Извини

Прошло уже десять лет. Забавно. Я много чего помню. Езда на нашей старенькой «ласточке» по всему городу, настольные игры и то, как ты рассказывал мне сказки. О, эти самые «сказки» многого стоят. Их нужно было издавать, честное слово. Колобок-терминатор, двенадцать лебедей-зомби. Мама так ругалась, когда ты их рассказывал. Мол: «Что же ты делаешь?! Ей всего пять лет!». Прости, мам, но те истории были явно лучше «Золушки». Интересно, ты помнишь меня в последние дни? Маленький «огонёк», снует туда-сюда и не понимает, почему все так суетятся и что вообще случилось. Почему ты не встаёшь с кровати, не улыбаешься, как обычно, и большие люди в белых халатах то и дело приходят к нам в квартиру. Я понимала, ты болел, но кто будет объяснять ребёнку на сколько всё серьёзно? Меня даже не пускали к тебе, запирали дверь то у меня, то у тебя. Я пробиралась иногда, тайком и ты улыбался. Я в ответ. Мы молчали. Тебе было трудно говорить, мне просто нечего. Но я правда надеюсь, правда хочу, что бы ты помнил «наши» последние дни. Потому что, когда меня всё-таки пустили, было уже поздно… На несколько минут, но я прекрасно всё помню. Расслабленные мышцы твоего лица, закрытые, словно во сне, глаза и руки по швам. Мне это не понравилось. Они всегда заткали в таком положении. Я манёвренно вырвалась из маминых объятий и с трудом положила твои руки на грудь. Жаль, я уже тогда понимала, что тебя это больше никогда не разбудит. Инсульт. Затяжная стадия. Врачи сказали, что не собираются возиться с явным на все симптомы смертником. Как всё просто, хах. Все думали, что я ничего не понимаю. Мне с детства в этой семье все считали глупой? Да, в шесть лет всё это представляется очень абстрактно, но не настолько же, что бы вовсе ничего не понимать. Все думали, что мне очень легко перенести твою смерть. Я же «ничего не понимаю». А я тихо плакала, пока они так думали. В комнате, чтобы мама не прибежала, не начала успокаивать. Мне очень хотелось плакать, а потом больше никогда этого не делать. Плакать так долго, сколько времени мы были с тобой вместе, гуляли и играли резиновыми динозаврами. Я это прекрасно помню. Все твои черты лица, все морщинки; вечно холодные руки с большими и твёрдыми ногтями; улыбку… Она — моё лучше воспоминание и по сей день. Уголки рта приподнимались лишь слегка, сухие губы, которым не помогала никакая мазь, медленно растягивались и краснели чуть больше обычно. Добрая, тёплая, заботливая… Ещё миллион эпитетов, но я всё равно не опишу, какой она была. Ты дарил её только мне. Это была «моя» улыбка. А ещё знаешь, всё могло быть иначе. Ну я хочу сказать… С тобой и без тебя — это две разные линии судьбы. И я честно не могу сказать, как была бы лучше. Особенно сейчас. Тебе не понравилось бы, какой я выросла. Уже вижу: ты смотришь, скривив губы, которые я привыкла видеть совсем в другом положении. Озадаченный взгляд, руки в неутомимой пляске пытаются объяснить то, чего не может сказать рот. Ты растил светлую девочку и называл её Огонёк. А выросло потухший фитиль. Извини, я перестала быть общительной. Если бы мог спросить, где я была последний раз, мне пришлось бы молчать. Отсутствие информации, ошибка 404. Я была в школе и дома, магазине и… дальше никуда. Друзья не зовут меня гулять и ночевать у них. И я не собираюсь обижаться. Они хотят веселится, я хочу молчать. Ты сможешь понять меня? Не хочу быть прицепом. Прости, я перестала ездить к твоим родственникам в деревню. И вовсе не из-за того, что выросла «избалованной городской». Просто мне нечего сказать, потому что они не поймут. Просто им нечего сказать, потому что нас связывал только ты. Я буду плакать, а ведь никто из них не хочет моих слёз. Извини, я начала слушать Noize MC. Ты хотел, что бы я слушала рок, что бы знала наизусть тексты «Нирваны» и научилась играть на гитаре. Я тоже этого хотела. А потом не смогла. Потому что всегда думала научиться и устроить концерт тебе одному. Но ты не услышишь, а больше никто не хотел. И никто в меня не верил. Я слушаю подряд альбомы Нойза, обнимаю гитару и тихо вою в пустоту комнаты. Прости, я так и не выучила ни одного текста «Нирваны». Извини, я перестала играть в игры. Все коробки с настольными, игрушки из Киндер-сюрприза, кукольный театр и любимые резиновые динозаврики. Они пылятся на шкафу, если тебе интересно. Много времени прошло, но я не могу взять в руки трицератопса, сесть на ковёр и вертеть фигурку в разные стороны, словно он танцует. Это была наша фишка — дино-танцы. Они все смеялись и умели говорить, ты улыбался, я не понимала, что такие моменты не вечны. Полки, где стояла коллекция кротов, львов и фигурок персонажей Диснея, заняли книги с грустным концом. Ты не любил такие книги. Потому что всё должно кончатся хорошо. Хотя бы в той, не существующей реальности. И я прекрасно понимаю это. Но знаешь… Те книги, что стоят на моей полке гораздо живее тех, которые ютились на твой прикроватной тумбочке. Я не говорю, что они плохие. Просто ты читал и улыбался, а я читаю, что бы вспомнить, как улыбаться. Прости, игры пылятся на шкафу и я слишком хорошо всё помню, что бы взять мокрую тряпку, забраться по стремянки и стереть годовую пыль, что родна мне уже, как и все те вещи, которые она покрывает. Извини, я перестала ездить на кладбище. Помнишь, я огонёк? Ты помнишь. Мне почему-то кажется, что ты помнил это до последней минуты того, пока вообще мог здраво мыслить. Ты растил огонёк, оберегал его, давал кислород и пищу. Но люди не любят огонь. Нет, не так. Люди не видят смысла заботиться об огне. Ты ушел и огонёк потух. И я очень рада, что уходил ты, когда он ещё горел. Я молчу. Я больше не плачу и не смеюсь. Не переживаю перед тестами в школе и не хватаюсь за сердце с глупой улыбкой, когда проходит «тот самый» парень. Наверное, у меня больше всего нервных клеток на планете. Я потухла и если загорюсь, будет пожарище, потому что некому следить за огнём. Он беспощаден, он съедает всё на своём пути. Огонь плавит метал и превращает воду в пар. Его никто не сможет остановить. Я не хочу разгораться. Если я увижу участок земли, обнесенный забором, с аккуратно выстриженной травой и черным гравированным памятником, мне кажется, я просто сгорю на месте. Если повезёт. Я зарыдаю, забью кулаками по земле и буду кричать долго и громка. Так долго, сколько времени мы провели по разные стороны существования. Прости, я давно хочу пойти за тобой. Но этого я до сих пор не сделала. Видишь, в чем-то я всё ещё твоя хорошая девочка…