал, уж не знаю, в каком состоянии, Макинтошам, что объявит твой отъезд на глазах у всего королевства. — В массивной резной шкатулке мелодично звякало. — Отъезд?.. — Сердце у Мериды застыло куском льда в груди, вымученно пропустило один удар и разорвалось на части. Горло моментально ссохлось, не придав голосу силы, с которой должно было быть выкрикнуто страшное слово. Матушка тяжко вздохнула, но подбадривающе улыбнулась. — Поверь, мне совсем не хочется расставаться с тобой. И отцу. И братьям. Но этот день бы настал! — Горячо объясняла она, взяв Мериду за руки. — В жизни каждой девушки королевских кровей наступает момент, когда приходится покинуть дом и стать правительницей в другом месте! Рядом с мужем. От последнего Мерида вздрогнула, но матушка уже не заметила, цепь окаймила талию, явно подчёркнутую платьем, сцепилась в середине в большом кольце, и золотые звенья ушли вниз, почти до самого подола. — А я… Не буду… Греметь? — Мерида неловко поморщилась и попыталась сделать шаг. Цепочка действительно издавала характерный звук при ходьбе. Матушка раскинула руки Мериды в стороны, и служанки быстро завязали ленты на рукавах, попутно вытесняя её на табурет. — Времени остаётся очень мало. — Напомнила матушка, поворачивая зеркало.***
Последствия мучительной процедуры, в ходе которой непослушные волосы Мериды всё же удалось уложить в замысловатую причёску, чувствовались до сих пор, когда солнце уже высоко стояло в небе. Наставления матери, не прекращающиеся вплоть до выхода из замка, эхом отзывались в голове. Стой ровно. Смотри прямо. Будь самим изяществом и сдержанностью. Проявляй терпение и смирение. Покажи с гордостью, что ты хорошая опора мужу. Мерида не знала, подходит ли её полу-замороженное состояние под описание идеальной королевы, но уверенности и достоинства сейчас в ней было не больше, чем абсолютно трезвых людей перед помостом, на котором восседали родители Мериды, нервно вцепившись пальцами в подлокотники, ведь именно ей предстояло впервые выступить перед подданными. Впрочем, переживала одна только Элинор, Фергус же страдал от последствий вчерашней пышной свадьбы, прикладывая к гудящей голове холодный кубок. Элбан Макинтош явился на мероприятие во всей красе и с помпой — верхом на мощном коне, лихо выпрыгнув из седла прямо на помост под стоны и визги женской части присутствующих. Глядя на его чёрные кудри, которые трепал тёплый ветер, и то, как себялюбиво он их откинул, вызвав ещё один всплеск девичьих восторгов, Мерида не сдержалась, брезгливо отведя взгляд. Элбан преодолел расстояние между ними, встал рядом и украдкой покосился на надутого от гордости отца по правую руку от короля. — Рад вас видеть, дорогая жена. Надеюсь, вы подготовили речь? — С убийственной любезностью спросил Элбан, наклонившись к уху Мериды. — Не сомневайтесь, дорогой супруг. — Добавить в голос приторности не получилось, поэтому она сдавленно прорычала в ответ. Бросив робкий взгляд на ободряюще кивнувшую матушку, Мерида проглотила острый комок в горле. Она сейчас как измождённый погоней медведь с усеянным стрелами и копьями телом, которого охотники наконец завели в западню. И сейчас просвистит, рассекая воздух, решающая, добиваящая стрела. — Мы собрались здесь, чтобы ещё раз поздравить молодожёнов! — Вещала матушка с улыбкой, прекрасно понимая, что король сейчас не совладает с непослушным языком. — И два дома, образовавшие великий союз! Послышались бурные аплодисменты и радостные выкрики. Матушка тихо шепнула: «М-кх-м, Мерида», видя, что та не двигается с места. Мерида резко ожила. Макинтош надменно глянул на то, как она робко выкручивает себе указательный палец, делая шаг вперёд и слишком поздно распрямляя спину и поднимая голову. — Д-дорогие подданые! — Начала она с заметной неловкостью, но быстро придала голосу звучность. — Я безразмерно рада, что мне выпала честь сыграть столь значимую роль в жизни своего королевства. Но… Но иногда, когда птенец оперяется и твёрдо стоит на лапках, приходит время, когда он должен покинуть родительское гнездо и свить своё, собственное. И я горжусь тем, что ваша принцесса сделает так же, принеся родине почёт и признание. Через пять дней мы с моим дорогим супругом, принцем Элбаном, — Мерида широко развела рукой, указывая на стоящего в стороне Макинтоша, — уедем в его королевство, где я смогу… Она замялась, не в силах припомнить точных слов. Там было точно не «Доказать, чего стоит кровь Данброх», слишком двусмысленно, но и не «С достоинством показать свою преданность семье», это может быть оскорбление для Макинтошей. — …подарить наследника! — Присёк заминку Элбан, и публика его с большим желанием приняла. Это было ужасно. Вся её речь, направленная на прилив гордости у народа, разбилась о незатейливость и грубость концовки, но, что самое обидное, — так это то, что, казалось, собравшиеся рукоплескали и радовались именно его словам.