Часть 1
18 июня 2016 г. в 16:05
Если вы думаете, что школа — это ад, то вы правы. Особенно старшая школа. И, не, я не на зубрёжку жаловаться буду, а на хреновы гормоны, которыми наполнены абсолютно все. Как банки с содовой, которые очень хорошо потрясли и вот-вот откроют. Так и вижу, как эта холодная шипучка выстреливает и прям в глаз кому-нибудь. И, вот, со всеми так. Только попробуй тряхни, сразу либо в глаз, либо в челюсть. Но это обычно парни между собой. У девчонок всё на порядок хуже. Кто же виноват, что половина студенток конченые стервы? Могут не то, что толпой накинуться и без волос оставить, а глаза выцарапать. Жуть, короче. Так их ещё и каждый год больше становится. Ко мне в класс, вот, пару дней назад перевели одну. Ноги от ушей, сиськи размера третьего, аж завидно, хотя нет, хрен ей, а не зависть. Так, она ещё вся из себя такая спортивная. Бейсболистка, блин, и как её, девчонку, вообще в команду взяли? Ведьма кудрявая.
Сидеть до конца истории оставалось минут десять, а там и большая перемена. Желудок уже сводило от голода, и я честно жалела, что не позавтракала. Успокаивало только то, что дяде по-любому также хреново как и мне. Оставил без завтрака и меня, и себя, мудак. Вот, что ему стоило встать по раньше? Мог бы хоть пиццу заказать.
Телефон всё время урока не переставал вибрировать от входящих сообщений. Ребята яро обсуждали сегодняшнее меню в столовой. От этого лучше мне не становилось, ведь еда до сих пор была не передо мной. Хорошо, что хоть есть в одиночестве мне не грозит. Ребята меня бы точно одну не оставили.
Обед, как и остальные уроки, прошел быстро и, даже, весело. Наверное, потому, что рядом были Чупа и Скиттлз, которые не могли сидеть спокойно. В обед их так понесло от того, что устроила новенькая, что, похоже, они уже были готовы организовать её фан-клуб. На самом деле, это впечатлило даже меня. Нельзя же просто так взять и перевернуть поднос с едой на Мандерли Ферреро. Как вспомню выражение лица этой итальянской стервы, так у меня душа от счастья поёт. Хотя, она, наверное бы пела громче и радостнее, если новенькой бы влетело. Похоже, у нас теперь новая главная стерва на всю школу.
Ребята, стоило закончиться урокам, поспешили свалить по домам, даже не смотря на прекрасную погоду. Мне же дома, к сожалению, делать было совершенно нечего. Приставка была конфискована дядей Марсом, а холодильник был абсолютно пуст. Зато можно было немного погонять по рампе, она как раз находилась недалеко от школьного двора. Со счастливый улыбкой я направилась навстречу новым ссадинам и шишкам. Но, видимо, судьба прочно стоит сегодня ко мне жопой. Рампу окружили малолетки, пытаясь кататься на своих пени. Будто их вообще для этого придумали.
Выбора у меня, похоже, не оставалось. Пришлось идти к школьной спортивной площадке, чтобы сделать домашку. Скатывать сочинение с интернета всяко лучше, чем тухнуть дома. Усевшись на длинную узкую скамью, поставила скейт рядом с собой и, бросив сумку с учебниками рядом, вздохнула. На площадке во всю шла тренировка бейсбольной команды. По крайней мере, это должна была быть именно тренировка, но, судя по весёлому гоготу команды, они больше дурью маялись. Подперев щёку рукой, продолжила наблюдать за игрой. Это всё равно было интереснее, чем писать сочинение.
Кэдбери отбивала мячи так, будто это было смыслом её жизни. Теперь мне становилось понятно, почему парни взяли её в команду. Не смотря на уже сбитые колени, ссадины, синяки и царапины, она могла не только все мячи поотбивать, но и неплохо отмутузить их самих. Невольно я даже призналась себе, что она офигенная, но как только это признание до меня дошло… Господи, фу! Бля, да как так же. Она определённо стерва, она не должна мне нравиться. Да, её самооценка точно выше, чем Эмпайр-стейт-билдинг. Не может же девчонка, опустившая Мандерли со спокойным выражением на лице с небес на грешную землю, быть лапочкой.
Поддавшись идиотскому порыву, выдрала из тетради листок и ручкой нацарапала просьбу съебаться поскорее из этой и так хуёвой школы. Скомкав послание, от всей души запустила его прямиком в девушку, которая как раз отвернулась. Честно, я даже и не подумала, что она его прочитает. Вот же, блин.
Развернув бумажный комок своими тонкими пальчиками, девушка скользнула глазами цвета фиалки по моему кривому почерку. Вот же, блядь. Когда она недоумённо посмотрела на меня, я и не придумала ничего лучше, чем с горящим лицом ощериться и показать ей фак. Даже два. Всё, теперь меня можно переезжать катком. Было непонятно от чего я горю сейчас больше: от стыда за свой поступок или от разочарования. Пикник, снова скомкав листок, просто отбросила его в сторону. Уф, хорошо, что не попыталась меня битой своей прибить, а то я же отбиваться буду. Ага, скейтбордом.
Команда продолжила тренироваться, будто ничего и не было, а мне-таки пришлось заняться домашкой. Марс не поленился написать СМС-ку, предупредив, что заберёт меня, если я ещё в школе. Это попахивало бургером с сочной котлетой и большим ведром ножек гриль. Запах победы над пустым холодильником и желудком был так сладок, что я совсем забыла про то, что, по идее, должно происходить на поле. Тренировка, мать его. Счастливые мысли о еде были разбиты в дребезги сильной болью. Мне показалось, но, похоже, я даже слышала звук бьющегося стекла. От боли и силы удара, меня в придачу ко всему свалило на твёрдую землю. Прямо только зажившими коленями на камни. Ещё и джинсы драные…
В голове ужасно звенело. Было так охренительно больно, что мне казалось, будто голову разрывает на части. Звуки шагов были такими громкими, что я даже зажала уши руками, незаметно вытирая выступившие на глаза слёзы и стискивая зубы.
— Дай, я посмотрю, — тихо прошептала девушка, опускаясь передо мной на колени, протягивая к моей голове свои руки.
Подняв взгляд, упёрлась им во внушающий уважение бюст. Если бы не чёрная фирменная водолазка, было бы, наверное, интереснее. Бля, ну что за мысли, неужели я теперь от удара бейсбольным мячом лесбиянкой стала. Хотя, чёрт возьми, эти сиськи наверняка стали мечтой половины старшей школы.
— Не, уйди, — шиплю, пытаясь подняться, опираясь на лавку, которая как-то предательски ездит и шатается. — Я сама справлюсь. Типа, наверное, справлюсь. Ох, как больно… Ну и подача у тебя, однако.
— Хорошо, допустим, это был комплимент, а сейчас, мы идём с тобой к медсестре, — так же тихо сказала Пикник, поднимая меня своими, на удивление, сильными руками. — Не дай Бог, у тебя сотряс, я себе этого не прощу, даже не смотря на твою очень глупую шутку с запиской.
— Да я это, типа, с дуру. Прости короче, это, ну, ты поняла, в общем, — бормочу, опираясь на плечо кудрявой блондинки, которая заботливо тащит меня в медицинский кабинет.
— А я тебя давно заметила. Ты прикольная, хоть и выглядишь злюкой, — смеясь, проговорила Кэдбери, заходя со мной в школьный коридор. — По крайней мере, не такая, как другие ребята, которые пытаются со мной общаться. То язык покажешь, то гадостью бросишь, но признайся, я-то тебе нравлюсь.
Фыркнув, отвернулась от девчонки, пробурчав что-то типа: «Ещё чего». Скейт торчал из рюкзака, который Пикник закинула себе на свободное плечо. Шли мы довольно быстро и уверенно, не смотря на то, что меня, скорее, тащили. И, вот, уже до боли знакомый поворот коридора, за которым — белая дверь. Толкнув её плечом, блондинка заглянула, чтобы поздороваться, и её предсказуемо встретили ворчанием, что, типа, нужно стучаться. На это она просто втащила меня следом за собой, спокойно заявив, что у неё, увы, заняты руки. А в моей черепной коробке продолжало звенеть, и, похоже, даже трубили фанфары.
После того, как меня осмотрели и заставили лечь на койку, Пикник зашла ко мне за ширму, усевшись на одиноко стоящий стул, поставив рядом мой рюкзак. Вообще-то, я уже думала, что она ушла, но, похоже, торопиться девушке было некуда. За время, пока меня осматривали и допрашивали, она успела добежать до спортзала и вернуться обратно переодетой и со своей школьной сумкой. Кэдбери сидела со мной, пока не приехал Марс. Дяде уже успела позвонить школьная медсестра и сообщить о моём сотрясении. Ужин в кафешке, похоже, прочно накрылся.
Слава Богу, я ошиблась. Марс не только не оставил блондинку добираться одной на автобусе, но ещё и любезно, что само по себе странно, пригласил проехаться с нами. А мне было стыдно. Я, ведь, действительно думала, что Пикник — стерва. Оказалась она даже больше, чем просто хорошая, и это даже учитывая то, что она — блондинка. Шаблон рвался вместе с моей головой. Было больно, но оно того стоило.
В больнице меня продержали недолго. Быстро сделали рентген и просто подоставали, заставляя то глазами вращать, то ещё какую фигню делать. Но самым приятным было то, что мне выписали больничный, а это значит, что не нужно будет почти целый месяц ходить в школу. Правда, Марс нашёл, как стереть довольное выражение с моего лица. Он отобрал мой скейт, пообещав мне его не возвращать. Мы ведь так и не рассказали, что это Пикник меня мячом огрела. Н-да, зато в кафе он нас-таки отвёз, еда, ведь — это самое лучшее лекарство в мире от любой болезни.
Счастливые мы ехали домой. Я уже выпила обезболивающее и слушала то, что мне рассказывала Кэдбери, сидя на заднем сидении. Она даже умудрялась чесать мне макушку так, чтобы не возникало ни единой мысли послать её куда подальше. Было слишком приятно. У высокого забора Марс остановил машину и сказал блондинке, что уже приехали. Что же, признаюсь, мне стало от этого грустно, даже не смотря на то, что мы обменялись всеми своими страничками в сети и номерами. Дядя сидел в машине и ждал, когда мы попрощаемся. Я помогла вытянуть сумку девушки из того завала, который творился в багажнике. Подмигнув, она взяла мой скейт, цепляя его за ремень сумки так, чтобы было незаметно. Улыбнувшись ей, сказала «спасибо» одними губами, прекрасно зная, что она поймёт.
Уже у ворот, которые плавно открылись, стоило нам подойти, девушка резко обернулась, хитро сверкнув глазами в полумраке. Она придвинулась резко, почти в плотную, буквально, на пару секунд, касаясь своими губами моей щеки, а потом так же быстро ускакала, что-то крича на прощание. Если до этого я думала, что Пикник — нормальная, то теперь мне стало абсолютно ясно, что она такая же больная, как и я. Стала бы нормальная девчонка целовать другую девчонку? Н-да, а это вопрос.