Лишь теряя все, мы обретаем свободу

Я — воспаленный мозг Джека. Голова раскалывалась нещадно. Перед глазами плясали миллиарды цветных точек, за которыми невозможно было уследить: как только фокусируешь взгляд, они начинают двигаться с бешеной скоростью. Все, что я могу через них разглядеть — грязная стена бумажного дома на Бумажной улице. Кровать насквозь пропахла гнилью и мочей, что только усиливает мигрень. Где-то за стенами стонет Марла. За окном копошатся обезьянки-космонавты — новая часть проекта «Разгром». И все эти звуки словно молоточки в пианино — бьют по струнам, вызывая мелодию боли. «Пристегните ремни» Неоновые буквы жгут роговицу, как лампочки в 600 ватт. Рука непроизвольно тянется к ремню безопасности, привычным движением защелкивая механизм. Противный щелчок доносится до моего слуха сквозь толстые слои ваты. Открываю глаза и снова вижу грязную стену. Снова запах мочи и звук работающих обезьянок. Только стоны стихли. Видимо Марле понадобилась очередная доза никотина. Но щелчок был. Точно был. Сквозь поток мыслей замечаю, как кровать противно скрипит и прогибается под тяжестью еще одного тела. Скрип режет по воспаленному мозгу, отдаваясь пульсирующей болью в висках. Зажмуриваю глаза, сжимаю виски и стараюсь отыскать хренова пингвина. Вокруг лишь ледяная пещера. Вдруг в воздухе появляется резкий запах бензина и мужского одеколона. И крови. Я спешу к повороту, и попадаю в пещеру побольше. На глыбе льда сидит Тайлер. Насмешливая улыбка демонстрирует окровавленные зубы. Алая жидкость тонкой струйкой стекает по подбородку. Тайлер иногда дерется зубами, вгрызаясь в плоть противника, как голодный хищник. Лицо покрывают многочисленные гематомы и ссадины, но это ничуть не делает его менее прекрасным. Прекрасным… Да, он определенно прекрасен. Дерден встает и медленно приближается ко мне, даже не думая стереть с лица кровь и продолжая хищно улыбаться. — Джеекии… — Звук слишком глухой для пещеры с идеальной акустикой. Вдруг резкая боль в плече заставляет вернуться в реальность. Тайлер сжимает мою руку, стараясь привести в чувство. — Джеекии… — Дерден склонился над ухом и прошептал мое имя, обжигая горячим дыханием кожу. По телу пробежали мурашки, но в следующую секунду желание заслонила ревность. Стараясь сохранить каменное выражение лица, выплевываю фразу. — Иди, продолжай трахать Марлу. Я — разъедающая ревность Джека. Тайлер не отвечает. Рука исчезла с плеча, больше не принося боль. Продолжаю игнорировать его присутствие. Но тут спину обжигает новое прикосновение. Тайлер начинает водить рукой от лопаток до поясницы, то и дело норовя задрать осточертевшую рубашку. Я — возбужденные нервные окончания Джека. Рука резко спускается ниже, оставляя горящий отпечаток на заднице. Тайлер быстро залезает на меня, придавливая ноги к кровати и начинает лупить ладонями по заду, не давая шанса развернуться на спину. — Тайлер! — Кричу, но ничего не помогает. Задница начинает саднить, словно он решил и на ней оставить химический ожог. Сквозь собственные крики слышу злорадный смех. Дерден веселится вовсю. Но вскоре ему надоедает, и он просто накрывает мое тело своим, наваливаясь и вжимая в кровать. Мне становится тяжело дышать, но теперь он хотя бы не бьет меня. — Чего ты хочешь? — Тайлер снова обжигает дыханием ушную раковину. — Чтобы ты слез. — сдавленно бормочу я. И кричу от резкой боли. Тайлер кусает меня за ухо, чуть было не прокусывая хрящ. — Не ври мне! В его голосе я слышу злость. Или нет?.. Обида. Ему обидно. — Джек, я знаю тебя лучше всех в этом гребаном мире. Не смей врать мне. Чего ты хочешь? — Спустя минуту, он снова спрашивает. Врать не имеет смысла, и приходится отвечать правду. — Тебя. Я — краснеющее от стыда лицо Джека. Тайлер замирает. Я слышу, как крутятся шестеренки в его голове. Он… размышляет? Обдумывает? Или злится? Последний вариант заставляет содрогнуться от резкого холода, пронзившего все тело. Страх. Я — страх Джека? Мысли сменяют друг друга с бешеной скоростью. Но тут время останавливается. Влажный язык Тайлера проходится по моей шее, зализывая ссадины от многочисленных боев в Клубе. Шершавая, горячая ладонь зарывается в волосы, несильно оттягивая их назад, заставляя шею неудобно выгибаться. Я чувствую, что еще чуть-чуть и шейный позвонок сломается. Воздух резко выходит из легких, когда ладонь Дердена оттягивает резинку трусов и проходится по сжатому входу. Голова начинает кружиться от нехватки кислорода. Тайлер чувствует это, но волосы не отпускает. Рука исчезает, и через секунду пальцы толкаются мне в рот, собирая слюну. Я послушно разжимаю зубы, старательно обводя языком шершавые подушечки пальцев. Тайлер толкает их слишком глубоко, и я понимаю, что меня сейчас вырвет. Но вот пальцы перестают трахать мой рот, и я расслабляюсь. На мгновение. Дерден резко вводит два пальца в меня, и слюна слабо помогает. Я кричу от боли, но он зажимает мне рот, отпуская волосы. Я наконец могу дышать. Боль пронзает тело, мигрень возвращается с новой силой и я снова кричу в ставшую влажной ладонь. Тайлер продолжает двигать пальцы внутри меня, растягивая. — Ты же этого хотел, не так ли? — снова горячий шепот. Я изо всех сил мотаю головой. Его зрачки становятся уже, на манер кошачьих. — Тогда проси. Давай же, Джеки! Просто попроси! Просто попроси… Фраза тут же вызывает чувство дежавю. Перед глазами всплыл первый вечер нашего знакомства, когда я попросился переночевать у него. «Просто попроси. Ты позвонил мне, потому что тебе негде спать» — Трахни меня! — почти кричу. — Давай же, Тайлер, трахни меня так, как никогда и никого не имел! — Я не знаю, что говорю. Но я должен был сказать. Потому что хотел. — Так то лучше. — Я не вижу его лицо, но точно знаю, что он ухмыляется. Пальцы исчезают, оставляя после себя чувство пустоты и одиночества. Сквозь собственные крики я слышу, как расстегивается пряжка ремня. Тайлер нетерпеливо сплевывает на собственную ладонь, проводя ей по стоящему колом члену. Мой собственный уже причиняет боль, требуя разрядки. Но я понимаю, что ее не будет, пока не разрешит Тайлер. Толчок. Мышцы пронзает адская боль. Дерден ухмыляется, видя кровь на простыни. Он снова шепчет что-то мне на ухо, но я никак не могу разобрать. — Лишь… Толчок. — Теряя… Толчок. — Все… — Мы обретаем свободу… — сквозь стоны заканчиваю я. — Мы единое целое, Джеки. К черту Марлу! К черту все! Только ты и я! Только Разгром! Тайлер обхватывает мой член, начиная двигать рукой, набирая темп. Я снова кричу, срывая голос. Тело пронзает острая волна оргазма, и я чувствую, что Тайлер тоже кончает. Он падает на кровать рядом со мной. Запах его одеколона перебивает вонь гнили. Какое-то время мы лежим молча, слушая стук молотков и переговоры обезьянок. Потом Тайлер садится и надевает перчатки. Заметив мой взгляд, он просто пожимает плечами и поднимается с кровати, протягивая мне черную руку. — Жир сам себя не сварит.