Бездна

Гарри буквально чувствует, как падает, когда Луи впервые отказывается целовать его перед сном. Гарри потянулся к тонким губам старшего парня, чтобы коснуться их своими, но Луи отвернулся, и получилось так, что кудрявый просто мазнул ими по щеке. А затем шатен лег в постель и отвернулся от своего малыша. Он повел себя так, будто ничего не случилось. Все это началось так внезапно, по мнению Гарри. На самом деле это была долгая борьба Луи, которую он уже давно проиграл, но все еще пытался хотя бы несколько месяцев оставаться на плаву. Но у него получалось, откровенно говоря, дерьмово. Он любил Гарри. Он любил его всем сердцем, он готов был отдать за него всю Вселенную, лишиться всего в своей жизни, остаться с разбитым сердцем в конце, быть всегда в стороне, лишь бы его мальчик был счастлив. Луи любил его ослепительную улыбку, его глубокие ямочки на щеках, его изумрудные глаза, сияющие так ярко при свете теплого июльского солнца. Любил все его привычки, глупые и временами неуместные шуточки. Он никогда и никого не любил так сильно. Но в прошедшем времени. На самом деле, он не знает точного времени, когда все пошло наперекосяк. Может, полгода назад, а может и год. Но зато он точно помнит, когда и как осознал, что уже ничего не будет так, как раньше. Это была вспышка, ослепившая его так резко и так ярко, что он думал, будто потеряет сознание. В тот момент ему казалось, что он слышит хруст своих ломающихся костей. Для Гарри это было катастрофой. Нет, не так. Для Гарри это было концом всего чертового света. Луи всегда улыбался и был маленьким ураганчиком или штормиком в жизни Гарри, снося все на своем пути и переворачивая жизнь кудрявого с ног на голову. Был. После этого дни стали рутиной для Гарри. Раньше их скрашивали веселые выходки Луи, его шутки, заразительный смех или улыбающиеся глаза. Но с тем временем было покончено. Они стали ограничиваться объятиями. У Гарри перевернулись и сжались все внутренности, когда Луи мягко положил свои руки на его плечи и, слегка отталкивая, сказал: — Не сегодня, Хазз, — в ответ на то, как кудрявый прижался к нему, как только старший перешагнул порог их квартиры. И Гарри послушал его. Он отступил от шатена на шаг назад, посмотрел ему в глаза, а затем вернулся обратно на кухню готовить ужин, как ни в чем не бывало. Луи было больно видеть своего мальчика таким разбитым. А его глаза... Ох, черт, кажется, будто его мир рухнул в одночасье после этих слов. Лучше бы он устроил истерику, кидался бы чашками и тарелками, кричал и материл его, подумал Луи, но нет. Ничего. Он выбрал самый сложный путь. Саморазрушение. Той ночью Гарри плакал. Он просто лежал на кровати и тихо всхлипывал, пытаясь не разбудить своего парня Луи, а сам медленно распадался на кусочки. Он предполагает, что все это связанно с менеджментом. Да, точно, Луи сам этого не хочет. Он вынужден так поступать. Но все мы знаем, что он просто успокаивает себя. Следующей каплей стал тот день, когда Луи ушел спать на диван, даже не объясняя причины. Гарри смог плакать громче, шепча, как мантру: — Я не хочу больше. Я не могу больше. Пожалуйста, Луи, хватит, пожалуйста, — его голос ужасно охрип, а глаза опухли, но его это мало волновало в тот момент. Его больше волновало пустое место, где должно быть сердце, — Мне больно. Постепенно из их отношений уходило тепло и нежность, а холод, пришедший им на замену, заморозил все внутренности. И только Гарри было больно. Он даже не заметил, как Луи стал называть его Гарри, а затем и просто Гарольд. Холодный тон и ледяные глаза начали преследовать кудрявого всегда, даже в собственных снах. Их отношения буквально балансировали между полным провалом и счастливой семьей. И чаша весов определенно больше склонялась к первому пункту. Но одно утро перевернуло все с ног на голову. Гарри проснулся раньше Луи, подготавливая себя к новому дню, новым проблемам и новой порции разочарования. Но тяжелые шаги, отдававшиеся от стен, когда Гарри передвигался из спальни в ванную, действовали на нервы. Вроде бы все как обычно, но все равно чувствуется напряженность, повисшая в воздухе. Звенящая тишина квартиры угнетает и давит со всех сторон, не оставляя шанса на спокойствие. Осознание пришло резко и неожиданно, оно ворвалось в его голову, как быстрый порыв ветра проскальзывает сквозь открытое окно в комнату. Гарри быстро выскользнул из ванной, практически забегая в спальню и... Ничего. В комнате ничего нет. Нет вещей, картин и других безделушек. Нет Луи. Гарри даже не заметил, как скатился спиной по стене вниз. Слезы стремительно потекли по щекам, капая на грудь и ключицы. Беспомощный стон вырвался из его груди, ножом разрезая оглушающую тишину. В одночасье вся его жизнь сломалась с его уходом. Гарри наконец смог почувствовать, как достиг дна. Дна той бездны, которая медленно и болезненно поглощала его с каждым днем.

А все потому что Луи ушел И забрал его сердце с собой.