***
На следующий день, как и обещал, Лаэрт пришёл в мастерскую скульптора вечером, после шести. Ему показалось, что мастер вчера даже не выходил из этого помещения: он был в той же одежде, с уставшими, но горящими глазами. Лаэрт заметил несколько новых эскизов, где был изображён он сам в разнообразных позах. Так же несколько глиняных незавершенных макетов стояли подле скульптора. Пройдя в мастерскую, парень сложил свои вещи на вчерашний стул и принялся раздеваться. — Ты что, не спал? — отмечая мрачноватый вид ваятеля, спросил он. — Да… — рассеянно ответил тот, замешивая новую глину. — Всю ночь пытался осуществить задуманное. Со мной такое часто происходит — я не могу уснуть, пока не добьюсь желаемого. — Дело твоё, — пожал плечами Лаэрт, обнажившись. — Как мне сегодня лечь? — Сегодня стоя, — покачал головой мастер и указал рукой на помост. Лаэрт кивнул и встал в ту позу, в которой видел его скульптор. Этот день прошёл так же, как вчерашний: Оуин работал, не покладая рук, а Лаэрт неподвижно стоял, позируя ему. Мастерскую наполняло молчание и звуки скользящих пальцев по глине. Оуин смотрел на Лаэрта исключительно как на модель для своих скульптур, как настоящий специалист. Казалось, ему были чужды красота и доступность парня, однако Лаэрт порой замечал в его взгляде не только профессиональный расчёт. «Что за странный парень?» — пересчитывая деньги, подумал он, выходя из мастерской затемно. Скульптор продержал его до самой ночи, поэтому парню пришлось постараться, чтобы попасть домой. «Придётся вызывать такси… и снова тратиться», — вновь достав несколько купюр из кармана, разочарованно отметил он. Потом всё же взял телефон, набрал номер и сказал диспетчеру о местоположении. Такси прибыло буквально через пару минут. Лаэрт, не медля (на улице похолодало), тут же забрался в машину и назвал свой адрес. — Значит, улица Вердана, — произнёс таксист, смотря на пассажира через зеркало. Лаэрт поднял свои тёмные бездонные глаза, и их взгляды пересеклись. Пассажир даже через зеркало видел, как расширились зрачки таксиста, несмотря на то, что его радужка тоже была тёмной. — Всё верно, нам туда, — кивнул головой Лаэрт и опустил глаза. Таксист оказался парнем, старше двадцати пяти, с тёмными гладкими волосами и длинной чёлкой, покрывавшими его голову, словно шапка. Его взгляд слегка напугал Лаэрта — тот почувствовал, что этот человек опасен. Он смотрел исподлобья и очень долго, до тех пор, пока не завёл машину и не тронулся с места. Пассажир всю дорогу ощущал, что водитель то и дело смотрит через зеркало на заднее сиденье. Его взгляд будто исследовал его, пытаясь забраться в разум. Он вёл ровно, но почему-то медленно, будто растягивая дорогу. — И… что же ты делал так поздно ночью в противоположной части города? — внезапно спросил таксист. Лаэрт поднял глаза и тут же наткнулся на пристальный взгляд в зеркале. — Какой странный вопрос от простого таксиста, — его уголки губ слегка дёрнулись. — Я даже не знаю Вашего имени, а Вы — моего. — Фредо, — мгновенно представился тот. — Двадцать девять лет. Работаю таксистом два дня, живу на Парк Авеню. Сидел за убийство, вышел три дня назад. Теперь ты знаешь обо мне всё, — ухмыльнулся он, замечая, как побледнело лицо Лаэрта. — Если боишься, можешь выйти прямо здесь, денег я не возьму, — он замедлился и остановился, затем открыл дверь. Лаэрт выпрямился и, тоже серьёзно смотря через зеркало на него, медленно мотнул головой. — Я не боюсь, а вызов другой машины займёт время. — Надо же, — снова ухмыльнулся Фредо, продолжая поездку. — Ты всем своим пассажирам рассказываешь про отсидку? — прохладно спросил Лаэрт. — Намеренно отбиваешь клиентов? — Ты первый и единственный. Если я буду рассказывать об этом на каждом углу, меня выкинут отсюда меньше, чем за неделю. — Почему же рассказал мне? — удивился Лаэрт. — Ты похож на того парня, которого я убил. Такой же красивый и гордый. Это сложно объяснить, но я чувствую, что могу тебе доверять, хотя знаком с тобой десять минут. Глупо, правда? — Нет, почему же? Говорят, что чужим людям легче высказаться, чем близким, — спокойно ответил Лаэрт. — Каждый совершал в жизни ошибку — у кого-то их много, но они незначительные, а у кого-то одна, но большая. Ты… намеренно убил его? — Нет. Это вышло случайно. Тот парень… он зацепил меня. Настолько, что я потерял над собой контроль. И убил его, — признался Фредо. — Но не волнуйся — тебя я не трону, а других тем более. Не хочу, чтобы это снова повторилось, но… — они подъехали к дому Лаэрта, и автомобиль вновь остановился. Фредо развернулся к нему и теперь напрямую посмотрел в глаза. — Ненавижу таких как ты — спокойных, надменных, красивых, словно на картинке. Из-за вас я снова перестаю себя контролировать, — прошептал он. — И превращаюсь в монстра. — Ты спросил, что я делал так поздно ночью в противоположной части города… Я работал, — просто произнёс Лаэрт, заставляя Фредо изрядно удивиться. — И что же за работа так поздно ночью? — Думаю, ты и сам сможешь ответить на этот вопрос, — спокойно ответил Лаэрт, доставая деньги из кармана. — Хотя… — он на секунду задумался, вспомнив, что они делают с Оуином, — пока это не так. — То есть ты… — Возможно тебе просто нужно преодолеть и победить себя, — прервал его Лаэрт, протягивая деньги. — Когда-нибудь ты сможешь это сделать, и прошлое отпустит тебя. Мне бы хотелось в это верить, — договорив, он вышел из автомобиля и скрылся в темноте. Фредо смотрел ему в след, пока тот полностью не растворился во мгле. Во всё его тело будто вонзились кончики сотен игл. Ощущение лёгкой боли и жгучего наслаждения заполнили его разум, будто он принял наркотик. Из-за этого Фредо не мог пошевелиться несколько долгих секунд, пока это ощущение не исчезло. Сейчас он действительно чувствовал себя наркоманом, который дал зарок бросить, но уже чувствовал приближение ломки и знал, что пойдёт на всё, ради новой дозы. Нового наркотика, который придётся побороть.Фредо
18 июля 2016 г. в 20:35
— Чёрт, как же ты меня достал, — с толикой раздражения произнёс Вито, глядя на то, как его младший брат выходит из тюрьмы. На лице преступника появилась ухмылка, а глаза под тёмными густыми волосами заблестели.
— И это всё, что ты можешь сказать своему брату? Какая радостная семейная встреча, — подойдя к полицейскому, стоявшему рядом с автомобилем, Фредо улыбнулся ещё шире.
— Потому что мне стыдно, что у копа вроде меня есть брат-преступник, который сидел за изнасилование и убийство. Просто тёмное пятно на моей репутации, — вспыльчиво произнёс Вито, готовый перегрызть ему глотку.
— Это было не изнасилование, а уж тем более не убийство, и ты прекрасно это знаешь, — голос Фредо похолодел. — Кто же виноват, что он не сказал, что у него проблемы с сердцем, — пожал он плечами.
— Если бы ты был нормальным человеком и нормально трахал его, то не сидел бы здесь и не позорил меня, — Вито горячился всё больше, и его так и подмывало заехать Фредо по лицу. Несмотря на то, что они были братьями, парни сильно отличались друг от друга. В отличие от Вито, который выглядел как плейбой с накаченным торсом и смуглой кожей, Фредо был чуть пониже ростом, более стройный, без горы мышц. К тому же, его кожа была бледной, а глаза наоборот — тёмными. Единственное, что их сближало — одинаковый цвет волос, правда, если у Вито это была короткая стрижка и ёжик, то у Фредо волосы почти касались плеч, а чёлка закрывала глаза. Характер тоже отличался, хотя изначально был схож. Фредо не взрывался, как его старший брат, он старался сдерживать свои эмоции внутри, но из-за этого выглядел опаснее, чем родственник полицейский. Хотя, впрочем, стремление к лидерству и власти у обоих было одинаковым.
— А ты даже не мог скостить мне срок, — недовольно произнёс Фредо, садясь в машину.
— С какой стати? Я был бы рад, если бы тебе дали больше, — Вито пристегнул ремень и завёл автомобиль. — Посидел бы, подумал о своих пристрастиях. А заодно бы проверил зэков на прочность, — усмехнулся он. Фредо, как ни странно, тоже улыбнулся и, откинув голову, сделал долгий выдох.
— Их мерзкие рожи ещё долго будут мне сниться по ночам. Чёрт, мне срочно нужно в клуб, подцепить какого-нибудь милашку…
Вито настолько резко затормозил, что Фредо, сидевший без ремня, чуть не пробил своей головой лобовое стекло.
— Ты чего? — злобно воскликнул он.
— Больше никаких клубов, — с расстановкой произнёс полицейский, тыча пальцем в грудь брату. — Твоя нога не ступит за порог ни одного грёбаного гей-клуба. И обычного тоже.
— Думаешь, твои слова произведут на меня впечатление? — усмехнулся тот, расслабляясь.
— Мои люди обошли каждый клуб в округе и раздали твою ориентировку. Теперь тебе закрыты двери всех учреждений, в том числе и подпольных.
— Сукин сын, — прошипел Фредо, чувствуя внутри себя желание придушить братца.
— Затрахай самого себя, желательно, до смерти, — ядовито прошипел тот и завёл машину. — Мне больше не нужны смерти, пусть и по неосторожности. Я знаю, что произойдёт, когда ты затащишь к себе очередного мальчишку. Они все покупаются на твоё лицо и сладкие слова, а потом ты превращаешься в монстра. А после того, как отсидел, ты, к тому же, голодный монстр. Сорваться для тебя — раз плюнуть.
— Откуда ты знаешь? Может, годы в тюрьме изменили меня, — мрачно произнёс Фредо, на что Вито лишь громко рассмеялся.
— Да ни за что не поверю. Наша порода никогда не меняется: ни ты, ни я. Слушай сюда, извращенец, — когда они подъехали к дому, произнёс Вито. — Я дам тебе денег на первое время и заплачу за аренду квартиры. Но ты обещаешь, что найдёшь себе нормальную работу в самый короткий срок. Плюс к этому никаких парней. И девушек тоже. Хочешь удовлетворить свои садистские потребности — используй себя. Не знаю, порежь себя, свяжи себя там и утопись в воске. Я буду следить за тобой, — предупредил Вито.
— И чем же это отличается от обычной тюрьмы? — тяжело вздохнул Фредо. — Ладно, никаких парней, но если я сорвусь не по своей воле, то виноват будешь ты.
— Хватит молоть чушь. Это не вопрос жизни и смерти, человек может прожить без секса. Я же тебе не есть запрещаю, — огрызнулся полицейский. — Всё, вылезай из машины и пошёл! — он толкнул бывшего преступника, и тот, снова скривил губы, отправился к дому, который арендовал его брат.
Это произошло несколько лет назад. Фредо с самой юности чувствовал, что просто секс не доставляет ему должного удовольствия. Он пробовал и парней и девушек, но всё же остановился на парнях, потому что, как ему казалось, они менее хрупкие и должны лучше вынести то, что он хотел сделать с ними. А хотел он многого: видеть их напряжённые тела, содрогающиеся от боли и страха, слышать приглушённые крики из-под кляпа, видеть, как лезвие ножа скользит по коже, и как за ним ползёт кровавый след, чувствовать, как под пальцами, сжимающими горло, судорожно пульсирует кровь в артерии… Забирать остатки их сил и видеть, как они становятся безвольными куклами под ним…
Да, он был садистом и ничего не мог с этим поделать. Обычно всё начиналось, как игра в господина и раба — на такое соглашались многие. Своим обаянием Фредо легко знакомился с каким-нибудь мальчиком в гей-клубе и затаскивал его в постель. Однако одними играми это не заканчивалось. Фредо было мало обычного доминирования, он не чувствовал себя удовлетворённым. Игры постепенно перерастали в нечто большее — он мог всерьёз начать душить, резать или избивать какого-нибудь парня. В итоге все сбегали от него, называя больным или монстром. Слухи быстро распространялись, он не мог ходить в прежние места. Парни всё меньше соглашались на его предложения «развлечься». Последнего он затащил к себе почти силой, потому что не мог сдержать себя — юноша был очень красивым и гордым, к тому же — невинным. Он долго не соглашался на секс, но в итоге всё же пошёл вместе с Фредо. Однако, когда тот привязал его к кровати и затянул на шее ремень, парень начал сопротивляться, а это заводило Фредо ещё сильнее. Он не смог себя контролировать, и… всё закончилось тем, что сердце юноши не выдержало. Он умер под ним прямо во время секса.
На Фредо это произвело сильное впечатление. Он даже не сопротивлялся, когда его схватила полиция, не отрицал своей вины, пребывая в лёгком оцепенении. Его брат лично проводил допрос, возможно, это тоже сыграло какую-то роль. Тот парень… был особенным для Фредо. Не потому, что он убил его. Этот парень впервые заинтересовал его настолько, что Фредо хотел бы встретиться с ним вновь. Обычно все его партнёры были лишь на одну ночь (даже на полночи). Ни он, ни они не хотели больше встречаться. А этот… стал особенным для Фредо. Но умер, из-за того, что желание к нему было слишком сильным.
Сидя в тюрьме, Фредо решил, что больше не станет идти на поводу у своей страсти. Его брат прав — пора с этим заканчивать. Потакая своим желаниям, он перешёл черту. Убийство — это уже не просто игрушки, не просто развлечения. В глубине души он чувствовал, что если продолжит, то может перейти ещё одну грань и в итоге пристраститься не только к садизму, но и к убийствам.