Корица

      Она снова купила те пирожные, которые ей не нравятся. Снова села за ненавистный ею столик у окна и обхватила холодными руками чашку с ненавистным лимонным чаем.       Но ей нравится.       Нравится наблюдать, как на детской площадке дети весело играют в снежки. Нравится как медленно падают снежинки и, прилипая к окну, показывают свои узоры, будто хвастаясь. Нравится эта ночь перед Новым годом.       А ещё она безумно любит наблюдать за парнем, что стоит у кассы.       Наверное, это улыбка.       Эта чертова дежурная улыбка.       Девушка знала — это фальшь. Так всегда улыбаются клиентам. Но её похоже зацепило.       Она злилась.       Ей казалось, что когда их взгляды встречались, улыбка становилась тёплой.       Она, похоже, сошла с ума.       Как можно так улыбаться?! Вот так…совсем незнакомой девушке?!       И всё-таки…       Она сидит тут довольно долго. Брат, наверное, вернулся домой. На экране телефона уже три пропущенных. А стрелки на циферблате городских часов неумолимо приближаются к полуночи.       На детской площадке пусто. Только фигурки ангелочков на сугробах и немного покосившиеся снеговики. — Мы уже закрываемся.       Девушка вздрогнула. Чашка с нетронутым и давно остывшим чаем едва не выскользнула из рук.       Она кивнула в ответ и подняла глаза на кассира. Подняла глаза и застыла.       Он стоял у противоположного окна и вытирал стол.       Усмехнулась и со звоном поставила чашку на столик. Мажет тряпкой по столу, что в этом такого?! Очнись, дура!       Снова злилась.       А он, видимо, расценил по другому. — Зачем ты покупаешь это?       Девушка смотрела на него, недоумевая. — Заходя сюда с подругами, ты берёшь эспрессо и пончики. — И что? — А когда приходишь одна, берёшь это. И ни к чему не притрагиваешься.       Молчит. Упирается взглядом в окно. Непослушная прядь, заправленная за ухо, вылезает и лезет на глаза.       А он вздыхает. Бросает тряпку на стол и выходит из помещения.       Становится больно. Она опускает голову и чёлка заслоняет обзор. Перед глазами только поверхность стола. Зажмуривается.       С мягким стуком, перед ней ставят чашку с ароматным напитком, а напротив садится парень. — Что это? — «Кон пана». — Я не заказывала, — девушка смотрит на настенное меню, — этого в меню нет. — Постоянному клиенту, за счёт заведения.       Она отпивает из чашки. Корица и взбитые сливки…       Закрыв глаза, не замечает, как расстояние между ними двумя сокращается.       Легкое, почти невесомое прикосновение его губ к её.       Бой курантов оповещает о наступлении праздника.       Она ненавидит этого «наглого парня».       Но ей нравится вкус корицы.       Но разве она признается в этом?