Ничего не меняется

Опять поднимаю взгляд. Ничего. Не. Изменилось. В бессилии роняю голову. Это. Невозможно. Терпеть. С каждой секундой отчаяние овладевало мной всё сильнее. Не пройдёт и часу, а я уже не смогу ни о чём думать, кроме него. Кроме этого одиночества. Кроме серости и пустоты, которые окружают меня, чёрт знает, как долго. И времени, что сочится сквозь пальцы мелким, юрким крошевом. Это словно мять в руках бумажную салфетку: вскоре она истончается. Ещё. И ещё. Пока не станут появляться дыры. Тот самый момент за миг до протирания был очень похож на моё существование. На грани: не здесь и не там. А где-то вне времени. За пониманием, вне ощущений. И без возможности что-то сделать: не было смысла…

Сидеть. Стоять. Кричать. Бежать. Биться. Падать.

Смерть уже была здесь, как преданная служка. Казалось, можно увидеть её жадный язык, готовый слизнуть меня, забрать в Бездну.

Вставать. Бежать. Кричать. Стоять. Сидеть.

И умирать. Ежесекундно. Постоянно. Как заторможенная, заевшая кассета. Тишина разъедала разум, и меня захлёстывала паника. Чувство безнадёжности витало в воздухе, парило над землёй, как вода. Этот пар впитывался в меня: в разум, в тело, в душу; залезал через уши, ноздри, глаза, поры; отравлял мой организм, словно ртуть. А разум был уже давно повреждён, избит и растерзан. Поднять голову, понять, что ничего не изменилось… И снова ждать. И надеяться. Заламывать руки, до боли сжимать их, чуть ли не выламывая кости. Царапать себя ногтями, оставляя алые полосы. И снова ждать. И надеяться. Пока не устанешь верить. Пока дым не заполнит тело, не вымоет тебя самого оттуда, как паразита. А после раздавит. Безжалостно. Жестоко. И уже не будет страшно, потому что безнадёжно. Бесполезно. Не нужно.

Потому что… Ничего. Не. Меняется.

Потому что… Ничего. Не. Изменить.