Стихии
16 ноября 2016 г. в 21:41
Лаэрт очнулся в странном месте. Вновь под тёмным куполом, однако иным, нежели некоторое время назад. Вглядевшись в каменные своды, он понял, что находится в большой просторной пещере. Здесь было сухо и тепло, а мрак рассеивали многочисленные огни. Факелы горели в стенах, на земле и даже под сводом, но огонь был не привычным жёлтым, а голубым и не опаляющим. Здесь было очень красиво: пол усыпан мягким ковром из мха и листьев, недалеко, в глубине пещеры находилось небольшое озеро, наполненное кристально чистой водой. Лаэрт лежал на земле, укрытый своим плащом, однако ему не было холодно или сыро. Наоборот — всё его тело окутывало теплом.
Он поднялся на ноги и ещё раз осмотрелся: в сводах пещеры мерцали какие-то камни, а голубой огонь, отражаясь в них, создавал сказочный образ. Однако, здесь никого не было. Лаэрт не решился продвигаться дальше озера, а наоборот пошёл к выходу, который был хорошо виден. Стоило ступить за каменные своды, как он тут же оказался в лесу. Пещера располагалась среди деревьев, через которые пробивался солнечный свет. Недалеко от места, где он стоял, виднелась опушка, с которой доносились негромкие звуки, похожие на пение. Лаэрт поспешил туда, и когда деревья раздвинулись, он увидел на этой опушке холм, на котором сидел ангел и гладил оленя, стоящего подле него. Он мягко улыбался и тихо пел себе под нос.
— Уже очнулся? — ангел перевёл свой лучезарный взор на Лаэрта. Тот заторможено кивнул, смотря на оленя, который совсем не боялся людей.
— Можешь подойти ближе, он не убежит, — замечая, что Лаэрт застыл на месте, произнёс ангел. Парень осторожно приблизился и сам попробовал коснуться оленя. Тот действительно не убежал. Наоборот — потянулся к нему, требуя больше ласки.
— Где мы? — осматривая удивительное спокойное и красивое место, спросил Лаэрт. — Это ведь… не тот мир, где жил я?
— Не тот. Здесь нет людей, — тихо произнёс ангел. — Здесь живут такие создания, как мы. Я перенёс тебя сюда, чтобы ты освободился от своих мук. Тебе ведь уже легче, верно? — взглянув в его лицо, спросил светлоокий.
— Да… — рассеянно подтвердил Лаэрт, ощущая, что внутри действительно всё утихло, будто после бури наступил штиль. — Ты живёшь здесь с демоном? Где он?
— Он не может долго находиться на свету, а я — во тьме. Поэтому даже здесь мы редко встречаемся: солнце губительно для него, но дарит жизнь мне, — зажмурив глаза, ангел поднял своё лицо навстречу солнечным лучам. — А долгое пребывание во тьме лишает меня сил, однако спасает его. Удивительно, правда? Мы такие разные, но всё равно вместе.
— А как вы встретились? — осторожно спросил Лаэрт, невольно любуясь красотой и непорочностью ангела. Он вспомнил ту статую, сотворённую Оуином — отчасти она была похожа на этого ангела больше, чем на Лаэрта. — Демон рассказывал про поле боя, но вы ведь знали друг друга до этого?
Ангел опустил голову, а его глазах появилась задумчивость.
— Да, знали. Мы встретились за несколько месяцев до того сражения. Это была случайная встреча, но лишь увидев меня, демон испытал сильную страсть и хотел пленить меня в ту же секунду, однако я не настолько слаб, как может показаться, — он улыбнулся, погружаясь в воспоминания. — Мы сражались несколько дней и ночей, и исход этой битвы не мог предрешить никто. Да, он силён, однако и я тоже не уступал. Силы света помогали мне — битва закончилась днём. В тот день солнце светило очень ярко, и я смог сокрушить его, лишив всех сил. Он пал передо мной, и тогда я смотрел на него сверху вниз. Я не убил его, хотя мог, и сказал на прощание, что в его глазах лишь страсть, которая вскоре сгорит без остатка, испепелив его душу. Я ушёл, оставив его лежать на земле, под солнцем, обрекая на верную смерть. Однако он выжил. Наверное ему кто-то помог, — взгляд ангела остановился на Лаэрте, — даже возможно, что это был ты — его верный союзник, я не знаю, хотя может он выкарабкался сам. После этого мы виделись ещё несколько раз. Но после своего поражения он не подходил ко мне и не пытался захватить, хотя мог бы — мы встречались по ночам, когда я был слаб. Я снова видел в его глазах ту же страсть, которую он сдерживал. И теперь она опаляла меня до глубины души… — последние слова ангел произнёс с каким-то чарующим наслаждением.
— Значит, сначала ты не любил его? — удивился Лаэрт.
— Нет, не любил, — признался тот. — Я насмехался над ним, презирал. Чтобы какой-то демон посмел возжелать меня, непорочного? — глаза ангела на мгновение озарились яростью, словно чистое небо заволокло предгрозовыми тучами, но быстро потухли, став пасмурно-серыми и печальными.
— Я видел его в тот день, — прошептал он, снова погружаясь в воспоминания. — Мы были по разные стороны в той битве. Я видел его глаза перед тем, как разорвать свою душу. Страсти в них действительно больше не было, однако до конца она не исчезла. Превратилась в нечто иное. Ещё я видел боль и отчаяние. Он молил меня не делать этого, но я понял, что если мы проиграем, он захватит меня. И, будто назло ему, я убил себя, спасая людей. Теперь мне кажется, что я просто хотел от него убежать… — он слабо улыбнулся. — Но ты прав, тогда я не любил его, но эти глаза в последние мгновения жизни… Я был потрясён ими. Потрясён настолько, что даже после смерти ощущал его боль в телах этих людей. И не думал, что он решится на такой шаг спустя сотни лет. В угоду своему эгоистичному желанию он возродил меня, используя тебя. Но он больше не стремится овладеть мной — я волен делать всё, что пожелаю и избрать другой путь, уйти от него. Но я остаюсь здесь, рядом с ним. Почему? — ангел улыбнулся. — Люди бы ответили на этот вопрос однозначно, а я не могу ответить. Я просто останусь с ним. А ты, Лаэрт, с кем останешься ты? — внезапно спросил Светлый внимательного слушателя. Парень вздрогнул и опустил глаза, не понимая его вопроса.
— Из всех шестерых кто-то должен был тебе приглянуться. Кто-то должен был забрать твоё сердце, как ты забрал их, — ангел с интересом взглянул на человека, будто пытался узнать всё по его лицу.
— А что если ты забрал? — неожиданно спросил Лаэрт, серьёзно смотря на него. — Ты такой красивый, чистый, непорочный… Настоящий идеал. Такому как ты я бы отдал своё сердце и себя… — он протянул руку и робко коснулся светлых волос.
Голубые глаза ангела расширились, отражая изумление. Затем на его лице появилась грустная улыбка.
— Ты меня удивил, — ответил он. — Но ты же знаешь, что я не смогу быть с тобой. Рано или поздно, я всё равно буду принадлежать ему, — воздух наполнил тяжелый вздох. — Я уже это решил для себя, — он снова посмотрел в небо и прикрыл глаза.
— Я не верю, Лаэрт, что из шестерых ты не смог полюбить ни одного. Ведь наверняка в ком-нибудь есть те черты, которые тебя привлекают.
— Они есть у каждого, — Лаэрт опустил руку и прислонился спиной к холму, на котором сидел ангел. — Элиас — человек слова. Порядочный и честный, уверенный в себе, заботливый и надёжный. Он не ищет власти в открытую, однако он, несомненно, негласный лидер и в случае чего может повести за собой людей. Говорят, за таким — как за каменной стеной. Он земля, он — основа. Он хороший, слишком хороший для такого, как я, — парень покачал головой. — Вито — страстный, напористый и открытый. Он выскажет всё, что у него на душе, пойдёт на всё, чтобы достичь цели, даже рискнёт своей жизнью. Он похож на ветер в пустыне: такой же резкий и знойный. Оуин… Я восхищён им. Как мастером, как человеком, преданным своему делу и отдающему себя без остатка. Он спокойный и никогда не будет спорить или пытаться переубедить. Похож на неторопливую реку, которая течёт веками, пытаясь образовать новое русло. Единственная ассоциация, которая возникает у меня при образе Фредо — это огонь. С ним моё тело было объято огнём, он сжигал меня, и ни с кем я не испытывал столько удовольствия, как с ним. Он скрытный и властный, но готов вытерпеть всё, уступить, преодолевая себя. Свен чем-то похож на меня — также боится открываться этому миру, потому что там его ждёт лишь боль. Однако, в отличие от меня, он любит людей и может им сочувствовать, может поддержать в трудную минуту и помочь найти верный путь. Он похож на одинокое дерево, которое защитит от дождя и спасёт от солнца. Но кто спасёт само это дерево? — задумался Лаэрт и замолчал.
— А последний? Тот юноша из закусочной? — когда молчание затянулось, напомнил ангел. — Что он для тебя значит?
— Эджилл… — Лаэрт снова задумался, а потом внезапно улыбнулся. — Эджилл так вкусно готовит… Ещё он единственный, кто делал это со мной по любви, а не из удовольствия.
— А стихия? Какая у него стихия? — ангел тоже улыбнулся, а Лаэрт, посерьёзнев, прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Эджилл — это воздух, которым я дышу, — прошептал он, снова наполняя лёгкие кислородом.
— Значит… — ангел подвёл итоги из вышесказанных слов. — Это Эджилл. Он необходим тебе больше всех остальных.
— Нет, — Лаэрт отошёл от камня и взглянул в удивлённое лицо ангела. — Я не чувствую ничего. Ни к нему, ни к остальным. Я не умею любить, никогда не умел, и никогда не смогу, — категорично заявил парень.
— Нет, здесь дело в другом, — ангел спрыгнул с холма. — Ты любишь их всех. В разной степени, но любишь. Однако… здесь ты прав: любить многих — значит не любить никого. Я тебя понимаю, но я хочу, чтобы ты испытал это чувство, — он прижал ладонь к груди Лаэрта. — Твоё сердце похоже на камень, но целиком ли оно из камня, или это просто оболочка, которая защищает тебя? Если ты не можешь выбрать себе возлюбленного, значит… — ангел задумался, потом отступил.
— А я не могу остаться здесь? — Лаэрт оглянулся по сторонам. — Здесь так спокойно и нет напоминаний о прошлом…
— Нет, людям здесь не место, они не могут долго оставаться. Тебе придётся либо вернуться в свой мир, либо умереть и отправиться дальше. Что ты выберешь? — серьёзно спросил ангел.
— Я не могу вернуться, — прошептал Лаэрт, — не могу вернуться таким, какой я сейчас. Я не смогу смотреть им в глаза, после того, что сделал с ними. Они наверняка будут искать со мной встреч, надеяться, что я останусь с одним из них. Я ведь практически свёл их с ума, заставил перейти грань человечности. Я в ответе за то, что случилось, но я слишком слаб, чтобы справиться с последствиями. Я не смогу жить с таким грузом вины, зная, что из-за меня страдает шесть человек.
— Значит ты думаешь, что смерть для тебя будет лучшим выходом? — уточнил ангел. Лаэрт молчаливо кивнул.
— Если бы ты забрал мою жизнь, я был бы счастлив, — прошептал он.
— Я не могу этого сделать, однако могу сделать кое-что другое, — внезапно улыбнулся ангел и указал на пещеру. — Тебе стоит ещё немного отдохнуть. Ты найдёшь забвение во сне, который я тебе подарю. В нём ты не будешь страдать или сожалеть о своих поступках, и люди, что дороги тебе, не будут мучиться неразделенными чувствами. Ты согласен?
— А как долго я буду спать? И когда проснусь?
— Если пожелаешь, то не проснёшься никогда, — ответил ангел, слабо улыбаясь. Лаэрт снова кивнул.
— Да. Пожалуйста, сделай так, чтобы мой сон был вечным, а все те люди забыли обо мне, как о кошмаре. Пусть они найдут счастье без меня.
— Или ты подаришь его им, — проронил ангел и посмотрел на пещеру. — Тогда тебе нужно будет просто уснуть, и все твои страдания закончатся.
— Спасибо тебе, — искренне произнёс Лаэрт. — Жаль, что я больше не увижу тебя, — он поклонился ангелу, но тот, обхватив его голову ладонями, заставил выпрямиться.
— Это тебя я должен благодарить — ты воскресил меня. Спасибо, Лаэрт. И будь счастлив, — он снова мягко поцеловал его в лоб и умчался с оленями в глубь леса, а Лаэрт, снова глубоко вздохнув, отправился к пещере.
— Значит, отпустишь его?
Пробегающий по лесу ангел резко остановился и, улыбнувшись про себя, подошёл к раскидистому дубу, под которым в тени прятался ослабленный демон.
— Уже отпустил. Стоит ему провалиться в сон — как он перейдёт в свой мир. Только зря он надеется на спокойную жизнь, — ангел хитро улыбнулся. — Прежней она уже не будет. Но он заслуживает счастья и… любви.
— А я? — демон поднялся на ноги и подошёл к светлому созданию. — До сих пор не заслуживаю счастья и любви? — он осторожно коснулся щеки ангела.
— Может быть… — ангел отстранился, а на его щеках заиграл лёгкий румянец, — этой ночью я останусь в твоих чертогах, — прошептал он и снова сорвался с места, сбегая к солнцу.